***
— Как все прошло? — Спросила голова, которая была Люциусом Малфоем. Было уже поздно, Драко закрыл магазин и разговаривал с отцом, министром магии. Его отец стал героем войны за то, что поменял сторону и помог светлым выиграть войну, выдав секреты Темного Лорда, и после многих общественных работ и при поддержке большей части Англии он был избран министром. — Я ведь один, не так ли? — уныло спросил блондин, глядя на софтбол в своей руке. — Она пару сотен раз просила меня уйти, прежде чем окончательно решить, что я уйду только в том случае, если она мне поможет, и велела мне свалить мою выдуманную проблему с Гринграсс либо на Крэбба, либо на Гойла. Люциус помолчал, размышляя об этом, а затем ухмыльнулся. — Она должна была поступить в Слизерин. — Я ей так и сказал, но она, черт возьми, не оценила комплимент. — он надулся. — Конечно, она не оценит этого — слизеринцы сделали ее жизнь в Хогвартсе невозможной. Действительно, Драко, если ты будешь продолжать в том же духе, твоя пара выйдет замуж за этого сопляка-Уизли, и ты умрешь до своего 21-го дня рождения! — прорычал Люциус. Нетерпение и беспокойство придавали его голосу более мрачный оттенок. — До сих пор тебе удавалось оставаться в живых только потому, что ты постоянно контактировал с ней, но как долго, по-твоему, это продлится? Ты можешь купить любой магазин рядом с ней, ходить к ней каждый день, но скоро этого будет недостаточно! Ты должен ухаживать за этой девушкой и, по крайней мере, отметить ее до своего следующего дня рождения! — Ты думаешь, я этого не знаю, отец? — прошипел Драко, вставая и сердито расхаживая по комнате. — Ты думаешь, я не чувствую ярости, когда этот слизняк кладет свои лапы на мою пару? Ты думаешь, что я не чувствую боль отказа каждый раз, когда она пытается избавиться от меня, несмотря на мои попытки сблизиться с ней? — исчерпав свои силы, Драко снова рухнул в кресло, мяч упал на пол, а волшебник обхватил голову руками. — Это становится невыносимым, отец. Мне постоянно больно. Я… я так сильно нуждаюсь в ней! Люциус вздохнул, с болью увидев, что его сын опустился до такого состояния. — Это все моя вина. — он зарычал от отвращения к самому себе. — Если бы мне не промыли мозги и не наполнили твою голову этими нелепыми идеалами, и если бы я не был рядом с тобой, чтобы помочь тебе понять твое наследие Вейлы, я бы скорее понял, что что-то, что ты чувствуешь к этой девушке, было притяжением пары. И все было бы по-другому. Ты бы пометил ее и заявил на нее права, когда еще учился в Хогвартсе! — Нет смысла повторять «если бы». — Драко вздохнул, убирая руки от лица. — Мне нужно подумать о будущем и найти способ сделать Гермиону своей прямо сейчас. Я не могу рисковать тем, что Уизли попросит ее выйти за него замуж. Я не могу рисковать потерять ее. — Да знаю я, знаю. — Люциус кивнул в знак согласия. — Я что-нибудь придумаю, не беспокойся. Даже если мне придется изобрести что-то настолько нелепое, как закон о браке. Я найду способ помочь тебе заполучить эту девушку. — Спасибо, отец. — вздохнув, Драко поднял глаза и увидел свет в магазине Гермионы. Она встречалась с Уизли несколько часов назад. Блондин нахмурился. — Мне пора, кажется, кто-то вломился в ее магазин.***
— Ублюдок! Чертов хуесос! — Гермиона Грейнджер выкрикивала все больше и больше оскорблений, швыряя книги и все, что было под рукой, в стены от отчаяния и боли. — Мерзавец! Таракан! Слизняк! Она рухнула на пол, заливаясь слезами. Как ужасно несправедливо и иронично было то, что имя, которое Малфой дал Рону, было на самом деле самым подходящим? Как Рон мог так поступить с ней? Они были вместе еще с войны, и у него был роман с Лавандой?! Почему? Что эта женщина дала Рону такого, чего не смогла сделать она сама? Гермиона всегда была влюблена в Рона, она многим пожертвовала, сделала все, что могла, чтобы убедиться, что в их отношениях все в порядке — она даже отдала свою девственность, прежде чем почувствовала себя готовой, потому что он стал нетерпеливым и рассказал ей о том, как они с Лавандой потеряли девственность вместе. Так как же он мог так поступить с ней? — Но почему?! — Грейнджер?! Какого черта ты тут делаешь? Ее пристальный взгляд метнулся вверх, и она опять молча проклинала судьбу, когда снова увидела Драко Малфоя в своем магазине. Тени от нескольких свечей, зажженных ее волшебной палочкой, заплясали на его лице, когда он подошел ближе. — А-а-а… Что ты здесь делаешь? — спросила она, униженная тем, что он видел ее такой, особенно уязвимой. Он никогда не позволит ей забыть об этом. — Я увидел свет и подумал, что ты вор. — он опустился на колени рядом с ней, глядя на нее так, как смотрят на раненое животное, которое может вырваться и укусить за руку того, кто пытается помочь ему. — Я пришел, чтобы все проверить. Гермиона была потрясена, когда прочла искренность на его лице. Он действительно думал, что кто-то грабит ее магазин, и пришел, чтобы проверить вещи. Вау. Это ужасно противоречило образу Драко Малфоя, который она культивировала на протяжении многих лет. Двадцатилетняя ведьма вытерла глаза и неуверенно улыбнулась ему. — Спасибо. Ты не должен был этого делать. Он одарил ее искренней, как у Мерлина, улыбкой, которая была удивительно… Милой, прежде чем нахмуриться и нерешительно положить руку ей на плечо, что, очевидно, должно было быть успокаивающим жестом. Хотя, ей следовало бы удивиться, что Драко Малфой пытается утешить ее, больше всего ее удивило то, что он действительно хорошо справлялся с этим. Она уже не чувствовала себя так ужасно, как раньше. — Что случилось, Грейнджер? Когда я пришел сюда, ты вела себя как полтергейст, швырялась своими любимыми книгами и проклинала небеса. — он сделал паузу. — Кто-то умер? — Хотелось бы. — огрызнулась она, позволяя своему гневу заговорить, но не дав своему разуму сначала одобрить то, что вышло наружу. — И было бы лучше, если бы покойником оказался рыжеволосый Уизли по имени Рональд! Драко моргнул, странное чувство изменило черты его лица на секунду, прежде чем оно снова стало безразличным. — Я так понимаю, у вас с слизняком была небольшая размолвка. — Размолвка? — Ахнула она. — РАЗМОЛВКА?! Если ты называешь «маленькой размолвкой» то, что мы сначала хорошо пообедали, после чего он попросил меня выйти за него замуж, на что я ответила «да», а после этого заявилась его любовница и выложила всю правду, то да, это была просто «маленькая размолвка»! Драко моргнул еще раз, но его хватка стала крепче. — Я бросила кольцо обратно Рону, сказала Лаванде, что она может забрать его, и вернулась сюда. — ее плечи опустились в знак поражения. — Я… я не могу поверить, что он так поступил со мной. Я ожидала этого от кого угодно, но только не от него. — Хочешь кофе? Она вскинула голову и подумала, не сошел ли он с ума. Лицо Драко не выражало никаких эмоций. — Когда у меня возникает проблема, я всегда пью кофе. Это помогает очистить мой разум и посмотреть на вещи по-другому. Я думаю, тебе нужен кофе, и я знаю кафе, которое работает всю ночь. Она позволила ему поднять себя и потащить к двери. — Но… Но я ужасно выгляжу! Я шмыгаю носом, мои глаза покраснели и опухли, а нос… — Грейнджер, я никогда не думал, что твой смертный грех — тщеславие. — Драко цокнул языком, выводя ее из магазина и, забрав у нее ключи, закрыл магазин, а затем взял ее под руку и повел вниз по темной улице. Гермиона презрительно фыркнула. — Я не тщеславна! — она нахмурилась. — И я хочу, чтобы ты знал, что тщеславие не входит в число семи смертных грехов! — Гнев, как я и предполагал. — продолжал он, совершенно не обращая на нее внимания. — Гордость, на которую я мог бы поспорить — ты все-таки гриффиндорка. — продолжал он. — Вожделение, которое может вызвать только удивление у мужчины. Они всегда говорят, что «это всегда тихие люди»… и опять же… вы никогда не могли заткнуться, так что они, очевидно, говорили не о вас. Она впилась в него взглядом и уже собиралась открыть рот, чтобы дать ему понять (при ее довольно обширном словарном запасе), как много она может говорить и как много ругательств выучила, встречаясь с Роном, как вдруг поняла, что он делает. Он специально провоцировал ее, убеждаясь, что она слишком занята спором с ним, чтобы думать о Роне. Эта мысль поразила Гермиону, когда он завел ее в кафе, которое она не замечала никогда раньше, и выбрал столик для них. Драко заказал им кофе, а затем подошел к тому месту, где она уже сидела, слегка улыбнувшись ей. — Ты молчала всю дорогу сюда. Используешь гнев, чтобы придумать какое-нибудь мерзкое заклятие, чтобы наложить его на меня? Она насмешливо посмотрела на него, умудрившись даже рассмеяться. — Нет. Вообще-то я думала о том, что ты, возможно, вовсе и не дьявольское отродье. Он усмехнулся в ответ. — Ты каждый день узнаешь что-то новое, не так ли, Грейнджер? Брюнетка наблюдала за ним, пока официантка принесла им кофе, задаваясь вопросом, видела ли она когда-нибудь, чтобы он улыбался так же часто, как в последние пару минут, и действительно ли она знала настоящего Драко Малфоя так хорошо, как всегда считала. — Да. — согласилась она, сделав глоток кофе и с удивлением обнаружив, что это ее любимый напиток, вплоть до шоколадной стружки сверху. Никто не знал, как она любит пить кофе. Она молча посмотрела на него, когда он сделал глоток кофе, прежде чем добавить. — Ты действительно каждый день узнаешь что-то новое.