Бейбарсов Карибского моря

Глеб Бейбарсов, капитан пиратского судна «Страж мрака», внимательно рассматривал в подзорную трубу город, по которому буквально через час собирался открыть огонь, если ему не выплатят контрибуцию. Высокий, стройный, широкоплечий, одетый в черный щегольский костюм, подобранный с безупречным вкусом, Глеб сильно походил на испанского гранта — да и все его манеры, изящные и элегантные, куда больше соответствовали дворянину, чем заправскому корсару… Смуглое от загара лицо было чисто выбрито, широкий рот кривился в вечной усмешке. В руках мужчина сжимал трость-шпагу с круглым посеребренным набалдашником в виде розы. Пожалуй, он чем-то смахивал на демона. Мрачный, решительный, с исходящей от него аурой силы и ледяного спокойствия, он внушал окружающим трепет и уважение — потому под его начало и рвалась половина Тортуги… На борт поднялся парламентер, и всеми правдами и неправдами принялся уговаривать капитана лично прибыть для переговоров. Одна и та же песня, из раза в раз, и все, как обычно, просят о милости. Милосердия! Чести! — Зачем мне спускаться со своего пьедестала к побежденным?.. — низкий голос Бейбарсова звучал скучающе и лениво. Пират, прозванный «Некромагом» — повелителем живых мертвецов из мифологии, выглядел поразительно расслабленно. Вот спалит город, и успокоится, пронеслось в голове у переговорщика. — Ага. Нашли идиотов. Не успеем сойти на берег, как нас тут же под белы ручки примут ваши люди, — с насмешкой произнес Гломов. — Ваша Милость, — взмолился мужчина, — да ведь если с капитаном что-то случится, его люди до основания разнесут все поселение! Что да, то да. Пушечное оснащение у «Стража» было превосходным, одним из лучших на Тортуге, а команда за своего предводителя могла перегрызть глотку любому. Так уж себя поставили… Бейбарсов хмыкнул. Сидящий перед ним мужчина отчаянно пытался сыграть на его гордости, превознося бесстрашие капитана, а заодно здравый смысл горожан. Ну что ж… Послушаем, о чем с ним хотят поговорить лично. — Глупо, — заметил Игнат, — захотят жить, принесут все сами. Доведет тебя до беды твое великодушие однажды. Некромаг только отмахнулся. ...Пираты вылезли из шлюпки и направились к поджидающему его мужчине средних лет. Бейбарсов по традиции шествовал впереди, чуть в отдалении, свитой — наиболее отчаянные головорезы, которых он обычно использовал для устрашения. — Капитан… — залебезил губернатор города. Мужчина что-то бормотал, рассыпаясь в хвалебных одах, взывая к чести. О чем он говорил, пират не слушал — вот закончит паниковать, тогда и разберемся. Все, что обычно говорится до слова «но», не стоит внимания, а слово это пока сказано не было. Бейбарсов почувствовал на себе чей-то взгляд и оглянулся. Издали, с балкона высокого дома, за ними с интересом наблюдала молодая рыжеволосая девушка. Удивительно, но природное женское любопытство оказалось куда сильнее страха перед нападением на город… — Какая красавица, — произнес вслух пират, и Гломов тут же обратил внимание на заинтересовавший его капитана предмет. Его внимание привлекла… женщина? Ты, оказывается, тоже не железный, Бейбарсов? Заметив взоры мужчин, незнакомка обхватила себя за плечи, прикрывая свое домашнее одеяние, и тут же скользнула в дом. — Я принимаю Ваше предложение, — усмехнувшись, сказал Глеб, более внимательно выслушав губернатора, — выполните честно свою часть обещания и, даю слово, мы не тронем город. Считайте это подарком на мой День рождения… Надеюсь, моя команда не перемрет от яда. Вместо одной доли золота — полное оснащение провиантом, медикаментами и вином. Не сравнится по стоимости с золотом, зато не надо тратить время на заходы в порты… Продешевил, скажет команда — но она тут же объяснит все великодушием своего предводителя. Удивленный неожиданной сговорчивостью пирата, губернатор бешено затряс его руку. — Как можно! Мы честные люди… Полгода назад пришли испанцы, и мы до сих пор не можем восстановить положение… Если я что-то могу сделать для Вас… Глеб отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Когда Бейбарсов вышел в соседнюю галерею и принялся рассматривать картины, к губернатору Фудзию расхлябанной походкой моряка приблизился Гломов. — А вот у меня есть просьба, — осклабился гигант, и невысокий человек дрогнул, — касающаяся нашего капитана… Демьян и Петруччо с интересом прислушались. — …Но у нее есть жених! — донеслось до матросов. — И что? Действительно, и что? — Я не могу дать на это прямое согласие, — дрожащим голосом отозвался мужчина. — Мы пираты. Мы берем то, что нам нравится, не спрашивая, — усмехнулся Гуня, — я бы и в этот раз не спрашивал. Если же все дело в том, что о Вас скажут люди, могу сделать все по-тихому. Свалите все на нас. — Если только так… Но, умоляю Вас, строго между нами! Золото, головы скота да девушка — невелика цена, пронеслось в голове у Фудзия. А что до девушки, то поплачет да смирится. Про Бейбарсова ходили самые разные слухи, но все они были схожи в одном: этот пиратский капитан был джентльменом до мозга костей со своеобразным кодексом чести. Интересно, насколько пострадает эта самая честь от похищения понравившейся девицы? Наверное, нисколько, раз это инициатива команды… Мужчина видный… Куда интереснее ее белобрысого ветеринара. Может, еще «спасибо» скажет. — Вот мы и решили вопрос с подарком нашему дражайшему капитану, — сообщил Гуня, — двадцать семь лет — отличная дата, не так ли? — Главное, что без финансовых затрат, — хмыкнул Демьян. Все хохотнули. Четыре года назад — Глеб Бейбарсов! За помощь, оказанную мятежникам, Вы приговариваетесь к двадцатилетнему пребыванию на каторге… Бакалавр медицины, лучший в своем деле в этом городе, криво усмехнулся. — Вам есть, что сказать в свое оправдание? — вопросил судья, Бессмертник Кощеев. — Когда вашего короля, наконец, сменит Буслаев, прошу пересмотреть мой приговор. Уверен, к этому времени сей славный городишко как раз изголодается по профессиональному врачу. Все, что Бейбарсов мог сказать, он уже сообщил дознавателю. Его вызвали посреди ночи к человеку, которому требовалась срочная медицинская помощь. То, что в эту ночь произошел мятеж против короля Лигула, а сам человек оказался его активным участником, Глеба волновало мало. Он выполнял свой профессиональный долг — и, когда солдаты Его Величества ворвались в дом, «огреб» вместе со всеми. Не поддерживал сторонников Буслаева, не знал, не вмешивался… Все было бестолку. Изменник — дело решено. Язвительный, ироничный, презрительный, Бейбарсов не пользовался популярностью горожан, и вступиться за него никто не пожелал. Он не заискивал, не посещал церковь, не угождал… Просто лечил всех без исключения и даже в совершенстве оперировал самые сложные случаи, — а теперь вот поплатился за отличное знание своего дела. Пожалуй, поступая в медицинскую академию, он был идиотом. Следовало податься в военные: человеческих созданий следовало не лечить, а уничтожать на корню. …Выслушав окончательный приговор, Бейбарсов разразился громким, леденящим душу смехом.