Убежище в Метро. Год 2033.

Москва. Метрополитен. 2033 год.

      Вместо тепла - зелень стекла, вместо огня - дым, из сетки календаря выхвачен день.       Красное солнце сгорает дотла, день догорает с ним, на пылающий город падает тень.       Перемен! - требуют наши сердца. Перемен! - требуют наши глаза.       В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен: "Перемен! Мы ждём перемен!" В.Цой - Перемен       Яркая вспышка разорвала темноту тоннеля метро, показывая как запустение с горами мусора, так и останки людей. Недалеко на боку лежал вагон, поеденный ржавчиной, но ещё крепкий, с сохранившейся краской, через просвет от двери в торце вагона, которая валялась рядом, мелькнули в вспышке скелеты людей, чемоданы и сиденья. В это же время на месте яркой вспышки с красным всполохом в конце появился ощетинившийся оружием футуристичный отряд.       — Сержант, фаеры!       — Есть!       Один из бойцов убрал оружие на ремень. Взял в руку сумку, висящую на бедре, и достал три красных цилиндра. Повернув колпачок первого, отбросил его в сторону, после чего резко дёрнул шнурок с фарфоровым шариком на конце и бросил в одну сторону как можно дальше, со вторым поступил так же, кинув в противоположную, осветив перевёрнутый на бок вагон метро. Третий зажёг и вытянул руку высоко над головой.       — Так, бойцы, как видите, мы в метрополитене. Идём в сторону ближайшей станции, первым проверим вагон, нам нужна карта местного метрополитена. Как только погаснут фальшфейеры, включаем в броне ПНВ.       — Так точно! — грохнули в рации бойцы.       — Товарищ лейтенант, а нас собрали исключительно из русских из-за того, что мы телепортировались на территорию СССР?       — М-да... Да вы, товарищ боец, прямо ефрейтор очевидность.       Отряд весело заржал на незамысловатую шутку, сбрасывая нервное напряжение от телепортации. Могло ведь и в бетон какой телепортировать.       — Витя, есть у меня мысль, куда идти.       — Ну давай, Костя, излагай, прояви нам свою мудрость старшинскую.       — Витя гляди на фаеры, видишь, тот, что у вагона, на сухеньком лежит, а тот, что в противоположной стороне - в луже. И водичка течёт в сторону второго фаера, так что, чтобы не плавать, предлагаю идти на станцию в сторону вагона.       — Уточнение принимается. Все фаеры догорели, активируем ПНВ и вперёд. Двое с тяжёлым вооружением вперёд, двое с тяжелым кроют нам тылы. Всем быть начеку, оружие с предохранителей снять, дослать заряды.       Настороженно поведя оружием, отряд двинулся вперёд, середина отряда посматривала в технические отнорки. В принципе можно было и не использовать ПНВ, редкие гроздья люминесцентных грибов давали пусть и слабое, но освещение, но если есть возможность - нужно пользоваться.       — Командир, в вагоне бардак, пролезть нет возможности, если это состав метро, дальше должны быть ещё вагоны.       — Принято. Двинулись дальше.       Подойдя к краю вагона, который перегораживал проход, два бойца упёрлись руками в крышу и одной ногой в стенку тоннеля, после чего начали сдвигать вагон. По тоннелю раздался лязг и скрип, будто пенопласт потёрли о пенопласт. За перевернувшимся вагоном был ещё один такой же, но стоящий на рельсах. Так же увидели причину опрокидывания вагона в виде куска бетона, разрушившего сцепку и попавшего под левое колесо.       — Всем внимание. Идём через вагон, не разделяться. Построение гусеница.       Отряд по одному забрался в вагон и двинулся вперёд, осматривая вещи. Наконец, боец, идущий в авангарде, остановился.       — Командир, тут какая-то ересь.       — Какая именно?       — Тут, на стене вагона, карта метро.       — И что?       — Это карта метро Москвы.       — Блядь, блядь, блядь.... Это жопа.       — В смысле, товарищ лейтенант?       — По данным командования, полученным от руководства СССР, Москва - это терра-инкогнито, тут никто не знает, что происходит. Во время войны сюда пришёлся один из основных ударов по СССР. Кидали всё: от ядерного оружия до химического, биологического и генномутационного.       — Вот это задница.       — Так, бери карту, если что, будем ориентироваться по ней. На поверхность будем выходить только в крайнем случае.       Боец аккуратно снял карту и передал назад командиру. Шагая дальше по вагонам и периодически пополняя запас карт, они вышли к голове поезда. За мутным стеклом с места машиниста виднелась огромная гермодверь, перекрывающая проход дальше.       — Так, бойцы, ищем проход дальше, смотрите по сторонам.       Несколько минут подразделение осматривалось по сторонам, пока в техническом отнорке не был найден жёлтый щитовой ящик с поясняющей надписью на табличке рядом с ним: «Внимание! Использовать в крайнем случае при эвакуации! Путь резервного открытия герметичной переборки!»       Командир отряда осмотрел щиток, после чего кивнул технику. Боец инженерной поддержки, или иначе техник, быстро разобрался с щитком. После чего достал карманный хим. реактор, подключил его к щитку переносными проводами и щёлкнул переключателями. Сначала ничего не происходило, а затем бойцы услышали визг электромоторов, хруст ломающегося ржавого металла, и гермодверь начала открываться.