It's the small things that matter

Джеймс заметил, что в последние дни происходит что-то очень странное. Кроу все чаще и чаще заглядывал к нему в офис, и Джеймс вынужден был признать, что хотя его присутствие и не было нежелательным, он понятия не имел, почему он продолжает посещать его. Однако охотник всякий раз находил себе новое занятие. У генерала Айронвуда всегда было много работы, как и у директора Айронвуда. Куча бумаг на столе, даже после глобальной цифровизации документации казалось бумажки никогда не кончатся. Джеймс вздохнул и откинулся на спинку стула. Словно по сигналу, Кроу ввалился в его кабинет, держа в руках что-то похожее на стакан молока. Он улыбнулся Джеймсу и устремится к его столу. Он осторожно поставил стакан на стол, так близко к Джеймсу, как только мог, без риска что что-то прольётся на бумаги. Кроу прислонился краю стола Джеймса, наблюдая за ним с молчаливым любопытством. Джеймс рассматривал Кроу примерно секунду, а потом перевел взгляд на «молоко». Кроу был известен тем, что стоит ему заскучать он начинал планировать и претворять в жизнь свои «кране забавные» пранки, но, насколько он знал, Кроу скучал с тех пор, как прибыл в Атлас со своими племянницами и их друзьями. Фактически, со всей происходящей нынче политикой и крайне затратным проектом Колизея Согласия, он был уверен, что у Кроу будет кто-то с кем можно провести время, пока он занят. В последнее время, по причинам уже перечисленным, у Джеймса было не больше часа в день, чтобы поесть да поспать. Именно поэтому он полагался на Кловера, чтобы отвлечь Кроу, на что оперативник заверил его, что вне миссии они играют в карты, иногда обедают вместе и в целом неплохо проводят время. Судя по всему, несмотря на все заверения Кловера, Кроу все же взял на себя смелость вторгаться в кабинет к Джеймсу, когда сам того пожелает. Кроу всегда делал что пожелает. Для Джеймса же это означало стакан молока на его столе и подозрительно тихого Кроу, прислонившегося к его столу. Охотник, в свою очередь, смотрел на Джеймса с крайне сложно читаемым выражением лица. Джеймс посмотрел на стакан и потянулся к нему левой рукой. Дотронувшись, он удивленно отпрянул. Стакан был теплым. Мужчина пристально посмотрел на Кроу, который кивнул ему и бросил взгляд, как бы говоривший: «Давай, Джим. Выпей это». Джеймс вздохнул, снова потянулся к стакану, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что тот теплый. Он сделал глоток и поморщился. Да, теплое молоко, но, к счастью, никаких добавок или ароматизаторов, которые он мог бы почувствовать. Он искоса взглянул на Кроу, но тот не захихикал, как это обычно бывает после того, как Джеймс выполнит его очередную странную просьбу. Кроу, однако, улыбнулся ему со всё тем же выражением лица. Кроу наклонился вперед и придвинул ближайшую стопку бумаг к себе. — Джим, сделай мне одолжение, допей остальное, а я прочту и оценю эти работы за тебя. — Спасибо, Кроу, — улыбнулся Джеймс, — но тебе не обязательно делать это, правда… я до них доберусь, рано или поздно. Кроу усмехнулся и указал на бумаги, покрывавшие его стол: — Я был учителем Джим, и ещё помню, когда наступает время экзаменов. Возможно, я не смогу сильно помочь тебе с политикой, общественностью… — Кроу поёжился, — или военной частью твоей работы, но будь я проклят, если знаю, как проверять работы. Джеймс вздохнул и сделал еще один глоток теплого молока. — Спасибо, Кроу. Кроу кивнул. — Кроме того, у тебя и так забот полон рот, а я могу проигрывать в карты лишь до тех пор, пока у меня не кончится терпение. Джеймс усмехнулся: — Кловер побеждает тебя каждый раз? — Это его чертово проявление, — возмущённо простонал Кроу. — Я могу выиграть в карты против других людей. Джеймс улыбнулся: — Я надеюсь, что ты можешь выиграть у других людей. Ты ужасно играешь в азартные игры. Кроу щелкнул на него свободной скрепкой: — Я не играю в азартные игры, — пробормотал он себе под нос, — больше нет. — и сощурился, глядя на одну из экзаменационных работ студентов. — Как, черт возьми, этот человек получил двенадцать в качестве ответа? Джеймс наклонился ближе, чтобы лучше разглядеть столь оскорбительно неверный ответ, и Кроу, в то же время, наклонился вперед, чтобы Джеймсу было лучше видно. Их плечи на мгновение соприкоснулись и Джеймс отклонился назад из уважения к личному пространству, а Кроу едва не подпрыгнул от неожиданности. Увидеть у него подобное выражение лица казалось Джеймсу невозможным. Он прокашлялся: — Если это тот вопрос, о котором я думаю, то большинство студентов получили в нём сильно разнящиеся ответы. Думается мне, один из студентов даже нарисовал в качестве ответа рыбу. Кроу хмыкнул: — Рыбу? Боги, чему ты учишь этих детей, Джимми? — Честно говоря, понятия не имею, — вздохнул Джеймс. — Я просто рад, что все они, кажется, хорошо справляются и счастливы. Кроу кивнул: — И каков же правильный ответ на этот вопрос? Джеймс вытащил листок с ответом и попытался найти верный: -…это гм… А, вот оно, четыре. Заметив, что Кроу не ответил, Джеймс поднял глаза и, встретившись с ним взглядом, что тот смотрит на него с нежной улыбкой на лице. Кроу слегка покраснел, когда понял, что Джеймс заметил это:  — Допивай давай своё молоко, — и снова сосредоточил свое внимание на бумагах. Прошел целый час, пока они болтали о всём и ни о чем. Все это время они были заняты каждый своим делом, и так легко было погружались в уютную тишину. Кроу только однажды пожаловался, что некоторые вопросы были трудными и откровенно жестокими, и что он совершенно не был удивлен, что каждый студент, которому он оценивал работы, ответил на них неверно. Джеймс же послушно допил своё тёплое молоко. Кроу зевнул и потянулся, закончив проверять последние роботы. Джеймсу пришлось признать, что Кроу был хорош в этом, он закончил быстрее, чем Джеймс мог бы. — Я собираюсь пойти поесть, не хочешь со мной? — спросил Кроу с надеждой. Джеймс виновато улыбнулся: — Я не могу, Кроу. Ты помог мне закончить с работами студентов, но мне все еще нужно проверить аттестацию учителей, платежные ведомости, ответить на несколько писем от Совета, плюс ко всему проверить статус Согласия. — Все еще так много работы… — присвистнул Кроу, придвинулся вперёд и усмехнулся, — ну, я могу отвечать на электронные письма. Джеймс, прекрасно понимая, что между ним и Кроу почти не осталось хоть сколько-нибудь весомой дистанции, поймал себя на том, что пристально смотрит на его губы, отвечая: — И рискнёшь прямо сказать совету, что они… как ты их там назвал? Ухмылка Кроу стала шире: — Куски гриммьего дерьма? Пятна на репутации общества? Джеймс усмехнулся про себя: — Это не совсем то, что ты сказал, но все же, если ты напишешь им это с моей личной почты, мне устроят скандал. Кроу откинулся назад: — Разве тебе не устраивают скандалы каждый день в любое время года? Джеймс пожал плечами: — Тут ты, конечно, прав. — Я пойду посмотрю, можно ли приготовить ужин для нас обоих, — произнес Кроу, направляясь к двери. Джеймс моргнул: — Кроу! — крикнул он, когда охотник уже подошел к двери. Тот обернулся. — Да, Джим? Увидев тоже самое загадочное выражение лица, Джеймс решился спросить: — Почему молоко? Кроу мягко улыбнулся. — Старый друг учил меня, что, чтобы помочь тому, кто тебе дорог, почувствовать себя лучше, надо налить ему тёплого молока. С этими словами он снова покинул кабинет, оставив Джеймса наедине с холодным одиночеством, которое всё чаще настигало его, когда Кроу уходил. Джеймс наконец-то понял, что значил этот взгляд. Он был полон беспокойства, любви и заботы. Решив, что остальная работа может подождать, Джеймс поднялся. Выключил компьютер, запер ящики письменного стола и последовал по коридору вслед за Кроу.