лжец

Чонгук, вероятно, никогда не чувствовал себя в безопасности. Он рос вечно болезненным ребёнком, худым, как спичка. Иногда до такой степени, что нос торчал да глаза казались огромными тёмными провалами. Из-за этого Чонгук рос замкнутым ребёнком, тяжело сходился с людьми, с трудом заводил друзей. После школы у него осталась парочка, но все они разъехались по разным городам, поступив в университеты. Теперь появилась уйма времени на себя, которое Чонгук всячески скрашивал за компьютерными играми, сериалами и просмотром ютуб-каналов. Сам того не заметив, он втянулся в воркаут, начав использовать свою небольшую однокомнатную квартиру, купленную заботливыми родителями, как площадку для занятий. Так, к концу второго курса он стал… Другим. Нет, внутренне он остался тем же часто смущающимся парнем, затворником, с душой пугливого кролика. А вот внешне… Внешне Чонгук стал намного крепче. Намного. Его одежда стала ему мала, пришлось обновлять гардероб. Как-то незаметно, но даже зимние вещи стали на парочку размеров меньше, несмотря на то, что он огромный любитель оверсайз-вещей. Он остался тем же Чон Чонгуком, но теперь ещё и парнем, на которого обратил своё внимание Ким Тэхён. И не то, чтобы всё было, как в глупой дораме про золотого мальчика и забитую тихую девочку. Ким не богач с говняным характером, а Чон, блин, не девочка, между прочим. Но… Но Тэхёна знали многие. Он весёлый, иногда шумный, часто принимает участие в университетской жизни, то выступая на сцене, то придумывая какие-то забавы к праздникам. И в общем, да. Он классный и к нему тянутся, потому что Ким как маленький ядерный реактор — энергии хватит на всех. И вот каким-то чудом этот парень обратил своё внимание на Чонгука. Тот даже не сразу понял, что имеют в виду именно то, что имеют в виду. Он же не трубит всем вокруг о том, что он гей. И, на самом деле, все эти два месяца, за которые Ким стал ему не только парнем, но и хорошим другом, пролетели, как один день. Один день, до того момента, как он, Чон Чонгук, двадцать лет отроду, случайно услышал чужой разговор. Разговор между Тэхёном и парнем, что учится в его группе. И не побоявшись разбить себе сердце до конца, Чонгук дослушал его, под чужой отдалённый смех, на негнущихся ногах поплетясь по коридору. Вообще-то, чего-то такого и стоило опасаться. В мире чудес днём с огнём не сыщешь, а тут целый Ким Тэхён. Чонгук и не представлял даже, что ему может быть так больно. Он и не задумывался о том, как же, оказывается, ему сильно нравится этот парень. Чонгук опасается сложного слова на букву «л». Он должен бы раскиснуть, устроить истерику, набить Киму морду, в конце концов… Но… Может же он хотя бы раз в этой жизни не быть слабаком? И Чонгук решается. Тэхён уже привычно приваливается к его боку, разбираясь со своим обедом. У него сейчас «окно» между парами, поэтому огромная порция картошки-фри и стакан колы делает глаза ещё более сияющими, по цвету схожими с горячей карамелью. Ким тычет в губы картофельной палочкой, и Чонгук размыкает их, позволяя запихнуть ту себе в рот. Он бы и не такое позволил запихнуть себе в рот, но Тэхён не спешил, и теперь понятно почему. Даже благородно как-то. — Ты сегодня какой-то… не такой, — замечает Ким, прищуриваясь. — Какой же? — Тихий очень. — Я всегда такой, — пожимает плечами Чонгук. — Но сегодня особенно. Чон улыбается на это, но знает, что улыбка получается жалкой. Он ластится к чужой руке, что зарылась в его волосы, и это тоже жалко. На улице сыро, Чонгук заворачивается в шарф почти по самый нос, едва не теряя равновесие от того, что на него кто-то внезапно налетает. Тэхён забирается на его спину, как коала, как она же окольцовывая его торс своими длинными ногами. На мгновение Чонгуку хочется просто сбросить его на землю, но он только подхватывает парня под коленками, немного подпрыгнув, чтобы подтащить выше. — Как прошел твой день? — спрашивают, обдавая ухо горячим дыханием. — Нормально. — И всё? — Ну да. — Чонгук-и, ты такой ску-у-у-чный. «Ну ещё бы», — думает тот, внутренне содрогаясь от этого нежного переиначивания своего имени. Он сильный парень, да. Но в этот вечер ревёт, как девчонка, всей душой желая оказаться в родительском доме, в маминых объятиях. Но ему уже не восемь, его коленки целы, а вот сердце, кажется, нет. Тэхён хорошо выглядит в длинном кардигане, который надет поверх тёмно-вишнёвого пуловера. Сегодня на нём широкие чёрные брюки, и на любом другом такой наряд бы смотрелся странно, если не страшно. Но, это же Ким Тэхён. Он прекрасен, что бы на себя ни напялил. Раздаёт печенье в форме звёздочек, завёрнутое в пищевую плёнку, украшенную красными ленточками, и это очень мило, на самом-то деле. Особенно в День спонтанного проявления доброты. Чонгука хватило лишь на раздачу беспричинных улыбок, а тут печенье. Можно же быть хорошим парнем, и в то же время поспорить на чужое сердце? Чонгук уверен, что Тэхён может всё. Он не очень-то хочет участвовать в благотворительном обеде, но это ли не идеальный момент? Собралось достаточно людей, позарившихся на дармовую еду, да и студентов очень много. Чонгук нервничает, оттягивая манжеты своей рубашки указательными пальцами, как-то ловко умудрившись сунуть их внутрь. — Эй, с тобой всё в порядке? У Тэхёна волосы присыпаны блёстками. Очевидно досталось во время дурацкой игры, когда нужно выбить палкой из игрушки всю дурь. Чонгуку хочется провести рукой по его лбу, смахнув чёлку, но… Вряд ли он может себе это позволить. Вообще, это с самого начала было дико. Да и… Они ни разу даже не целовались… Можно было и догадаться, что является предметом спора. Чонгук мажет взглядом по чужим острым скулам, по бровям, что вполне могут свести с ума. В глазах напротив вокруг чёрного зрачка пляшут почти жёлтые точки, делая их цвет ещё прекраснее. Губы… О губах Чонгук не думает, просто шагая вперёд. Совсем рядом стоят друзья Тэхёна, которые так и не стали и его. Идеальный момент, потому что он просто жутко устал от всего этого. Привкус отдаёт алкоголем, и Чонгук отстранённо размышляет над тем, когда это Ким успел? Сам он не большой любитель студентских шотов, но вот прямо сейчас осушил бы парочку стаканов. Может быть, немного позже?.. Если, конечно, его сердце не выскочит к чертям собачьим из груди, лишив жизни в самый разгар молодости. Тэхён выглядит немного ошеломлённым. Моргает, широко распахнув глаза. Чонгук растягивает губы в ломкой улыбке, чуть наклоняясь, чтобы сказать: — Надеюсь, ты получишь, что хочешь. Наверное, если бы Тэхён получил, всё-таки, по морде, всё равно не был бы настолько… Каким-то. Чонгук не уверен. Он и сам точно не лучше, поэтому отворачивается, вяло махнув рукой ребятам, что пялятся на них. — Пока?.. — зачем-то то ли спрашивает, то ли прощается Чон, медленно поплыв сквозь толпу, как сквозь мерно покачивающиеся морские волны. Он не любит ни то, ни другое. Что же. Что же. Наверное, теперь-то можно и всплакнуть. Выпить, сделать что-нибудь глупое. Но… Чонгук не чувствует ничего, кроме всепоглощающей пустоты. И тело ощущается как-то не так. Словно чужое, вялое и слабое. Выходные проходят совершенно блекло. Всё в тех же компьютерных играх и многочисленных отжиманиях от пола. Мобильник молчит, только мама пару раз звонит, разбавляя вакуум своим бодрым голосом. В университете… Всё, как обычно. Да и как может быть иначе? Чёртово семнадцатое февраля, которое внезапно оказалось даже хуже четырнадцатого, прошло. Всё вернулось на круги своя. Чонгук усаживается на своё давным-давно застолблённое место, ровно по центру, прямо напротив мультимедийной доски. Он отрывает глаза от тетради, глядя на то, как Тэхён усаживается впереди, седлая лавку, укладывает голову на стол Чонгука. Глаза у него непривычно грустные. И мешки под ними тёмные, говорящие о недосыпе. У Чонгука вдруг сбивается дыхание, он не ожидал, что парень подойдёт хоть ещё когда-нибудь. — Прости?.. — то ли спрашивает, то ли извиняется Тэхён. — Это было… Подло, я знаю. Чонгук не может сдержать горькую усмешку. Он всё ещё тот скованный парень, ранимый и неловкий, поэтому совсем не удивительно, что его глаза начинают пощипывать. Но Чон не позволяет себе разреветься прямо здесь. Может быть после занятий… Но не сейчас, точно нет. — И какова ставка? — интересуется он, хоть и не должен. — Клубничное мороженое, — бормочет Тэхён. — Я… Я виноват. А ты… Знаешь, ты казался таким… А потом… Потом оказался совсем другим, и я… В общем, ты мне нравишься. Действительно. Правда. Я не вру, — заикаясь тараторит парень, заканчивая: — И мороженое это я не взял. Чонгук пару раз мигает глазами, переваривая услышанное. Мороженое… Даже не верится. Хотя зная Тэхёна и его любовь к клубнике… Ким всё-таки получает по морде, а Чонгук немного счёсывает костяшки на пальцах. — Простишь?.. — поднявшись с пола, встряхнув головой, опять спрашивает Тэхён. Чонгуку надо бы ему врезать снова. Надо бы. Но он прикасается пальцами к чужой ссадине на щеке, мягко улыбаясь. В глазах Кима видно что-то такое... Ранимое и очень уязвимое. Такое очень трудно сыграть, и Чонгук верит его словам. — Это значит «да»?! — горячо спрашивает Тэхён, начиная улыбаться. Впрочем, эта улыбка угасает, потому что никто не отвечает на его вопрос. — Правда же? Да? Но Чонгук решает помучить его, прежде, чем подтвердить это. А потом, может быть, поцеловать по-настоящему. И он целует.