Главное правило корпорации "Гусу".

На Гонконг опускаются густые сумерки. Зажигаются огни, рекламные вывески, открывают двери ночные клубы, приглашая расслабиться или хорошенько встряхнуться на танцполе… Город не спит и пока не собирается. Вэй Ин отводит взгляд от монитора, несколько раз моргает, смотрит в окно на разноцветное месиво огней и тихонько вздыхает. Больше всего ему хотелось бы не спать там, а не здесь, в этом огромном небоскрёбе, где уже никого нет. Это, конечно, его выбор, сидеть здесь до последнего, это его проблема: ему обязательно нужно разобраться с делами до утра, подготовиться к совещанию, иначе дядя Цзян Фэнмянь снимет с него шкуру, а брат Цзян Чэн выклюет мозги. В конце концов, Вэй Ину и самому не хочется завтра опростоволоситься. Все ждут от него слишком много, но сам от себя он ждёт ещё больше. Он работает в корпорации «Гусу» всего-то несколько дней, а его стол уже завален бумагами, фантиками, ворохом оригами в виде человечков (это, между прочим, очень помогает думать!). Он вникает в новое для себя дело после слияния двух корпораций, и ему уже приготовлено место в совете директоров, даже табличку уже заготовили «Директор по развитию Вэй Усянь». Цзян Чэн, разумеется, жутко бесится из-за того, что на ней не его имя. Вэй Ин отлично знает, что такое развитие, но в «Гусу» всё несколько иначе, чем в «Юньмэн». С порога Вэй Ин обалдел от того, что у них есть свой собственный список правил. На трёх сотнях листов. — Нихрена вы замороченные! — сказал он тогда в лицо нынешнему главе корпорации Лань Сичэню. А потом очаровательно засмеялся, и лишь поэтому его сразу не вышвырнули вместе со старшим братом, который пока официально числится у него в помощниках (что бесит того даже сильнее таблички). — Потерпи, милая, мне ещё полчасика, — Вэй Ин поглаживает кончиками пальцев чёрную бархатистую этикетку на пока ещё закупоренной бутылке вина. Несмотря на то, что за эти несколько дней полнебоскрёба уже узнали, кто он такой, пить сегодня вечером с ним отказался даже брат. Но это Вэй Ина совсем не расстраивает: хорошее вино надо пить в одиночестве, наслаждаясь им, как женщиной. «Ты еще в «Гусу»? Долго ещё будешь там штаны просиживать?» Цзян Чэн пишет ему, словно чувствует, что Вэй Ин о нём подумал. И поносит его на чем свет стоит. В их семейном чате на троих от Цзян Чэна самые длинные сообщения, как правило, ругательные. «Ты забыл, что в девять двери закрываются и всем нужно уносить ноги? Как тебя только терпят!» Потом Цзян Чэн что-то ещё печатает, это видно на экране, но внезапно ничего не отправляет. И злорадствует. Ведь уже без пяти девять, а спуститься с верхних этажей здания — дело не быстрое. «Двери может и закрываются, а с охраной я уже договорился!» — быстро отвечает Вэй Ин, а следом отправляет смайлик с высунутым языком. «И вообще, откуда ты знаешь, что я ещё здесь? Ты что, следишь за мной? Не можешь без меня и минуты прожить?» «Вэй Усянь!» Даже буквы на него рычат, а как это делает его брат живьём, даже представлять не нужно. Они собачатся по сто раз на дню, и подобное то и дело разносится по всему их большому дому. На фотографии, которая прилетает следом, Вэй Ин показывает брату язык уже сам. «Мальчики, не ссорьтесь. Я вам ужин приготовила. Вас ждать?» — влезает Янь Ли, старшая сестра этих двух великовозрастных оболтусов. Ей вот уже скоро тридцать. И с момента, когда Вэй Ин попал в их семью, ничего не изменилось, двадцать с лишним лет одно и тоже. Всё время приходится разнимать братьев, как мальчишек. И кормить, конечно же, куда без этого. Они оба не женаты, кто же их ещё накормит вкусной домашней едой. «Я тебе язык вырву!» — угрожает так или ещё похуже Цзян Чэн, ему тоже не в первый раз. Но когда обращается к сестре, тон его сообщений меняется. «Не защищай его. Он опять опозорит нас своим поведением на всю компанию!» «О, мы ещё не начали ссориться, сестра!» При появлении Янь Ли Вэй Ин невольно улыбается. Пусть она ему не родная по крови, но жениться ему будет крайне непросто: мало на свете подобных девушек, таких тёплых, всепрощающих, готовящих так, что можно есть сразу с тарелкой. «Я сегодня поздно закончу, прости, пожалуйста. Но завтра обязательно поужинаем вместе!» «Кишка тонка!» — это явно прилетает уже Цзян Чэну, а потом возле имени Вэй Ина в чате появляется значок «Не беспокоить». Они живут в одном доме, но он такой огромный, что можно и неделями не пересекаться. — А-Чэн? — Янь Ли осторожно стучится в комнату брата. — Да, сестра? — тот, похоже, так и не придумал, как ему вразумить их младшенького. Брови у него сведены на переносице, когда он открывает дверь. — Давай поужинаем? — говорит Янь Ли ласково, но затем продолжает чуть серьёзнее: — Почему А-сянь задерживается там? Почему он один? Ты же должен быть с ним, разве нет? Ему, наверное, непросто… — В «Гусу» строгие правила! Свою работу я закончил вовремя, так что не собираюсь просиживать с этим… Цзян Чэн так и не находит нужного слова, полностью отражающего, по его мнению, суть Вэй Ина, да и при сестре ругаться ему претит. — А он сам напросился! Пусть учится контролировать свой длинный язык! Хвастал всем, что справится с работой в два счета, да ещё быстрее всех! Это действительно случилось вчера. Мимо как раз проходили Лань Сичэнь и Лань Цижэнь, который может и отошёл от дел, но власть имел немалую и строил новичков направо и налево. — Вот старик Лань и не выдержал, лично поручил ему работу! И кто я такой, чтобы оспаривать такое решение? Оно мне надо? Слушая брата, Янь Ли накрывает на стол. Тихонько вздыхает, глядя на пустой стул. — Он же со всем справится? Наш А-сянь? Он же справится? Ещё до всей этой истории со слиянием она переживала за брата всей душой: его потрясающему умению находить проблемы можно было только позавидовать. Казалось, эти проблемы взрослели вместе с ними. Сейчас дело касалось уже очень большой ответственности, больших денег, чести их семьи и имени. — Сестра! Вечно ты за него переживаешь. Если что-то не выйдет, он сам будет виноват! — Цзян Чэн непреклонен. Девушка двигает к нему тарелку с супом и снова говорит ласково, как с ребёнком. — А-чэн, а кто ещё будет переживать за него? Кто-то ведь должен… Вэй Ин и рад бы уже наконец свалить домой, но его презентация ещё не идеальна, кипа документов еще не изучена, а дурацкие правила этой корпорации (чтоб их волки съели!) не позволяют ничего унести с собой. Конечно, с превеликим удовольствием он бы закончил все дела дома, лёжа в гостиной на диване. Пил бы своё вино после вкусного ужина и заканчивал. Но нельзя. По договору за «нарушение корпоративной тайны и распространение информации» его могут в тюрьму запихнуть и даже не расстроятся. Конечно, в тюрьму Вэй Ин не собирается. Приходится терпеть. С охраной он и правда договорился (иначе как бы он пронёс сюда в обед бутылку вина?). Дело уже близится к полуночи, а он всё ещё сидит. «Полчасика» затягиваются. В какой-то момент он всё-таки откупоривает бутылку и глотает прямо из горла, а потом довольно лыбится. — Ммм! Лань Ванцзи редко появляется в кабинетах, где работают другие, так что увидеть его если и можно, то только издалека. Он такой же идеальный, как его брат. И как дядя. За их спинами шутят, что в семье Лань рождаются только красавцы. Правда, позвоночник у них стальной, вечно прямой, не гнущийся. Эти завистливые пересуды, однако, не мешают людям смотреть на семью Лань с благоговением и мечтать на них работать. А когда сотрудницы вживую видят хотя бы одного из молодых господ, то успокоиться не могут до вечера. — В «Гусу» запрещен алкоголь, — от тона голоса Лань Ванцзи можно инеем покрыться, и аура вокруг него такая же холодная. Усянь от испуга давится новым глотком, в первые секунды ему кажется, что перед ним возник призрак, бесшумный и в белом. — Пфф! Хорошо, что Ванцзи стоит далеко, а то его белоснежный костюм был бы весь в красных пятнах, а так не повезло лишь бумагам на столе и немного самому столу. — Зачем же так пугать! У Лань Ванцзи и лицо белое, хорошо различимое даже в сумерках помещения: ровно в девять основной свет на всех этажах здания погас. — Находиться на рабочем месте после девяти запрещено. Не меняется ни выражение лица, ни тон голоса. И вся поза кричит о праведности и уверенности в себе и том, что он говорит. — Я работаю, между прочим. Или работать тут тоже запрещено? У Вэй Ина от вина красные губы, а глаза загораются вызовом сразу, как только шок проходит. — Мы, кажется, не знакомы? — он прищуривается. — Или знакомиться у вас тут тоже не в чести? Если второго господина Лань что-то и удивляет, на его лице это никак не отражается. — Находиться в здании после девяти запрещено, — повторяет он. — У тебя заело что ли? — Вэй Ин издаёт задорный смешок. — Это я прекрасно знаю! Как и то, что запрещено работу брать на дом. Вот скажи, насколько было бы проще для всех, если бы не было этого правила? Кстати, вино вкусное, не хочешь попробовать? — встав из-за стола и подходя ближе, он протягивает ему бутылку. Чужой холодный взгляд поднимается от предложенной бутылки к лицу. Губы чуть поджимаются. Ему явно никто такую дерзость раньше не предлагал. — Алкоголь запрещен в «Гусу», — Ванцзи чеканит ровно, словно автомат. А протянутую руку отталкивает с такой силой, что бутылка вылетает из руки Вэй Ина и падает на пол, где разбивается на тысячу осколков, и ничего уже не спасти. — Эй! Это же «Screaming Eagle»! Девяносто второго года! Вэй Усянь в ужасе смотрит на красное пятно и осколки. — Ты вообще человек? Или машина? Чего у тебя заело одно и то же! Чего тебе вообще надо? Я тебе сейчас лицо так же разобью! — и плевал он на все правила. Он лезет в драку, но молодой господин Лань уклоняется от всех его атак, да и сам атакует неплохо, так что Вэй Ин еле уклоняться успевает. Вокруг них летают бумаги, смахнутые со стола, шелестят в воздухе и под ногами, отвлекая внимание. Вэй Ин хватает со стола свой рабочий ноутбук, но тут замирает. Потому что жалко потраченного времени, а отнюдь не чью-то наглую голову со скудным словарным запасом (вместо него, видимо, сплошные правила, ха!). Он тяжело дышит, замерев, а потом шипит: — Ты должен мне бутылку вина. А всей вашей корпорации завтра придётся молиться, чтобы я не разнёс совещание недоделанными отчётами! — угрожать он умеет, конечно, мастерски, годы проживания с братом прокачали. — Я всё расскажу брату. Вот тут становится понятно, на кого нарвался Вэй Ин, и следующая фраза должна его изрядно напугать: — Примем наказание вместе. Да, Ванцзи не начинал эту драку. Но, похоже, в семье Лань все и впрямь настолько правильные, что готовы нести ответственность даже в таких случаях. Убирать погром, который они устроили, Вэй Ин не собирается, он просто уходит, вырубив ноутбук, прямо по осколкам бутылки от дорогого вина подошвами не менее дорогих ботинок, оставляя за собой по коридору красные следы, так что тут даже рассказывать особенно не нужно, и на следующий день весь небоскрёб гудит слухами, как разбуженный улей. Обычные «простые смертные» уже кучей лишних подробностей облепили произошедшее, кровь, говорят, в коридоре долго оттирали, ужас-то какой! Сам Вэй Ин в то время сидит в ожидании совещания и ухмыляется. На работу он приехал вовремя. Что удивительно, потому что первые дни он ругался, мол, зачем так рано начинать? Они что, на заводе? Какой дурак вообще начинает свой рабочий день в семь утра? Нормальные люди в это время ещё спят! Они же не рабочий класс какой-нибудь! Они — верхушка! Могут приходить, когда захочется! Сегодня что-то явно пошло не так. Цзян Чэн не будит брата пинками, тот уже в шесть часов собран, идеально причёсан и одет, так что на месте они чуть ли не раньше остальных, самых главных из «Гусу». ‎Лань Цижэнь сегодня тоже приезжает. Его появление в небоскрёбе «Гусу» не частое явление, но его власть так велика, что перед ним все склоняются в немом благоговении. С ним племянники, Сичэнь и Ванцзи. Старший Лань уже тоже прекрасно знает о том, что случилось ночью, но рабочее совещание — не место для таких бесед. Однако на будущего директора по развитию он смотрит совсем не благосклонно. Лань Сичэнь крайне удивлён, что его вечно собранный младший брат вообще мог с кем-то подраться. Но негативных эмоций по этому поводу вовсе не испытывает и на Вэй Ина смотрит скорее заинтересованно. Чем ещё тот его удивит? А удивлять Вэй Ин умеет мастерски. Ещё лучше, чем препираться. Когда ему дают слово, он легко поднимается с места, выходит к большому белому экрану и начинает вещать. Без малейшего страха перед руководством. Уверенно и весьма дерзко он разносит последние ходы корпорации, в том числе и слияние с «Юньмэн». Вэй Усянь говорит быстро, много, жестикулируя и двигаясь, это какой-то моноспектакль, а не презентация (к слову, никакую презентацию он пока не включает, его речей достаточно). Он упоминает самых крупных конкурентов: «Цишань», с их инновациями и взлетевшими за последние годы в десятки раз акциями, с их весьма грубыми методами, на которые стоит обратить внимание. Упоминает «Ланьлин», с которыми «Гусу» находятся «на стадии переговоров» длиной в несколько лет. — Сколько можно переговариваться? Если и объединяться с кем-то, то только с ними! Вы вообще давно видели господина Гуаншаня? Он скоро золото есть начнёт, а может уже начал! Не обходит стороной Вэй Ин и небольшую, но уже конкурентоспособную фирму «Цинхэ». По счастливому стечению обстоятельств он лично знаком с сыном их директора, Не Хуайсаном, а сейчас во всеуслышание заявляет, что сам устроит с ними переговоры, это дело почти решено. Лань Сичэнь смотрит на это выступление с лёгкой улыбкой. Ему не кажется, он уверен, что именно этого им не хватало очень давно. Вэй Ин в «Гусу» подобен яркой птичке, которая нырнула в гости к рыбам, когда научилась плавать. Может быть, она и их научит летать? Не сказать, что у них всё плохо. Но этого им точно не хватало. Лань Сичэнь смотрит на дядю, потом на брата, на лице первого застыл какой-то презрительный ужас, а на втором, как всегда, почти ничего не прочитать. Цзян Чэн разрывается от гордости и стыда. Вэй Усянь явно красуется и ещё более явно дерзит. Отправляя сыновей набираться опыта и работать не покладая рук, Цзян Фэнмянь особо уделил внимание манерам и тому, как им себя вести. Про вызывающие речи там ничего сказано не было. Старик Лань от наглой самоуверенности Вэй Ина еле сдерживается, чтобы не хлопнуть ладонью по столу и не поставить неугомонного мальчишку коленями на горох. Поэтому-то Цзян Чэн хмурится. Говорить Вэй Ин мастер, но как им, бога ради, это всё провернуть? После собрания Лань Ванцзи останавливает старшего брата, смотрит выжидающе. Он ему о своём проступке и произошедшем сразу поведал, и тот сказал, что они обсудят это позже. Ванцзи думает, что пора. Глаза Сичэня в ту минуту можно назвать даже хитрыми. — Я хочу, чтобы ты представил Вэй Ина господину Гуаншань. — Брат? Ванцзи ничего больше не говорит, во взгляде его мало эмоций, но даже их оттенка достаточно, чтобы Сичэнь понял, какую бурю он вызвал таким предложением. Ванцзи только кивает, соглашаясь. Вэй Ин в то же время слушает о себе много нового и не совсем приятного от самого старшего Ланя, но даже с ним умудряется спорить до такой степени, что его всё-таки выставляют из зала совещаний, прямо к переговаривающимся братьям Лань. — Ой! — и даже тогда он улыбается, потому что сам горд собой и своим выступлением. — Ну, как я вам? Круто, да? Хотите, повторю? — и смеётся очаровательно. Лань Ванцзи смотрит на Вэй Ина, потом на брата, лицо у него по-прежнему бесстрастное и фарфоровое. Идеальное лицо. Но Сичэню кажется, что буря внутри его младшего брата только усилилась. — Господин Вэй, — Лань Сичэнь легко кивает. — В кабинете главы «Ланьлин». Ванцзи устроит Вам встречу. А сейчас позвольте оставить Вас. Всего доброго. — Эй, если ты так напряжен после вчерашнего, расслабься! — Вэй Ин легонько ударяет по идеально ровной спине Ванцзи ладонью. — Я обычно долго не сержусь! Ну, подумаешь, вино! Провернем сделку и нажрёмся от души! Да? На такую фамильярность тот делает шаг в сторону, подальше от чужой руки. Смотрит на Вэй Ина пристально. — Алкоголь в «Гусу» запрещен. Пойдём, — и первым идёт по коридору, с прямой спиной и расправленными плечами. — Так можно и не в «Гусу»! Можно в баре! Или где там тебе можно, а? — Вэй Ин догоняет его и снова смеётся. Его не выгнали с его идеями — это уже повод для радости! — Нет, — коротко и однозначно. А дальше Вэй Ину и слова не вставить, пока Ванцзи говорит помощнику: — Организуйте встречу с господином Гуаншанем. Чтобы тихо и без лишнего внимания. Глава «Ланьлин» считается известным дамским угодником и гулякой, даже деловые встречи предпочитая проводить в ночных клубах или дорогих барах с определенным спектром услуг. Если знать об этом, то становится ясно, почему Лань Ванцзи особенно настаивает на тихом месте, не привлекающем внимания. Он совершенно не вписывается ни во что, связанное с ночной жизнью, и вчерашнее происшествие в небоскрёбе почти случайно.