Белый

Я мечтаю, что однажды бог сотрёт с лица земли все человечество. Одно лишь желание - умереть последним. - Филипп, - позвала меня безобразно толстая женщина. Моя учительница начальных классов, - Дорогой, расскажи нам о своей семье. Я прикинул в голове план рассказа и послушно вышел к доске. После меня рассказывать должны были все в классе. Просто я первый в списке. И что они такого услышали, что потеряли дар речи? - Моя мама домохозяйка. Она ходит по дому и, уверен, знает уже каждый уголок. Иногда я хочу с ней поговорить, но она так увлечена, что всегда меня отталкивает. У нее длинные белые волосы, они закрывают даже лицо, - последнее я сказал с улыбкой, ведь гордился этими ее волосами, - Папа побеждает героев. Он сильнее всех, даже мамы и меня. Иногда он дерётся с нами, и мы снова убеждаемся в этом, - Я вновь улыбался. Хотя, вспоминая физическую боль, становилось грустно, - А деда очень богатый. У него свой замок и там у него много прислуги. Он говорил, что однажды я стану хозяином в этом доме, мне нужно лишь дождаться его смерти. И я очень жду! - вдохновленно сказал я. Кратко, но у меня и не было особого желания говорить о родных. Я знаю, что плохо понимал чувства, плохо понимал реальность. Я и сейчас, вспоминая это, не могу четко сказать, о чем думала учитель и другие ребята. Я был в четвертом классе уже, и мои одногодки не были дураками. Учитель, отойдя от шока, за руку повела меня к психологу. Так мне представилась та молодая девушка. Красивая. Я ей долго восхищался, пока она не разбила мне сердце, отправив в психиатрическую больницу, оправдываясь тем, что я сошел с ума. Но я вроде не сходил. Я всегда думал так, как думал. Почему сошел? Два года меня держали в этой больнице. Надо сказать, когда я приехал туда и увидел обстановку, понял, что мне надо доказывать всем, что я сильный. Все стены были побитые, а на полу не хватало плит. В коридорах было очень темно. Днём, ровно на час, всех детей запирали в одной комнате. Я решил, что это мой шанс проявить себя. Я нашел самую добрую и самоотверженную девочку, которая так и просилась на звание героя, и начал ее избивать. К сожалению, я не доказал ей, какой я. Она умерла. С тех пор я жил в изоляции. Позже, я объяснял все психологу. - Я хотел всем понравиться, - говорил я детским невинным голоском, - Папа говорил, что девочки любят, а мальчики уважают сильных мужчин. А потом показывал нам с мамой, какой он сильный. - Но в мире все сложнее, - сказала женщина, скорчив лицо сочувствия. Боже, это лицо я знал. Сколько раз его делала наша соседка, говоря: "Я так тебе сочувствую". Потом, около месяца терапии та прекрасная психолог объяснила мне как ведут себя настоящие мужчины. Теперь я понимал, что был неправ. Папа обманывал меня. Мне это тоже объяснили. Сказали, что мама слишком наивная и добрая, чтобы противиться эгоистичному папе. Я стал хорошо себя вести, не без труда конечно. Долго приходилось привыкать к иным мыслям. Правда. Меня планировали уже вот-вот выпустить. Девушка, отвечающая за меня перед законом, отвезла меня домой. Мы остановились перед домом и сидели пока в машине. - Ну, что? Готов сестрёнку увидеть? - Сестрёнку?! - резко удивился я. - А ты не знал? У тебя теперь сестрёнка есть! - улыбнулась женщина. Не знаю почему, но нас не забрали от родителей. Мы всё также жили в том доме. Деньги у нас были, но все равно было грязно. Впрочем, я привык к такому. Как и чумазая девчушка, играющая в моего плюшевого, но уже твердого от многократного проливания на него алкоголя, зайца. Блондинка. Та женщина уже уехала, мама бродила в другой части дома, а папа был на работе. Так что я решил познакомиться с девочкой. Я прокрался к комнате и заглянул. Какое красивое на ней было платье. Синее с голубыми цветочками. - Привет, - улыбаясь произнес я, садясь рядом с ней. Малышка обратила на меня внимание. И подползла. Похоже ходить ее не учат, - Я Филипп, твой братик. А тебя как зовут? - она хлопала на меня своими кукольными глазками и не знала, чего я хочу. - Это Серафима, - раздался голос из коридора. Мама. Она впервые что-то сказала. Я так долго ждал этого момента всю свою жизнь, что мне уже стало все равно. Я был в мыслях о сестре. - Значит, ты Серафима? - улыбнулся я и потискал грязные щёчки девочки. Тогда я почувствовал, что обязан за ней приглядывать. Ведь никто за ней не прибирал. Теперь этим занимался я. Я выдраял весь дом, всю мебель и игрушки и нашел одежду. Моя сестрёнка теперь всегда была чище некуда, ведь я купал ее почти каждый вечер. Я подружился с соседкой. Она сильно помогла мне, когда я, до жути испуганный ветрянкой сестры, прибежал к ней. Я также продолжал ходить в школу. Отчего то все меня сторонились. Хотя я и ходил снова в четвертый класс и не пропускал уроков. Я всегда делал домашнее задание и ни с кем не ругался. Фима росла, уже ходила и говорила. Я водил ее в детский сад по утрам, а вечером забирал. Когда папа возвращался с работы и видел, что я занят заботой о сестре, он никогда меня не трогал, как и мама. Я был этому рад. И засучив рукава драял полы, окна и ковры. - Братик, - звала она меня. Так невинно. Болтала ножками, сидя на кровати и наблюдая за мной, - Почему у меня волосы белые, а у тебя темно-коричневые? - У тебя, как у мамы, у меня, как у папы. - Почему у меня длинные, а у тебя короткие? - Длинные волосы проще заплетать в косы, чтобы ты была красивой. А мне бы длинные волосы мешали, - Хоть я так и сказал, но челка все же немного лезла мне в глаза. Кажется, в ее головке закончились "почему" на сегодня. Хотя обычно она заваливает ими до смерти. Сидит задумчивая настолько, что даже сморщила свои светлые бровки. - Почему наша соседка полная, а ты худой? - Мы ведь разные люди. Может, она кушает много, главное, чтобы счастлива была и здорова, - улыбнулся я. - Ты тоже счастлив и здоров? - Конечно, родная, счастлив и здоров. Теперь Фима спрашивала меня время от времени самое главное: "Ты счастлив и здоров?" И я всегда отвечал утвердительно, ведь так и было. Когда я закончил школу, мне было 20. Я был старше своих одноклассников, так что друзей я в них не нашел. Зато малышка отлично ладила со всеми. Пошла в третий класс. Я был очень рад вновь увидеть ее на линейке первого сентября. Взрослее с каждым годом. Однако все немного обернулось против нас. Отец в один из дней добрался до нас и по старинке хотел показать силу моей сестрёнке. Этот мужик всегда был физически сильнее меня, несмотря на то, что у меня хорошее телосложение и мускулатура в норме. Я просто никогда не перечил отцу, ведь нельзя, он же папа. Но тогда дело касалось лишь меня. Мама давно стала для меня чем-то отстраненным, так что я не обращал на нее внимания. Но теперь. Он замахнулся на малышку. Я впервые ему противостоял. Впервые остановил. И перенес драку в другую комнату подальше от сестры. Сам не знаю, как до этого дошло, но я пырнул отца ножом в живот. Тот упал и довольно быстро перестал дышать, выпучив на меня пораженные глаза. Мама вышла в кой то веке из транса и завизжала. Я сразу прикрыл ей рот окровавленной рукой, чем чуть с ума ее не свёл. Хотя уверен, она всегда была и будет в своем уме. Потеряла сознание и упала рядом с трупом. Я не верил в произошедшее. Опёрся о стену и скатился по ней на пол. Мои носки, брюки и рубашка были в красных пятнах. Фимка оказалась в дверном проёме. Мне было так стыдно перед ней, что я не мог пошевелиться. Опустил голову, чтобы не видеть ее осуждения. Потерять отца в девять лет... Такого никому не пожелаешь. - Филь, ты убил его? - От одной ее фразы по телу пошла дрожь. - Прости, - выдавил я и зарыдал, как ребенок. Но мои страдания оборвались. Я считал, что она будет меня ненавидеть. Но мягкие детские ладони подняли мое лицо, а нежные губы накрыли мои. Потом она отстранилась, слишком зрело смотря в мои глаза. Такой истерзанный и уставший взгляд. - Наконец-то он умер. Я благодарна тебе за это. И... Я люблю тебя, братик. Правда. Спасибо, что ты у меня есть, - Она обняла меня, обхватив ручками шею, - Ты самый дорогой для меня человек. Я не ожидал такой реакции. После мы сбежали. Но был один момент, которым я не горжусь совсем. Сестрёнка хотела, чтобы мы всегда были вместе, но я предал ее, заперев в проверенной школе-интернат. Сам лично убедился, можно ли ее там оставить. И уехал. Далеко и надолго. Туда она послала бы меня, увидев вновь. Я нашел работу, отучившись в институте. Теперь у меня свой бизнес. Хотя не буду скрывать. После смерти деда, мне досталось большое наследство, которое я продал. Может, это было неправильно, но того старика я почти не знал. Позже я также узнал, что мать закрыли в психушке, где она повесилась. Я бы думал об уничтожении всего мира, как раньше, но теперь где-то в этом мире жила моя девочка. Я готов менять его к лучшему ради нее. Мне 28. Я так и не смог завести семью. По уши в работе. Мне это интереснее отношений. Я повзрослел, так и не пережив подростковую влюбленность. Даже знаменитости не привлекали. Я сам в каком-то роде был знаменитостью, в своей сфере, конечно. И у меня были девушки, да, красивые. Но я разбивал им сердца тем, что они были мне безразличны. Уже не надеялся быть нормальным человеком, имея родную душу рядом, как объявилась семнадцатилетняя девушка. Подсела ко мне в баре. Все привело к тому, что я с ней переспал. Но утром она приготовила завтрак, что поразило меня. Расхаживала в моей рубашке, которая ей явно была велика. Я присел за домашнюю барную стойку, которая заменяла мне кухонный стол, и наблюдал, не без удивления, за этой немного наглой особой. Она была в наушниках так что, даже не сразу заметила меня. Но когда я попал под радиус ее поля зрения, она искренне испугалась от неожиданности, хотя очень быстро успокоилась и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, но скорее из вежливости. Меня напрягало, что она хозяйничала на моей кухне. - Доброе утро! Хочешь кушать или может кофе? - По-доброму предложила она. - С чего такая щедрость для одноразового перепихона? - прямо спросил я. Ни к чему скрывать недовольство. - Одноразового перепихона, да, братик? - Братик? Стоп! Что!? Я буквально отлетел шага на три назад, недоверчиво глядя на девушку. Она, кажется, забавляется этой игрой. - Ты меня не узнал, - будто убедилась она в своих догадках, - Так значит поэтому переспал? - Ты врешь! Ты не можешь быть моей сестрой! - пытался я отбиться от ее правды. - Почему? - ... - она не дала мне и слова вставить. - Потому что ты оставил меня в интернате восемь лет назад? Знаешь, жить с тремя девушками в одной комнате, которые не следят за порядком.. Даже в аду котел поудобнее будет, - недовольно возмущалась она. А я до сих пор не мог понять что произошло и сложить два и два, - Ну же, пораскинь мозгами, братик. - Не называй меня так! - хрупкая блондинка лишь закатила глаза. - Серафима Станкевич. Родилась 5 февраля 2003 года. Ты объявился в моей жизни 2005. Носился со мной и присматривал. Убил отца, а потом бросил, - Основные события. Но о них мог просто кто-то узнать. Информация в наше время легко просачивается. Видя по-прежнему недоверие в моих глазах, пошла другим путем, - Ладно. Спроси что-то, что знаю только я и ты. Что-то особенное? Если подумать... - Почему мои волосы короткие, а твои длинные? - Вряд ли о таком она вспомнит. Не говоря уже о фальшивой Фиме, которая и подавно об этом не узнала бы. Не доверяю ей, но от чего-то я начинаю узнавать в ней сестру. Сморщила бровки, как когда-то в детстве. Такое серьезное выражение лица. А до этого был развитый не по годам взгляд. - П-потому что твои тебе в глаза бы лезли... А мои в косы заплетать... Чтобы красивая была, - Я улыбнулся ей, символизируя правильный ответ. - Хорошо, теперь другой вопрос, - теперь я стал серьезнее, - зачем ты со мной переспала. Ты ведь в курсе была, кто я? - Конечно, я сразу узнала своего братика, - гордо произнесла она. - Тогда зачем? - стоял я на своем. - От скуки, - кратко ответила она, демонстрируя наигранное безразличие. - Переспала с родным братом от скуки? - О, так ты, наконец, признал меня, - ухмыльнулась она. - Не меняй тему! Чем ты думала? - Кажется впервые я включил строгого братика. Она, как хитрая лисица, обладающая актерским мастерством скорчила рожицу обиды. - Ну, вот.. Только утро начинается, а уже крик. Теперь понятно, почему у тебя девушки нет, - рассуждала она, подходя к панорамному окну, глядя на город, - Хотя может девушка все же есть, но братик у нас шалун, а? - ухмыльнулась она искоса взглянув на меня, - Все-таки, предательство для тебя норма. На чувство вины давит? Но это только злит. Даже если бросил и предал, я сделал это ради нее и ради себя. Так нам обоим было бы легче. Не морально, но все же легче. Но она раздвинула передо мной ноги, а я, дурак, не узнал. - Зачем ты пришла? - Сколько вопросов, братик, - опять, переигрывая, удивляется она. Хотя эта игра ее скорее забавляет, - Не интересно узнавать по ходу? - Я не хочу играть в твои игры! - Но будешь. Не выгонишь же ты единственного родственника на улицу? - Родственника? Разве родственники занимаются сексом друг с другом? - уже до смешного. - Нет, но они любят друг друга, - она подошла ко мне и ноготком оттянула ворот футболки вниз, - Так может займёмся любовью? Я грубо схватил ее за руку, но это ее только раззадорило. Она невыносима. - Господи! - раздражённо отвернулся я, - Как ты стала такой? Куда только твои воспитатели в этом интернате смотрели!? - Присматривать за мной должен был ты! - наконец, серьезно сказала она, чем даже заставила повернуться, - Я восемь лет каждый день надеялась, что "именно сегодня и сейчас" ты приедешь ко мне и заберёшь меня куда-нибудь домой. Но этого не происходило, - ее тон напоминал плач, и даже слезинки на глазах появились, но я думаю, что от этих мыслей у нее скорее ком в горле, - Боже, я так тебя ненавижу! - Я сразу поднял на нее глаза. Оказалось, она будет ненавидеть меня не за убийство, а за предательство. Есть ли мне оправдание? Я думаю нет. И простить меня невозможно. Я в тупике. - Что ты от меня хочешь? - Что? - Я сильно виноват перед тобой! Проси, что хочешь. Что угодно. - Хочешь искупить вину? - вскинула она бровь, скрестив руки на груди. Я кивнул, - Тогда женись на мне, стань верным мужем и любовником! - Почему ты так этого хочешь? Я ведь брат. К тому же намного старше тебя. - Ну, прошлой ночью второй пунктик тебя не остановил, - ухмыльнулась она, - А брат или не брат... Меня это не волнует. Я просто хочу этого. Ты всё-таки забрал мою девственность. Тебе в любом случае надо взять ответственность. Она ставит меня в такое положение, в котором я не смогу сказать "нет". Я выдохнул и надвинулся на нее. Она, не зная чего ожидать, стала отходить назад. И вот, я прижал ее к барной стойке и нахожусь на непозволительно близком расстоянии. Она ниже меня и выглядит очень хрупкой. Не как ребенок, скорее женственно. И сейчас под моим напором ее тело непроизвольно сжимается, в попытках защититься от того, что я могу выкинуть. Я приблизился к ее лицу и накрыл ее губы своими. Поцелуями я создавал у нее неприятное ощущение придушивания, как бы наказывая за ее поведение и желания. Поцелуи были долгими и поверхностными, а паузы совсем короткие. Ей не хватало воздуха, и она уже упиралась ладонями в мою грудь, слегка пытаясь отодвинуть. Я отстранился, дав ей желанного кислорода, но не отходя. - Хочешь взрослых отношений? Ладно. Но учти, я спал только с шлюхами и девушками на одну ночь. Думаешь, сумею относиться к тебе иначе? - ядовито сказал я. Сам себе мерзок. Но, может, если она решит, что ее брат- урод, то просто вернётся туда, откуда пришла? Не столько хочу извиниться ради себя, сколько ради нее. Чтобы знала, что мне не все равно. Но и подыгрывать ей в этой извращённой игре желания нет. Я отвернулся и пошел в комнату-кабинет. Там мои рабочий стол и шкаф с некоторыми документами. Иногда мне не надо ехать в офис и я могу работать дома. Сегодня это скорее обременяющая обязанность, ведь в офисе недостаточно информации, и мне просто придется остаться здесь. Я работал несколько часов. Уже наверно часа три дня. Скидываю наушники и пытаюсь расслабиться на стуле хоть немного. - Филя! - зовёт меня сестра. Нехотя плетусь в гостиную. Хотя голос ее взволнованный, стоит ли мне тоже начинать волноваться? Выхожу и застаю такую картину. Фима за барной стойкой в боевой позиции направила нож на моего лучшего друга, а тот, явно принимая ее за очередную шлюху, старается успокоить ее и может воспользоваться. Думаю он застал ее врасплох. У него ведь ключи есть. - Фил, успокой свою шлюху! - Я подхожу к девушке и забираю нож, кладя его к остальным ножам, - Да, прицел у тебя явно сбит, раз такую буйную выбрал. Да ещё и не выпроводил. - Ну хватит. Зачем пришел? - Я уже понял, что Фима заинтересовала Макса. Очень ему понравилась, потому что нравится мне, очевидно. Обычную девку с подобным поведением он даже оглядывать брезговал бы, но не в этой ситуации похоже. Мой друг, вдоволь наглядевшись на то, как я немного прикрываю эту малышку, в своем развязном стиле развернулся и присел на подлокотник дивана. - Одолжи мне двадцать кусков, - сразу перешёл он к делу. Сестра челюсть отвесила от такого дерзкого, по ее мнению, заявления. Я же без особых расспросов достал из заначки купюры. Макс из тех людей, которые возвращают долги. Даже если сам забудешь о них, он вернёт ещё и с процентами. Сближает нас отнюдь не это, но это скорее его очень красит и располагает к себе, - Спасибо, брат. Так ты объяснишь? - Указал на сестру, явно ожидая, что я все расскажу, - Мне стоит начать волноваться? А то я не знаю, что и думать, - Начать волноваться? Да он уже волнуется. Среди эгоистичных мешков денег, в компании которых мы часто находимся, только Макс имеет невинные чувства. Об этом знаю только я. У него даже девушки нет постоянной. А причина в том, что общество обгладает все чувства, если он их выложит наружу. Обгладает и выплюнет. - Она моя девушка, - сказал я первое, что в голову пришло. Фима стоит в моей рубашке без нижнего белья. Скажи я, что это моя сестра, создал бы ещё более непонятную ситуацию. Макс сразу нахмурился. Да, опасно иметь отношения для нас. Особенно, если по любви. - Ты подумал? Это тебе не игры какие. - Знаю, я разберусь. Иди уже по своим делам, - Ладно хоть недотошный и понятливый. - Мне, и правда, уже пора. Пока, крошка, - подмигнул он Фиме. А после я закрыл за ним дверь. Эта ситуация так вымотала, хоть и прошло откровенно пара минут. Я даже лбом о дверь упёрся, чтобы равновесие вдруг не потерять. Ещё и мелкой всё объяснять. Почему я должен? Не я все начал! Так почему мне разгребать? "Неблагодарный эгоист", - шепчет мне совесть. Так и есть. Я с ней согласен. Я не заслуживаю Макса, не заслуживаю Фиму. И что они во мне нашли? Макс даже истории моей не знает. Все его познания заканчиваются на нашей первой встрече. Фиму можно понять, я долгое время о ней заботился, и у нее есть хорошие воспоминания обо мне. Но я стал плохим. Уже давно. Кто бы мне хоть что-то объяснил? - Филь, расскажи о себе? Почему ты так легко дал в долг тому красавцу? - Обернись. - Что? - Обернись! Она послушалась и отвернулась ко мне спиной. Я подошёл к ней и положил руки на плечи, указательными пальцами направлял ее голову, чтобы смотрела у нужном направлении. - Панорамные окна, комната студия, шестиметровые потолки, дорогая мебель. Как ты думаешь, страдаю ли я дефицитом денег? - Это скорее был риторический вопрос. Я обошел ее и продолжил, уже глядя в глаза, - К тому же Макс хороший парень и возвращает долги. Но ты б ему не доверяла, он легко может тебя нагнуть, если захочет. - Откуда... Как..., - Кажется, не знает, как вопрос сформулировать. - Просто я бизнесмен. И много работаю, - Пытаюсь я ей терпеливо объяснить. Хоть мне и в лом, но оставлять ее в неведении тоже не хочется. - А почему он так отреагировал на то, что я твоя "девушка"? - Вот это самый плохой вопрос, отвечать на который нет желания. - Ты видела, он мог бы трахнуть тебя. Такие люди в моем окружении. Разница лишь в том, что он остановился. Окажись это кто-то другой, ты бы уже познала прелести бдсм. Если так хочешь остаться в моём мире, да ещё и под предлогом девушки, будь бдительнее в пять раз и всегда продумывай, как будешь защищаться. Потому что я защитить тебя от всего не смогу. Я говорил предельно ясно, и не понять меня было бы трудно. Нашел в ее глазах раздумия и оставил одну, напоследок добавив что-то вроде "И оденься уже". После всего, что было, мысли никак не хотели настраиваться на работу. Залез в соц.сети где сижу только по работе, и есть страница в ВК. Осталась у меня ещё со студенческих времён. Недолго искал страницу сестры. Серафима Станкевич. На аватарке селфи с невинным выражением лица и указательным пальчиком у губ. Кажется, уже сотни раз видел подобные фото, но только эта зацепила. Сразу представил малышку в постели. Это были не пошлые фантазии. Я просто вспомнил вчерашнюю ночь. Фима и правда напоминала мне девочку, и что-то в голове тормозило меня, но алкоголь взял свое. Я вообще-то не много пью. Раз в месяц или реже, когда стресс совсем на пике. Листаю. Следующая фотка. Сестре здесь 14-15. Селфи на фоне друзей, купающихся в озере, а сама она лежит на берегу, демонстрируя в кадр грудь. Фима в свободной футболке, так что через ворот можно увидеть свисающие сиськи и ложбинку между ними. Не сказал бы, что размер сильно большой. Третий, наверно. Но на фото кажется, что грудь большая. А ещё, она видимо прогнулась в спине и можно увидеть выпирающий зад в полосатом купальнике. Совсем стыда нет. И я забрал ее девственность? Странно, что это не сделал кто-то другой. Это все. Больше фото нет. Однако более чем хватило, чтобы понять характер сестры. Или это все оправдания? Мне легче назвать ее шлюхой, чем признать, что у меня на нее вполне активно реагирует член, предатель. Хочу кофе. Выхожу на кухню и вижу Фиму, мирно сидящую на диване перед телевизором с каким-то ужастиком, так и не сменившую одежду. - Почему не переоделась? Я ведь сказал... - У меня нет, - перебила она меня. - Одежды? - Только стринги, колготки в сеточку, мини-юбка, каблы и топ с жилетом. - Издеваешься? Сбежала из приюта, взяв только развратную одежду? - Ну, извини! - вспыхнула она, - Я думала, ты отправишь меня обратно. - А ты хочешь вернуться? - замолчала, - Ответь. Если хочешь, я отвезу тебя назад. Либо съезжу, заберу шмотье и оформлю документы, что забрал тебя. - Правда!? - обрадовалась она, - Я хочу вещи и чтобы забрал, - закивала она. - Хорошо. Сейчас дам тебе какую-нибудь одежду и поедем в этот приют. Оказавшись в том месте, где долго жила сестра, удивился. Не таким это место осталось в моей памяти. Здесь было довольно тихо и школа была непримечательной, но теперь они немного расширились. Территория им это позволяла. Свое озеро. У окон собрались дети, любопытно разглядывая мою машину. К сестре выбежали подруги и обнимали. - Боже, ты так нас напугала! Исчезла, ничего не сказав! - ругалась одна из девочек. - Ну, думала вернусь до рассвета, - улыбнулась сестра. - А это кто? - спросила вторая. - Это... Филипп, - она не знает, как меня представить? - Он заберёт меня отсюда, - выкрутилась она. - Что!? - Ты уезжаешь!? Девочки сразу расстроились. У меня не было времени на эти сопли. Хлопнул Фиму по голове. - У меня куча дел. Поторопись. Я говорил спокойно, без какого-либо раздражения и даже улыбнулся. Те девчонки, что стояли рядом чуть не кончили, провожая меня взглядом. Я пошел к директору, которому когда-то доверил самое дорогое. Он сразу узнал меня и разговор не был долгим. Одна лишь просьба была, не распространять информацию о нашем кровном родстве. Он не возражал и спокойно выдал мне малышку. Я понятия не имел где она жила и долго ли ещё будет, так что ждал у машины, когда она объявится. Только заметил ее у выхода, сразу подбежал, забирая сумки. Пока грузил, она прощалась с знакомыми. Сел в машину, села тоже, тронулись, махала рукой друзьям, которых теперь покидает. Ехали в не напрягающей тишине, которую я все же прервал. - Я не могу понять, - привлек я ее внимание, - Ты не собиралась у меня оставаться. Очевидно не планировала давать мне понять, кто ты для меня. Зачем ты появилась? - Я уже говорила, я ждала тебя. Сильно скучала и хотела увидеть. И я нашла тебя. Ты сидел напряжённый и выпивал. Я тогда немного испугалась тебя, - улыбнулась сестра, явно скрывая нервозность по этому поводу, - Но ты оказался весьма "милым". Дальше все как-то само поехало. - Так я не понял. Ты любишь меня или нет? - Ты мой герой, победивший главного злодея в моей жизни. Если бы ты позволил мне, я готова любить тебя и раздвигать перед тобой ноги хоть каждый вечер, чтобы ты не был напряжён. Ее невинность напоминает мне маленького меня. - Знаешь... Раньше я мечтал, чтобы мир горел ярким пламенем. Я не был озлобленным или что-то вроде. Просто мне было скучно... Но потом я увидел, как девочка с грязными щёчками играла в моего зайца. Хотел познакомиться с ней, но она лишь хлопала своими лазурными глазками. Тогда я решил, что хочу ради нее быть героем, который делает мир лучше. Даже если сам я стану мразью... - И кто эта девочка, - искренне, не понимая спросила она. - Это была ты. Ты знаешь, как я жил до этого? - мотает головой. Я вздохнул и решил рассказать все, о чем никогда не забывал, - Отец избивал меня и мать. Я считал это нормой. И однажды одна психолог, что слушала мои речи по поводу уничтожения мира и становления злодеем, отправила меня в псих-больницу. Я буквально на следующий день избил до смерти одну милую девочку, что казалась мне героем, - Думаю в голове у сестры появилось сильное желание повернуть назад и на всю жизнь забыть обо мне, - Но потом меня заставили понять, что я был неправ. До сих пор помню глаза той малышки. Она не молила о пощаде, а лишь горько улыбалась, сочувствуя мне. А я лишь делал так, как научил отец. Потом я исправился и меня отпустили. Я не знал о тебе, не знал имени и возраста. Твой день рождения придумал я сам, потому что родители его забыли и документов никаких не было. Когда отец впервые поднял на тебя руку, я впервые противостоял ему, что привело к смерти. Убил уже двоих, а мне всего 28... Мои речи отнюдь ко мне не располагают. От меня хочется бежать, ведь я холоднокровен к жизни и могу отнять ее, если мне так захочется. И уверен, Фима теперь меня боится. Но думать об этом смысла нет. Мозг сразу начинает фазу самобичевания. Будь как будет. Мы приехали уже под вечер. Она так и не заговорила со мной. Я прошел в дом и нажал на кнопку электрического чайника, чтобы вода начала греться. Сам подошёл к окну. Комнату освещали лишь фонари улиц и свет никогда не спящего города. - Братик, - робко произнесла Фима дрожащим голосом. - Хм? - я старался сделать голос таким, чтобы не выдавал моего страха, злости, стресса, а был нейтрально-позитивным. - Я... Я-я хочу, чтобы ты за-защищал меня, - боже, она так дрожит. - Ты меня боишься. Тебе будет лучше вернуться к друзьям. Я и правда так думаю. Но сестрёнка видимо считает иначе. Она прижалась ко мне со спины и обхватила руками мое тело. А потом прошептала: - Все что было, прошло. Я прощаю тебе все! - Почему? - Не знаю. Я люблю тебя и хочу любить дальше. Ни в чем тебя не виню и хочу, чтобы ты, доверясь мне, полюбил меня тоже. Ее слова растопили меня. И я повернулся и поцеловал ее. Настойчиво, но не грубо. Почему я тогда забил на все? Я уже и не вспомню. Да и если были отмазки, я их давно забыл. Себя не обманешь. Я ее любил. Больше чем кого-либо или что-либо на свете. Своим поцелуем я довел ее до дивана, куда потом повалил. Я был ее первым, но наш первый раз будет сейчас. Когда мы оба осознаем, что выбрали друг друга, и нам с этим жить. Я целовал ее, а она мне отвечала. Мы раздевали друг друга, попутно облапывая тела. Касались, ощущали тепло. Когда я оказался между ее ног, готовый вот-вот войти, взглянул на нее. В глазах ни капли страха или сомнений, она хочет этого, ждёт с нетерпением. И я двинулся вперёд.