Too far

Стены такие огромные. Они уходили в бесконечность, ведь свод пещеры скрывался во мраке. Казалось, стены расширялись, и расстояние между каждым камнем было непреодолимым. Чем дольше принцесса, сжавшись в комок, лежала на земле, тем более мелкой и ничтожной она казалась в сравнении с молчаливыми гигантами-скалами. И в то же время она чувствовала, как будто стены вокруг нее сжимаются, рушатся и совсем скоро ее раздавят. Честно говоря, она была не против быть погребенной здесь. Навсегда. Тишина. В гнетущем молчании Анне чудилось осуждение. Единственный звук, иногда нарушающий ее — тихие всхлипы. Точнее, они должны были быть тихими, но на самом деле они разносились далеко по пещере, отражались от стен и возвращались к девушке, искаженные и непростительно громкие. И это ее вина. Тьма. Факел давно потух, и теперь лежащую фигуру освещал лишь луч света, неуверенно заглядывающий из щели высоко под сводом. Анне казалось, что эта тьма с каждой секундой поглощает ее все больше, и по правде, она сомневалась, что этот луч света и выход вообще настоящие — настолько она была готова остаться здесь навечно. Одна. Возможно, Анна была жива, но внутри нее рушилось все, что было ее миром. И эти огромные стены уже стали ее надгробиями, давящая тишина — ее единственным слушателем, а тьма — всем, что она могла теперь видеть. Слезы стекали по щекам, неприятно собираясь на кончике носа и капая на землю. Тело немело и затекало от неудобной позы, но Анна не могла найти в себе сил пошевелиться. Зачем, если боль в мышцах не идет ни в какое сравнение с болью в душе. Я даже не успела попрощаться… Возможно ли вообще справиться с этой болью и одиночеством? И с сжирающим ее чувством вины — ведь Анна отпустила, это она позволила этому случиться. И каждой клеткой своего тела она ненавидела себя за это. Сердце болело физически, раздираемое противоречивыми чувствами: боль, отчаяние, вина, ненависть — все это смешалось в ураган, который полностью поглотил Анну, оставив ту рыдать от бессилия. Кажется, время остановилось — Анна понятия не имела, сколько она уже так лежит. Да и это было неважно — в какой-то момент она просто больше не могла плакать. Она лежала, безучастно смотря во тьму пещеры. Дорожки слез медленно высыхали. После бурного всплеска эмоций сердце будто израсходовало весь свой запас чувств. И теперь Анна не чувствовала совсем ничего. Абсолютно все теперь казалось бессмысленным. Зачем вставать, если не ради Эльзы. Зачем в этой пещере есть выход, если Анна больше никогда не прикоснется к сестре. Внешний мир слишком пустой, чтобы возвращаться, слишком чужой. Теперь, когда Эльзы нет, что вообще будет делать принцесса? Анна не могла сказать, сколько прошло времени. Разве оно вообще существует? Где-то, наверное, существует, может за пределами пещеры. А есть ли что-то там, снаружи этих скал? Кристофф… Какими же ничтожными кажутся теперь её чувства к нему. Они не идут ни в какое сравнение с той безграничной болью, которая терзает сердце, разрывает его на куски. Мысль об Олафе вызвала новый приступ рыданий. Анна не могла перестать прокручивать в мыслях, как он рассыпался у нее на руках. Он был не просто ее другом, а чем-то гораздо большим. Он был символом их с Эльзой связи в течение всех лет, что они были разлучены. Символом нашей любви. Слёзы буквально душили девушку, и она закашлялась. Все лицо было мокрым, она кое-как вытерлась тыльной стороной ладони. Кажется, время все-таки существует: все тело девушки невыносимо болело от долгого пребывания в неудобном положении. Больше лежать просто невозможно, и Анна попыталась приподняться. Она всем весом оперлась на ближайшую скалу, но затекшие ноги отказались её слушаться, и принцесса упала, больно поцарапав щеку о камень. Вытерла рукавом выступившие капли крови. Царапина была не глубокой, но неприятно щипала — глаза снова наполнились влагой. Анна снова плакала, но на этот раз от собственного бессилия. Она не смогла защитить Эльзу, не смогла удержать Олафа, а теперь не может даже подняться с земли! Её чувства были подобны бушующему морю, где каждая волна все сильнее придавливала её. Вина. Анна винила себя во всем произошедшем, и эти чувства наслаивались друг на друга, парализуя и не давая нормально дышать. Принцесса сидела на земле, облокотившись спиной на камень. Сил плакать больше не было, и она старалась восстановить сбившееся дыхание. Глубокий вдох — медленный выдох. Повторить. Более менее успокоившись, она принялась растирать руками одеревеневшие ноги: не хотелось еще раз падать лицом вниз. Чувствительность понемногу возвращалась, и Анна смогла медленно подняться. Голова кружилась, в глазах потемнело. Девушка изо всех сил вцепилась в выступы на стене, лишь бы снова не упасть. Она чувствовала: если сейчас упадет, то больше уже не встанет. Глубокий вдох — медленный выдох. Анна посмотрела наверх: выход из пещеры далеко, до него еще нужно добраться. Честно говоря, никакого смысла в нем она не видела. Эльза мертва. Без нее ни в чем нет смысла. Но тело требовало хоть какого-то движения, лежать на жестком каменном полу уже было невыносимо. Анна сделала несколько шагов вперед чисто механически. Идти было тяжело — она добралась до ближайшего выступа и остановилась отдохнуть. Путь к выходу представлял собой нагромождение разного размера камней, которые, впрочем, выглядели достаточно устойчиво. Принцесса забралась на первый, едва не оступившись, затем выше. Она понятия не имела, где сейчас находится и в какой части леса она окажется, если выберется отсюда. Хотя это волновало ее не сильно. Она, казалось, совсем утратила интерес ко всему происходящему вокруг, и продолжала движение будто в некоем трансе. В ее голове проносились какие-то мысли: об Эренделле; о племени Нортулдра и о ее дедушке, предавшем их доверие; о Кристоффе. Эти мысли были такими пресными, такими чужими. Все вокруг ощущалось таким ненастоящим, будто происходило не с ней. Анна как бы видела себя со стороны: маленькая фигура, неловко карабкающаяся к свету; ее тело не принадлежало ей — она не чувствовала камней, на которые ступала; прикасалась к холодной грубой поверхности не своими руками; не понимала, зачем куда-то идет, не понимала, кто она. В какой-то момент она оказалась наверху; яркий свет режет глаза, заставляя щуриться. Это немного вернуло девушке чувство собственного тела. Она присела, зажмурившись, и ждала, пока глаза привыкнут к свету. Отвратительно яркий свет в отвратительно ярком мире. Неуместно цветные листья на деревьях раскрасили Зачарованный лес во все оттенки красного, оранжевого и розового. В другой ситуации осенний пейзаж, раскинувшийся на много миль, показался бы Анне прекрасным, но сейчас он во всем проигрывал тёмной холодной пещере. Принцесса не испытала никакой радости от того, что выбралась наружу. Ее жизнь все еще ничего не стоила в ее глазах, а продолжать жить без Эльзы было мучением. Она вдруг поняла, что находится довольно высоко над землей; подошла к самому краю и посмотрела вниз — да, действительно, один шаг и все закончится. Не будет этой раздирающей боли внутри, этой всепоглощающей пустоты в сердце, которую никто никогда не сможет заполнить. Ее отвлек щебет, возникший где-то сзади: примчался дух ветра, отчаянно пытается ей что-то сказать. — Да что тебе нужно?! — с неожиданной злобой отмахнулась Анна. Она слишком резко развернулась к нему, и вдруг земля ушла из-под ног: принцесса оступилась и полетела вниз. Что ж, может, оно и к лучшему… Дух ветра заключил девушку в шар из воздуха, как сделал при их первой встрече, тем самым предотвратив ее падение. Анна даже не успела понять, что происходит (ее мысли были медленными и вялыми, как будто мозг с трудом обрабатывал поступающую от органов чувств информацию). Кажется, дух не просто ее поймал, но куда-то ее несет. Впрочем, она не была в этом до конца уверена — ее болтало из стороны в сторону потоками ветра, и она абсолютно потерялась в пространстве. Она даже не могла определить, где верх, а где низ, чего уж говорить о направлении движения. Вдруг Анна почувствовала под ногами твердую поверхность: дух доставил ее на какой-то каменистый берег моря. Принцесса упала на колени, голова ужасно кружилась. Девушка замерла, стараясь восстановить дыхание и немного прийти в себя. — Ну и зачем ты меня сюда притащил? — с раздражением воскликнула Анна, поднимаясь на ноги и оглядываясь по сторонам. Сердце пропустило удар, когда она увидела плащ Эльзы, аккуратно сложенный на земле. Она была здесь… Анна бросилась к нему, присела рядом, с трепетом прижала к груди. В ноздри проник такой родной запах, и девушка зарылась носом в ткань. На долю секунды ей показалось, что сестра рядом, снова обнимает ее. Щемящее чувство тоски терзало сердце, но все, что могла сделать Анна — это прижимать к себе единственную вещь, которая у нее была от Эльзы. Вот, зачем дух принес принцессу сюда — он направлял ее к королеве. Но для чего? Впереди только бесконечное Тёмное море… Не хотелось думать, что Эльза где-то там, на дне… Разве у нее были шансы преодолеть его, даже с помощью ее магии? Возможно, дух подарил Анне шанс попрощаться с сестрой? Ткань плаща намокла — Анна плакала, просто позволяя слезам скатываться по щекам. Она не пыталась специально успокаивать себя, давая волю скорби. Она больше не тряслась от рыданий, ее горе было тихим, но от этого более глубоким. Ветер совсем утих, небо потемнело, а вода, зеркально спокойная, была теперь совсем черной — казалось, мир вокруг затих, отдавая дань памяти королевы. Время для принцессы снова перестало существовать. Она сидела на самом берегу моря, надев на себя плащ сестры. Ее глаза покраснели от пролитых слез и теперь болели, заставляя щуриться. Было довольно холодно, и она плотнее закуталась в плащ. Теперь запах Эльзы, запах зимы, окружал ее, словно укутывая, укрывая от всего остального мира. Она безучастно смотрела на водную гладь, на прилегающие к ее ногам маленькие волны. Обычно людей восхищает красота и величие морей, океанов, но в своем чёрно-сером мире Анна не могла испытывать восхищение. Честно говоря, она уже вообще ничего не могла испытывать. Однако сидеть на берегу Тёмного моря ей почти нравилось: это было так созвучно с ее внутренней пустотой в душе. Она будто находилась на краю пропасти, только вместо обрыва — бесконечная черная глубина. Анна никак не могла ожидать, что кто-то потревожит её здесь, на этом безлюдном побережье. Однако её меланхоличный покой был нарушен странным всплеском, как будто кто-то крупный проплыл совсем рядом. Принцесса медленно повернула голову. Она бы точно удивилась, если бы могла сейчас испытывать какие-либо чувства: чуть в стороне от неё стоял конь, состоящий полностью из воды. Его грива и хвост стекали вниз водопадами, глаза светились голубым светом. Он грациозно подошёл к девушке, волны расступались перед ним. — Ты — дух воды, — медленно, как будто лениво констатировала Анна. Её мыслительный поток, обычно стремительный, сейчас был тяжелым, неповоротливым, и оформлять мысли в слова она могла с трудом. — И что тебе нужно? Дух наклонился, и теперь их глаза оказались на одном уровне. Он хмурился, настороженно разглядывая принцессу. Она же смотрела на него безучастно; по правде сказать, ей было все равно, что он собирается делать. Если ему захочется утащить её в открытое море и утопить, она не против (почему-то другие варианты развития событий Анне на ум не пришли). Конь выпрямился и мотнул головой в сторону моря. Не получив никакой ответной реакции, он сделал несколько шагов вперёд и вернулся обратно к принцессе. Приподнялся на дыбы и нетерпеливо ударил по воде передними ногами, обрызгав девушку. Она с ворчанием поднялась, стряхивая капли воды с эльзиного плаща, плотнее его застегнула. — Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? — наконец догадалась принцесса. Дух энергично кивнул, подходя вплотную к девушке и поворачиваясь так, чтобы ей было легко забраться. Анна медлила: у неё не очень получалось представить, как ехать верхом на коне, если конь состоит из воды. Постояв так около минуты возле нетерпеливо фыркающего духа, она все же решила представить, что перед ней обычная лошадь, положила руку на спину, подпрыгнула и легко вскочила на коня. Он тут же сорвался с места и во весь опор помчался вперёд, на север. По ощущениям поездка ничем не отличалась от езды верхом, к которой принцесса привыкла в замке, разве что дух развивал огромную скорость, неся её по волнам. — Ты хочешь отвезти меня к Эльзе, — вдруг поняла Анна. Сердце замерло. Кажется, королева все же сумела преодолеть Тёмное море и добралась до реки Ахтохаллен. Но она зашла слишком далеко… Анна не знала, что именно произошло с сестрой, и в ее мыслях были самые разные варианты. Но главное — во всех этих вариантах Эльза была мертва. Готова ли она увидеть свою сестру мертвой? Анна вдруг поняла, что нет. Она просто не выдержит, если увидит. Какая-то часть ее души все еще верила, что Эльза может быть жива. Вдруг Олаф ошибся… Конечно, она понимала, что шанс ничтожно мал, и скорее всего впереди ее ждет подтверждение самого худшего развития событий… Нет, она точно не готова это увидеть. — Нет, нет, нет! — она потянула духа за гриву. — Я не хочу! Я не могу… Конь заржал и, напротив, прибавил скорость. Вскоре впереди Анна увидела какую-то гору. Айсберг, догадалась принцесса. Ахтохаллен это ледник, ну конечно! Это объясняет, откуда у Эльзы ее магические силы. Дух подвез ее к берегу, и принцесса соскочила вниз. Оглянулась — дух с тихим всплеском растворился в волнах, оставив девушку одну. Снова одна. Анна поправила воротник плаща; на самом деле, в этом не было необходимости, просто ей хотелось еще раз прикоснуться к нему. Было так странно стоять здесь, где не так давно стояла Эльза. Вокруг лёд, а впереди вход в ледяную пещеру. Наверное, нужно идти туда. Каждый шаг давался с трудом: девушку буквально сковал страх. Она не хотела идти, не хотела видеть… Но разве у нее был выбор? Духи принесли ее сюда не просто так. Анна собрала остатки своей решимости и вошла в пещеру. Тоннель был довольно узким, но это и к лучшему: принцесса могла держаться за стены и не падать на скользком полу. Вскоре она вышла в просторный зал и огляделась. Из него было несколько тоннелей-выходов, и Анна медленно обошла по кругу, разглядывая их. На стене одного она заметила тонкий морозный узор, устремленный вперед. Осторожно провела по нему пальцами. Этот узор она узнала бы из тысячи — такие любила делать Эльза. Каждый раз, когда сестра использовала свою магию, Анна с детским восторгом смотрела на нее, как будто видит впервые, но за годы, проведенные рядом, она успела изучить их, и теперь легко отличала природные узоры от рукотворных. Принцесса аккуратно пошла вперед, не отпуская пальцев от волшебного следа. Сердце сжималось от мысли, что она прикасается к магии. Её магии. Анна вышла в ещё один зал и замерла от изумления: зал был полон разных снежных фигур. Все они показывали какие-то моменты из прошлого. Вот их родители, еще детьми играют в королевском саду. А вот сама Анна, играет в снегу с сестрой. Эльза… Тут так много её фигур. Какие-то моменты принцесса узнавала, а какие-то видела сейчас впервые. Вот, какой была Эльза, создавая свой замок в горах… А вот она подросток, сидит в своей комнате и боится собственной магии… Сердце сжимается, когда Анна видит её такую маленькую, уязвимую. Как бы она хотела быть рядом тогда, утешить ее. Но где же сама Эльза? Мертвая. Анна огляделась. Среди всех снежных фигур она не заметила, что из этого зала есть выход — ещё один тоннель, уходящий куда-то вниз. В нем было темно, и увидеть, куда он ведёт, было невозможно. Но Анна догадывалась. Лишний шаг и ты на дне. Утратив все, ты все найдёшь… Эльза, должно быть, пошла на этот шаг ради того, чтобы узнать правду. Глупая, разве оно стоило твоей жизни? Ты значишь гораздо больше, чем все в этом чёртовом лесу и чёртовом королевстве! Анна решительно направилась вперёд. Будет ли этот лишний шаг стоить и ей жизни? Может быть. Но разве это важно? Без Эльзы ничего не имеет смысла. Хотя бы я смогу попрощаться. Тоннель заканчивался резким обрывом. Анна посмотрела вниз: не очень высоко, вряд ли она могла просто разбиться. Насколько она могла видеть, все было усеяно ледяными фигурами деревьев. Она где-то там, Анна чувствовала это. Осторожно села на самый край, сделала глубокий вдох, спрыгнула. Приземление было жёстким, но, кажется, ничего не сломано. Принцесса неловко встала, выпрямилась во весь рост. Похоже, немного подвернула ногу, но стоять и идти может. Сейчас вдруг страх накатил на неё с новой силой, и Анна стояла, смотря в пол и боясь поднять глаза. Нет, нет, она не готова. Вокруг вязкая тишина, сковывающая и давящая. Ни дуновения ветра, ни звука. Ледяные деревья осуждающе светят бледным светом. Анна чувствовала себя неправильно живой в этом мёртвом месте. Хотелось исчезнуть, раствориться. Я зашла слишком далеко. Почему я жива? — Почему она, а не я?! — отчаянно выкрикнула Анна, подняв голову к тёмному своду пещеры. Опустила глаза. Сердце сжалось, замерло и разбилось на тысячу осколков. Эльза стояла перед ней, скованная льдом. На ней новое платье, сотканное изо льда. Рука неловко поднята вверх, вторая прижата к груди. На лице застыло немое «Анна». — Нет, нет, нет, только не это, — бросилась к сестре, дрожащими руками касаясь заледеневшей щеки. Произошло то, чего Анна боялась больше всего: Эльзу победила её же магия. Её сердце замерзло, она вся замёрзла… На глаза снова навернулись слёзы. Анна рыдала, прижавшись к ледяной статуе, которая когда-то была самым дорогим для неё человеком. Когда-то Эльза точно так же обнимала Анну, и тепло её любви согрело замерзшее сердце принцессы. Знак истинной любви… Только вот любовь должна быть взаимной. Анна долго боялась признаться даже самой себе, что её любовь к сестре давно стала неправильной, порочной. Анна так много лет почти не видела сестру, а потом вдруг увидела перед собой роскошную женщину, которая буквально сводила её с ума. Она полюбила её всем сердцем, всей душой. Она любила Эльзу самозабвенно, глубоко, сгорала от этой совсем не сестринской любви, мечтала о ней тёмными ночами, лёжа одна в холодной постели. Она боготворила Эльзу, отдавала всю себя и была благодарна всем богам за возможность просто быть рядом с ней. Конечно же, она никогда не призналась бы сестре, какие на самом деле чувства питает к ней. Она никогда не надеялась на взаимность. И вот, куда эта безрассудная любовь привела её теперь. Анна оплакивала сестру, не в силах вернуть её к жизни. Гладила застывшие волосы, скользила пальцами по открытым плечам, шее, щекам. Провела по ледяным губам… Эти губы так манили её несколько лет… Теперь никто не сможет запретить мне… Сердце учащенно забилось от волнения. Анна ни капли не надеялась, она прекрасно понимала, что её любовь останется безответной навсегда. Но всего один поцелуй… Она приподнялась на носочки, нежно обхватила лицо Эльзы и накрыла ее холодные губы своими. Она целовала ее долго, чувственно, вкладывая в поцелуй всю свою любовь, всю скорбь, всю себя. Пока вдруг Анна не почувствовала, что Эльза обнимает ее.