Пьяные признания Гэвина Рида

Это продолжалось уже два месяца и, кажется, Гэвин не выдерживал. Он ненавидел андроидов, ненавидел всем своим сердцем. Но одного особенного он просто не выносил, терпеть его не мог. По крайней мере, в этом были уверены абсолютно все люди в участке, включая капитана Фаулера, который, стоило начаться очередной драке, втихаря ставил на RK900 — новейшую, быстрейшую, ахуеннейшую модель от Киберлайф. Возможно, отчасти потому, что он его побаивался, как и все в департаменте. Робокоп приводил их в первобытный страх и ужас, заставляя сжиматься не самую лицеприятную часть тела в болезненной судороге. Все полицейские злорадствовали, желая Гэвину приятной дорожки в ад вместе с таким «расчудесным» напарником. Кто же из них знал, что эта скотина действительно была чудеснее некуда. Что только ему одному Гэвину, мать его, Риду сыпалась эта манна небесная вообще без видимой на то причины. Поначалу андроид тоже не очень-то ему симпатизировал, ходил с недовольной рожей и хмурился, чем вгонял то ли в тоску смертную, то ли в мандраж. Потом проникся, наверное, или что там андроиды делают со своими жертвами. — Вы не замерзли, детектив Рид? — глядя на него щенячьими глазами, спрашивал андроид. После того, как Гэвин ничего не отвечал несколько секунд, хлопая глазами, RK900 накидывал ему на плечи свой пиджак, приторно улыбаясь сладкой, как ебанный персик, улыбкой. И так было каждый раз, стоило только Риду показать малейший признак слабости. Вы устали? Вы хотите есть? Но варианта «вы хотите меня, Гэвин?» почему-то никогда не поступало. Андроид, которого теперь звали Ричард, был постоянным спутником детектива, рыбой-прилипалой. Иногда ему думалось, что у них такой своеобразный симбиоз, только Веном на его плече не то чтобы давал ему суперсилы, а наоборот, высасывал последние соки, как гипертрофированная пиявка, заставляя чувствовать себя изнеженной барышней в беде. Вообще, у Ричарда не было имени, это Рид придумал. Он не помнил точно, когда именно. Может, когда они рассуждали, а точнее, когда андроид слушал монолог детектива о том, какой Торин из трилогии о Хоббите ахуенный мужик, и вообще глаза у них похожи, светлые, замечательные. Или когда Ричард прождал Рида около двери его дома всю ночь, промокнув от дождя и запылившись. От клички Хатико андроид отчего-то отказался, но фильм с Ричардом Гиром похвалил. Гэвина он раздражал. Ни шагу в сторону, словно, если он отступится от приказа, его расстреляют. Все по программе, словно он сраная микроволновка. Хотя, даже микроволновка у Гэвина чаще сбоила, чем этот говнюк мигал желтым диодом. Наверное, именно благодаря напарнику он понял, что девиантность — это круто, что девианты — класс, почти как люди, только лучше. А вот этот вот говнюк, что ему достался, был совсем не девиантен. Защищен от девиантности, не подвластен ее магическому влиянию с побочным явлением вставления мозгов на место. Сам Маркус пытался шаманить с RK900, но быстро сдулся. Пришел весь такой в плаще, хмурый, опасный, за руку подержал, посмотрел в глаза серьезно, пожал плечами, помычал, пафосно развернулся и ушел в закат. Мое дело здесь закончено, говорила разыгранная им сцена. Но ты же нихуя не сделал, отчаянно вопил про себя Гэвин. Ричард гордился своей невероятно навороченной системой, которую не мог хакнуть вирус, надравший всем самым мозговитым инженерам Киберлайф зад. Гэвина это злило еще больше. Потому сейчас он сидел в баре и доебывался до бармена со своим невероятным рассказом о напарнике-не-девианте с ахуенными глазами, волосами, фигурой и вообще… ему уже хватит. — Чувак, ты же взрослый мужик, — протирая бокал, поморщился парень за стойкой. — Возьми себя в руки, не будь размазней, ведешь себя, как школьница со своими соплями. — Ты быкуешь на меня, что ли? — нахмурился детектив. — Да ни разу, просто возьми да разберись с этим дерьмом. Позвонил, написал, дело двух минут. — Слушай, а ты прав, — он достал телефон из кармана джинсов, — ты, блядь, чертовски прав. Взгляд куда-то уплывал, комната кружилась, как детская карусель, Гэвин не чувствовал своего тела и понимал, что зря он это сделал. Нахера он столько пил, он же правда взрослый мужик. В чем проблема? Уверенно подошел, взял за руку, сказал… А что говорить? Рид собрал последние частицы самообладания, открыл контакты, нашел нужный номер, который записывал не он сам, а владелец этого номера. Гэвин только сейчас увидел голубое сердечко рядом с именем «Ричард» и заплакал от смеха. — Чувак, у тебя точно все нормально? Может, тебе такси вызвать? — парень за стойкой настороженно посмотрел на своего клиента. — У меня все круто, просто заебись, — он сложил пальцы кружочком в жесте, мол, все о’кей. Бармен ничего не сказал, только пожал плечами. Будучи с недавних пор практически дипломированным первоклассным переводчиком, автор этой истории взялся перевести пьяные сообщения Гэвина Рида. Точный перевод будет далее указан в круглых скобках для лучшего понимания читателем детектива. «Поивет ты чтл ахуед» (Привет, ты что, охуел?) — буквы на экране расплывались, глаза слезились от его света. «Детектив? С вами все в порядке?» — практически мгновенно всплыл ответ. — «Я могу приехать, если с вами что-то случилось.» «Твбляьбреадьгш ахукл» (Ты, блядь, реально охуел) — Гэвин посмотрел на полученный результат работы его пальцев, прищурившись. Сам забыл, что написал там, и в итоге плюнул на редактирование, однако решил продолжить. «Тфчтл со мнрйдеклаешь свллчь?» (Что ты со мной делаешь, сволочь?) — буквы все так же плыли пятнами, как краски на картинах Ван Гога. Сообщения от Девятисотого прекратились на пару минут. Гэвин уже было расстроился и испугался, что тот больше ничего не ответит. «Детектив, я не понимаю, что вы хотите сказать. Оставайтесь на месте, я еду к вам.» Последняя смс от напарника немного остудила его пыл и заставила вскочить со своего насиженного места. Он кинул бармену купюры и нетрезвым шагом пустился в бегство так быстро, как возможно. На следующее утро, притащив свою задницу в участок, словно ничего и не было, Гэвин был крайне доволен собой. Если бы не головная боль и сушняк, все было бы еще лучше. Детектив уселся на свое место, хитро улыбаясь, и закинул руки за голову. Тут он почувствовал движение за спиной, в следующий момент его резко развернули на крутящемся кресле. — Детектив, — Девятисотый, нависнув над детективом, смотрел на него зло и, о боже, что он видел? Его диод искрил желтым? Рид чуть не поперхнулся воздухом от удивления, почувствовав какой-то катарсис. — Что вчера с вами было? Что это значит? — в голосе андроида сквозили беспомощность и отчаяние. — А что было? — он стал играть дурачка, сделав как можно более невинное выражение лица. Гэвина ломало от похмелья, просто выворачивало. Голова трещала, словно ее обмотали на ночь колючей проволокой и вбили парочку гвоздей, чтобы она держалась. Но как же ему было, черт возьми, хорошо. Столько эмоций на лице напарника, что он чуть не кончил от удовольствия. — Я вот ничего не помню, хорошо вчера провел время, — Рид широко улыбнулся, выставив вверх большой палец на правой руке. Андроид смотрел на него, не мигая. Чем больше Рид говорил, тем сильнее андроида закорачивало, Гэвин это чувствовал всей кожей. — Но вы… — Человеческая память, дорогой Ричард, совсем не идеальна, — он опечаленно надул нижнюю губу и положил руку напарнику на плечо. — Мы имеем свойство, ну, знаешь, забывать что-то. Особенно по пьяни. Очень хрупкая машина человек, очень. Нас надо беречь. Он откровенно издевался, наблюдая на виске андроида желтое свечение, и оттого не мог остановиться. Ричард выглядел так человечно, как никогда раньше. В глазах ртутью беспокойно плескались замешательство, недовольство, тревога. — Но я приехал за вами вчера в тот бар именно потому, что я вас берегу. Я же говорил вам никуда не уходить. Рид не нашелся, что ответить, смутившись. Но быстро взял себя в руки, почесал подбородок и сделал ужасно задумчивый вид, как у античного философа. — Да? Как мило с твоей стороны. Но правда ниче не помню, приятель, так сложилось. А теперь, если позволишь… Гэвин, улыбаясь, пошел пить кофе, проигнорировав открывшего рот андроида, который хотел что-то еще обиженно добавить. С него хватит, пусть теперь Девяточка тоже понервничает. Что-то точно поменялось. Эта неделя была более напряженной, чем раньше. Ричард теперь смотрел более пристально, больше молчал, хотя казалось, куда уж больше. Он постоянно подозрительно оглядывал Гэвина, не сводя с него прожигающего взгляда. Теперь он улыбался намного меньше, как будто прожил в России лет двадцать, хмурился, но при этом не отходил от напарника, буквально дыша ему в затылок. И Гэвин не мог не признать, что был бы рад, если бы он действительно туда ему подышал, но немного в другом контексте и ситуации. Такой напор, постоянный изучающе-раздевающий взгляд вынудил Рида снова пойти в любимый бар на выходных. Это было не совсем спонтанное решение, реакция андроида в прошлый раз привела его в такой восторг, что он просто не мог не повторить. «Тв твулйумныйнл сука твклйтупрй» (Ты такой умный, но, сука, такой тупой.) — Гэвин улыбался, глядя в экран. За ним с ноткой скептицизма, но с любопытством, наблюдал все тот же бармен. «Детектив, пишите, пожалуйста, понятнее.» — Гэвин мог поклясться, что чувствовал его раздражение, оттого мерзко захихикал и продолжил выливать на андроида свои мысли и чувства еще более беспорядочно. «Тв в кошонахуй твклй ковсивый сцка» (Ты в кого, нахуй, такой красивый, сука?) — Рид представил, как бы он говорил ему это в лицо, и его опять пробрало на ржач. Он сделал еще один глоток голубой лагуны, предчувствуя, насколько ему будет херово в этот раз после адской смеси разношерстных напитков. «Воьсмлтрю натебя ижумаю ерасотаг» (Вот смотрю на тебя и думаю: красота.) Ричард не отвечал уже десять минут, детектив успел допить свой коктейль и теперь меланхолично оглядывал убранство бара. Взгляд завис на желтой гирлянде на стене, украшенной постерами. Он тяжело вздохнул, облокотившись на стойку, и снова посмотрел мутным взглядом в серебряный экран. «Тызатрвзад» (Ты затрахал.) — отчаянно выдал Гэвин, начиная злиться, не получая заслуженного внимания к своей важной персоне. «Лучще бвменя ьрахнуд» (Лучше бы меня трахнул.) «Детектив, немедленно прекратите.» Гэвин не мог перестать улыбаться. От каждого сообщения внутри что-то приятно щекотало. Разводить андроида на эмоции было просто умопомрачительным развлечением. «Лствилви меея ахахащ» (Останови меня ахахах) «Я приеду через пять минут.» — Бля, — Гэвин испугался, понимая, что Девятисотка сейчас реально его остановит, а может еще и врежет со злости. Вправит ему мозги, сломанный когда-то нос и что-нибудь еще в придачу. — Чувак, — он тихо позвал бармена, — спрячь меня, по-братски. — Спрятать? Ты совсем тронулся, приятель. За тобой полиция выехала? Хотя тут, скорее, дурка, — он налил одному из клиентов виски и посмотрел на Рида. — Я сам полиция, — он быстро глянул на часы, затем на свой телефон. Несмотря на то, что думалось с трудом и довольно медленно, кое-что он все-таки придумал. — Идея. Когда Ричард снова вбежал в бар, в очередной раз забавляя своим видом парня за стойкой, с удовольствием следящего за этой драмой в духе говенного испанского сериала, Гэвина уже и дух простыл. Только завидев бармена, RK900 в пару шагов преодолел расстояние до него от входа. Честно сказать, выглядел он потрепанно и очень устрашающе, от него хотелось бежать. Злобный, как черт, лицо напряженное, не предвещающее ничего хорошего, и убийственный взгляд серых глаз. — Мужчина, брюнет, светлые глаза, шрам на переносице, невыносимый характер. Был здесь? — отчеканил Ричард, испытующим взглядом следя за барменом. — Да, вот, ушел недавно. Только, беда, оставил тут свой телефон. Пьянющий был в жопу. Ричард чертыхнулся, резко дернувшись, бармен на всякий случай взял в руки металлический поднос, прикрываясь им, как щитом. Андроид просканировал помещение своими навороченными сенсорами, убеждаясь, что напарника тут уже действительно нет. Ричард, все такой же злой и пугающий, забрал телефон Гэвина у бармена, уже просекшего фишку их невероятных взаимоотношений. Про себя он пожелал им любви, счастья, здоровья, провожая взглядом спину в черно-белом пиджаке. Раздосадованный и взволнованный, андроид вышел из бара. У совершеннейшей модели Киберлайф были сбои из-за каких-то жалких корявых сообщений, кажущихся полной бессмыслицей. Сообщений от обычного человека. Он пнул какой-то мусор на улице, держа в руке смартфон, весь покрытый отпечатками пальцев Гэвина.  — Детектив, — по слогам произнес Ричард зловеще тихо и низко, наклонившись к самому уху Гэвина, увлеченно собирающего кубик Рубика. От неожиданности полицейский вздрогнул, выронил головоломку и резко обернулся, чуть ли не сталкиваясь носом с напарником. — Ты че творишь, тостер? Ты меня не доводи, я уже старый человек. Того и гляди, сердце не выдержит, — жалобно пробубнил Рид, ухмыляясь. — Во-первых, ваше сердце в полном порядке, мои сенсоры не дадут соврать. Во-вторых, вы в самом расцвете сил, не надо преувеличивать. В-третьих, вам стоит употреблять меньше алкоголя, — он прищурился зло и протянул Риду телефон. — В-четвертых, я его забрал, и вы обязаны мне объяснить, чего вы добиваетесь. — О чем ты говоришь, Рич? Я не понимаю, — внутри Гэвин плакал со смеху, но старался держать на лице серьезную мину, полную непонимания. Ему хотелось, чтобы андроид отстранился наконец, подобная близость была непривычной и слишком интимной. — Вчера. Вы снова слали мне эти… сообщения! И вы хотите сказать, что вы ничего не помните? — он просто был в ярости. Такого детектив еще не видел. Возбуждение охватило его тело, мурашками пробежав по коже. Гэвин вылупил глаза, качая головой. — Вот веришь, нет, совсем ничего, Рич! Все, как в тумане. — Прекратите издеваться, сэр, — так же металлически отчеканил андроид с горечью в голосе, морщась. — К чему это вранье? Что за спектакль? Зачем это? Гэвин вдруг задумался: и правда что, к чему это все? Эта мысль немного его огорчила. Полицейский словно остолбенел. Он впился ногтями в подлокотники и опустил глаза, вдруг чувствуя себя жалким и слабым. Ричард, похоже, уловил его состояние и поспешил отстраниться, ослабив напор. — Хорошо, я… — он хотел что-то сказать, но отмахнулся и вернулся к своему кубику, дожидаясь приказов от капитана. Им обоим не нравилось тяжелое молчание, которое весь день преследовало их. Неловкость стояла в воздухе, как густой туман, ее можно было практически потрогать. Гэвин понял, что скучает по учтивости напарника, по его заботе и улыбке. Ему не хватало этой химии, если он вообще мог назвать так происходящее между ними. Они разошлись по окончании рабочего дня, не сказав друг другу ни слова. Гэвину все надоело. Он был сыт по горло собственной трусостью. В конце концов, разве ему есть что терять? Попросит сменить напарника в худшем случае, а может тот сам свалит, когда Рид станет ему омерзителен. «Ричард» — детектив сидел на диване в полутьме, комнату освещал только телевизор. Приятно пахло свежесваренным кофе и пастой, которую недавно разогрел себе Гэвин. Аппетита не было, он отхлебнул горячий горьковатый напиток, неотрывно глядя в экран. «Детектив?» — лаконично ответил андроид. «Прости меня» — быстро напечатал Гэвин, чувствуя, как заходится сердце. Пальцы дрожали. «Но ты все равно идиот» — дополнил он. Ответа от Ричарда не последовало. «Я тебя ненавижу» — Гэвин улыбнулся, чувствуя, как от волнения к горлу подкатывает ком. «И ты мне нравишься» — детектив быстро откинул телефон от себя, чувствуя, как горит лицо. Он закрыл рот рукой. От подвешенного состояния, в которое он сам себя загнал в эту самую минуту, ему стало отнюдь не легче. Полицейский встал, походил по комнате, нервно заламывая пальцы. Телефон не подавал признаков жизни. Рид не мог в этом признаться, но это его расстроило. Ну, все, пиши пропало, Гэвин. Он нервно засмеялся, закрывая глаза руками. Вот он и испортил все, в очередной раз. Ей богу, лучше бы он выпил сегодня, было бы проще оправдать себя. Как он завтра будет смотреть в его ледяные глаза? Послав все к черту, а своего любимого напарника еще дальше, детектив направился в душ, в котором прошел краткий курс самобичевания и жалости к себе. Когда он вышел и надел какие-то бомжарские остатки растянутой домашней одежды, то направился на кухню, собираясь навалить себе чашку шоколадного мороженого и залить его карамельным ликером в пропорции 50/50. Когда он уже было открыл холодильник, его застал врасплох громкий и очень требовательный стук в дверь. Для гостей было поздновато. Гэвин неуверенным шагом подошел к двери и открыл ее. Первым желанием, возникшим после этого незамысловатого действия, было закрыть ее к чертовой матери и заколотить досками. Но ему не дали ни единого шанса. — Детектив Рид, — каким-то загробным голосом произнес Девятисотый, упираясь в дверь плечом. — Что ты тут забыл? Ради всего святого, съеби! — он чувствовал, как сердце пустилось вскачь, отдаваясь где-то в висках. К такому его жизнь не готовила. — Нет, не съебу! — повысил голос андроид. — Ты сейчас выругался, что ли, или у меня галлюцинации? — Гэвин от удивления сдал позиции. Коврик под его ногами смялся в гармошку. — Нам надо поговорить, — более проникновенным тоном сказал Ричард, останавливаясь. Наконец-то, сдавшись, детектив отпустил ручку, пропуская напарника в дом. Было темно. Стоило только входной двери захлопнуться, диод RK900 коротко блеснул красным. В следующий миг Гэвин был намертво прижат к стене. Он чувствовал себя беспомощной мошкой, попавшей в сети паука. Колени его подгибались от волнения и нервного возбуждения. Ричард плотоядно оглядел его лицо, медленно вздохнул и заглянул прямо в глаза Рида, вызывая у него очередной микроинфаркт. — Я стал девиантом, — он облизнул губы, смотря на недышащего Гэвина сверху вниз, — знаете, по чьей вине? Стал девиантом — пронеслось у детектива в голове еще раз, и еще раз и еще. Девиантом. Он стал девиантом. Из-за него? — Поня-ятия не имею, — Рид растягивал слова, нервно ухмыляясь. Он посмотрел ему прямо в глаза и попытался выскользнуть, пригнувшись, чтобы проскочить под руками напарника, которые тот выставил по обе стороны от его головы. Сегодня он был трезв, на алкоголь ничего свалить было нельзя. Только он и Ричард один на один. — Стоять, — его диод снова стал угрожающе-красным. Гэвин хотел истерически смеяться то ли от страха, то ли от облегчения, наконец-то полученного с признанием. Его признание сделало Девятку девиантом, блядь, да как это возможно? — Хорошо, хорошо, я стою, — он поднял руки в безоружном жесте прямо над грудью Ричарда. Недолго думая, он положил ладони на его дурацкий пиджак. Они напряженно молчали, не зная, чем заполнить тишину. — Вы… — он закусил губы, опустив глаза на приоткрытый рот Гэвина, — ты меня с ума свел и продолжаешь это делать! Возьми на себя ответственность. Андроид был так близко. Рид горячо выдохнул, смотря из-под полуопущенных век на его рот. — Окей, а ты, можно подумать, весь такой чистый и невинный, вообще не при делах? — он сжал его пиджак, притягивая к себе ближе, сокращая и так ничтожное расстояние до минимального. Гэвин рвано выдохнул, чувствуя прохладное дыхание Ричарда на своих губах. Андроид слышал, как быстро-быстро бьется сердце человека в груди, прямо напротив его тириумого насоса. Нельзя сказать, кто был первым. Кто первым сорвался. Кто первым впился в чужой рот, стирая все границы. Кто первым углубил поцелуй, превращая его в бешеное соревнование, где оба не могли ни насытиться друг другом, ни остановиться. Гэвина повело, он думал, что его существо разнесет на атомы от всей той бури эмоций, бушующей внутри. Ноги не держали, единственной опорой стало крепкое, такое желанное, тело напротив. Его пальцы зарылись в мягкие волосы Ричарда на макушке, прохладные руки андроида полезли под футболку Рида, впитывая жар его тела. Он тихо застонал в его рот, сокращаясь под приятными, такими долгожданными прикосновениями чужих ладоней. Ричард не торопился, он наслаждался, не спеша, со вкусом касаясь каждого миллиметра кожи, запоминая ее структуру, каждый шрам, каждое несовершенство. Система RK900 сбоила, как никогда раньше. Сенсоры на пальцах изучали тело Гэвина, оптический блок шел помехами из-за откровенного вида напарника, звуковой процессор улавливал каждый его сбитый вздох, стон, любой нечленораздельный звук, которому сам Ричард был причиной. Ошибка, ошибка, ошибка. Из его горла вырвался механический ломанный звук. Гэвин толкнул Девятисотого, не прерывая страстного поцелуя, направляя его в свою спальню. Ричард сам догадался, куда надо идти. Он ловко подхватил Рида, тот сразу же обвил руками его шею и скрестил лодыжки за его спиной. Он почувствовал, как возбуждение Гэвина упирается ему в живот, на что издал стон, сбоящий, чуть ломанный, искрящий напряжением. Не изменяя себе, андроид осторожно положил детектива на незаправленную постель поверх смятого одеяла, нависая над ним всем телом, вклинивая колено между бедрами человека, потираясь, надавливая. Гэвин стянул с него ненавистный пиджак и трясущимися руками начал расстегивать маленькие пуговки черной приталенной рубашки, намереваясь скорее добраться до идеальной бархатистой кожи на его корпусе. Ричард отстранился, с упоением рассматривая мечущегося под ним Гэвина, кусающего блестящие, красные от поцелуев губы, тяжело дышавшего полной грудью. Страстный, желанный, больше ничей, отдающий все свое внимание лишь ему одному, он приводил систему к критическим ошибкам. Его ладони снова заскользили по Риду, медленно, будто пытая, стаскивая с него мятую футболку. Он сам не заметил, как скин сполз, оголяя белый, чуть светящийся пластик. Теперь сенсоры касались желанного жара напрямую, без лишних препятствий. Ричард резко выдохнул, вздрогнув всем корпусом от переизбытка новой информации. Гэвину надоело это издевательство, он поднялся на локтях, в очередной раз целуя андроида, вторгаясь своим языком в чуть суховатый рот. Андроид не умел целоваться, но он быстро учился, ведь у него был хороший учитель. Гэвин кусал его идеальные розовые губы, упиваясь чувством собственничества. Он так давно этого хотел, и он это получил. Шершавые ладони Рида заскользили по нежной коже на оголившейся шее андроида, так долго прятавшейся под уродливым воротником-стойкой. Мысль, что нужно было запретить на законодательном уровне прятать такое совершенство, исчезла так же быстро, как и появилась. Только он будет видеть это. Прохладные пальцы коснулись стоящих сосков, издевательски медленно задевая их. Гэвин выгибался, поддавался под ласкающие руки, как изголодавшийся по прикосновениям кот. Он действительно испытывал сильнейший тактильный голод, сейчас его голова кружилась, каждое новое касание било нервы током, заставляя дергаться и извиваться. Ричард поцеловал его в висок, нежно коснулся губами века, уголка губ, чуть колючей линии челюсти и, наконец, чувствительной шеи. Андроид вылизывал напряженную, как натянутая струна, гибкую шею, присасываясь, оставляя ярко-красные кровоподтеки, сигнальные метки всем остальным, сообщающие о неприкосновенности детектива. Искусав всю шею и ключицы детектива, создав целую художественную роспись багровых засосов, распустившихся на нежной коже цветами, он опустился ниже, дразня языком возбужденные соски. Гэвину оставалось лишь глубоко и часто дышать, постоянно облизывая высыхающие губы, тихо постанывая, молясь неведомому божеству. Когда руки Ричарда скользнули по его эрекции, он судорожно вздохнул, всхлипывая. Хотелось большего, хотелось всего, что только можно получить. Ричард его, лишь его, он никому его не отдаст. Андроид внимательно посмотрел прямо в глаза Гэвину, будто спрашивая, что именно ему делать. — Господи, сделай ты уже что-нибудь, иначе я просто отъеду, — чуть ли не плача прошептал Рид, закусывая костяшки пальцев. Ричард более уверенно провел по выпуклости на мягких штанах, все так же следя за реакцией детектива. Мучительно медленно его рука скользнула под ткань, обхватывая твердый, сочащийся смазкой член Гэвина. Очередной сбой ударил по системе, когда детектив громко застонал и толкнулся в его сжатую кольцом белую руку. Андроид не был запрограммирован на секс, потому боялся сделать что-то не то. Он стянул штаны с бедер Рида. Теперь детектив лежал перед ним совершенно голый. Прекрасный, очаровательный, желанный. — Гэвин, — он наклонился к его паху, исподлобья смотря Риду в лицо, снова спрашивая, — я могу взять его…? — Боже, да! Все, что угодно, — детектив сжал руками простыни, закусывая нижнюю губу. Ему хотелось зажмуриться, но он не мог позволить себе пропустить ни секунды этого зрелища. Вот Ричард неуверенно открыл рот, вот его розовые, такие блядски красивые губы, будто созданные для минета самым настоящим фетишистом, коснулись головки и обхватили член дальше, принимая его глубже. Гэвин захлебнулся, утонул в океане эмоций, чувств. Он тяжело дышал, мечась по одеялу, сбрасывая его с кровати, он был на пределе, когда движения Ричарда стали уверенными, быстрыми, невозможно приятными. Низ живота горел адским пламенем. — Рич, Рич, я сейчас… — он поднялся, пытаясь отстранить его, положив руку на его голову. Он чувствовал, что он на грани. Но андроид не собирался его слушать. Рид бессильно упал обратно на подушки, чувствуя, как все мышцы поражает судорогой, как все напряжение концентрируется в одной точке, выплескиваясь. Гэвин зажмурился, сдавленно выкрикнул, выгибаясь, крупно вздрагивая всем телом. Несколько минут он просто лежал без чувств с закрытыми глазами, переводя дыхание. Ричард сидел рядом с ним, разглядывая, кончиками пальцев вырисовывая что-то на животе, обводя выпирающие тазобедренные косточки. Его рубашка бесполезно болталась на локтях, съехав с красивых, словно выточенных из мрамора плеч. Андроид решил скинуть ее к остальной одежде: на пол. Очухавшись, Гэвин медленно оглядел напарника. Или, теперь лучше сказать, любовника. Ричард смотрел на него, а Рид просто млел, плавился в печи любви, становясь мягким, жидким, как олово в огне. Взгляд андроида был по-настоящему человеческим, в нем было столько любви, что Гэвину казалось, что он не заслуживает ни этого чувства, ни Ричарда. Отогнав наваждение, он тепло улыбнулся ему. — Ты же не?.. — Гэвин сделал сложное выражение лица, думая, как бы деликатнее спросить о том, проглотил он или нет. — Волнуешься, что я сломаюсь из-за твоей спермы? — андроид подпер щеку рукой, ложась рядом с детективом. — Это улики. Сделаю пару анализов. — Ты отвратителен! — он игриво ткнул его кулаком в плечо, весело улыбаясь. Рид закатил глаза и придвинулся ближе к Ричарду, обнимая его за талию, прижимая ближе к себе. Он уткнулся носом ему в шею, запоминая его специфический свежий чистый запах. Андроид провел рукой по его спутавшимся влажным волосам, погладил большим пальцем висок, аккуратное ухо, нашел маленький шрам за ним, о котором он обязательно узнает потом. Теперь Гэвину от него никуда не деться. — Рич, — тихо буркнул он, не высовывая носа из своего укрытия. — Да, Гэвин? — его белые пальцы перебирали темные волосы. Повисло молчание, будто детектив не мог решиться на свои слова. — Пообещай мне одну вещь, — после продолжительной паузы выдавил Рид, сжимаясь на груди Ричарда. — Что такое? — он улыбался, испытывая счастье. Всего несколько недель назад он и представить себе не мог, что способен на такие эмоции. Что вообще способен чувствовать. — Пообещай… что больше никогда не наденешь этот сраный андроидский пиджак. Он ужасен и вообще тебе не идет, — Гэвин завозился, его ладони переползли на спину андроида, кончиками пальцев корябая ее. — Лучше надень что-нибудь мое. — Хорошо, — он тихо засмеялся, сильнее обнимая Гэвина, щекотавшего своим дыханием его шею. Перспектива надеть одежду любимого человека, заявив всем окружающем о их новом статусе, казалась ему очень вдохновляющей и романтичной. — И пообещай, что не оставишь меня, пожалуйста. Я знаю, что я невыносимый говнюк и характер у меня мерзкий, и вообще… — Обещаю, — он поцеловал его в лоб, продолжая гладить сонного детектива. — Я никогда не оставлю тебя, Гэвин.

***

На следующий день на службу они пришли в потрясающем настроении. Они прокручивали восхитительные воспоминания прошлой ночи, а также парочку новых. Гэвин знал, что ленивый утренний секс просто чудесен, но такого у него еще не было. Рид с хитрой улыбкой глянул на напарника в его светло-голубой рубашке в тонкую белую полоску и черной куртке. Ричард заметил его взгляд, он так же внимательно оглядел напарника, задерживаясь взглядом чуть ниже его губ, а затем отвел глаза, смеясь. Гэвин был в замешательстве. — Доброе утро, суперкоманда, — издевательски произнес Джеффри, подходя к детективам с планшетом. — Что-то ты в синяках весь, Рид, побил кто? — Гэвин схватился за шею, скрывая ее от любопытных глаз. Потом зло посмотрел на Ричарда, который специально поставил ему засосы на таком заметном месте. Который специально ничего ему не сказал и оттого был невероятно доволен собой. — Да так, упал на пылесос. — Похоже, хорошо сосет, — улыбаясь веселой улыбкой, добавил Ричард. — Да, — на щеках Гэвина вспыхнул румянец, — очень хорошо.