***
Бинхэ до сих пор ненавидит гору Цанцюн. Он ненавидит тот факт, что он всё ещё должен возвращаться туда. — Разве когда-то гора не была твоим домом? Разве не было моментов, когда всё было не так плохо? — однажды спросил его А-Юань, глядя на него с невинным непониманием. — О, моё сокровище, — очень нежно и ласково сказал он, — это место никогда не было моим домом. После этого А-Юань больше никогда не спрашивал насчёт его жизни на горе Цанцюн, в этом ордене лицемерных червей. Он ненавидит зелёный цвет. Зелёные веера. Зелёные глаза, пылающие отвращением. Зелёные бамбуковые леса, протянувшиеся на многие-многие ли. Бинхэ может забраться по каменным ступеням вместе с А-Юанем для его полугодовой проверки у Му Цинфана, только если сломает парочку бамбуковых стеблей. — Ты как ребёнок, который истерит из-за похода к врачу, — задумчиво говорит А-Юань. — Это меня будут тыкать и пичкать всяким целыми часами. Почему ты так злишься? — Очевидно, потому, что я могу отыскать лекаря намного лучше того, что живёт здесь, — Бинхэ упрямо плетётся вперёд. Позади него А-Юань подавляет смешок и взмахивает своей ладонью, в которой лежит рука его мужа. — Если Бинхэ его найдёт, то я уверен, что Му Цинфан с огромной радостью передаст ему все свои записи обо мне и будет счастлив никогда больше нас не видеть. Ты такой ужасный. Мы приходим сюда только раз в полгода. Бинхэ недовольно стонет. — И мы будем делать это только пока моё тело полностью не приспособится к твоему миру без всяких побочных эффектов. Только кровь Бинхэ может так сильно помочь. Ты же не хочешь, чтобы моя болезнь снова вспыхнула? Бинхэ нахмуривается. — Не хочу. Они подходят ко входу в Орден, где их уже ждёт целитель. — Как всегда вовремя. Следуйте за мной, Консорт Шэнь Юань, Лорд Ло, — Му Цинфан приветствует их неглубоким поклоном. — Чем раньше мы начнём, тем быстрее закончим, — говорит А-Юань, кланяясь в ответ. Бинхэ остаётся стоять с ровной спиной. Му Цинфан криво улыбается. — Как же Вы правы. Он ведёт их к своему пику, где ученики тут же расступаются перед ними, внимательно смотря на прибывших. Некоторые, несущие корзины и лекарства, отставляют их, освобождая руки, прикрываются рукавами и… начинают шептаться. Бинхэ высоко держит голову, собственнически положив руку на поясницу А-Юаня. Пара точно нацеленных взглядов тут же заставляет болтливых учеников разбежаться. — Вы получили моё последнее послание? — спрашивает его супруг, не задумываясь о том, как они выглядят со стороны. Как всегда вежливый Му Цинфан кивает. — Да. Было интересно сравнить знания из разных источников. Мне любопытно узнать больше о упомянутых Вами растениях и их свойствах… Они говорят до самого их прибытия в лекарский домик. — Вы готовы начать? — Прошу Вас. На ближайшее время я официально игольница, — гордо говорит А-Юань, и оба человека посмеиваются. — Тогда, Лорд Ло, прошу Вас, — говорит Му Цинфан и начинает раздавать указания. Лекарь согласился на условие, что ему не позволено напрямую касаться А-Юаня. Ну, Бинхэ может признаться, что обладает к Му Цинфану каким-никаким, но терпением. Он не может вспомнить ни одного случая, чтобы он отказался от пациента. Му Цинфан — самый что ни на есть профессионал. Его инструкции ясны и точны. — Каково состояние меридианов Шэнь Юаня? — Пожалуйста, положите этот инструмент ему на грудь, чтобы я мог прослушать его сердцебиение. — Слышите лёгкую слабость в его дыхании? Нужно будет выписать ему ещё немного листьев Хуан Ци в качестве противовоспалительного средства. И так далее и так далее. Бинхэ осторожен, когда берёт кровь А-Юаня для анализов, и использует свою собственную кровь, чтобы притупить боль и не дать его дорогому почувствовать и толики неприятных ощущений. Му Цинфан роняет каплю крови на бумажный талисман и объясняет полученные результаты, пока духовная печать расцветает в разных направлениях, словно роза ветров. — Вот и всё, — заключает лекарь. — Я могу сказать, что состояние Вашего тела улучшается, как и ожидалось. Я пришлю вам список новых трав и лекарств, которые нужно будет регулярно принимать до нашей следующей встречи весной. Только если вы не хотите, чтобы я лично готовил изменённые добавки… — Нет нужды, — резко прерывает его Бинхэ. Травы и лекарства должны подготавливать только те, кому он лично доверяет… или, по крайней мере, те, кто знают, что цена предательства слишком высока. Время от времени даже от страха бывает польза. А-Юань кладет ладонь на его руку и смотрит на Му Цинфана с многострадальной улыбкой. — Спасибо Вам. Ваши осмотры не только самые обширные, но и самые уважительные и быстрые из всех, что были в моей жизни. — А как могло быть иначе с таким послушным пациентом? — говорит Бинхэ. А затем, к его ярости, лекарю хватает наглости предложить А-Юаню чай и закуски. Ужаснейший чай и закуски. — Не стоит утруждаться, — врывается в их разговор Бинхэ. — Моя драгоценная жемчужина, можешь немного подождать меня на свежем воздухе? Есть пара вещей… которые я должен обсудить с главным целителем Цанцюн. — Хорошо… Не задерживайся слишком долго, — А-Юань добродушно поднимает голову вверх, и Бинхэ быстро клюёт его в губы. В тот самый момент, как А-Юань познакомил его с «прощальными поцелуями» из своего мира, Бинхэ ввёл этот обычай в их обычную жизнь. Ему не нравится расставаться с А-Юанем, и потому он пытается делать это как можно реже, но зато ему нравится новый повод поцеловать своего мужа. — Пожалуйста, не угрожай ему слишком много. Мне нравится этот лекарь, Бинхэ. — Я постараюсь, — обещает Бинхэ. — Старайся усерднее. Бинхэ смотрит ему вслед, ждёт, когда его будет видно через решётчатое деревянное окно, и только тогда поворачивается к Му Цинфану. Который так смел, что игнорирует его. Лекарь тянется к висящим над головой высушенным растениям, стоя к нему спиной. — Я могу выпотрошить Вас на этом самом месте. — Я нисколько не сомневаюсь в Вашем могуществе. И всё же поступать подобным образом, пока мой орден выполняет свою часть сделки насчёт исцеления вашего супруга… может иметь плохие последствия, — Му Цинфан даже не отвлекается от работы, просто берёт ловкими пальцами нужное и кидает травы на жернова для измельчения. — Я мог бы раздавить ваш Орден. — Вы так легко нарушили бы своё слово? — верхний каменный круг движется вперёд и назад. Останавливается. Вперёд и назад. — Немногие удивились бы этому. Тем не менее, от этого бессмысленного поступка пострадаем не только мы с Вами. Ваш муж, например, может заскучать по нашей переписке… и лечению. Бинхэ специально поднимает руку и поджигает свисающую веточку мяты. Он контролирует пламя, и, как только оно попадает на потолочные балки, гасит его. Остро пахнущий дым заполняет дом, и лекарь наконец-то поворачивается к нему с раздражённым взглядом. — Есть у меня подозрения, что Вы остались не только для того, чтобы меня припугнуть. Бинхэ скрещивает руки на груди и изгибает губы в усмешке. — Вы правы, целитель. Теперь, когда Вы провели три эти… осмотра с моим любимым А-Юанем, Вы — самый подходящий человек для того, чтобы рассказать мне о его возможностях. — Возможностях? — Да. О его возможностях бессмертия. Му Цинфан вскидывает брови. — Ваш супруг… не похож на нас. В нём нет и единой искры ци. Ни один его меридиан не развит. Он не может просто стремиться к бессмертию, как я или Вы. Бинхэ сощуривается и тянется к другому пучку листьев. — Но! Но есть и другие способы — Небеса! Не могли бы Вы перестать: некоторые из них чрезвычайно трудно собрать, чтоб Вы знали! — Этот знает, — зло ухмыляется Бинхэ. — А теперь просветите меня об этих способах… Му Цинфан хмыкает: — Понимаете ли, Лорд Ло, некоторые из этих «способов» — лишь легенды и сказки, которые не подкреплены ни одной записью. — Это мне не помеха, — Бинхэ привык к легендам и мифам. Часто они служили прекрасной отправной точкой. — Консорт Шэнь Юань, может, и не способен к совершенствованию, но его духовная энергия невероятно изобильна. Если проложить ей дорогу инструментом или заклинанием, то Ваша светлость сможет добиться желаемой цели. — Так что возможно, подойдёт уже существующий инструмент или средство, которое продлевает жизнь. Что насчёт Крови русалки? Лекарь прикусывает нижнюю губу. — Нет, это слишком тяжело скажется на его лёгких. Частичная трансформация в воде сделает Вашего мужа более уязвимым для пневмонии. — Плод бессмертия? Му Цинфан фыркает. — Слухи и истории — всё, что осталось от небес. Бога не видели уже больше тысячи лет. — Пара Сердца? Му Цинфан впивается в него взглядом. — Вы согласны привязать его жизненную силу к своей собственной? — Если это самый лучший вариант из всех, то да. — Риск велик. Если один умрёт, второго мгновенно постигнет та же участь. Если Ваш Шэнь Юань заболеет, Вы тоже ослабнете. Бинхэ перемещает свой пристальный взгляд на фигуру за окном, а затем обратно на целителя. — Я больше не ученик. Мне не нужно читать лекции, последствия этому лорду известны, — говорит он, постукивая пальцем по рукояти Синьмо. — Даже если я ослабну, никто не сможет меня победить. Да и к тому же, это лишь временная мера до тех пор, когда он найдёт другое решение. Узы Пары Сердца не нерушимы, с таким-то мощным оружием, как Синьмо. Хотя он думает, что есть что-то романтичное в том, чтобы быть связанными друг с другом, в том, чтобы жизнь А-Юаня полностью зависела от его… так поэтично. — Будут ли какие-нибудь осложнения для здоровья А-Юаня при подобной связи? — невозмутимо спрашивает Бинхэ. Му Цинфан смотрит в сторону, перестав перемалывать травы. — Нет. Никаких. Молодость и здоровье Консорта Шэнь Юаня замрут в момент создания связи. Он продержится на земле ровно столько же, сколько и Вы. — Хммм, — Бинхэ поглаживает подбородок и задумывается. Получается, что состояние тела А-Юаня должно быть на самом высоком уровне, прежде чем ритуал состоится, не говоря уже о том, что надо будет достать реликвии и церемониальные ножи. Он и его жёны всё подготовят. — Лорд Ло, я бы посоветовал другой… Глаза Бинхэ вспыхивают красным. — Когда я попрошу Вашего совета, тогда и сможете дать его. Му Цинфан сжимает губы в тонкую линию и отступает. — Прекрасно, Лорд Ло. — Этот благодарен за Ваше время. — Этот был бы благодарен, останься мой пациент в хорошем здравии до нашего четвёртого, последнего осмотра, — говорит Му Цинфан и наклоняет голову к окну. — Возможно, Вам стоит его найти. Целитель признаётся, что капелька мстительного удовольствия пронзает его при виде того, как повелитель демонов резко поворачивается к окну. Его лицо всё также ничего не отображает, но плечи полукровки напрягаются, когда он видит, что его муж исчез из поля его зрения. Му Цинфан не может не добавить. — Несмотря на то, что вероятность разногласий между нашими учениками и Вашим супругом мала… на пике есть множество других природных опасностей. Ло Бинхэ рычит, глядя на него. — Пожалуйста, передайте Консорту Шэнь Юаню мои наилучшие пожелания. Ло Бинхэ молнией выбегает из лекарского дома. Му Цинфан расслабляется в ту же секунду, как в воздухе рассеивается тёмная энергия, и пересыпает измельчённый порошок в пакетик, закрывая его ловким заученным движением запястья. Затем целитель осматривает свои руки: на них много мозолей, но ногти чистые. Это надёжные руки, они хорошо послужили и ему, и многим другим. Это руки целителя… не шпиона. Му Цинфан приподнимает их и потирает виски. Он думает, что чуть позже придётся описать в отчёте Юэ Цинъюаню всю преданность демона его новому супругу и что он готов сделать только ради того, чтобы сохранить жизнь одного человека. Бинхэ топает по грязной дорожке в поисках своего возлюбленного. Его расстраивают редкие моменты, когда любопытство А-Юаня поглощает его. Он же сказал ему подождать снаружи, но, видимо, надо было уточнить или сказать более ясно. Например, наказать ему подождать прямо рядом с дверью или под окном. Дело не в том, что Бинхэ не может найти своего драгоценного супруга: его кровь намного лучше и точнее любой Полярной звезды или компаса. До А-Юаня меньше половины ли. Это всё равно слишком много. Бинхэ это не нравится. Особенно когда он видит его возле этих чёртовых деревьев. Особенно когда он видит, что в руках его мужа лежит паук. Паук синий, словно небо, а на его брюшке изображён белый череп. Кровь леденеет в жилах Бинхэ. Воздух застывает в его лёгких, когда он смотрит на то, как Лань Сы, Голубая Смерть, создаёт тонкую паутину красного цвета между пальцев А-Юаня. Его сокровище с видимым восторгом наблюдает за опасным существом, как будто бы не понимает, что одного укуса хватит для того, чтобы он погиб. Он упадёт замертво ещё до того, как Бинхэ доберётся до него. Его взгляд бегает туда-сюда в лихорадочных мыслях. Бинхэ всего в нескольких шагах от супруга, но никакие навыки и трюки не помогут. Он никак этого не сделает. Он пытается предупредить его. — А-Юань… — Глупый мальчишка. Расписанный веер резко выбивает паука из рук А-Юаня, и, когда замерший паук оказывается на земле, расшитые зелёными нитями ботинки твёрдо и уверенно раздавливают его. Тело паука трещит, и тёмно-чёрная густая жидкость стекает на землю. — Эй! Зачем Вы это сделали? Он же ничего плохого не сделал, — говорит Шэнь Юань, поворачиваясь к своему спасителю. Шэнь Цзю. Бинхэ снова не может дышать — почему? Почему спасителем А-Юаня оказался именно его старый злой шицзунь? Любой другой человек, преступник или же совершенствующийся куда лучше бы подошёл на эту роль. — Ничего плохого? — Шэнь Цзю кривит губы в жестокой насмешке. — Глупая шлюха. Один укус, и ты бы больше не дышал. Один укус — и менее чем за палочку благовоний твоя кожа стала бы такой же синей, как его твёрдый панцирь. Один укус, и ты бы умер. — Я это знал, — задушенный стон слетает с губ Бинхэ. А-Юань знал, на что способно это создание, и всё равно взял на руки одного из самых опасных пауков? Почему его драгоценный это сделал? — Просто потому, что кто-то опасен, не значит, что он злой. Вам не стоило убивать его в первую же секунду. Глаза Шэнь Цзю сквозят холодом. Малиновые нити паутины всё ещё оплетают ладони и костяшки А-Юаня. Он собирает её и сматывает в маленький клубок, кладёт моток ниток на ладонь и показывает его Шэнь Цзю. — Паутина Лань Сы известна тем, что является одним из самых сильнодействующих лекарств во всем мире. К тому же, паук — разумное существо. Он может понимать простые предложения и заключать сделки. Он хотел украсить свою сеть моей серьгой, чтобы привлечь партнёра. Шэнь Цзю зло хмыкнул. — Видимо, прочтение бестиариев не добавляет человеку здравого ума. Он мог бы с лёгкостью тебя обмануть. Лань Сы путешествуют стаями. Когда один из них убивает жертву, он зовёт остальных, чтобы полакомиться большой добычей. Наверное, мне не стоило прерывать охоту пауков: ты бы послужил им прекрасной трапезой. — Вы не знаете, что они хотели сделать! Шэнь Цзю постукивает веером по подбородку А-Юаня. — Я знаю этот мир лучше тебя, мальчик. Не перечь старшим, — Шэнь Цзю поднимает веер, заставляя А-Юаня поднять лицо и встретиться с ним взглядом. А-Юань отбивает его руку в сторону ладонью. — Возраст не означает мудрость. Может, Вам не стоит судить о ком-то в первые же секунды встречи. Дайте ему шанс, возьмите в расчёт его действия, прежде чем решите раздавить на части, — возражает его муж. — Ха. Что за наивная чушь, — презрительно улыбается Шэнь Цзю. Он взмахивает рукавами и указывает на грязь. — Если бы я следовал подобным советам, от моего трупа и косточки не осталось бы. И с этими словами он хватает А-Юаня за запястье и идёт вместе с ним по направлению к Бинхэ. — Мне надоело ждать. Единственное спасительное спокойствие приносит лишь смерть. — Ауч. Не нужно тянуть меня так сильно! Ай… Шицзунь кидает А-Юаня в Бинхэ, и он инстинктивно распахивает руки, чтобы поймать того. Он не может не прижать супруга к себе поближе, радуясь, что опасность миновала. Беспомощная благодарность наполняет всё его тело. — Какой же ты бесполезный. Держи своего любимого мужа на коротком поводке, зверь. Он слишком мягок для того, чтобы выжить в одиночку. На коже А-Юаня расцветают синяки: кольцо из тёмных отпечатков пальцев уже начинает проявляться. Бинхэ смотрит на то, как уходит холодный отвратительный красавец, горделиво держа спину прямо, словно стрела. Он ненавидит его. Он с радостью бы позволил отрезать себе ногу, если после этого смог бы скинуть его с лестницы, если бы смог услышать, как ломаются его кости с каждым падением на ступеньку. Он отдал бы всё, чтобы увидеть, как будет уничтожено это прекрасное тело. — Ну что за козёл, — бурчит А-Юань ему в грудь. Но шицзунь всё ещё может многому его научить. И шицзунь прав. А-Юань такой умный, но он всего лишь человек, хрупкий и мягкий. Как шицзунь и сказал. Быть таким не плохо. Бинхэ ни за что не изменит А-Юаня, не заменит черты его характера на те, которые лучше подошли бы этому жестокому миру. Но это только напоминает ему, что такие нежные особенности нужно тщательно охранять и защищать. Бинхэ должен стать лучше. Он утыкается носом в волосы А-Юаня и вздыхает. — Давай пойдём обратно. Больше ничто не держит нас тут. — Хорошо. Пошли, — говорит Шэнь Юань. И вот так Бинхэ уводит его подальше от этого ужасного места с его ужасными людьми, которых Бинхэ не может убить или стереть с лица объединённого королевства; подальше от одинаковых зарослей бамбука, от учителя, ещё более ядовитого, чем Лань Сы, который каким-то образом заслужил ещё один день жизни. Бинхэ ненавидит это место. Он не может дождаться того момента, когда А-Юань наконец полностью исцелится и они больше никогда не увидят гору Цанцюн.***
Шэнь Юань соглашается на подобное только потому, что Бинхэ это очень нравится. — Бинхэ, — всхлипывает он. — Бинхэ. Он беспомощно царапает грудь и живот мужа. Когда-нибудь он отрастит ногти так, что они оставят хоть какой-нибудь ущерб. Или нет — вдруг Бинхэ и это понравится? Ему эта позиция не нравится. Он слишком короткий. Трудно сделать хоть что-нибудь, когда его бёдра обхватывают голову Бинхэ, а эти большие руки удерживают его на месте. Он всем телом пытается дотянуться до члена Бинхэ, но этот монстр лишь покачивается прямо перед его носом. — Пусти меня. Пожалуйста, Бинхэ, — он не может добраться до члена Бинхэ своим ртом. Это нечестно, чёрт возьми. Почему он такой маленький по сравнению с ним? И тут он слышит влажный пошлый хлюп. — Я ещё не закончил, муж, — воркует Бинхэ тёмным-тёмным голосом, и каждое слово заставляет его трепетать в ответ. — Ты сам разрешил мне побаловать тебя. — Да, н-но ты не даёшь мне ничего делать! — умудряется ответить Шэнь Юань дрожащим голосом. Он слышит — чувствует — как Бинхэ влажно причмокивает губами, погружая в него большие пальцы и растягивая его ещё больше. Шэнь Юань может поклясться, что кровяные сосуды в его щеках скоро лопнут. — Как мой муж может такое говорить, когда он уже делает так много? Он приготовил этому лорду такую вкусную трапезу. А-Юань поёт и издаёт звуки, которые только доказывают, как хорошо этот лорд его ублажает. Он соблазнительно танцует, виляя бёдрами, только для одного меня. Бинхэ лижет Шэнь Юаня в том самом месте, где он так широко открыт, медленно и лениво, и это движение грозится разбить его на кусочки. — Да. Ты уже делаешь достаточно для этого супруга, — повторяет Бинхэ и возвращается к тому, что сводит его с ума грязными и умелыми поцелуями. Они такие глубокие. Шэнь Юань бьёт кулаком в чужую грудь под собой. Слабый удар только заставляет мужчину рассмеяться внутрь него. В теории Бинхэ вообще не должен дотягиваться до этого места своим языком. Но он может. И делает это прямо сейчас. Шэнь Юань взрывается, всё его тело обессилено падает на Бинхэ, а член трётся о твёрдые мышцы. — Худший. Мой муж худший, ах… Бинхэ сгибает пальцы на его бёдрах. Они приободряют, заставляя Шэнь Юаня податься назад и подвигаться на лице Бинхэ так, как он сам хочет, хотя всё лицо и даже шея его мужа мокрые от одного оргазма. — Чшшш, — демон прибавляет ещё и свои пальцы, наполняя Шэнь Юаня во время разговора. — Практика приводит к совершенству. Со временем этот лорд станет только лучше, А-Юань. — Я-я не это имел в виду! — Не бойся, я не оставлю ни одну частичку твоего тела без внимания. Я не остановлюсь до тех пор, пока не выжму тебя до последней капли. Шэнь Юань изгибает спину в стоне. Бинхэ — человек слова, и делает именно то, о чём говорит. Его ужасный Бинхэ наконец-то ослабляет хватку, и Шэнь Юань жалко обхватывает головку его члена губами. Он не очень хорош, пусть его муж и заявляет об обратном, но пытается целовать всё, до чего только может дотянуться, и использует обе руки на остальном. — Твой рот такой приятный, такой отчаянный, — мурлыкает Бинхэ и отстраняется, чтобы оставить засос на его заднице. Он широко разводит пальцы наподобие ножниц внутри его тела, и Шэнь Юань чувствует, как сильно он раскрыт. — О, этот мог бы смотреть на это целый день. А-Юань — такое прекрасное зрелище. Мой муж так хорошо раскрывается для меня. Предэякулят Бинхэ пачкает губы и подбородок. Шэнь Юань пыхтит, надеясь, что каждый гневный вздох сводит Бинхэ с ума. — Почему Бинхэ так жесток со мной? — ошеломлённо бормочет он. — Я приложу все усилия, чтобы отныне быть к тебе добрее и намного более любящим, — клянётся демон. — Ты мог бы просто дать мне отсосать тебе, — грубо предлагает Шэнь Юань. — Или я могу заставить тебя кончить ещё раз, — предлагает в свою очередь Бинхэ. — Твоё тело просто обожает, когда этот муж приносит ему удовольствие. Мне интересно, стало ли оно окончательно зависимо от этого лорда, как и планировалось? Жаждет ли оно, скучает ли по прикосновениям этого лорда, как и должно быть? Шэнь Юань вздрагивает и заглушает очередной крик. Он не может даже представить, как после этого будет болеть горло: зависит от того, позволит ли Бинхэ глубже пососать его или же будет мучить его множественными оргазмами. Вышеупомянутый демон пальцами поглаживает местечко внутри него. — Но тем не менее, если твоему телу нужны дополнительные тренировки, только скажи мне. Я буду больше стараться во время наших занятий любовью, чтобы исправить все свои ошибки. — Ха. Мы тогда — а! Никогда не встанем с кровати, — Шэнь Юань грубо сжимает рукой бархатную кожу внизу, и Бинхэ мстительно смеётся ему в ответ. — Это можно с радостью устроить на целый день или два, если этого хочет мой А-Юань. Сказав это, его злой муж толкается языком между разведённых пальцев, вырывая из него безмолвный крик. Ногти Шэнь Юаня бесполезно царапают грудь Бинхэ, когда он лупит того ладонями. Его мучитель одобряюще стонет, начиная двигать языком в том же ритме, как когда трахает его. Медленно. Беспощадно. Неумолимо. — Пожалуйста, просто дай мне отсосать тебе! — взмаливается Шэнь Юань. Когда Бинхэ отвлекается, то ему намного легче и проще. Шэнь Юань хочет ответить! Это нечестно! Как будто бы Бинхэ решил просто превратить его в человека, который просто принимает ласки, ничего не отдавая в ответ. Он слишком счастлив из-за того, что превращает Шэнь Юаня в подрагивающее безвольное желе, не способное на что-либо ещё, кроме как тянуться к прикосновениям мужа и изгибаться от них дугой. У него есть много доказательств в пользу этого заключения. Например, сейчас Бинхэ отрывается от своего занятия, чтобы поспорить. — Ты задохнёшься, дорогой. Шэнь Юань издаёт злой крик, который переходит в стон. — Мне всё равно! Подожди, не там… Просто дай мне попробовать, может, мне понравится! — он пытается соблазнить Бинхэ, вытягивая шею, чтобы клюнуть губами и поласкать кончиком языка головку члена. Бинхэ задумчиво хмыкает, как будто бы на самом деле обдумывает эту мысль. На целое мгновение Шэнь Юань позволяет себе надеяться. — Нет. И, конечно же, Бинхэ разбивает его мечту одним-единственным словом. — Ч-что? Да ладно тебе! — Мой сладкий, если ты забыл, то этот лорд ещё не выполнил свои брачные обязанности на должном уровне, — на этих словах Шэнь Юань дёргается, пытаясь выбраться из рук Бинхэ, и на миг он это позволяет. Но затем Бинхэ легонько впивается ногтями в бёдра, жадно сжимая их, и оттаскивает тело Шэнь Юаня подальше от его цели и поближе к своему жадному хищному рту. — Позволь мне это исправить. — Нет. Нет. А! Только не там! Шэнь Юань делает мысленную заметку о том, чтобы позлиться позже. Позже — это когда он не будет плакать от того, как Бинхэ качает его задницу вперёд-назад, насаживая на пальцы и язык, и когда сможет делать что-то кроме как цепляться за простыни и молить закончить эту сладкую пытку, которая никак не кончается. Зато кончает он. Он кончает и кончает, и Бинхэ, видимо, нравится, как он дрожит в эти моменты, потому что он всё не собирается останавливаться. Каждый последующий оргазм разбивает его на части, заставляя желать большего. Так что утром, когда Бинхэ приносит завтрак в их общую спальню, когда мозг Шэнь Юаня наконец-то начинает снова работать, пока его муж кормит его с рук кусочками фруктов, наклоняясь к нему ближе и слизывая следы сока с подбородка… Шэнь Юань вспоминает. И начинает злиться. Он оборачивает одеяло вокруг своих обнажённых плеч и смотрит на Бинхэ сквозь сощуренные веки. — И куда это ты идёшь, а? Бинхэ опускает глаза на поднос с едой, с которым прошёл уже полкомнаты: — Иду вернуть это слуге, который задерживается в коридоре. Мне нужно… — Садись, муж. — А-Юань? — смущённо спрашивает Бинхэ, хмуря брови. — Нет, — раздражённый Шэнь Юань подбирает одеяла, придерживая их спереди одной рукой, подходит к Бинхэ и тыкает его в грудь пальцем, тут же указывая им на кровать. — Положи поднос и садись на край кровати. Сейчас же. Бинхэ быстро подчиняется. Уперев ноги в пол и положив руки на колени, он внимательно смотрит на Шэнь Юаня. — Что не так, моё сокровище? — Я зол на тебя. — За что? — имеет наглость спросить Бинхэ, хотя он должен прекрасно это знать. — Что так сильно раздосадовало моего мужа? Шэнь Юаню требуется целая вечность, чтобы вытолкнуть из себя нужные слова, и в итоге они мирно ссорятся насчёт его права сосать член Бинхэ, когда он захочет, и насчёт того, как важно ему участвовать и отвечать взаимностью, а не просто лежать бревном. Бинхэ с последним не согласен, поэтому Шэнь Юань немедленно настаивает на том, чтобы попытаться прямо сейчас. — Нет, Бинхэ, дай мне попробовать это сделать! Когда Бинхэ пытается отговорить его, он отворачивается в сторону и складывает руки на груди, уставившись в стену. Проходит совсем немного времени, прежде чем Бинхэ соглашается поддаться его капризам. Максимум три минуты. Кто бы мог подумать, что молчание станет лучшим оружием Шэнь Юаня? — Отлично, — вздыхает всемогущий повелитель демонов, признавая своё поражение. — По-видимому, этот лорд и вправду ни в чём не может тебе отказать. Делай что пожелаешь. — Хорошо. А теперь просто не шевелись и дай мне разобраться, что и как делать. Он кидает подушку на пол между ног Бинхэ и плавно опускается на неё. Одновременно с этим он кладёт руки на чужие бёдра и старается сдержать смех, когда сверху слышится приглушённый вздох. Шэнь Юань осматривает находящееся перед самым носом, пытаясь выработать какую-нибудь стратегию. Этот член — его заклятый враг. Но на этот раз победит Шэнь Юань. — Ты хочешь, чтобы этот скромный подсказал А-Юаню парочку хитростей и объяснил, как сделать приятнее для обеих сторон? Шэнь Юань тут же хохлится. Он уже пробовал сделать это раньше, но каждый раз Бинхэ хватал его, втягивал в поцелуй или переворачивал в удобную для себя позицию, чтобы заставить мяукать от удовольствия, не давая возможности попробовать сделать хоть что-то. Он поднимает взгляд на эти глупые искренние глаза Бинхэ, а затем снова переводит взгляд на этот прекрасный чудовищный член, скрытый за тканью. — Да… Пожалуйста, — бурчит он. Бинхэ мягко проводит костяшками пальцев вниз по его щеке. — Муж обязательно должен прикрыть зубы. Удовольствия от ублажения ртом неоднозначны, так что не ожидай ничего необычного, — он прижимает большой палец к губам Шэнь Юаня, и тот, правильно поняв подсказку, широко раскрывает рот. Бинхэ двигает пальцем взад и вперёд, будто бы помогая привыкнуть к этому чувству. Повторив этот процесс ещё пару раз, Бинхэ громко прочищает горло — особенно громко, когда Шэнь Юань облизывает и легонько прикусывает кончики его пальцев перед тем, как Бинхэ их не до конца вытаскивает. — Хорошо. Хорошо. Двигайся в своём собственном темпе, не пытаясь вобрать в себя больше возможного, а на оставшемся используй руки. Головка — самая чувствительная часть, поэтому сосредоточить свои усилия нужно именно на ней, мой маленький соблазнитель, — говорит Бинхэ и с пошлым хлюпом убирает палец из его рта. Ну, если бы они оба не покраснели до этого самого момента, то теперь их щёки определённо пылают! Лицо Шэнь Юаня по температуре сравнимо с Солнцем, но Бинхэ тоже не остался в стороне — его уши налились розовым румянцем, а сам он впивается в него похотливым взглядом. — С-спасибо. Эм, я запомню это. Бинхэ опускает свою руку на его голову и зарывается пальцами в волосы. Его ладонь такая большая, что практически полностью покрывает его макушку. — Пожалуйста, мой милый. Я, конечно же, могу касаться мужа в ответ? — он тут же начинает массировать его голову, и это восхитительно приятно. Шэнь Юань моментально расслабляется всем телом и довольно мурлычет, когда ногти игриво почёсывают кожу. Блядь, погодите-ка минутку. — Нет! — он судорожно отталкивает руку в сторону. — Никаких прикосновений! Это слишком отвлекает. Бинхэ состраивает обиженную гримасу. — Подожди-ка, ты именно этого и хотел, да?! Бинхэ упрямо отворачивает голову в сторону. — Что за глупости говорит мой муж. Этот лорд просто хочет сделать эту попытку А-Юаня более приятной. — Лжец, — Шэнь Юань чувствует, как в животе растекается горячее озеро, когда Бинхэ снова кладёт его руки себе на колени. Но когда его кожа начинает гореть, а неестественное тепло пронизывает вены, он поспешно добавляет. — И никакой крови! Это тоже отвлекает! — А теперь А-Юань попросту неразумен, — ворчит Бинхэ. — Мне всё равно! Просто сиди спокойно. Настала моя очередь пошатнуть твой мир. — Мой мир — А-Юань. Сидя прямо между ног Бинхэ, Шэнь Юань взмахивает руками, закрывая лицо на пару секунд. Сколько ещё времени пройдёт, прежде чем он привыкнет к глупым смущающим фразам Бинхэ? — Смотри. Просто пообещай мне, что какое-то время не будешь делать ничего. Ты сможешь отплатить мне этим же… — И доставить тебе удовольствие? — Да, и это тоже… попозже. — Хорошо. Обещаю. Шэнь Юань с нетерпением стаскивает с Бинхэ штаны и скидывает их на пол, и вот перед ним то, чего он и добивался. Небесный столб дёргается вперёд, и Шэнь Юань осторожно кладёт руку на его основание. Бинхэ очень и очень возбуждён, и его член такой красный и пульсирующий, что кажется, будто он может выколоть ему глаз. Но Шэнь Юань всё же глубоко вздыхает и облизывает щёлочку на самом кончике, надавливая на неё языком. Бинхэ вздрагивает. Уже что-то. Облизывая головку, он прикрывает зубы и решает протолкнуть в себя столько, сколько получится. Это плохая идея. Удача не благоволит смельчакам, а особенно ему в этот момент, когда одна только головка еле-еле вмещается в его рот, как бы широко он не раскрывал рот. Он закономерно давится. Шэнь Юань дёргает плечами и отшатывается, на его глазах выступают слёзы. Ага. Больше не стоит спешить. Руки Бинхэ в панике летают вокруг него. — А-Юань, ты в порядке? Этот же объяснял, что в этом деле нет места спешке, позволь… Шэнь Юань поворачивает голову и кусает Бинхэ за бедро. Острый укус вырывает стон из горла лорда. Они оба поражённо замирают от этого неожиданного звука. Шэнь Юань поднимает глаза на лицо Бинхэ, чьи щёки начинают наливаться румянцем, и задумчиво щурится. Затем он вытягивает шею, помещает зубы чуть повыше и кусает ещё раз, до крови вонзая зубы в плоть. Результат всё такой же. Восхитительный просящий звук. Потрясающе. — Тебе это нравится, муж? — он игриво, притворно скромно слизывает появившиеся капельки красного. Он наклоняет голову набок, наконец-то найдя в себе уверенность. — Тебе нравится, когда я кусаю тебя? Бинхэ резко втягивает в себя воздух, будто бы пытаясь собраться с мыслями. И как может Шэнь Юань не гордиться собой? Только посмотрите на него. Шэнь Юань, миллениал, успешно находит кинки своего главного героя-жеребца. — А-Юань… — шипит Бинхэ, и его глаза темнеют, пылая страстью. Красная полоска радужки вокруг больших расширившихся зрачков одновременно такая тонкая и такая яркая. Шэнь Юань демонстративно проводит зубами по своим меткам, доказывающим то, что он там был. — Если тебе нравится, то я буду делать так столько, сколько захочешь. Так жёстко, как захочешь, — говорит он. Чёрт возьми, да, Шэнь Юань тут босс. — Мне нравится всё, что делает А-Юань… но чем больше он дразнится, тем больше будет возвращённый мною долг, когда настанет моя очередь, — предупреждает Бинхэ. Шэнь Юань проводит острым ногтем по всему члену Бинхэ и щёлкает его кончик, ухмыльнувшись на полученный свистящий вздох сквозь зубы. Горячая вспышка возбуждения пронзает его, когда столб перед ним становится ещё твёрже. — Тогда, полагаю, я должен полностью использовать свою очередь. Поэтому он перестаёт относиться к этой попытке как к испытанию или сражению. И начинает играть. Он лижет снова и снова, будто наслаждаясь одним из блюд Бинхэ, сосёт и издаёт довольные звуки. Вкуса на самом деле и нет — просто кожа. Конечно, предэякулят немного горький, но ему нравится, что из-за него на основании члена его рука скользит легче. Он не может полностью обхватить его всего пальцами, но даже попытки этого возбуждают. — А-Юаню весело? — Бинхэ напряжённо улыбается ему, но Шэнь Юань видит, как он безжалостно впивается ногтями в свои колени. Шэнь Юань сдаётся своему внутреннему ребёнку. — Да, да, мне весело, — говорит он и царапает бедро Бинхэ ногтями руки, которая не поддерживает чудовищно огромный член, и оставляет на коже красные полосы. Он смотрит на то, как Бинхэ медленно вдыхает через нос, пытаясь вернуть самообладание, и сильно зажмуривается. — Бинхэ так хорошо ведёт себя ради меня. — Удовольствие А-Юаня — моё собственное удовольствие, — грозно говорит он. О, Шэнь Юань будет наслаждаться этим до самого конца. Приятно иметь контроль. Приятно хоть раз полностью выбить Бинхэ из колеи. Ему это… нравится. Нравится доставлять Бинхэ приятные ощущения. Он может и не знает, что делает, но знает научный метод и не боится его использовать. Он задаёт вопрос, выдвигает гипотезу и экспериментирует. Много экспериментирует. Он смотрит, наблюдает и подмечает каждый раз, когда муж дёргается от его языка. Он даже сообщает о своих выводах, как прилежный ученик. — Больше всего тебе нравится, когда я касаюсь тебя вот здесь, да? — он выдыхает горячий воздух, потирая большим пальцем маленькое местечко под головкой его члена. — А-Юань. — Помни, что тебе нельзя прикасаться ко мне, пока мы не закончим, — он ласково проводит рукой по твёрдому животу Бинхэ до того места, где туловище переходит в бёдра. Затем он вдруг изгибает губы в ухмылке. — Или лучше будет сказать: пока ты не закончишь? Шэнь Юань усмехается и жадно впитывает расстроенный взгляд Бинхэ. Его муж не может задушить все свои стоны и скупые одобрения. Он тыкается носом в истекающий смазкой член, который мокро скользит по его щеке. — Этот дал своё слово и, как хороший и терпеливый муж, сдержит его. Но всё же он должен решить, что сделает в первую очередь с А-Юанем, когда тот закончит, — сказал Бинхэ, нервно сжимая и разжимая кулаки. Шэнь Юань вопросительно мычит в ответ. Он открывает рот и на этот раз движется мучительно медленно, чтобы взять столько, сколько вообще может. Член Бинхэ тяжёлый, но теперь он немного привык к этому, и ему нравится, как он касается нёба и как болит челюсть. Он знает, что должна быть какая-то хитрость, которая поможет игнорировать рвотный рефлекс. Но какая? — Я не уверен, заслужил ли А-Юань тщательнейшую демонстрацию оральных способностей этого лорда или же ему нужно попрыгать на моих коленях, как игрушка, пока он не сорвёт голос и не сможет ни просить, ни кричать. О, точно, теперь он вспомнил. Шэнь Юань сжимает ладонь в кулак и пытается взять член под другим углом. Головка преодолевает препятствие и задевает заднюю часть его горла. Они оба стонут. Шэнь Юань старается изо всех сил, не понимая, как вообще дышать с членом во рту, который пульсирует на языке. Шэнь Юань хочет двигаться дальше, правда, но, чёрт возьми, ему нужен воздух. Он выпускает член изо рта и беспомощно пытается отдышаться. Он не единственный пытается дышать. Бинхэ вздрагивает, когда он кладёт руку на его ладонь, переплетая пальцы. — Ха. Если я всё сделаю правильно, от моего голоса и так ничего не останется, — говорит он, и каждое его слово уже звучит хрипло. — Всё, что делает мой муж, правильно, — Бинхэ крепче сжимает их переплетённые пальцы. — А-Юань уже идеален. Шэнь Юань влюбленно улыбается и прикладывает все усилия, чтобы взорвать мозг Бинхэ. В конце концов всё превращается в грязный беспорядок. Сперма оказывается в его волосах, на носу и щеках, а горло буквально горит. Всё, что Шэнь Юань может стереть со своего лица, он слизывает с пальцев, не обращая внимания на то, как чужое рычание становится всё более и более тёмным и низким. Конечно же, это заняло какое-то время — чёртова нечеловеческая выносливость! — но было ли это и вправду проблемой, если из-за этого Шэнь Юань смог так долго играть? Он ни о чём не сожалеет. Он повторяет это про себя, когда Бинхэ опрокидывает его на кровать, чтобы вернуть услугу. Повторяет даже когда Бинхэ, одной рукой прижимая его дёргающиеся бёдра к кровати, безжалостно на него накидывается. Глубоко заглатывая и облизывая его снова и снова, он растягивает его пальцами, подло касаясь того местечка внутри так, что он оказывается способен только стонать его имя. Ну, может, он и сожалеет, но только об одном. О том, что его очередь закончилась. — Этот муж предупреждал о том, что сделает, — мурлычет Бинхэ, наклоняясь вниз на секунду для того, чтобы сцеловать слёзы Шэнь Юаня. — У А-Юаня нет оснований жаловаться. «Чушь собачья», — хочется сказать Шэнь Юаню, но он физически не может этого сделать, потому что Бинхэ ласково и ненавязчиво заставляет его измученное тело снова ответить ему и возбудиться. Его дух ослаб, но тело никак не может насытиться этим человеком. Но, конечно же, он ни за что не скажет Бинхэ о том, что он уже достиг своей цели заставить тело Шэнь Юаня восстать против него же. Аргх. Так что они оба — лишь жалкие неудачники в игре, где цель — доставить партнёру удовольствие. Ха. Приятно слышать. Шэнь Юань думает, что может это принять. И мстительно задумывается о том, что сделает в следующий раз.***
Бинхэ просыпается глубокой ночью из-за того, что палец прослеживает изгиб его бровей и скользит вниз по носу, ласкает, как мать ласкает своё чадо. Бинхэ бурчит что-то и придвигается поближе. Это движение вызывает у человека смешок и поцелуй в лоб. И как Бинхэ может не сделать так ещё раз? — Ich liebe dich. Бинхэ чувствует, что уже поздняя ночь. Скорее всего, осталось всего несколько часов до рассвета. — Je t’aime, — вновь раздаётся голос А-Юаня, тихий и мягкий, словно колокольчик — настоящая колыбельная для этого лорда. Его муж делает так время от времени. Бинхэ может и просыпается рано, но сон А-Юаня чуток и неспокоен. Он самая что ни на есть ночная птица. Для него не редкость просить Бинхэ не тушить свет, чтобы продолжить читать или писать, пока сон одолевает Бинхэ. — Не засиживайся слишком долго, мой дражайший цветок. — Хорошо, — говорит А-Юань, чьи черты лица становятся ещё красивее при тёплом свете масляной лампы. Это зрелище почти что убеждает Бинхэ, что тот уже засыпает. Если бы только А-Юань не был таким хорошим лжецом. Многие ночи Бинхэ обнимает своего мужа, вслушиваясь в шелест страниц и редкое хмыканье. — Aishiteru. Или в такие вот странные слова. Бинхэ всё так же расслабленно лежит, хорошо притворяясь спящим. Довольно интересно узнать, что же делает А-Юань, когда он сам спит глубоким сном. Иногда его возлюбленный играется с его ушами или волосами, иногда — жалуется на абсолютно необходимые меры, которые установил Бинхэ ради его безопасности, и легонько щипает его щёки. И всё же это всегда заканчивается так. — Хммм, правильно «te amo» или «ti amo»? — задумчиво говорит А-Юань. Он не знает, почему А-Юань упражняется в словах иностранного языка, не записывая эти фразы, которые определённо принадлежали его родному миру. Естественно, если бы А-Юань хотел сохранить частички своей старой жизни, было бы лучше попросить этого лорда помочь ему практиковаться. Бинхэ не отказал бы этой просьбе. — Wo ai ni. Минутку… Бинхэ узнаёт эти слова. Он слышал эту фразу от одного из демонических племён, от одной из его страстных жён, которая повторяла её каждый многочисленный раз, когда бросалась в его постель. Эти слова значат… Ох. Всё тело Бинхэ в шоке напрягается. Воздух застывает в его лёгких. А-Юань определённо чувствует это — а как иначе, если он лежит головой на его груди? Он также моментально затаивает дыхание. Дыхание его жемчужины становится обрывистым и неровным. Бинхэ, чувствуя чужую кожу своей собственной, может поклясться, что их сердца бьются так сильно, будто бы пытаются дотянуться друг до друга. Они ждут подходящего момента. Выжидают. Тишину наконец разбивает шёпот, настолько тихий, насколько вообще возможно. — Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что ты спишь, — руки А-Юаня дрожат, когда он берёт его лицо в свои ладони и прижимает к своей груди, где он не сможет его увидеть. Поэтому Бинхэ вновь начинает дышать, ровно и медленно, создавая иллюзию, которую так желает его дорогой. В конце концов, он послушный муж. — О, хорошо. Фух. Не пугай меня так, — А-Юань облегчённо расслабляется. Он горько смеётся и печально продолжает, поглаживая Бинхэ по голове. — Спи дальше. Если Братец-самолёт где-то прописал это, я умру. Не знаю, что бы я сделал, услышь ты меня и пойми хотя бы одну фразу. Бинхэ чувствует, как пальцы играют с его волосами, и ему требуется каждая унция самоконтроля, чтобы не спросить. Чтобы не ответить. Он просто «неосознанно» тянется к этому успокаивающему прикосновению. — Знаешь, я бы возненавидел, скажи ты это же в ответ, только чтобы не обидеть меня. Утешить. Или если ты привык говорить слова не от чистого сердца. Ауч. Нет. Неважно, забудь. Никто не заслуживает того, чтобы под давлением выдавать слова, которые не хочет говорить. Нельзя контролировать чувства другого человека, и тебе не нужно отвечать взаимностью просто потому, что кто-то рассказал тебе о своих чувствах… да и к тому же, если бы ты и вправду сказал мне это… я бы всё равно не поверил. Руки А-Юаня лежат на его щеках, наклоняя лицо. Бинхэ шумно причмокивает губами и прижимается поближе, будто бы не сумев сдержать этот звук во сне. А-Юань хихикает. — О, как вообще мой муж может быть таким милым? Нет, милый тут только А-Юань. Бинхэ не сдерживается и крепко сжимает его руками, как ребёнок обнимает мягкую игрушку. — Что тебе снится? Я никуда не уйду, — Бинхэ слышит тяжёлый вздох, и в следующую секунду его лицо оказывается зажато между ладонями А-Юаня. Бинхэ мечтает о волшебном предмете, который даёт власть управлять размерами. Он мог бы уменьшить своего А-Юаня. Положить своё сокровище в карман или в воротник, чтобы он щебетал от восторга при виде различных мест. Он мог бы держать А-Юаня в мешочке прямо над своим сердцем, рядом с гуаньинь, и заглядывать внутрь каждые несколько минут, чтобы убедиться, что его маленький муж всё ещё там, что он счастлив и в безопасности. Возможно, он даже баловал бы его магическими безделушками и талисманами. …эта идея кажется Бинхэ очень-очень соблазнительной. А-Юань вообще не должен покидать его. — Я так счастлив, что вышел за тебя замуж, ты, глупый, смешной химбо, — говорит его драгоценный, снова укладывая голову Бинхэ на своё плечо и обнимая его, и удовлетворённо вздыхает, когда наконец оказывается там, где и должен быть. Одной рукой А-Юань вырисовывает на спине мужа бессмысленные узоры. Его движения становятся всё более и более непонятными и мягкими, по мере того, как его забирает сон. Только когда А-Юань действительно засыпает и Бинхэ понимает, что он не проснётся в скором времени, и посылает ему глубокие приятные сны, только тогда он открывает глаза и приподнимается на локте. Луна ужасна в своём желании чужого. Грязная воровка, которая проникает в их постель и оглаживает изгибы лица А-Юаня. Она окрашивает его возлюбленного в серебряный, и в приступе ревности Бинхэ хмурится и щёлкает пальцами, закрывая шторы. Он хорошо видит даже в кромешной тьме. Этот вид его мужа предназначается только ему. "Wo ai ni." "Wo ai ni" — это признание в любви. Его немного раздражает мысль о том, что А-Юань не хочет слышать об этих чувствах от него. Да, их отношения построены на честности. Бинхэ ещё никогда не имел причин лгать своему мужу, если, конечно, опустить некоторые факты… но он изо всех сил старается, чтобы рядом с его маленьким возлюбленным его рот покидала только правда. Конечно, эта маленькая невинная ложь… нет. А-Юань сказал, что не хочет этого слышать. Это будет насмешка над его умом. Он не поверит. Так что Бинхэ ничего не скажет. Он будет уважительно относится к А-Юаню, даст ему возможность сохранить достоинство, чего тот так хочет. Вины его мужа нет в том, что он не способен на фарс под названием «любовь». Внезапно, в его животе расползается неприятное чувство. Стыд? Вина? Глупости. Просто спазм или что-то такое. Бинхэ падает на бок, чтобы отдохнуть рядом с А-Юанем. И почему ему непонятно, что Бинхэ и так предан и нежен! А-Юань должен видеть и понимать это. Бинхэ повзрослел. Он сам понял, что гарем должен измениться и больше не быть проявлением его мужественности, что нужно сделать упор на качество, а не на количество. Остались только самые лучшие, талантливые и красивые супруги, помогающие Бинхэ в управлении империей. А-Юаню повезло, что его посчитали одной из самых важных драгоценностей. А-Юань и так должен быть благодарен, что он никогда не поднимал этот вопрос в их чудесных разговорах о старости. И всё же… неужели это и есть та причина, из-за которой его очаровательный застенчивый муж может признаться ему только под покровом ночи? Бинхэ был бы не прочь услышать эти слова в свете восходящего солнца, пока А-Юань смотрит на него с нежным розовым румянцем на щеках, или же в жаркий день после завтрака, с нотками благодарности и радости в голосе. Бинхэ был бы не против услышать это в их постели, когда его возлюбленный кричал бы эти слова, в блаженстве откинув голову назад. Он качает головой и притягивает своего мужа поближе, пока в его разуме проплывают мысли, от которых кровь в жилах буквально кипит. Почему же его самоконтроль всегда ослабевает в присутствии А-Юаня? Хорошо, он должен признать, что мысль о том, что его муж «любит» его, очень и очень приятна. В конце концов, это вполне… логично, что А-Юань любит его — это предсказуемо. Супруги должны любить своих мужей. Всё честно. Обязанность Бинхэ — обеспечивать комфорт его сокровищу и удовлетворять все его просьбы, маленькие и большие. Взамен же А-Юань должен оставаться таким же избалованным и верным супругом. Он уверенно кивает себе и тянется к макушке А-Юаня для поцелуя. Всё честно. Он должен сделать эту сделку максимально честной. Так почему он так взволнован безо всякой причины? Почему его пальцы дрожат, когда он как можно ближе прижимает к себе А-Юаня? Наверное, надо спать больше: его лицо странно горячее. У Бинхэ было много опыта взаимодействия с разными людьми в прошлом, и все из них имели божественную красоту и заявляли о своей любви к нему. Многие влюблялись в него. Никакой разницы нет, даже если сегодня был первый раз, когда ему признались тайно. Тем не менее, Бинхэ доказал, что хорошо умеет хранить тайны. Он будет тщательно охранять секрет А-Юаня. И если завтрак его супруга завтра будет немного сложнее, если он протянет А-Юаню новый бестиарий, который он хотел, чуть раньше, чем планировал, или если решит побаловать своего мужа, полетав с ним чуть дольше обычного… Ну, никто ничего не заподозрит. Это будет маленький секрет Бинхэ. Он не даст А-Юаню причин сожалеть о своей любви к нему. Никогда.***
Сегодня плохой день. Когда Шэнь Юань выберется из этой ситуации, Бинхэ посадит его в коробку. В мягкую красивую коробочку их спален и забаррикадирует его там, пока он с ворчанием не откинется на подушки и не позволит Бинхэ служить ему неделями. Именно это он хотел сделать после того происшествия с пауком, и от этого Шэнь Юань едва-едва смог его отговорить. Но после такого? Шэнь Юань наверняка позволит ему претворить этот план в реальность. По крайней мере, на недолгое время. Может, на одну неделю. Это похищение совсем не похоже на другие. — Мы прибыли. Немедленно оповестите Лорда Сии. Мы привели его трофей. Ох. Лорд Сии. Шэнь Юань помнит эту арку. Он её ненавидит. Лорд Сии — периодический второстепенный злодей в новелле, у которого есть привычка «пробовать» жён Бинхэ. Тяжёлая рука в перчатке лежит на его шее, подталкивая вперёд. Шэнь Юаня могли бы и связать, но четверо приспешников этого лорда рядом с ним вообще не волнуются — последствия его побега будут серьёзны. Тёмный багровый синяк на его плече как ничто другое это подтверждает. Конечно же, старый лорд демонов не сделал ничего своими руками: нет, он просто отправил своих лучших людей проникнуть внутрь и выкрасть его в момент, когда Бинхэ был занят проверкой заклинаний на внешних стенах дворца. Шэнь Юань остался один всего на секунду, ясно? Девушки отошли, а сад охранялся невероятно сильно, откуда было ему знать, что его защиту вообще можно сломать, что в палаты можно проникнуть на несколько мгновений? Магическое вмешательство оказалось тихим писком в сравнении с действиями Бинхэ в нескольких десятках метрах от него, так что, конечно же, никакой тревоги не последовало. Теням было невероятно просто подползти к нему и вырубить. Он проснулся, увидел незнакомое лицо и начал сопротивляться… за что и поплатился. После этого Шэнь Юань определенно никогда больше не останется один. Он вздрагивает, когда его похититель нарочно давит на его плечо. — Ну же. Помолчи, и мне не придётся причинять тебе боль. Опять, — хозяин сильной ладони подталкивает его вперёд. Шэнь Юань пытается сбросить с себя ладонь, но не может. Похититель лишь сжимает её ещё крепче, и он против воли издаёт болезненный крик. — Не нужно быть таким грубым. Я всё равно не могу сбежать. Громила обнажает свои острые зубы в ухмылке, глядя на него сверху вниз. Мигательная перепонка закрывает его глаз слева направо. Демон-ящерица. — Может, мне просто нравится держать на тебе когти. Может, тебе понравится грубость после того, как хозяин с тобой закончит, — слюна капает из его рта и почти что попадает на одежды Шэнь Юаня. Страх овладевает им, и кровь стынет в жилах. Они проходят мимо груды мелкого камня и застывшей лавы, за которой показываются несколько каменных зданий и трёхэтажная пагода с замысловатой резьбой, окрашенной красным и оранжевым. Шэнь Юань презрительно ухмыляется при взгляде на это жалкое поместье. Во внешнем дворике находится лишь пара деревьев с белой корой и покрытыми шипами ветвями. Шэнь Юань задумчиво моргает, глядя на них. — Двигайся, милашка, — изо рта ящерицы пахнет чем-то тошнотворным, вроде гнилого мяса. — Если только ты не хочешь, чтобы я снова понёс тебя. Шэнь Юань немного ускоряется, и теперь чужой большой палец потирает низ его шеи, чуть повыше позвонка. Шэнь Юань дёргается, и демон смеётся. — О, я бы всё отдал, чтобы только поразвлечься с тобой. Остальные существа хохочут на разные лады. Они проходят через главные ворота и внутренний сад, поднимаются по бесчисленным лестницам, и в конце концов Шэнь Юань распростирается на блестящем полу. Благовония в комнате слишком плотные и приторно сладкие, а по всем стенам развешаны ткани розового и лавандового цветов. — Вот, прошу, мой лорд, — говорит ящерица с глубоким поклоном и, когда Шэнь Юань вскидывает руки и переводит на него взгляд, подмигивает ему. — Если мой лорд доволен успехом этого слуги… я бы хотел попросить о вознаграждении не в деньгах. — Подобные вопросы можно обсудить позже, после того, как я лично оценю нового ссссупруга лорда Ло, — новый демон-ящерица показывается перед ним, и Шэнь Юань полагает, что это сам лорд Сии. Его слова сливаются в одно и буквально скользят с его губ. — Оставьте насссс. — Конечно, хозяин. Демон ходит кругами вокруг Шэнь Юаня, пока тот неуклюже встаёт в вертикальное положение, и оглядывает его яркими фиолетовыми глазами от головы до пят. — Хммм, итак, это тебя Лорд Ло взял в мужья. Из-за тебя он отослал по домам бесчисленных прекрасных дев. Ну… должен признать, твоя дрожь восхитительна. Желчь подкатывает к горлу Шэнь Юаня. Демон быстро высовывает и прячет обратно свой тонкий раздвоенный чёрный язык. Бледно-белые волосы выпадают ему на плечо из чёрных драгоценных заколок, когда лорд Сии наклоняется над ним. Как над добычей. — Зачем вы похитили меня? Чего вы хотите? — спрашивает Шэнь Юань. — Твой лорд-полукровка стал слишком высокомерен. Он ссссссвято верит, что является неуязвимым и всесильным только потому, что его земли столь обширны. Его нужно проучить. А что до тебя, то чего же каждый мужчина желает от легендарного красавца? Хотя могу поклясться, что моя жена такая же хорошенькая. — Мой муж убьёт тебя за это, — громко и чётко заявляет Шэнь Юань. Это факт. Лорд Сии закидывает голову и шипяще смеётся. Он наклоняется ближе к нему, беззаботно врываясь в личное пространство. — Говоришь так, будто бы твоя дворняжка, возомнившая ссссебя невесть чем, вообще знает, что ты исчез. На починку внешних защитных барьеров уходит много времени, порой этот процесссс занимает даже несколько часов, — демон вытягивает свой жёлтый коготь и постукивает им по виску Шэнь Юаня. Он сжимает дрожащие руки в кулаки. Ему нужно что-то сделать. Коготь скользит по его лицу вниз и касается губ, и Шэнь Юань вздрагивает всем телом. — Хммм, признаюсь, что больше интереса я питаю к женщинам, но для такого личика я наверняка могу ссссделать исключение. О, интересно, как оно будет выглядеть, искривлённое от удовольствия? — Прошу, не утруждайтесь так ради меня, — огрызается Шэнь Юань, кидая на лорда Сии острый как нож взгляд. Похотливо посматривающий на него демон продолжает, не обращая на его слова и толики внимания. — К тому же, ты довольно-таки маленький. Что же за великолепный кусссочек ты из себя представляешь; я правда не могу дождаться момента, когда отведаю тебя, — демон сжимает его подбородок своими сухими пальцами, и Шэнь Юань вздрагивает, когда его похититель с превеликим наслаждением начинает рвать его одежды одну за другой второй рукой. Бинхэ скоро придёт. Шёлк превращается в лохмотья, скрывая под собой пол. Демон когтями прочёсывает его волосы, закручивая прядки на свои тяжёлые, увешанные кольцами пальцы, цепляя отдельные волоски за металл и вырывая их. Бинхэ придёт и спасёт его в любую секунду. В любую секунду. Он главный герой! Шэнь Юань же может рассчитывать на драматические повороты сюжета, да? Он снова вздрагивает, услышав резкий треск падающих на пол украшений. Ожерелье. Серьги. К горлу подкатывает комок, когда демон тянет его в свою спальню. Он бесполезно упирается пятками в пол, потому что ноги скользят, а демон позабавленно посмеивается. Шэнь Юань прикусывает губу, когда раздаётся громкий звук рвущейся ткани, и на нём остаются одни только белые нижние одежды, тапочки и носки. — Я приятно удивлён тому, что ты почти что послушен. Большинство начинают плакать в этот момент, — Шэнь Юань впивается ногтями в ладонь, когда жестокая хватка в его волосах заставляет повернуть голову вбок, и что-то скользкое медленно касается его щеки — и фу, это язык. — Или ты просто храбришься? Чшшш, веди себя хорошо, и тебе нечего будет бояться. Исполни все мои желания, и я ссссделаю тебя уважаемой наложницей, даже моя жена будет хорошо к тебе относиться. Тебе не придётся умолять сохранить себе жизнь. Ну всё, хватит. В пизду. На одно мгновение он перестаёт отбиваться. Он поднимает голову, смотрит ящерице прямо в глаза и говорит: — Ты прав. В своей жизни я умоляю только одного человека. У Шэнь Юаня только один шанс. Он нападает. Демон булькает и ощупывает пальцами застрявшую в горле чёрную заколку, которую Шэнь Юань вырвал из его белых волос. Это движение было жизненно важно чётким, внезапным и правильным — прямо как и учила Лю Минъянь, но он знает, что это не остановит демона надолго. Тупые демоны и их регенерация. Так что он бежит. Он знает, что далеко не уйдёт, но суть и не в этом. Нужно просто добраться до… Внезапно он слышит дребезжащий звон, как будто что-то упало на пол. Ах. Шпилька. В тот момент, когда Шэнь Юань чувствует разозлённое горячее дыхание на затылке, он падает на колени. Прямо над ним раздаётся визг, и в пяти сантиметрах над его головой на стене красуются пять новых глубоких царапин. Но Шэнь Юань уже перекатывается на спину, не глядя на них, и резко вздыхает. Он вспоминает уроки самообороны и всеми своими семьюдесятью килограммами ударяет демона по колену сбоку. Слышится тошнотворный хруст. Ин-эр бы так им гордилась. — Ах ты, маленький сучёныш! Нога лорда Сии согнута под неправильным углом, и он безумно пытается дотянуться до Шэнь Юаня руками. Его фиолетовые глаза пылают яростью. Шэнь Юань чувствует приступ тошноты. Чуть позже. Он вскакивает на ноги и несётся к ближайшему окну. — Охрана! — кричит лорд Сии. — Охрана, наш гость уходит! Поймать его! Попутно Шэнь Юань лихорадочно хватает ткань со стены. Чёрт возьми, удержит ли она его? Это шёлк? Паучья кисея? Как будто бы он знает. Шлёпая тапочками по полу, он натягивает ткань и оборачивает её вокруг запястий как верёвку, и высовывает голову из окна. — Ты правда думаешь, что сумеешь скрыться от меня? — рычит ненавистный голос. Тяжёлая дверь за его спиной с грохотом отворяется, но Шэнь Юань даже не оборачивается. По звуку топота ног и лязганья оружия он понимает, что вбежал не один демон, а больше, и потому ускоряется. У него нет времени. Он прыгает. Глупая розовая шёлковая драпировка рвётся под его весом, но, к счастью, это происходит только когда под его ногами остаётся чуть больше метра высоты. Он болезненно приземляется, но времени прохлаждаться нет. Высоко над ним из окна высовываются три уродливые головы, похожие на горгулий. Шэнь Юань сдерживает в себе порыв помахать рукой их удивлённым лицам, встаёт на ноги и бежит прочь. — Чего вы ждёте, дураки? Поймайте его! Перед зданием стоит стража, как и у внешней стены. Несколько демонов вздрагивают, завидев его, и с криком бросаются в погоню. Шэнь Юань хочет вырваться из поместья, но всё же бросается вглубь него к единственным растениям. К деревьям. Его грудь тяжело вздымается, со лба градом льётся пот. Он не в лучшей форме. Он не привык к таким упражнениям, ясно? Он виляет между каменными статуями, как чёртова хромая лань, и наконец шлёпает рукой по белой коре ближайшего дерева. — Древо Кровопийца, Древо Кровопийца, — говорит Шэнь Юань, задыхаясь. — Прими эту кровь и защити меня. Белые ветви окутывают его, и одна из них многозначительно направляет на него длинный чёрный шип. — Что ты делаешь… Нет! Шэнь Юань тотчас же сжимает руку на этом шипе, и его ладонь простреливает болью. По всему дереву начинают расти маленькие шишки. Они распускаются красными бутонами о пяти лепестках каждый. Страж с мечом в руке вскрикивает. Шэнь Юань прижимается лбом к дереву и сжимает пальцы сильнее. Из дерева выскакивает белая ветвь и отправляет громилу в полёт. Другой воин вскрикивает, когда дерево хватает его за лодыжку и мотает им из стороны в сторону, как расстроенный ребёнок машет игрушкой. — Глупцы! Не приближайтессссь к дереву. Вы забыли об их предназначении? Шэнь Юань уж точно не забыл. Разговор с Ша Хуалин всплывает в его памяти. — Обучение самообороне — лишь бессмысленная трата сил и времени. Наши враги в любом случае одолеют нашего милого слабого А-Юаня. Если дворец окажется захвачен, ему лучше бежать к ближайшему Древу Кровопийце. — Древо Кровопийца опасно, — твёрдо заявила Лю Минъянь. — Ты думаешь, что наш дорогой член гарема должен сам сражаться? Или что он сможет быстро убежать, или хорошо спрятаться? Ха. Он не продержится и секунды. В итоге он окажется лишь великолепным кровавым пятном на полу. Нет, Древо Кровопийца будет охранять его. Оно выиграет нам время, чтобы мы смогли разобраться с угрозой и вернуться к нему. Нин Инъин нахмурилась, определённо расстроившись, и крепче схватила Шэнь Юаня за руку. — Мне не нравится этот план, Лин-эр. Шэнь Юань вздохнул: видимо, теперь он никуда не уйдёт, уж точно не в ближайшее время. Нин Инъин довольно-таки крепко схватила его. — Ну, ну, это же план только на тот случай, если мы все окажемся заняты. Очевидно, что лучший вариант для него — оставаться с одной из нас, — мурлыкнула демоница. Лю Минъянь изящно плюхнулась рядом с Шэнь Юанем и перевела на него взгляд, а затем потянулась и нежно похлопала его по щеке. — …Я согласна. — Это глупо, — сказал Шэнь Юань. — Со мной ничего не случится. Никогда. — Но если всё же случится, то не волнуйся! Я буду защищать тебя, А-Юань, — сказала Нин Инъин, утыкаясь носом в его плечо. Неожиданно к их разговору прибавился ещё один человек, который шёлковым голосом заявил: — Вы трое говорите так, будто бы этот лорд когда-нибудь позволит А-Юаню оказаться в такой ситуации… — Муж! — Я… впечатлён, мой дорогой гость. Большинство людей не пользуются защитой, предлагаемой Древом Кровопийцей, — Лорд Сии важно расхаживает вне досягаемости ветвей дерева. Видимо, его ноге стало лучше. Невероятно. Интересный факт: на самом деле Древо Кровопийца не защищает людей, а просто становится очень агрессивным на время принятия пищи. Оно не любит, когда его беспокоят, особенно если пища отдалась ему добровольно. Такие деревья одомашнили, и у них появилась слабая часть, которая удерживала добычу и которую было легко сломать, а также конечности, которые сильно разрастались и нападали на всех, кто мешал дереву есть. Сад таких деревьев, идеально помогающих от внезапного нападения и осады, стал обязателен для любого демонического дома. К тому же, в них было взращено умение, благодаря которому они магическим образом просыпались от одной фразы. Неважно, кто говорит её: мужчина, женщина, или ребёнок — или же хрупкий человек из другого мира. — Но всё же, милый красавец, разве ты не знаешь, что Деревья Кровопийцы довольно жадны? Да. Да, знает. Дерево уже медленно, но непреклонно тянет кровь из его вен. Оно не остановится. Оно будет пить кровь, пока не останется ничего, каплю за каплей. Шэнь Юань может только надеяться, что дерево высосет кровь Бинхэ в последнюю очередь, потому что… как тогда Бинхэ сможет его найти? Это рискованно, но Шэнь Юань всё равно поднимает вторую ладонь, кладёт её на другой шип и вздрагивает, когда он жадно погружается в запястье. — Глупый, милый любимец. Ты пытаешься выиграть время своему мужу, чтобы он пришёл и спас тебя? Я восхищён твоей храбростью, но ты не демон. Ты не продержишься и часа, — говорит лорд Сии низким мягким голосом. — Могу поспорить, что так же говорит и твоя жена. На целую секунду воцаряется тишина, но её прерывает чей-то далёкий смешок. Демонический лорд поворачивается вокруг себя в попытках найти нарушителя, но безрезультатно, и потому с рыком оборачивается обратно. — Ты самолично увидишь, как долго я могу продержаться, когда я доберусь до тебя. — Если. — Что? — Если ты до меня доберёшься, — повторяет Шэнь Юань и опирается о дерево. Его тело соскальзывает вниз, и он максимально удобно усаживается на корнях. Ветви так же опускаются вслед за ним; в тот момент, когда он падает на самый большой корень, они обнимают его, как рёбра обнимают сердце. Лорд Сии щурится. — Пройдёт ссссовсем немного времени, прежде чем ты сдашься мне. Ты слишком слаб. Шэнь Юань откидывает голову назад и самодовольно ухмыляется. — Посмотрим. Шэнь Юань выстаивает не один час. А целых три. За это время люди лорда Сии предприняли несколько попыток вытащить его. Они не очень-то терпеливы. Дилетанты. Они рубили Дерево Кровопийцу, пытались приманить его кровью другого демона и яростно набрасывались на него группами, пытаясь вырвать Шэнь Юаня из ветвей растения. Древо Кровопийца побеждает. Древо Кровопийца злое. Жертвы Дерева Кровопийцы разбросаны по земле. Лорду Сии приходится приказать своим людям отступить, чтобы они остановились. Это не совсем их вина: Шэнь Юань хамил и провоцировал их всех. Он очень в этом хорош, даже если в этот момент его руки свисают безвольно с ветвей дерева. Его кожа практически такая же белая, как кора дерева. Он хрипло дышит, а веки будто налились свинцом. Он так… устал. Лорд Сии ходит по границе той территории, до которой может дотянуться дерево, постукивая пальцем по подбородку. — Что за досада. Ты же, конечно, не хочешь умирать. — Это всяко лучше, чем терпеть пытки и изнасилования. Демон меняет тактику. — Гнев окрасил мои слова ложью. Прости меня. Давай, избавься от пут дерева, ты устал и сссскоро будешь полностью выжат и обессилен. Я дам клятву хорошо к тебе относиться, и с твоими извинениями мы оставим все эти неприятные недоразумения позади. Моё прощение недорого — всего один поцелуй. — Поешь дерьма и сдохни. Демон распахивает рот, и его лицо превращается в самое уродливое, что Шэнь Юань когда-либо видел. — Тогда я трахну твой труп и отправлю его Лорду Ло по кусочкам. — Ни. За. Что, — вдруг разносятся по саду холодные слова. Головы демонов взмывают в тёмное небо. Одинокая фигура на чёрном мече смотрит на них сверху вниз, как мстительный бог, и глаза его пылают. — Говорил же, что он меня найдёт, — слабо говорит Шэнь Юань. Его голос ломается только из-за облегчения, правда. — А-Юань, мой дражайший муж, — говорит Бинхэ с лицом темнее тучи. Синьмо в его руке трещит от возмущения и мощи хозяина. Темнота вихрится вокруг его тела и клинка. Он говорит приказным тоном. — Закрой глаза. — Будьте же хоть немного благоразумны, Лорд Ло. Даже не обращая внимания на Дерево Пиявку, ваш муж всё ещё мой заложник, и я требую… — начинает говорить ящерица. Шэнь Юань закрывает глаза. Слышится влажный короткий звук. Резко оборвавшиеся слова. Бульканье. Совсем скоро Шэнь Юань слышит лишь шелест ветра. — А-Юань, ты можешь расцепиться с Деревом Пиявкой? Или тебе нужна помощь этого мужа? Шэнь Юань мычит в ответ. Он качается набок, весом своего тела вытаскивая запястье из хватки дерева. Кора царапает его кожу, но земля мягкая, почти что великодушная. Ха. Он никогда не думал, что мир демонов может быть таким. Слышится ужасный треск. Шэнь Юань испуганно вздрагивает, когда его щёку мягко обхватывает ладонь. Ох. Конечно же, Бинхэ вовсе не трудно уклониться от атак Дерева. Ветви дерева грубо отрублены, и, хотя земля неплоха, тёплые руки Бинхэ в тысячу раз лучше. Шэнь Юань издаёт мягкий жаждущий звук: он хочет увидеть лицо своего мужа. Бинхэ принимает это за признак боли. — Как только посмел этот лорд заставлять тебя так долго ждать спасения? Испей меня, как по мне, А-Юань слишком бледен, — бормочет его лорд, и Шэнь Юань давится, когда вкус железа наполняет его рот. Бинхэ помогает ему проглотить кровь, массируя горло и придерживая двумя окровавленными пальцами его язык. Кровь горячая, и она бурлит в его животе, как будто имеет собственный разум. Каждая капля мчится по его венам, и Шэнь Юань снова чувствует себя цельным. Если Шэнь Юань дал Дереву Пиявке пищу, то Бинхэ преподнёс ему целый банкет. Только когда Шэнь Юань наконец находит в себе силы оттолкнуть руку Бинхэ, он перестаёт кормить его. — Вот так, — говорит Бинхэ и аккуратно слизывает с его подбородка все капли. Обычно такие действия возбуждают Шэнь Юаня, но сейчас ему банально не хватает на это сил. Поэтому он просто наклоняет голову, пытаясь переместить рот Бинхэ в место получше. — Так-то лучше. Единственный цвет, который должен красить твоё лицо, это розовый. — Ты такой дурашка. — Только для тебя, мой самый любимый, — наконец-то чужие губы мягко прижимаются к его собственным, и Шэнь Юань тонет в этом знакомом ощущении. Прошло всего несколько часов с того момента, когда они целовались в последний раз. Почему же тогда кажется, что прошло намного больше времени? Из-за смертельной опасности? Да. Наверное, из-за неё. Зубы Бинхэ скользят по его нижней губе, когда он на мгновение отрывается, чтобы сказать. — Сколько ещё раз этот муж тебя подведёт? Этот никчёмный лорд должен усилить охрану. Этого больше не должно… Шэнь Юань шикает на него и притягивает к себе за волосы для очередного поцелуя. Это прикосновение безумно и с каждым разом становится всё жестче, и Шэнь Юань крепко цепляется руками за волосы Бинхэ. После каждого поцелуя его губы всё сильнее пухнут, как будто Бинхэ пытается вырезать на них слова «слава всем богам, что ты жив». Шэнь Юань крепко зажмуривается, чтобы не расплакаться. Он здесь. Через какое-то время он глубоко вздыхает через нос и разрывает поцелуй. Утешение от поцелуев — как раз то, что ему нужно прямо сейчас, но он всё равно кладёт ладонь поверх чужой руки на своей щеке. — Что тебя так задержало? Ты почти опоздал. — Верно. Этот жалкий супруг был слишком медлителен, — скулит Бинхэ ему в щёку и неохотно распутывает их конечности, чтобы поднять его на свадебный манер. — этот дурак полагал, что беспорядки в палатах дворца были вызваны им самим. Это похищение… было своевременным. — Просто не опаздывай в следующий раз. Я мог бы сейчас уже быть мёртвым. Или беременным. Беременным яйцами. Господи, он ненавидит эту арку. Бинхэ злобно рычит, и если бы Шэнь Юань раскрыл глаза, то увидел бы, как Бинхэ отпинывает далеко-далеко ближайший кровавый кусок плоти. Но он не видит. Шэнь Юань слепо утыкается головой в плечо Бинхэ. И даже если его одежда намокает, никто об этом не упоминает. — Это больше не должно повториться, — мрачно говорит Бинхэ, потирая ладонью спину Шэнь Юаня. — Неважно, как смел, умён и находчив мой А-Юань. Такие инциденты неприемлемы для моего мужа. — Я уверен, что после этого ты никогда не отпустишь меня из своего поля зрения, — слабо пытается пошутить Шэнь Юань. — Никогда, — торжественно заявляет его муж. Шэнь Юань смеётся, но это больше похоже на икание. Чёрт. — Я должен буду запереть тебя. Пальцы Шэнь Юаня дёргаются на его одежде, а голова качается взад-вперёд — тихий протест, который Бинхэ игнорирует. — Теперь ты всё время будешь находиться под моей заботой или заботой тех, кто заслужил моё, нет, наше доверие, — заявляет он. Коробка. Шэнь Юань знал, что Бинхэ определённо воплотит в жизнь свою идею с коробкой. Он ещё хуже матери-наседки. Супер-наседка. Он почти что ждёт, что Бинхэ спрячет его под своими мускулистыми крыльями (или телом) бог знает на сколько времени. Шэнь Юань не удивится, если он не выпустит его из их комнат… бог знает на сколько времени. Но всё нормально. Пока что. Этот мир удивителен, но он не игра. Опасности больше не просто слова на страницах романа, теперь они — реальность. Это было слишком близко. — Прости этого мужа, но я больше не могу быть мягок в вопросах безопасности А-Юаня. Может быть, ты будешь считать мои действия чересчур властными. Я молюсь о том, чтобы ты понял меня и стерпел это. Те меры, которых требует моё душевное спокойствие… многочисленны. Шэнь Юань испускает дрожащий вздох. — Поговорим об этом позже. — Позже, — соглашается Бинхэ. Сейчас время расслабиться. Успокоиться. Завериться, что Шэнь Юань в безопасности. Он в безопасности. — Просто отнеси меня домой. Бинхэ подчиняется. Слышится свист рассекаемого воздуха — Шэнь Юань догадывается, что это портал — и резкий солнечный свет, пробивающийся сквозь веки, сменяется мягкой темнотой их спальни. Бинхэ не отпускает его из своих рук, и он благодарен ему за это. Его муж так хорош, что просто садится на их кровать, давая Шэнь Юаню свернуться в его объятиях креветкой. Бинхэ оказывается ещё липче риса: он воркует банальные милости, играется с его волосами и переплетает их ноги. Сегодня плохой день. Но ночь не должна следовать его примеру, и его муж, его Бинхэ, показывает, почему. О боги, Шэнь Юань любит своего мужа.***
Позвольте сказать, что Ло Бинхэ был её первым. Что Нин Инъин первой заполучила его, что она хотела его с того самого дня, как выглянула из-за одежд шицзуня и увидела чумазого мальчика, который копался в грязи, с тёмными глазами, сияющими подобно звёздам. Она потянула за длинные рукава шицзуня; не важно, каким плохим было его настроение, он всегда хорошо относился к ней. Мин Фань был самым полезным учеником шицзуня, но она была самой любимой. Она указала на мальчика пальцем: она хотела его, того, кто был похож на неё, похож на шицзуня, хотя она никогда бы и не сказала ему, что они все были воспитаны улицей. Как она могла не распознать в этом мальчике тот же голод, то же страстное желание, которое скребло их изнутри, призывая отвоевать себе место в этом мире? — Вот его, шицзунь, пожалуйста, могу я взять его в качестве шиди? Потому что именно младшего брата она хотела больше всего на свете. Того, кто наконец будет младше неё, кто будет зависеть от неё и нуждаться в ней. — Тц, — презрительно щёлкнул языком её холодный учитель. — Ты уверена, малышка? Кажется, что он не подходит под требования нашего пика. — Да, — умасливала и просила она его, сильнее тяня за рукава. — Его. Пожалуйста. Шицзунь замялся на мгновение, а затем переключил своё внимание на Лю-шицзуна, который приблизился к мальчику. Шицзунь очень любил требовать то, что хотят другие люди. — Глава Ордена Юэ Цинъюань, — пронёсся голос её шицзуня по полянке, и мальчик стал её. Она многому научила его: читать, писать, называть её шицзе. Нин Инъин всё ещё нежно хранит воспоминания о тех временах на горе Цанцюн. Тем не менее, условия их ученичества разительно отличались, хотя всё же ей трудно думать плохо об ордене, который был адом для её мужа. Он не был добр с её шиди. Он был слишком жесток, слишком строг и зол к нему, но эти частые издевательства и оскорбления дали Нин Инъин множество возможностей быть нужной. Полезной. Быть шицзе. Это она кормила Бинхэ. Это она помогла ему совершенствоваться, хотя и была тогда плохой учительницей. Она утешала. Она успокаивала. Она была рядом с ним, готовая прийти на помощь, и в обмен она стала его первой во всех отношениях. Первой подругой. Первой любовью. Первой женой. — Вы поплатитесь! Я заставлю вас всех заплатить. Я уничтожу каждый кирпичик этого дворца. Я и мои люди будем пировать вашей плотью и так сильно напьёмся вашей кровью, что излишки вырвет на землю! — визжит у их ворот демоница. Нин Инъин также первая, кому А-Ло доверился, и теперь одной из обязанностей, которые он поручил ей, является забота о его доме и о всех его жителях. Ей нет дела до подобных угроз. Из-за них она обычно становится менее милосердной. И злой. Шицзунь научил её многому, научил, что жестокость может защитить. Нин Инъин вздыхает раздражённо. К несчастью, на свете нет ярости сильнее ярости отвергнутой женщины, или, в этом случае, обиженной демоницы. А-Ло убил слишком много врагов, чтобы она смогла запомнить каждого из них. Редко они представляют собой нечто большее, чем просто строчку в журнале или список приобретённых сокровищ, и ещё реже жёны погибших приходят мстить. Особенно если это жёны таких распущенных отбросов, как лорд Сии. Что за ужасный сюрприз, что он имел такую невероятно преданную супругу. — Аргх. Как же громко, — говорит Ша Хуалин, надменно рассматривая свои ногти. Лю Минъянь тихо хмыкает в знак согласия. — У этой женщины нет ни капли чувства такта или справедливости. — Справедливости? Ваш полукровный негодяй убил мою любовь! — кричит женщина, царапая высокие каменные стены возле ворот у подножия двойных сторожевых башен. Рядом с ней люди-ящерицы бьют в дверь тараном, который, видимо, был в спешке сооружён из бедного декоративного дерева у их поместья. Какая ужасающая невежливость. Не говоря уж о бесполезности этих действий: главные ворота в ширине имеют рост лежащего человека… а может и больше. — Лорд Сии взял то, что ему не принадлежит, — горячо возражает Ша Хуалин. — Наш муж был в своём полном праве отмстить и стереть с лица земли этого мерзавца. Лицо демоницы идёт рябью, когда чешуйки на нём вспыхивают огнём. — Тогда я в своём полном праве сжечь вашего лорда, и, пока он горит, осеменить его симпатичного мужчину прямо перед ним. Не могу дождаться момента, когда всеми способами заставлю эту шлюху плакать. Нин Инъин уже надоела эта мерзавка. — Ты не прикоснёшься к нашему А-Юаню, — тихо, но твёрдо заявляет она. Ей не нужно кричать — любая демоница, заслуживающая их внимания, поистине должна иметь безупречный слух. Колдунья плюёт в ворота и снисходительно ухмыляется, пока её люди заряжают своими копьями каменные пушки. — И как же вы меня остановите? Ваш хозяин всё ещё нездоров, разве нет? Я так и знала, что он не справится с моей магией. — Твоя магия — пустышка, — рычит Ша Хуалин. — Моя магия сработала, — злорадствует колдунья. — Вам было больно, когда никто не смог ему помочь? Вы полностью опустошены осознанием того, насколько на самом деле ваш муж бессердечен, м? — Молчать, — отрезает её Лю Минъянь, кидая на демоницу взгляд такой же остроты, как и её меч. — Когда наш лорд проснётся, он сотрёт любое упоминание о твоём имени и роде из этого мира. Жена лорда Сии смеётся. — Он больше никогда не встанет на ноги. Сдайтесь и умрите. Нин Инъин воспринимает эти слова как свои собственные, поднимает в воздух кулак и раскрывает ладонь. Дворцовые лучники выпускают в небо град стрел. Хор гневных криков и воплей, безумный хруст ломающихся о щиты стрел — музыка для её ушей. Посреди этого шума даже раздаётся редкий предсмертный плач. Что за великолепная прелюдия к битве. Нин Инъин почти что скучала по этому. У ворот дворца раздаётся яростный рёв, и их враги поднимают оружие и сплачиваются, чтобы выиграть ещё несколько секунд своей жизни. Они долго не продержатся после первой волны ударов духовной энергии совершенствующихся и подчинённых Лорда Ло. Как только они сюда доберутся. Город располагается в нескольких ли от дворца, и на путь сюда его жителям потребуется десяток ароматических палочек или даже больше. Ну а до той поры… — Жалкие, — заявляет Лю Минъянь, холодно осматривая развернувшуюся перед ними сцену. Она стоит справа от Инъин, а Ша Хуалин — слева. Толстый слой чешуи и меха обеспечивает какую-никакую, но защиту. Каждый демон пытается устроиться в строю, перестав сталкивать друг друга с узкого моста. Ша Хуалин задирает подбородок. — Отчего же так скупо, госпожа Лю? Посмотрите на их отчаянную попытку осады. Не каждый день на нашего лорда осмеливаются напасть. Лю Минъянь качает головой, и вуаль на её лице трепещет вслед за движением. — Даже если количество этих воинов увеличить в сто или двести раз, их всё равно будет недостаточно для проведения нападения. — Ну, для нападения на нас уж точно, но всё же за хорошую попытку надо награждать. По крайней мере, — Ша Хуалин облизывает губы и взмахивает волосами, отчего колокольчики на концах её косичек позвенивают, — их кровь окрасит стены в такой красивый красный цвет. — Тебе правда очень нравится красный, — весело признаёт Нин Инъин. Обдумывая происходящее, она постукивает пальцем по губе. Многочисленные ряды демонов хорошо вооружены. — Верно. — Это сэкономит нам на ремонте дворца, — добавляет Лю Минъянь. Она кивает евнуху, стоящему совсем рядом, и тот ревёт, приказывая слугам поместья перезарядить луки. Нин Инъин одобрительно хмыкает: приятно сохранить деньги, когда это возможно, и прикрывает глаза, мысленно просматривая дворец. Гул энергии отвечает её крови и крови, дарованной мужем, показывая, что северо-западный угол внешних стен ослабевает. — Лин-эр, ещё несколько новых друзей смертельно хотят с тобой встретиться. Они играют в прятки, — она указывает рукой направление, наклонив голову. — Не хочешь присоединиться к ним? Святая Демоница зло усмехается. — Ну, я действительно люблю побеждать. Боже, боже, как же будет весело, — поёт Ша Хуалин и выпрыгивает из защитного сооружения, тут же помчавшись по указанному пути. Её алые одежды развеваются за ней на ветру. Она права. Нин Инъин пытается подавить свою собственную жажду крови — прошло довольно много времени с последнего раза, как на дворец нападали. Когда-то это случалось очень часто в отсутствие А-Ло. Сейчас же подобные происшествия стали редки. Лорд никогда не отходит слишком далеко от дворца, и большинство их врагов внезапно теряют всё мужество, когда выясняется, что их противник на самом деле находится в том месте, на которое они пошли войной. Интересно, да? — Я отрублю вам всем головы! Каждый мой вздох посвящён вашей гибели! — кричит ещё сильнее мерзавка под аккомпанемент шипения и рёва её воинов, которые начинают сильнее бить в ворота. — Но как ты собираешься дышать без лёгких? — удивлённо спрашивает вслух Нин Инъин. Ещё до вечера она сама вырвет их из её груди, только чтобы остановить её мерзкий визгливый голос. Лю Минъянь позабавленно фыркает, отчего её вуаль на мгновение совсем немного поднимается. — Что насчёт меня? Что прикажешь делать мне? — спрашивает она. Нин Инъин нежно улыбается ей. — Поддерживай укрепления и выпусти огненные сигналы, чтобы призвать силы города. Наши союзники и подчинённые должны прийти нам на помощь вместе. Лю Минъянь кивает и молча смотрит на неё мгновение или два. Выжидательно так. Нин Инъин изо всех сил старается не дать эмоциям отразиться на лице, но всё же дёргает уголком губ. — После того, как запустишь огненные сигналы, можешь продемонстрировать искусство меча Лю нашим врагам. Лю Минъянь не торопится, просто элегантно запрыгивает на меч чуть быстрее обычного и взлетает на нужную высоту, чтобы запустить призывающие сигналы. Нин Инъин ждёт несколько секунд, чтобы увидеть, как Лю Минъянь, подобная небесному бедствию, опускается к ведьме, как она ударом с разворота расчищает участок перед парадными воротами, чтобы взять меч в руку. Солнце отражается на лезвии, и Нин Инъин на мгновение жалеет о том, что ей нужно войти во дворец. Сражения Лю Минъянь всегда прекрасны, каждый её удар искусен и полон грации. Справедливости ради, битвы Ша Хуалин тоже захватывают дух, но они более беспощадные и звериные в своей красоте. А ещё грязные. Но достаточно размышлять. Нин Инъин поворачивается и уходит с балкона, направляясь в глубины дворца. Она мало беспокоится о безопасности Лю Минъянь: воительница далеко незаурядна и знает заклинание, способное разрушить мост, ведущий к дворцу. Жаль, что Нин Инъин не сможет увидеть собственными глазами, как четверть всех демонов попадает в ров с кислотой. Увы, у неё есть другие обязанности. Нин Инъин проходит через средние ворота и машет ладонью членам их дома, которые устанавливают ловушки и защитные барьеры. Все они уважительно приветствуют её как первую жену, и, несмотря на всю ситуацию, отдают ей должный глубокий поклон, пока она осторожно ходит меж их заклинаний. Она сама тренировала этих слуг. Они хорошо справятся. Сучка лорда Сии и её воины не запятнают недра их дома. Даже её труп ни за что и никогда даже на волосок не приблизится к его внутренним залам. Нин Инъин своими глазами увидит, как она сгниёт во рву. Она поглаживает своё духовное оружие на талии и проходит мимо богатых настенных гобеленов с её А-Ло. Всю свою жизнь она хотела лишь, чтобы её шиди был счастлив. Но спустя годы она смотрела на него и понимала, что этого так и не произошло. Он не был счастлив, какие бы богатства он не имел, какие бы сокровища или груды драгоценных камней не заполучил. Он не был счастлив, когда его владения расширились и разрослись из небольшой территории дворца Хуань Хуа в нынешнюю огромную империю. Радость не приходила к А-Ло после успехов в военной кампании. Удовлетворение и гордость — да, её А-Ло действительно нравится побеждать, но её муж на секунду оглядывал полученные трофеи — приз, который он выиграл только что, и переводил взгляд на следующую гору, которую нужно было покорить. — Это всё ради нашего растущего дома. Нам нужно это, — говорил ей А-Ло, когда она спрашивала, почему уже имеющегося было недостаточно. Его взгляд был направлен куда-то ещё вдаль. Он был как зверь. Нин Инъин морщится. Шицзунь всё же использовал это слово в намного более грубом смысле. Однако она не может придумать лучшего сравнения. А-Ло был голоден и никак не мог насытиться. Он не был похож на их шицзуня, непокорного судьбе, с его пристальным взглядом, прикованным к главе ордена. Он не был похож на неё, ту, что нашла своё место в помощи и поддержке других, будь то роль любимой ученицы, подруги, возлюбленной или супруги. Нет. Как и любой другой зверь, Бинхэ боролся, ел и спаривался от рассвета до заката, обнажив зубы и готовясь вцепиться зубами. Нин Инъин не считает, что его порок заключается именно в жадности, ведь её шиди так легко распределяет своё золото и духовные оружия среди своего дома и подчинённых. Была ли это зависть? А-Ло со многими сравнивал себя. Как много часов её муж изо всех сил старался стать лучше? Как долго он жаждал признания шицзуня? И не похоть. На самом деле, Нин Инъин беспокоит то, что её муж был слишком похож на неё в том плане, что бросался в постель к другим только ради тёплой интимной близости после секса. Да, секс был приятным, но не приятнее еды А-Ло. Секс для её мужа был средством для достижения цели: чтобы накормить Синьмо, чтобы сохранить власть, чтобы получить то обожание и восхищение, которое едва-едва покрывало его желание быть нужным. А-Ло жаждал чего-то, и Нин Инъин, весь гарем А-Ло, его люди и достижения не могли дать ему это что-то. До Шэнь Юаня. А-Ло нашёл маленького больного человека и принёс его в мир Нин Инъин. Он стал их А-Юанем. У неё появился новый товарищ, милый младший брат, и что-то с щелчком встало на своё место в их доме. Месяцами А-Ло проводил больше времени во дворце, нежели за его стенами. Он начал приходить к ней, чтобы поговорить, прямо как в детстве. Он начал принимать вызовы Лин-эр на тренировку и слушать, как Лю Минъянь играет для него на гуцине. Он был в настоящем. С ними. И за это стоило поблагодарить А-Юаня. Ещё до своего последнего брака А-Ло пришёл к Нин Инъин за советом. Он всегда верил ей. Прошло так много времени с последнего раза, и она очень соскучилась по этим разговорам. Было так хорошо, когда А-Ло скатывался с её колен, на которые клал голову, зарывался лицом в подушку и начинал жаловаться. — Шицзе, я начинаю подозревать, что А-Юань понятия не имеет, что это он невеста. — Ты хочешь отменить церемонию? — …Нет, — угрюмо сказал он. — Тогда продолжай. А-Ло всегда всеми силами добивался того, чего хочет. Наверняка всё получится, если приложить усилия, — она мило улыбнулась и игриво потянула его за ухо. — К тому же, Лин-эр очень расстроится, если свадьба отменится. Бинхэ оторвал голову от подушки и посмотрел на неё широко распахнутыми глазами. — Почему? — Лин-эр часто упоминала, как аппетитно и сочно выглядит сцена на свадьбе Шэнь Юаня… Нин Инъин как можно дольше тянет паузу, явив миру свою озорную натуру. А-Ло верит, что Лин-эр страстно желает этого нового очаровательного человека в их жизни. Это правда, но она намного более уважительно относится к другим, чем многие думают. Она никогда не возьмёт того, чего нельзя. — Какая сцена, моя дражайшая жена? — Сцена на свадьбе Шэнь Юаня с вином! Множественные ряды самых дорогих и самых качественных напитков в ярких цветных бутылках. Ты же знаешь, как она любит пить свою порцию. — Шицзе! — скулит Бинхэ как обиженный ребёнок. Нин Инъин практически видит, как он слегка надул щёки. — Перестань дразниться! И они без стыда взрываются смехом, совсем как дети. Нин Инъин откладывает тёплые воспоминания в своё сердце, даже из глубин дворца слыша грохот сражения. Она проходит под внутренними воротами и достаёт свою нефритовую подвеску, чтобы получить доступ к комнатам А-Ло, где хранятся его самые ценные вещи. Настало время разбудить их лорда. Она переступает последний порожек, где по её телу пробегает заряд энергии, и спрашивает: — Как он? — Хорошо. Не мёртв. Пока что. Представшая её глазам комната больше похожа на свалку из-за разбросанных побрякушек, оружия и кровавого следа, который наверняка остался после того, как они притащили своего лорда сюда. Он, сейчас лежащий на середине кровати, упал на подушки, запачкав простыни ботинками. По крайней мере, он больше не истекает кровью. А-Юань кладёт очередную мощную безделушку на грудь А-Ло, откидывая как мусор другую, потускневшую. На полу рядом с ним уже начинает расти кучка. А-Ло не может заболеть. Его небесная кровь слишком сильна для обычных болезней или ядов. Раны тоже для него не страшны, как и оторванные конечности, ожоги или повреждённые органы. Пока голова их мужа цела, Повелитель демонов Ло Бинхэ может исцелить практически всё. Но он может оказаться проклят. — Не могу поверить, что эта женщина не была счастлива от смерти этого своего мужа, особенно учитывая то, что её возлюбленный был блядским изменяющим насильником, — шипит А-Юань. — Каждому своё, — пожимает плечами Нин Инъин. Сердце не подчиняется логике и правилам, человеку сложно положить конец своим чувствам. — Я попросил слуг принести лунное зеркало, хрустальный амулет и все артефакты против проклятий, какие у нас есть, — говорит Шэнь Юань, нахмурившись. — Это правда всё? Тогда мне придётся попросить тебя и остальных девушек найти ещё. — Это нам по силам, — успокаивающе говорит Нин Инъин и присаживается на кровать рядом с А-Юанем. Он сжимает в руках одежды и прикусывает губы. — Я могу точно сказать, куда идти. В лесу Собирателя цветов под кровавым дождём есть бог, который… — торопливо бормочет он, и волна любви к новому супругу её мужа нахлынивает на Нин Инъин. А-Юань такой надёжный. Он настоящий провидец. Он знает многое. — Ты вообще меня слушаешь? Это важно! Эти вещи по крайней мере помогут облегчить проклятие и выкупят нам время. Наверное, вам придётся отправиться очень скоро, может, даже прямо сейчас. И я знаю, что на дворец сейчас идёт нападение, но Бинхэ затухает. Нин Инъин подавляет волну паники и страха. Это не первый случай, когда Бинхэ подвергается опасности, и не первый раз, когда поместье оказывается в засаде. Они выдержат. Их дом не падёт. А-Ло не умрёт. Именно поэтому она здесь. Раздаётся треск, и А-Юань яростно выругивается, стряхивая сломанные кусочки с груди их мужа. Нин Инъин молча вручает ему пачку талисманов, которые А-Юань аккуратно раскладывает по груди А-Ло. Он прав. Артефакты действительно замедляют процесс, превращая проклятие из уничтожающей чумы в глубокий полукоматозный сон. И всё же прямо перед их глазами кончики бумажных талисманов заворачиваются и темнеют, как будто бы обожженные, один за другим. — Как остальные девушки? — оцепенело спрашивает Шэнь Юань. Нин Инъин поднимает руку и зажимает пальцами серёжку связи, украшающую ухо. — Лин-эр, как там твои игры? Уже выиграла? — спрашивает она, но в ответ слышит лишь крик Ша Хуалин. — КТО ПРИКОСНУЛСЯ К ТВОЕМУ ЛИЦУ? КТО, БЛЯТЬ, ПОСМЕЛ ОСТАВИТЬ НА НЁМ ЦАРАПИНУ? — кипятится Ша Хуалин, и откуда-то издалека раздаётся взрыв. Шэнь Юань и Нин Инъин вздрагивают от этого звука. Следом через мгновение слышится приглушённый голос. — Это просто лицо. — И оно всё ещё моё! Я единственная, кто имеет право оставлять на нём следы! — Лин-эр! — твёрже повторяет Нин Инъин. — В каком состоянии ворота? А-Юань очень беспокоится о тебе. — Милый, хорошенький А-Юань~, — говорит Ша Хуалин. — Не бойся, твоя дорогая Лин-эр в полном порядке и выигрывает, а эти ублюдки у ворот скоро сполна получат по заслугам. — Наше подкрепление прибыло, — сообщает Лю Минъянь. Она звучит необычно запыхавшейся. — А что с тобой? Ты тоже в порядке? — требовательно спрашивает Шэнь Юань. — …мне просто нужно немного времени. — И исцеляющая мазь, — зло дополняет её Ша Хуалин. — Может, брать на себя большую часть армии демонов — слишком много для одной женщины, м? — Я заставила эту ведьму истекать кровью. — И, видимо, она ответила тебе тем же, — замечает Ша Хуалин. — Тебе повезло, что прямо сейчас я питаю твои вены своей духовной энергией, а то это милое личико покрылось бы шрамом. — Это излишне, — уверенно заявляет Лю Минъянь, — к тому же, эта негодяйка никогда больше не сможет взять в руки оружие. В ответ на это Ша Хуалин заливается смехом, и раскаты неприятного хохота заполняют комнату из серёжки. Нин Инъин замечает, что напряжение в комнате немного рассеялось из-за знакомого разговора девушек. — Значит, битва проходит хорошо? — подытоживает Шэнь Юань. — Да, по крайней мере, для нас. А что у тебя? Уже поцеловал нашего лорда? А-Юань напрягается всем телом. — Я как раз подхожу к этому, — коротко бормочет Нин Инъин в устройство. А-Юань уже перестал смотреть ей в глаза, спрятавшись, будто моллюск в раковину. — Возвращайтесь во внутренние комнаты, когда битва окончится. В скором времени от нас может потребоваться отправиться за сокровищами. — Но нужно же лишь, чтобы А-Юань использовал эти мягкие лепестки своих губ и… Нин Инъин выключает серьги и бранится. На рассвете она тоже ругалась себе под нос, озвучивая все грубые фразы, которым её научила Ша Хуалин, пока тащила Бинхэ вместе с двумя другими жёнами в эту самую комнату. В самое безопасное место их дома, где жил А-Юань, и где они должны были рассказать их дорогому члену гарема о том, что произошло. Поцелуй Истинной Любви. Что за подлые, насмешливые чары. Эти жизнерадостные слова ни капли не облегчают всю серьёзность ситуации. Никто не ожидал такой коварной, отвратительной уловки от вдовы лорда Сии, того, что она притворится служанкой и зачарует чашу Лорда Ло, когда тот будет направляться домой. Конечно же, их самоуверенный муж считал, что его здоровье непоколебимо. С чего бы ему волноваться из-за бокала вина от незнакомки? А теперь кожа А-Ло сереет всё сильнее и сильнее с каждым вздохом, а сам он впал в беспробудный сон. Только если кто-нибудь, чьё сердце чувствует то же, что и его, не дарует ему поцелуй. Их любовь должна быть настоящей и взаимной, чтобы поцелуй сработал. Ведьма посчитала, что сердце их лорда пусто и абсолютно не способно на эмоции. Если бы А-Ло сейчас не спал, он наверняка бы согласился. Но не Нин Инъин. Повелитель демонов Ло Бинхэ столько лет был так добр с ней. Он помог Ша Хуалин выйти из тени её отца. Он протянул руку Лю Минъянь и помог ей найти своё место за пределами хребта Цанцюн. Их муж может заботиться о других людях, может любить по-разному. И Нин Инъин всегда любила А-Ло. Её любовь была неизменной константой на протяжении многих лет. Яркой, как звёзды на ночном небе, незыблемой, как встающее каждый день солнце, — истина, от которой нельзя было отказаться. Нин Инъин любит А-Ло. Единственное, что изменялось в её любви, так это форма. Её чувства глубоки, словно океан, её обожание не имеет конца, но эта не та любовь, что способна разрушить проклятие «Истинной любви». Очевидно, для этого подходила только безусловная романтическая любовь. Все супруги сгрудились вокруг кровати, когда стали известны условия снятия проклятия, и поцеловали своего лорда. Поцелуй любви Нин Инъин ничего не дал, как и страстный собственнический поцелуй Ша Хуалин и поцелуй тихого уважения Лю Минъянь. Они все попытались. Кроме А-Юаня. — Мы правда сможем вечно поддерживать его в таком состоянии? — бормочет Нин Инъин. Кровать разделяет комнату на две половины; на одной валяются духовные инструменты, ждущие своего часа, а на другой — инструменты уже поломанные. А-Юань молчит несколько секунд. — Мы могли бы сменять друг друга и присматривать за ним. Мы можем сделать всё, что потребуется. Он наш муж. Разве мы все не кланялись ему на свадьбе? Разве мы не обещали заботиться друг о друге в болезни и здравии? — А-Юань… ты уже пробовал? — Пробовал что? — спрашивает он, не отрывая взгляда от мужа и готовясь заменить артефакт. Когда последний бумажный талисман обращается в пепел, он быстро оборачивает хрустальный амулет вокруг шеи их мужа вместе с красной нитью. Сеть Лань Сы? — Пробовал сам снять проклятие? — говорит Нин Инъин, и А-Юань вздрагивает. — Посмотреть, проснётся ли он. — Он, он не проснётся. С чего бы? Зачем пробовать мне, если у вас всех не вышло? Нин Инъин вздыхает и мягко похлопывает его по плечу. — Это не ответ на мой вопрос. — Нет. Я не пробовал. — А-Юань должен попытаться, — твёрдо заявляет она. — Зачем? Ты думаешь, что я могу быть истинной любовью Бинхэ? Это, мы же говорим о Повелителе демонов Ло Бинхэ! О человеке, к чьим ногам падают люди несравненной красоты. А я просто я. Я просто… — Если А-Юань так уверен в чувствах своего господина к нему, то нет никакого вреда в том, чтобы попытаться спасти нашего мужа. Если у него не получится, то как он может стыдиться этого? Ты же не будешь насмехаться надо мной, Лю Минъянь или Ша Хуалин за наш провал? — Нет! Ни за что. Вы невероятны, вы все, и… — К тому же, разве мы не заботимся о лорде Ло каждый по-своему? А-Юань молчит. — Пожалуйста, попробуй, дорогой А-Юань. Ради меня? А-Юань суетится и вместо ответа поправляет воротник Бинхэ, касаясь и перекладывая артефакты на кровати. Кристальный амулет на теле А-Ло трескается и падает в сторону. А-Юань быстро зажимает лунное зеркало в ладонях Бинхэ, которые лежат над его сердцем. Лунное зеркало — самое лучшее в их коллекции, оно должно отразить проклятие на наложившего его. Края лунного зеркала начинают тускнеть. — Чёрт возьми. Знаешь что? Хорошо, — А-Юань вскидывает руки в воздух и в порыве отчаяния наклоняется и целует спящего лорда прямо в губы. Затем, совершенно не успокоившись, он целует его в щёки, лоб и веки и возвращается ко рту, нежно прижавшись к нему и чувствуя чужое дыхание. Он медленно выпрямляет спину и отводит взгляд от А-Ло в сторону Нин Инъин, зло поджимая дрожащие губы. Грудь их мужа поднимается и опускается в ровном неизменном ритме. А-Ло… всё ещё спит. — О, А-Юань, — шепчет она. — Теперь ты счастлива? Ничего. Совершенно ничего, — А-Юань ломается, и при этом ужасном звуке Нин Инъин инстинктивно берёт его в свои руки, чтобы утешить. Он икает, и она кладёт его голову себе под подбородок, как мать делает со своим дитя. Она качается из стороны в сторону, и А-Юань разражается душераздирающими рыданиями. Чувство вины разрывает её, когда он продолжает. — Я же говорил тебе. Я говорил, а ты мне не поверила. Он не любит, не любит меня… но… это неважно. А теперь ты пойдёшь сама или отправишь, не знаю, Ша Хуалин, она быстрее всех сможет достать артефакты против проклятий… — Что здесь происходит? — спрашивает вдруг грубый ото сна голос. — Бинхэ! Нин Инъин и А-Юань удивлённо смотрят друг на друга, на своего мужа, а затем снова на друг друга. Лицо Нин Инъин расплывается в улыбке, а А-Юань шокированно распахивает рот. — Мой лорд, ты очнулся! — восклицает она. Бинхэ медленно поднимается, стряхивая сон с конечностей, и первым же делом нежно вытирает дорожки слёз с лица А-Юаня. — Что так расстроило мою драгоценную жемчужинку? Чшшш, всё хорошо. Теперь я здесь. А-Юань задушенно смеётся в облегчении. — В чём дело, мой любимец, моя драгоценность, мой цветок? Единственные слёзы, что должны украшать твоё лицо, — слёзы радости или удовольствия. Нин Инъин смело пользуется подвернувшейся возможностью. — Вполне возможно, что именно эти слёзы появятся у А-Юаня от твоей правды. Скажи нам, он делает тебя счастливым? — Ин-эр! Не… — Нин Инъин хлопает ладонью по рту А-Юаня, чтобы тот замолчал. Абсолютно озадаченный А-Ло отвечает просто: — Конечно он делает меня счастливым. Он мой первый муж. Все мои супруги делают меня счастливым. — И ты хочешь готовить ему до конца ваших дней? — подталкивает его она. — Я правда желаю этого и уже собираюсь сделать это. — Ты рад и счастлив, когда он рядом с тобой? — Все знают, что это так. Шицзе, к чему это всё? К чему эти излишние вопросы? — А теперь, А-Ло, скажи своему мужу, что его более чем достаточно, — требует она, и в её голосе слышится сталь. Её муж послушно повторяет за ней. — Моего А-Юаня достаточно, — и с этими словами А-Ло непонимающе обводит взглядом комнату, стряхивая с одежд лунное зеркало, и видит кучу артефактов, засоряющих кровать. — Что случилось с этим лордом, шицзе? Проклятие? — Да, дорогой муж, — отвечает Нин Инъин. — Жена лорда Сии прокляла тебя, и нам пришлось использовать большую часть нашего инвентаря, чтобы остановить его влияние. Если хочешь пожаловаться на причинённые неудобства, она со своей армией ящериц стоит у ворот. Дух наших подчинённых воспрянет, если они увидят, что ты проснулся и здоров. Гнев искажает черты его лица. — Шицзе говорит такие мудрые вещи. Думаю, что я должен появиться как ради наших союзников, так и ради врагов. Ты же защитишь нашего А-Юаня, так ведь? — Конечно, А-Ло. — Моя благодарность первой жене не имеет границ. — Подождите-ка минутку! — отрывает руку Нин Инъин от своего лица А-Юань. — Ты же только что проснулся! Ты наверняка ослаб из-за проклятия, нельзя просто так взять, подскочить и ринуться в бой! — А-Юань не должен бояться, — мурлычет Бинхэ, и Нин Инъин с превеликой радостью смотрит, как он втягивает А-Юаня в поцелуй настолько долгий, что тот тает. — Этот лорд не задержится надолго. Я чувствую, что мои духовные меридианы до странного полны энергией. А-Юань пронзительно неверяще вскрикивает и с удивлённым взглядом поворачивается к Нин Инъин. — Удивительно, да? — говорит она медленно и чётко. — А-Ло так повезло со здоровьем. А теперь иди, Лин-эр и Лю Минъянь тебя уже заждались. Размажь тех, кто угрожает нам с той стороны стен нашего дворца. — Только если мне есть с кем сделать это. Шицзе невероятно эффективно защищает мой дом, — А-Ло наклоняется и благодарно целует её в щёку, на что она в ответ буквально сияет. — Я просто выполняю свой долг первой жены А-Ло. Я знаю своё законное место. — Верно, — воркует он и покидает их, активировав защитные барьеры внутренних покоев, просто на всякий случай пробудив их самый убийственный уровень. Нин Инъин поворачивается к своему оставшемуся товарищу. — Разве не удивительно, что наш лорд так быстро очнулся? — многозначительно заявляет она. — Это просто совпадение. Её глаза искрятся смехом. — Нет. — Лунное зеркало… — Уже почернело, когда твои губы коснулись его кожи, — заканчивает она за него. А-Юань недоверчиво морщит нос… о, Нин Инъин сможет достучаться до своего подопечного и самого юного члена гарема. До своего нового шиди. А-Юань отодвигается на край кровати, словно пытаясь сбежать от неё и правды, но она ему не позволит. Нин Инъин мягко берёт его за плечи, поворачивая к себе, и скользит руками вверх, беря щёки А-Юаня в свои ладони. — Ты же знаешь, что сломало проклятие, да, А-Юань? Милый человек выглядит так, будто сейчас снова заплачет. — Этого не может быть. — Может. И так и есть, — говорит она и прикасается своим лбом к его. — А-Ло обожает тебя. Он любит тебя. Супруг её мужа ничего не говорит, но его щёки вспыхивают ярко-красным румянцем. — И я очень рада от этого, — она потирается своим носом о его собственный и так нежно улыбается ему, даже несмотря на то, что в глазах защипало. — Сердце А-Ло намного больше, чем многие думают. Его чувства к тебе настоящие и правдивые. — Перестань говорить, — просит он, но Нин Инъин видит в его глазах её — нетушимую искру надежды. А-Ло был её первым, но она так счастлива, что последним человеком, которому он принадлежит, оказался А-Юань. Они отлично друг другу подходят. Она одобряет. — Будь счастлив, — приказывает она. А-Юань краснеет ещё сильнее, ворчит о том, какие же глупые у неё желания, и бросает в неё схваченную подушку. Она хихикает и отвечает ему тем же. А-Юань взвизгивает. Он спрыгивает с кровати, чтобы увернуться, и подушка врезается в стену, порвавшись от силы удара. Нин Инъин назначает самой себе миссию: закидать А-Юаня всеми оставшимися подушками и одеялами. Она сделает всё, чтобы поймать свою добычу и одержать победу. Каков приз? Милый беспомощный смех А-Юаня. Она думает про себя, как много времени пройдёт, прежде чем её муж и А-Юань откроются друг другу. Месяцы, годы?.. Неважно. А-Ло был её первым. Теперь он последний А-Юаня. Так и будет. Она это знает.