Музыка хаоса

Сэм переоделся минут за 5, всё это время Бенди так и лежал в кровати, уютно укутавшись в одеялко. — так, ладно, вставай уже.– сказал композитор своему гостю, на что получил одобрительное мычание. Штейн скинул с себя одеяло и сел на край кровати, затем, через секунды 2, он встал, но потом, он опёрся о прикроватную тумбу и стал держаться рукой за голову, а потом сел обратно. — твою ж мышь… Сэм, можешь мне из моей сумки достать мини-аптечку? Она во внутреннем кармане в кармане. Такая маленькая белая коробочка с красным крестиком.– Лоуренс кивнул и побежал в сторону сумки друга. Он, немного в ней покопавшись, нашёл аптечку. Он немного прибрался обратно в сумке и отнёс коробочку рогатику.– спасибо.– черноволосый открыл аптечку, открыл отсек с цитрамоном, а после тихо матюкнулся– бля. Сэм, прости за мою наглость, но можешь мне дать таблетку или две цитрамона? У меня просто только одна осталась. И ещё, воды можешь принести? — конечно. Сейчас буду.– Сэм сбегал к аптечке, которая так и стояла на кофейном столике в гостиной, достал оттуда пачку цитрамона, а затем, сбегал за водой. Через 2 минуты он вернулся.– держи, дружище.– он протянул фиолетовоглазому все вещи, которые тот просил.– я решил сразу пачку цитрамона принести, пополни свои запасы. — угу. Спасибо тебе.– Бен взял все данные ему вещи, достал ещё одну таблетку, но после, подумав, взял ещё одну, закинул их в рот и запил водой. Он немного прокашлялся, так как немного подовился водицей. — будь аккуратней. И кстати, ты всегда эту аптечку носишь? И зачем тебе надо было ТРИ таблетки? — ну. Во-первых: спасибо за заботу; во-вторых: да, я ношу её всегда из-за частой головной боли; и в-третьих: мне одна не помогает, а в этот раз голова болела гораздо больше, чем обычно, в таких случаях, я беру не 2, а 3 таблетки. Всё ясно? — музыкант обеспокоенно посмотрел на рогатика. — у тебя часто болит голова? — вместо ответа обеспокоенно спросил он.– ты же знаешь, со здоровьем лучше не шутить, а то мало ли что… — да не переживай ты так. Я уже привык к этому, тем более, со мной случались вещи и похуже и побольнее. Не беспокойся, правда. — ты упал в обморок сегодня! — ну, с кем же не бывает.? — Сэмми хотел что-то ещё возмущённо добавить, но опять допустил ту ошибку… он посмотрел в глаза Штейна… в эти фиолетовые глаза, которые напоминали космос и отображали в себе целую вселенную, эти голубо-льдовые вкрапления… они так и хотят заморозить, забрать к себе… было в них ещё что-то… это тот красный и иногда жёлтый оттенок вокруг зрачка, он не особо заметен, его сложно увидеть, но если присмотреться, то это можно было сделать. Этот красный и жёлтый как-будто светились, в этом можно было найти частичку Преисподней. Вся эта комбинация цветов создавала нечто загадочное, на что сложно было дать ответ. — Сэм? Что-то случилось? — аниматор не понимал, что происходит. Почему его друг внезапно завис? — твои… глаза… они такие красивые…– в небольшой улыбке блаженства сказал музыкант, от чего заставил немного покраснеть теневого.– они отоброжают в себе целую вселенную… — ох… спасибо тебе, конечно, за такой комплимент… но всё же… я бы советовал тебе следить за языком. А то когда мне в них смотрят, могут сказать что-то лишнее, и об этом очень сильно жалеют.– неожиданно, пожалуй, не только для Бенди, но и для самого Сэма, второй положил ему ладонь на щёку и начал медленно и нежно гладить щёчку «друга» большим пальцем.– какого дьявола ты творишь?..– вполголоса спросил рогатик, что покрылся румянцем пуще прежнего. Но Сэм опять нормально не ответил. — знаешь, у тебя красивые не только глаза… ты САМ прекрасен…– черноволосый понял, что нужно побыстрее прервать их контакт взглядами, иначе, Сэмми может ещё больше чепухи (которая является, на самом деле, правдой) намолоть.– я… я тебя так сильно люблю.! — я знаю. Я знаю, Лоуренс… а ты не знаешь и не дожен кое-чего обо мне узнать. Прости, конечно, но я не могу сказать этого. — ну почемууу? — ответа нет.– ну скажиии! — Сэм повис на шее Бенди, всё ещё смотря в его глаза.– пожалуйста.? — для начала, научись вести себя подобающе.– в его глазах вспыхнул маленький огонёк… строгости. Внезапно, Лоуренс вернулся в реальность и понимал, что сделал и сказал. — ГОСПОДИ! — он резко отодвинулся от «друга» и больше не виснул на его шее.– ПРОСТИ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА! Я-– он не успел договорить, как на его рот полодили указательный палец тем самым, затыкая его рот. — чшшшш. Всё в порядке. Ты же, в любом случае, делал это неосознанно, и просто говорил то, что думал. Но, сказать честно, я польщён тем, что ты обо мне думаешь так.– шёпотом сказал он, а после, нежно обнял друга.– всё в порядке, я не виню тебя и, тем более, не злюсь. — хорошо…– он обнял «друга» в ответ.– пожалуйста, можешь постараться следить за тем, чтоб я как можно меньше контактировал с тобой взглядами?.. — ну…– он отстранился. Затем, взял друга за подбородок и сделал так, чтоб они смотрела ровно друг другу в глаза. Рогатик, казалось со стороны, смотрит прямо в его душу и скоро там просверлит дырку, но, на месте Лоуренса, вы чувствовали бы нежность и немного хитрости и какой-то женственности в этом взгляде.– я не обещаю, ведь, твои глаза тоже очень красивы.– Сэм заметил, что во взгляде «друга» что-то изменилось. В них раньше было больше эмоций и жизни, буквально на несколько процентов больше, а сейчас… хотя, Сэмми ссылался на то, что это могли быть побочные эффекты от обморока. — прошу… не делай так… мне стыдно… — о, вот как? Знаешь, я могу сделать так, чтоб тебе было ещё стыдней. — да куда уж дальше…– после этих слов, рогатый хищно улыбнулся, приблизился к шее композитора и нежно укусил её, стараясь делать это в том месте, где укус будет почти не видно, ну или, заметят не сразу, тем более, Сэм вечно по уличе ходит в шарфе. Лоуренс воздержался стона, и просто прерывисто выдохнул из рта горячий воздух.– что… что ты делаешь? — шёпотом спросил тот. После чего, «хищник» наконец отстранился, но он просто перестал кусать, а у шеи остался. — доказываю, что ситуация вполне может быть куда стыдней, так и ещё, при этом я могу доставлять тебе немного удовольствия.– дыхание Сэмми было сбито, а у виновника с ним было всё, как бы странно это не прозвучало, в порядке, но оно так сильно обжигало тонкую кожу. После, Бенди лизнул место укуса и наконец отстранился. Он улыбнулся ещё больше, посмотрев на шокированное и одновременно прифигевшее лицо Лоуренса, но так же, в нём читалось и удовольствие, весь он был красный, как-будто косплеил помидор. Черноволосый усмехнулся, — ты такой милашка, когда стесняешься. Всё в порядке, не волнуйся, в ближайшее время, этого не повторится… в ближайшее… кто знает, когда мне ещё захочется так поиграться. — я… чем я могу тебе отплатить за это?..– Штейн сделал удивлённый взгляд и изогнул бровь.– ну… как бы это не прозвучало, ты мне доставил удовольствие своим действием… а за всё приятное надо платить… — глупыш! Ты мне ничего не должен! Если попросишь, я могу сделать то же самое, и тоже за бесплатно. Для меня это ничего не стоит. Ну, а если ты НАСТАИВАЕШЬ на этом, то… пойдём уже готовить. — да, ты прав, пора бы уже. У тебя уже голова не болит? — неа! — и ты всё ещё не хочешь переодеваться. — мне уютно! Ты сам, балда, меня в это одел, значит, мне можно это носить! Тем более, у меня с собой нет домашней одежды. — ну… я мог бы тебе дать что-то из своих старых вещей, и что-то более… закрытое… просто, ты, конечно, милый, но это ещё и весьма вызывающе — а тебе что-то не нравится? Ты мне разрешаешь, ты, даже если возбудишься, не помрёшь от этого. Хотя, этого до сих пор не произошло, так что… — да понял я.! Пошли уже, или мне тебя на руках нести прикажешь? — если тебе не сложно. — не сложно конечно! Ты весишь как пушинка! В общем и целом, Сэмми донёс наше горе луковое до кухни. Они разгрузили сумки и приготовили все ингридиенты для пирога с картошкой, а именно: тесто (дрожжевое), мука, сама картошка, масло (подсолнечное, ЗОЛОТАЯ СЕЕЕЕМЕЧКААА), лук, ну и там по мелочёвке. — так, я вот, уже посыпал стол мукой, раскатай тесто. А я пока картошку начищу– он вручил «другу» скалку. Второй кивнул и стал раскатывать тесто. Сэмми же, пошёл чистить картошку, потом, когда с обоими далами было покончено, в противень положили фальгу и смазали её маслом, сверху, положили картошку и на неё лук, а потом уже и тесто.– так дай-ка мне ножик. — а тебе зачем? — надо сделать надрезы в тесте, чтоб внутри быстрее пропеклось. — а можно я попробую? — с интузиазмом спросил рогатик, стоя возле други и держа нож в руках. — ну, попробуй. Лично я делаю их в одном и том же направлении и, обычно, в правый верхний угол от меня. Делай их не очень часто, иначе всё внутри пропечётся быстрее, чем тесто.– после кое-как выполненной этой процедуры, они поставили это творение в духовку.– теперь, осталось ждать часа полтора. Может, недлинный фильмец какой-нибудь глянем? — ну давай.– Сэм рассмеялся.– что? — ты весь в муке. Иди умойся в ванну. — а, ну хорошо.– Бенди пошёл в ванную комнату, чтоб, естественно, умыть лицо и помыть руки. Вот, уже закрылась дверь в ванную. — ну? И кто говорил, что не любит его? Иж ты, смотри-ка, как заигрывает с этим огневласым. — тише. Да, я, может, и люблю его, но пока-что, хочу делать вид, что проявляю к нему симпатию. Да и тем более, с его эмоциями тоже хочется поиграться.– быстро умывшись и помыв руки, он побежал на кухню 《ЧЁРТ! А копчик то болит!》 он замедлил шаг. На кухне Сэма не оказалось, поэтому, рогатик побежал в зал, где нашёл Лоуренса, выбирающего кассеты с фильмами. — Бен, ты какой жанр предпочитаешь? Советские, комедия, семейные, романтические или хоррор? — романтика или хоррор. Какой жанр и фильм уже на твой вкус, мне интересно, что ты выберешь. — ну, из романтики у меня нормальное только «Титаник» и ещё парочка, но они долгие, и ещё есть ОООЧЕНЬ долгие хоррор, но один есть как раз на полтора часа, «Проклятые и ядовитые», как тебе? — ну давай. — агась, сейчас только ещё кое-что принесу.– м быстро сбегал за закусками: чипсы, попкорн (который каким-то раком у него стоял уже приготовленный), и конфеты; ну, а потом, сбегал за пледом.– хочешь укрыться? — кивок в ответ.– хорошо, но он у нас на двоих! — Сэм вставил кассету с фильмом, сел на диван, накрылся с «другом» пледом и они стали смотреть ужастик. * несколько минут спустя * В фильме была напряжённая сцена. Бенди был спокоен, а Сэм немного нет, он боялся хорроров, но ради Бенди готов был это смотреть и ради него же, он проявлял мужество и не визжал на скримерах как девчонка. От страха, композитор чуть поплотнее укутался в плед и сжался. Он полувствовал, как его по спине похлопала рука рогатика которая потом обняла его. Стало спокойнее. * после фильма * — ну, сказать честно, Сэм, фильм неплохой, но не особо страшный, хотя, для тебя этого и так более чем достаточно, да? — ха. ха.– с ничего не выражающим лицом сказал Сэмми с кухни, выключая духовку.– ладно, ты мне обещал посидеть вместе, а долг надо выполнять.