Солнечный дом

— Да, сенсей, я всё поняла… — хрипловатый голос начальника повторял одно и тоже, из раза и в раз, но она не злилась, продолжая внимательно слушать поучительную речь. — Хорошо, спасибо, тогда… До понедельника. Отключившись от звонка, женщина сунула телефон в сумку. Летний вечер был очень теплый, чтобы надевать что-то поверх офисного пиджака. Ноги гудели, но Саэна продолжала идти по оживленной улице, думая лишь об одном — поскорее бы добраться до дома. Столько тяжелой информации, бумаг, которые надо было оформить по определённой форме, а ещё и заверить… Под девять вечера разум совершенно не готов был делать какие-то серьёзные мыслительные процессы. Хоть Саэна и держала спокойно-строгое лицо, сейчас ей хотелось расслабиться и поспать. Она не любила длительный отдых. Если многие в офисе, чуть не ли плакали от счастья, получая оплачиваемый отпуск, то Саэна была другой. В её характере были две достаточно сильные черты: ответственность и пунктуальность. Она не могла оставить незаконченные дела или отдать их кому-то ещё из коллег. Как? Это же её работа, и ничья больше, как она после такого сможет смотреть в глаза клиентам и своему начальству, да и самой себе, если переложит на чужие плечи такую миссию? В конторе было предостаточно дел, которые надо было изучить досконально, прежде чем проводить консультации и готовиться к суду. Но сенсей дал ей официальный выходной, строго настояв на своём. Переработка — это замечательно, но её муж будет явно недоволен, если и эти праздники адвокат встретит в офисе, а не дома. Знал бы, Катагири-сан насколько был прав в своём утверждении... Стоило бывшей Могами переступить порог собственного дома, как она встретила Кадзуси в привычном белом фартуке, по-видимому, он что-то готовил, когда услышал, как она проворачивала ключ в замочной скважине. Он светился от радости, что означало лишь одно — либо он сильно зол, либо обижен. Третьего, увы, не дано. Прожив с ним под одной крышей более семи лет, она начала вмиг распознавать что он чувствует. К несчастью или нет, но в их семейной жизни уже были такие моменты, когда Саэне приходилось прочувствовать всю мощь его эмоций, как и ему её. Женщине ничего не оставалось, кроме как послушно терпеть ласковые «Саэ-чан» и вкусную еду, которую он продолжал подкладывать ей в тарелку. — Я столько не съем. — остановив поток еды деревянными палочками, Мисонои возразила. — Съешь, ты с обеда ничего не ела. — С чего ты решил, что я не ела? — пыталась отпираться она. Но супруг был непреклонен в своём утверждении, особенно, когда имел на руках доказательство — оставленный бэнто в холодильнике. — Я просто забыла бэнто. — А перекусить в кафетерии на соседней улице — потратить много бесценного времени, — наливая в кружку кипяток, произнёс за неё мужчина. — Я не прав? Саэна поджала губы и смерила супруга недовольным взглядом. Конечно он прав. Но не хотелось так просто сдаваться ему и его прямым укорам. Женщина уже придумала, что ответить в отместку, как услышала знакомый топот детских ног, что исходил со второго этажа. Это была Кёко. Похоже, она слишком громко хлопнула дверью, из-за чего ребёнок проснулся. А потом ещё прибавился шум в виде их перепалки и дочь решила всё же проверить, что происходит на кухне. Так оно и было. Темноволосая малышка появилась в проёме общего коридора в одной пижаме. — С возвращением… — зевая, произнесла девочка, потирая глаза от яркого света ламп. — Ты должна быть в постели. — сухо произнесла мать. — Угу… — попросившись на колени к отцу, Кёко поудобнее устроилась в его теплых объятиях, по-видимому, решив не реагировать на замечание Саэны. Мисонои обнял ребёнка, поглядывая на жену, которая одними глазами спрашивала: «Вы сговорились?» — Кёко, мама завтра поедет с нами в парк, — наклонив голову, Кадзуси едва успела отодвинуться, чтобы не получить по подбородку крепкой черепушкой дочери. Дочь встрепенулась, почувствовав от слов отца огромный прилив энергии. Оно и понятно! Адвокат редко ездила с ними на какие-либо праздники или выходные. Она не любила тратить свободное время на чепуху, стараясь заниматься больше полезными делами по дому или помогать коллегам по работе с делами, нарабатывая тем самым переработку. — Правда?! — вцепившись своим просящим взглядом в мать, Кёко не могла усидеть на месте. — Ты поедешь с нами? От такого взгляда больших карих глаз и милой улыбки, еда в горле встала комом, отчего Саэне пришлось прокашляться. Она окинула мужа взглядом, совершенно не представляя, о чем идёт речь. «Пикник,» — одними губами произнес бывший шпион. «Пикник?» — удивилась жена. — «Какой пикник?» — Ты поедешь с нами? Да? Да? — не унимался ребёнок. — Пожалуйста, мам! Папа, скажи маме, что я хорошо себя вела! — Да, по дому помогала и все цветы помогла пересадить, — говорил Мисонои, попутно кивая. — И в школе у меня хорошие оценки! — Да, она недавно мне показывала, все предметы по восемьдесят баллов. — Восемьдесят! «И как мне тут сказать нет?» — два глубоко-грустных взгляда близких людей окончательно разрушили последнюю линию оборону адвоката. Она усмехнулась по-доброму, а после, собрав последние частички серьёзности, вернула маску строгого адвоката. — Но мы поедем очень рано. — Хай! — Очень рано, чтобы всё успеть. — Хай! — И мы поедем на метро. — Хай! — Ну хорошо, — прикрыв глаза, будто отступая от своих позиций, позволяя себя оккупировать, Саэна вздохнула. — Но тогда ты должна сейчас же ложиться спать, иначе всё проспишь. — Хай! — Кёко в момент спрыгнула с папиных рук и побежала в комнату исполнять требуемое, но через минуту вернулась, словно забыла что-то безумно важное. — Спокойной ночи! — Спокойной ночи! — в один голос произнесли родители, прежде чем дочь убежала в свою комнату, громко топая для подтверждения, что она точно ушла спать. — Давно я не видел её такой оживленной, — посетовал Мисонои, провожая чадо взглядом. — После того как ты вернулась на работу, ты посуровела и забыла, что она по тебе очень сильно скучает. Могами отвела взгляд, вернувшись к стряпне. Тофу, какая прелесть… — Ты сам знаешь почему, — вздохнула она. — После того как нашу команду перевели в центральный офис, появилось столько дел, которые мы должны к концу этого месяца закрыть, а я так долго отсутствовала из-за декрета… И не надо на меня так смотреть. — Как так? — Вот так, как ты сейчас смотришь, — ворчливо отозвалась Саэна. — Я помню, что должна о себе заботиться. — Но ты же этого не делаешь, — прямолинейно ответил Кадзуси на увиливание жены. — И заметь, ты сама это прекрасно понимаешь, но всё равно нарушаешь. Твоё здоровье после рождения Кёко и так не в самом хорошем состоянии, а ты ещё и рекомендации нарушаешь. — С такой подготовкой, ты мог бы в прокуроры пойти… — женщина прекрасно знала, что совершенно бесполезно спорить с любимым, особенно, когда на его руках столько фактов. Уж лучше перейти на другую тему, чтобы не проиграть. — Всё ещё не хочешь? — Саэ, уходить от ответа можно на суде, но не со мной, — возмутился он. — Я беспокоюсь за тебя и Кёко. Она привыкла к твоему более теплому поведению, когда ты сидела с ней дома, а не к Мисонои Саэне — жестким и твердым адвокатом. Она гордится тобой? Да, но не этот детский идеал является её матерью. — Я понимаю, — посмотрев мужу в глаза, женщина положила палочки. — Но пока, у меня не получается совмещать дом и работу. — Поэтому ты едешь вместе с нами, — убрав тарелки в раковину, мужчина улыбнулся ей. — Вспомнишь, как это прекрасно, не волноваться о том, какую эмоцию выражает твоё лицо, заодно и погреешься на солнышке, как того требует твой врач, м? — Знаешь же, что не я могу с тобой спорить, и нагло пользуешься, — впервые за весь разговор Саэ позволила себе улыбнуться, вставая из-за стола. — Я получил столь прекрасное право, когда надел на твой палец обручальное кольцо, — подняв руку, Кадзуси показал серебряное кольцо, такое же, что и у любимой. — И не капли не стыжусь того, что так нагло тебя эксплуатирую. — Кошмар, — подойдя к нему поближе, она осторожно поцеловала его в теплые губы. — Тебе точно надо было в юриспруденцию. — Зачем? Я бы тебе покоя не дал. Замучил бы на этапе бумажной волокиты, — усмехнулся мужчина, прижавшись лбом к её лбу. — Я была бы не против. Трудный вечер был наконец закончен. Саэна постаралась крепко уснуть, не задумываясь обо всех делах, что должна была сделать в понедельник. Два свободных дня — может быть это не так уж плохо? Когда муж тихо сопит над головой, прижавшись подбородком к макушке, а его правая рука прижимает к себе. Ощущение защищенности и приятной заботы дарило ту теплоту, по которой она скучала долгое время. Она бы соврала, если бы сказала, что в их браке всё было прекрасно. Нет, было сложно, чертовски сложно, даже имея желание прислушиваться к друг другу, они часто ругались по какой-то глупости. Порой, бывшей Могами казалось, что ещё чуть-чуть и их брак окончательно развалится. Но то ли судьба, может удача, а может и общее желание не расставаться окончательно расставили всё на свои места, и шаткая земля под ногами, наконец, приобрела твердую опору. А чуть позже родилась Мисонои Кёко, и все оставшиеся недомолвки окончательно потеряли какой-либо смысл. Кадзуси ушёл с прошлой работы, найдя другую, более… Спокойную, связанную с компьютерной безопасностью. Что радовало, он мог работать и дома, и в офисе, приглядывая за дочерью. Выключив надоедливый будильник, Мисонои вложила свою замерзшую ладонь в большую и теплую руку мужа. Он был прав, дома и вправду лучше, чем где-либо ещё. Интересный сон затягивал всё глубже и глубже, отсекая последние попытки проснуться. Нет уж… Раз уж дали отдохнуть, тогда уж в полной мере… Теплые объятия, крепкий сон, близкий человек рядом и никуда не нужно бежать. Что может быть лучше этого? Но увы, всему хорошему когда-нибудь приходит конец. А именно — резвый прыжок по двухместной кровати. — Мам! — залезая на отцовскую часть кровати, Кёко перелезла через папу и подлезла под бок матери. — Мама, ты обещала! Саэна сонно приоткрыла глаза. — Кёко, но сейчас шесть утра… — краем глаза поймав электронные часы на тумбочке мужа, проворчала Мисонои. — Ты же сказала, что мы поедем очень рано! — удивилась Мисонои-младшая. Не выдержав столько недовольства в одной фразе, адвокат уложила дочь на свободную части кровати. — Ничего не хочу слышать до восьми, — недовольное фырканье под боком слегка развеселило женщину. — Видишь, папа ещё спит. — Он не спит, — начала спорить дочь. — Я только что видела, как папа улыбался. — У папы очень хорошие сны, иначе, кое-кто был бы наказан за то, что прыгает по кровати. — А кто-то прыгал по кровати?.. — притворившись только что проснувшимся, спросил Кадзуси. Он приоткрыл глаза, взглянув на недовольную дочь и едва проснувшуюся жену, которая продолжала держать его за руку, слегка прокручивая на пальце обручальное кольцо. — Нет, — ответила Саэна, её слова подтвердила Кёко, покачавшая головой. — Вот и хорошо, — строго добавил мужчина. — Я был бы крайне недоволен, и наша поездка отменилась бы… — Поэтому надо досыпать, — дополнила женщина, уложив поудобнее ребёнка. — Понятно? Кёко кивнула и залезла к матери под одеяло. — Ужас какой, у тебя почему такие холодные ноги? — Потому что пол холодный, — деловито ответила девочка. — Вполне логично, — добавил отец. — А тапочки для кого? — Для черепах, — рассудительно ответила Кёко. — Потому что они не умеют быстро бегать. Кадзуси попытался не засмеяться от столь прямолинейного ответа чада, зарывшись носом в копну темных волос Саэны. — Дискриминировать такую важную вещь очень плохо, Кёко, — строго пояснила адвокат. — Но папа же их не носит… — Наш папа дурак, не повторяй за ним, — отец семейства моментально успокоился, поднял голову и с неподдельным удивлением взглянул на жену. — Я дурак? — Только дураки не носят тапочки, а если Кёко видела, что ты их не носил — ты дурак. — Кошмар, подашь на нас с Кёко в суд? — положив подбородок на округлое плечо супруги, Мисонои улыбнулся. — Для начала замечание, но если я узнаю… — Слышала, Кёко? — глянув на дочь, мужчина поймал пару любопытных глаз. — Мы избежим бумажной волокиты, если будем носить тапочки. — И нам ничего не будет? — Ничего, если у всех будут тапочки. — Тогда мне надо принести свои! — девочка подорвалась на месте, пытаясь придумать, как добраться до своей пары. — Но мои остались в комнате… — Возьми мамины, — малышка быстро смекнула о коварном плане отца. — Что? Нет, это… Но увы, теплые тапочки Саэны были наглым образом украдены из-под носа собственным ребёнком, который в момент ретировался куда подальше. Дождавшись, когда темноволосая макушка скроется из виду, мужчина рассмеялся и крепче прижался к любимой. — Чему ты только ребёнка учишь? — наигранно возмутилась бывшая Могами. — Дурак же. Как можно ждать от меня разумных поступков, м? — он перевернул Саэну на спину, нежно прижавшись к её губам. — И вправду, хорошо что ты не пошёл на юриспруденцию. — М? — Я бы тебя засудила, — огладив скулы мужа, Саэна усмехнулась в привычной ей манере, как она могла позволить себе ухмыльнуться в лицо сопернику в суде. — Без стыда и совести. — Не сомневаюсь, — он ответил ей тем же, но закончил не колкой фразой или умной фразой, а чувственным поцелуем. Вскоре, нашлись и все остальные тапочки, которые по закону этого дома, обязаны были быть рядом со своими владельцами. Кёко вернулась к своим родителям, удобно ютясь под материнским боком, ожидая, когда на часах пробьёт восемь часов и они дружно засобираются в тот сказочный парк. И уже совсем скоро, весь смех и излишнее дерганье пропали. Семья крепко спала. Может, это не идеальные выходные со строгим графиком кто куда и зачем. Но Могами могла поклясться, это были одни их лучших выходных, что ей удалось провести за последние несколько лет.