Главное правило корпорации "Гусу".

— Отец! — когда за гостями захлопывается дверь, а помощники разбегаются под суровым взглядом главы, Цзысюаня уже ничто не сдерживает. — Я не хочу жениться на первой встречной! ‎Но тому сначала вина подавай, о чём он говорит сыну и ждёт, пока на столе не появится бокал. — Дитя моё, я просто хотел проверить, как далеко они готовы зайти с этим своим партнёрством, — говорит он благосклонно. — Но жениться тебе уже давно пора. — А если они согласятся? Разве дочь господина Цзян — подходящая кандидатура? ‎— Я давно её не видел, — Гуаншань качает головой. — Но уверен, что она весьма воспитана и услужлива. Большего от женщины разве требуется? — а потом пьёт вино большими глотками. ‎— Я слышал, она… обычная, — Цзысюань в присутствии отца не пьёт, не потому что ему нельзя, просто взорваться боится. А ругаться с родителем по-крупному в его планах нет. — Отец, я не желаю этой помолвки. Вокруг всё-таки множество женщин красивее, моложе и, наверное, услужливее госпожи Янь Ли, и даже из хороших семей. — Она теперь под покровительством «Гусу». И этот мальчик… Он далеко пойдёт, — задумчиво говорит господин Цзинь. — Нам стоит держаться с ними на одном берегу. Подумай над моими словами, может ты вспомнишь о них и пожалеешь, что не принял всерьёз. Когда отец говорит так, точно стоит прислушаться. Ванцзи удивлен до крайности, раз не упирается. Только уже стоя у дверей какого-то явно злачного заведения, он говорит: — Мы в рабочей командировке. Пить запрещено, — и встаёт столбом, не сдвинуть. Вэй Ин упрямо тянет его внутрь. — Ну, ёлки зелёные, выпей водички! Пока пью я! Наша рабочая командировка обернулась кошмаром для моей семьи! И мне нужно срочно выпить! Это поможет мне успокоиться и подумать! Пойдем! Слова Вэй Ина не убедительны, но почему-то Ванцзи идёт за ним. Когда они оказываются внутри и администратор провожает их за стол, Ванцзи чинно садится и заказывает зелёный чай. Ему претит даже смотреть, как кто-то нарушает правила, поэтому лицо у него застывшее, а взгляд направлен прямо перед собой. На часах нет и полудня. Что удивительно, Вэй Ин пьёт молча, словно и правда размышляет, а между делом ещё складывает что-то из салфетки. Неуловимо в его ловких руках появляется белый салфеточный кролик. Лицо Ванцзи смягчается, еле видная тень улыбки появляется на губах. Он, засмотревшись на оригами, тянется к пиале и, не глядя, берет ту, что попадает под руку. Пьёт залпом от смущения, которое накрыло, стоило только осознать, на что именно он засмотрелся. Неожиданно в пиале вместо чая оказывается вино. Официант принёс две пиалы для вина, разлил тоже на двоих. Кто знал, что пить будет только один господин, а вторая пиала будет стоять нетронутой, пока Ванцзи так не свойственно себе не ошибется. Вэй Ин словно этого и ждал, словно специально подстроил, резко вскидывает голову и улыбается. — Лань Чжань, ты выпил! Ты нарушил правило! Это явно какая-то личная победа Вэй Усяня, потому что он сам тоже пьёт залпом и громко просит повторить. У Ванцзи по-прежнему каменное лицо, даже румянец не появляется. Но не успевают принести вторую бутылку, как взгляд Ванцзи мутнеет, а потом он падает лицом в стол, так и не сменив его выражения. Вэй Ин замирает, не до конца понимая такую реакцию на одну пиалу с вином, хлопает глазами, а потом смеётся на всё заведение. — Лань Чжань! Ты и шутить умеешь! Лань Чжань? — осторожно касается плеча через стол, встряхивает. — Лань Чжань, ну хватит! Эй, Лань… Чж… Перегнувшись через стол, хватает его прямо за голову, пугается, что Ванцзи просто откинулся по непонятным причинам, даже мысль — «Отравили»! — посещает его дурную голову. ‎Ванцзи в ответ что-то тихо мычит, приподнимает веки, чтобы посмотреть на Вэй Ина мутным взглядом, но снова их закрывает и явно спит. Лицо не меняется, но то, что он не притворяется, уже понятно. Ванцзи и притворство, в принципе, в одном предложении никогда не сойдутся. ‎Вэй Ину приходится переместиться, чтобы приподнять его, на сердце становится легче — живой! дышит! А когда он кладёт его голову прямо на своё плечо и позволяет так поспать, то даже хихикает: идеально-идеальный второй господин Лань вообще не умеет пить! Это же просто анекдот! Ванцзи спит недолго. Не проходит часа, когда он поднимает взгляд к лицу Вэй Ина. Осознав своё положение, он поднимается и направляется к выходу уверенным шагом. По нему и не скажешь, что он мертвецки пьян, пока он не ударяется в стеклянную дверь всем собой. Вэй Ин кидается за ним, сам чуть не падая от смеха, но успевает в последний момент уберечь это чудовище от падения на пол. В отель приходится почти тащить его на себе. — Ты такой же тяжелый, как и твой характер! — ворчит Усянь, но тащит. Ванцзи почти лежит на нём, кто бы мог подумать, что молодой господин Лань может вот так свалиться кому-то в руки. — Ну и пусть, — говорит он почти неслышно в ответ. — Ты бы предупредил, что на тебя вино так влияет! Приходится поймать такси, но доезжают они довольно быстро. И скоро Вэй Ин сгружает второго господина Лань в его постель, садится рядом. Повинуясь странному порыву, проводит рукой по его взъерошенным от приключений волосам. Чего Вэй Ин уж точно не ожидает, что молодой господин Лань резко дёрнет головой, сядет с прямой спиной и примется приглаживать волосы с коротким: — Не трогай! — Почему? — Можно только родителям, жене и детям! — говорит Ванцзи, стараясь пригладить волосы ладонями. ‎Усянь хлопает глазами, а потом ржёт от всей души (и от вина, которого в нём куда больше). — А как ты в парикмахерскую-то ходишь? Или тебя до сих пор стригут родители? — Брат, — хмуро отзывается Ванцзи.— У меня нет родителей. ‎Усянь хочет его ещё подколоть, мол, может твой брат и женой тебе станет, но после такой фразы вовремя тормозит. — Как это нет? Где они? На этот вопрос Ванцзи молчит, опустив руки, смотрит прямо перед собой и без слов понятно, что он сирота, но о том, как так получилось, распространяться даже в таком состоянии не спешит. Лицо у него делается застывшим, а губы чуть приоткрываются, выпустив вздох. — У меня тоже нет родителей, — признаётся Вэй Ин негромко, но очень проникновенно. — Я их почти не помню. Дядя Фэнмянь только говорит, что они не были простыми людьми, и на улице меня он не подбирал… Я люблю свою семью, они мне все родные. Но иногда мне бы хотелось вспомнить хотя бы что-нибудь. Не знаю, может у тебя совсем не так, но если твои родители где-то на небесах, они точно гордятся тобой. Я бы на их месте гордился. Слышишь, Лань Чжань? Вэй Усянь добрый и участливый ровно настолько же, насколько дерзкий и весёлый. Когда он начинает говорить о себе, Ванцзи переводит на него взгляд, слушает внимательно, смотрит прямо. Когда Вэй Ин поворачивается к нему, они пересекаются взглядами и смотрят друг на друга самую малость иначе. Лань Ванцзи из этого дня и вечера не запомнит почти ничего, кроме этого взгляда. Даже как уснул не знает, но просыпается утром от далекого стука в дверь и того, что падает c кровати, неловко перевернувшись на бок. За дверью его ожидает старший брат, и он явно приехал не просто потому, что соскучился. — Ванцзи, доброе утро, — учтиво кланяется он, оценив лицо младшего и его общий вид, слегка помятый. — Брат, — кланяется ему Ванцзи приветственно. Пусть для других это не столь заметно, но взъерошен он совершенно для себя непозволительно. Младший понимает, что ничего не помнит, отходит в сторону от двери, чтобы пропустить брата в номер. А там на столе початая бутылка вина (видимо, Вэй Ин вчера перед уходом опустошил минибар), какие-то фантики вокруг и ореховая шелуха. Эта картина говорит сама за себя. — Я виноват, — тут же говорит Ванцзи. Он пил. В рабочей поездке. Никаких ему оправданий. — …и приму любое наказание. Лань Сичэнь не озвучивает все свои мысли, но на его лице вполне можно прочитать, что ему эта картина даже нравится. Его брат в ней смотрится… Непривычно. Но в этом-то и прелесть. — Ванцзи, давай обсудим то, что случилось вчера на переговорах. Господин Гуаншань и правда хочет женить сына на госпоже Цзян? — Да. Старший Лань недолго думает, проходит вглубь номера ровным, чинным шагом и не успевает ещё что-то спросить, как в номер буквально врывается ураган, который при ближайшем рассмотрении оказывается Вэй Ином. ‎— Она приедет! Она написала, что приедет! Познакомиться! С господином Цзинь! — он держит в руках телефон и кажется, что ещё чуть-чуть и сгорит от собственных эмоций. — Ой… Доброе утро, господин Лань! Вы здесь… Потому что… — Потому что я уже в курсе. Не волнуйтесь так, это ни к чему. Нужно устроить встречу на высшем уровне. И я обязательно буду на ней присутствовать. А сейчас пойдемте, позавтракаем. Ванцзи, приведи себя в порядок, остальное я улажу самостоятельно. Может быть это и есть наказание, но потом старший Лань снова оставляет младшего с Вэй Ином. — Я должен с ней поговорить лично перед этой встречей! — тот хмурится. — И после вчерашнего нас не примут столь же радушно. Вэй Ину нелегко ещё и от того, что Цзян Чэн его тоже закидывает в чате сообщениями . «Какая свадьба? Я тебе ноги вырву, как только увижу!» — там самое безобидное. — Госпожа Цзян сама приняла это решение, — замечает Ванцзи. — Брат всё уладит. — Мне всё ещё не нравится эта идея, — строго говорит Вэй Ин. Позднее они пьют кофе, чинно завтракают в дорогом ресторане при отеле. Вид у старшего господина Лань такой, как будто у него уже всё улажено. Янь Ли действительно полна решимости. Собираться ей недолго, в Гуанчжоу задерживаться она пока не планирует, а уж купить билет на поезд — секундное дело. — А-чэн, — она находит брата в гостиной. — Я хочу, чтобы ты сопровождал меня. ‎— Зачем вообще ехать? Сестра! Ты вообще этого Цзысюаня видела? Яблоко от яблони! Он, наверняка, такой же, как его отец! Когда Чэн злится, вокруг него, кажется, даже воздух вибрирует и вот-вот полетят искры. — Это все Вэй Ин! Точно он! «Я здесь ни при чём! Я против этого брака! Ты задолбал меня во всём обвинять!» ‎- Он еще огрызаться смеет! «Заткнись! Ты вообще хоть видел этого…?» Сына главы «Ланьлин» они, конечно, ранее встречали, но никогда не общались, только прозвали его, с меткого замечания Вэй Ина, павлином, на том, собственно, и успокоились. До нынешнего дня. ‎"Сам заткнись! Я сказал, что я против! В чём я виноват? Мне он тоже не нравится! Может мне его убить?» Вэй Ин попутно смотрит на чинных господ Лань и невольно думает, что они вообще никогда не ругаются. Даже на тон голос друг на друга не поднимают. Даже в сообщениях. Янь Ли опускает голову. — А-чэн, ты должен поехать со мной. Мне… Ей хочется быть полезной своей семье, корпорации «Гусу», которая так приняла их и взяла под крыло. Ей хочется, чтобы у всех всё было хорошо… И ей уже тридцать. Это самое время задуматься о браке, особенно в том случае, когда кандидатов вообще ещё ни одного не было. — Мне нужно, — говорит она уверенно, поднимая взгляд. — Я прошу тебя. — Ладно! Ладно! Поедем! Если он… Цзян Чэн осекается, на сестру смотрит и выдыхает шумно, так выпуская пар. — Только даже не вздумай любезничать с этим павлином! Потом к себе уходит. И судя по тому, как дверью хлопает, остыть у него не особо получается. «Мы выезжаем сегодня!» — пишет он Усяню. И «это ты виноват!», ещё раз, вдогонку. — Брат, что ты скажешь господину Цзинь? ‎- Уже сказал, — мягко звучит Лань Сичэнь. — Вечером мы встречаемся в одном клубе, который ему принадлежит. На закрытом мероприятии. И понижает голос, словно секретничает с младшим, пока Вэй Ин, сосредоточенный на своём телефоне, не слушает: — Я предполагаю, там будет много женщин и алкоголя. Конечно, после официальной части. Пожалуйста, проследи за господином Вэй. Он мне нравится, но его репутация… Может пошатнуться. Но Вэй Ин, оказывается, прекрасно слышит всё, что говорят (особенно, когда о нём) и ухмыляется. Правда вслух ничего не говорит, только отвечает брату: «Встречаемся вечером. Адрес скину.» Ванцзи проглатывает свое несогласие и кивает. — Хорошо, брат. Бесполезно говорить, что Вэй Ин никого не слушает. Ванцзи берёт чашку с кофе и отпивает аккуратно, словно на картинке из рекламы. — Кофе — хорошее средство от похмелья, да? — Лань Сичэнь чуть-чуть улыбается. Если бы это было сказано с другим выражением лица, то можно было бы принять за издёвку. Ванцзи на долю секунды замирает. — О да, завтра нам придётся им долго отпаиваться! — встревает Усянь с улыбочкой.