***
— Да ладно. Чего ты так трясешься? — Ами улыбается, ободряюще потрепав за плечо свою новую родственницу. — Всё будет путём. — Тебе легко рассуждать. Ты носишь его ребенка, и он влюблен в тебя по уши. А я всего лишь его сестра, — Кезайя одергивает платье и коротко улыбается качку, стоящему у входа в клуб. — Если Гидеон не свернёт мне шею, это будет большой удачей. — Ты говоришь о нем так, словно он какой-то монстр, — девушка обиженно дует губки и Кезайя, останавливает её, легонько сжав её запястье. — Ами, ты знаешь его только с одной стороны. Если он когда-то и злился на тебя, то его гнев был пронизан любовью и страстью, даже похотью. Гидеон строгий и вспыльчивый. И он не терпит неподчинения. Даже Варахиил, у которого всю жизнь язык несётся впереди мозгов, старается подбирать слова, когда с ним говорит. — Так, ну всё! Хватит уже меня запугивать! Мы пришли веселиться. Если успеем потанцевать хотя бы полчаса, значит приехали не зря, — девушка берет подругу за руку, и они заходят в большой зал. Громкая музыка, танцующая толпа, вообще вся обстановка вокруг так затягивают Кезайю, что она даже забывает про свой страх. Ей до ужаса хочется раствориться среди этих людей, просто закрыть глаза и двигаться в такт танцевальному ритму. Это, конечно, не бал при дворе, но тут тоже есть своя прелесть. Забыв обо всем на свете, она просачивается в центр танцпола, и Ами следует за ней. Девушки просто танцуют, не тратя время на напитки и, спустя полчаса, они так увлекаются своим занятием, что даже не сразу замечают Гидеона с Александром. Наконец девушки реагируют и, словно по команде, поворачивают головы. Если Кезайя просто чувствует запах Лекса, то Амелия узнаёт о присутствии Гидеона другим, не объяснимым даже для неё самой, способом. И сейчас девушке даже не обязательно видеть лицо любимого, чтобы понять его чувства. Гидеон взбешён, его гневом наполнен воздух, каждая микрочастичка вокруг Ами вибрирует им, вызывая странные мурашки, которые поднимаются по спине и зарываются в волосы на её затылке пронизывающим холодком. Девушки не ждут, пока к ним подойдут, и сами направляются в сторону выхода. — Крутые линзы, парень! — кричит какой-то полупьяный танцор прямо в ухо Гидеона, и тот издает глухое рычание. Как ни странно, даже сквозь оглушительно громкую музыку мальчишка его слышит и спешит поскорее убраться подальше от неприветливого гостя. — Тебе нужно успокоиться. Привлекаешь к себе внимание, — Лекс на мгновение отводит взгляд от девушек, которые от них уже в паре шагов, и смотрит на мужчину. — Просто дыши, вот так. Ничего не случилось, с ней всё в порядке. И как этому мальчишке удалось так его раскусить? Он ведь действительно, скорее испугался, чем разозлился. Нет, конечно же воин в гневе, но его гнев настолько перемешан со страхом за её жизнь, что уже просто невозможно отличить одну эмоцию от другой. Гидеон продолжает делать глубокие вдохи, но по мере того, как её аромат становится сильнее, его выдержка вновь тает, заставляя кровь закипать в жилах. — Тааак, — тянет Александр, заметив, как снова меняется состояние нового друга. — Нам скорее нужно на воздух. И желательно, уйти подальше от людей. Вчетвером они быстро покидают здание клуба и направляются прямиком в первый попавшийся переулок, подальше от чужих глаз. Мужчина крепко сжимает руку Амелии, причиняя боль, но девушка старается игнорировать эту мелочь. Последний раз в подобном состоянии она видела его, когда притащила домой парня из клуба. Но даже тогда его глаза не выглядели так. — Ты понимаешь, что могло с тобой случиться?! — шипит Гидеон, прижав девушку к стене, надавив ей на плечо, стоит им зайти за угол. — Гидеон, успокойся. Ты делаешь ей больно, — вступается сестра, но её горло тут же сжимают стальной хваткой. — Лучше тебе заткнуться, Кезайя, — мужчина продолжает впиваться взглядом в глаза Ами. — Не делай ничего, о чем потом пожалеешь, — хрипит девушка, но пальцы вокруг города смыкаются сильнее и её ноги отрываются от земли. — Я сказал, заткнись! — на этот раз голос брата становится больше похож на звериный рык, от которого кровь Кезайи стынет в жилах. — Отпусти их! — Александр кладет руку на запястье воина, и тот снова рычит, глядя на него исподлобья. — Что, нет третьей руки? Гидеон отбрасывает сестру в сторону и возвращает свое внимание Ами, которая всё это время лишь молчит, глядя на него испуганными не на шутку глазами. Сердце девушки колотится, как у зайца, и он это слышит. Её аромат переполняет его ноздри, пробираясь до самых потаённых уголков, поражая всю его сущность, и звериную, и человеческую сладким ядом, и бессмертный воин понимает, что теряет над собой контроль. — Где твой амулет? — мужчина смотрит на шею девушки, и она невольно ёжится. — Он в сумочке. Позволь мне, и я сейчас же надену его. — Поздно, — шепчет он на выдохе и, сделав шаг назад, в одно мгновение обращается в горгулью. Подхватив девушку на руки, он стрелой взмывает в небо, и Амелия только успевает кинуть сумку в руки Кезайе. Его близость и ощущение полёта сразу заставляют её забыть о страхе и ощутить более привычное в последнее время чувство. Гидеон ощущает её возбуждение, запах её желания пронзает все его рецепторы, и он сильнее прижимает девушку к себе. Приземлившись на крыше их пентхауса, зверь ставит девушку на ноги и пятится назад, опустив голову и прижав острые уши к затылку. Амелия делает шаг навстречу, и горгулья предупреждающе рычит, хлеща себя хвостом по бокам. Зверь возбужден до предела, Ами видит это в каждом его жесте, и этот факт лишь подстёгивает девушку к действию. Она быстро избавляется от свободного лёгкого платья и, продолжая двигаться к нему, снимает бельё и балетки. Гидеон застывает на месте, когда она наконец подходит вплотную. Амелия берет в ладони его морду и начинает покрывать её нежными поцелуями, лаская пальчиками его за ушами. Зверь шумно втягивает воздух и начинает вылизывать сначала её руки, потом лицо, шею, с глухим рычаеием обнимает её, приподняв и подтолкнув к дивану. Девушка разворачивается в его объятиях, встав на колени и упёршись руками в мягкую спинку, а зверь снова прижимает её к себе, на этот раз спиной, трётся мордой о её щеку и стонет, упираясь каменным стояком в её ягодицы. Гидеон задыхается от возбуждения, прикусывает нежную кожу на её шее, и Ами понимает, что он уже на пределе. Девушка, сильнее прогнувшись в пояснице, заводит ладошку назад и сжимает ей огромных размеров плоть. Зверь утробно рычит, и она направляет в себя его член, подаваясь навстречу бёдрами. Гидеон толкается в её горячее тело с громким стоном и сразу начинает двигаться, почти выпрямляясь и притянув девушку к себе на грудь. Накрывает лапами полушария наливающейся груди, толкается все глубже в податливую плоть, которая создана специально для него и, каким-то невероятным образом, способна принять его, как человеческие, так и звериные размеры, одинаково тесно сжимая и доставляя такое наслаждение, что он готов трахать ее круглые сутки, не вынимая. После самого первого их секса Гидеон понял, что, появись у него возможность, он не слезет с этой сладкой, такой вздорной и одновременно желанной девчонки. Зверь входит в тело девушки глубокими толчками, каждый из которых сопровождается их стонами, и, спустя минуту, Ами уже извивается, сильнее отставив попу, ритмично сжимая внутри его член. Гидеон на миг замирает, продлевая её наслаждение, но сил хватает не на долго, и он возобновляет движения. Очень скоро он тоже кончает, изливаясь внутри неё со сладким стоном, переходящим в вопль наслаждения.***
— Спасибо, дорогая, — Амелия принимает из рук Кезайи сумочку и сразу достает амулет, надев его на шею. — Ты точно в порядке? — голос девушки звучит обеспокоено. — В полном. Ты же знаешь, он никогда не обидит меня. Вот только, — Ами вздыхает. — Он теперь не хочет со мной разговаривать. Кезайя заглядывает через плечо девушки. Огромная горгулья лежит на полу посреди комнаты. Веки зверя плотно сжаты, уши прижаты к затылку, а крылья к спине. Внешне брат выглядит совершенно спокойным, но, по всей видимости, категорически не желает возвращаться в человеческий облик. — Всё хочу спросить, — говорит она, продолжая поглядывать на Гидеона через плечо Ами. — Как вы… Ну… Господи, из всех воинов света, которых я знала, мой брат самый огромный в облике зверя. А ты такая, — смолкает, подбирая слово. — Хрупкая. Чёрт! Да как он вообще в тебя помещается?! — выдает наконец Кезайя на одном дыхании. Уши зверя мгновенно поднимаются на макушку, и он угрожающе рычит, не открывая глаз. Амелия начинает звонко смеяться. Её позабавил вопрос девушки, а вот сама Кезайя уже понимает, что сморозила лишнего. — Я всё поняла, — поднимает руки в защитном жесте, снова взглянув на брата. — Мне пора. Лекс заждался в машине. Гидеон, мне очень стыдно за мое поведение. Впредь я буду вести себя осмотрительней и не стану подвергать Амелию опасности. Горгулья в ответ на её слова лишь фыркает, и девушка уходит, обречённо вздохнув. — Милый, — Ами возвращается в комнату и встаёт на колнеи рядом с Гидеоном. — Пожалуйста, прости меня. Я знаю, что виновата, я подвергла опасности нашего малыша, и за это мне нет прощения. Но я прошу тебя, хотя бы поверить, что мне мне очень жаль, — девушка обнимает морду зверя, прижавшись к ней щекой, и он чувствует соленый привкус её слез. С глухим стоном он открывает глаза и собирает шершавым языком влажные дорожки на её лице. Ами безвольно опускает руки, и зверь бодает её покатым лбом, поднимая маленькую ладошку девушки. Она судорожно вздыхает, и Гидеон пятится назад, быстро принимая человеческий облик. — Моя маленькая дурочка. Иди ко мне, — он привлекает Амелию в объятия, прижимая её к себе и слушая стук маленького сердечка внутри неё. — Я действительно волновался за нашего ребенка. Но больше всего был в ужасе от того, что что-нибудь могло случиться с тобой.