***
В этом году ввели новую систему, для двух факультетов выбирался один староста, естественно Драко, как лучший ученик был выбран старостой Слизерина и Когтеврана, а вот кто был старостой Пуффендуя и Гриффиндора ему ещё предстояло узнать. Малфой молился всем известным и неизвестным божествам, чтобы золотого мальчика оставили в покое и выбрали какую-нибудь Грейнджер или Диггори на крайний случай. Собственно не везло Драко конкретно, ведь именно в этот день у всех богов был внеплановый выходной и его просьбам никто не внял. Поэтому стоило Драко задремать после долгого, напряжённого дня, как в дверь вылилось черноволосое чудо, скидывая на пол сумку и тихо матерясь себе под нос. Мат прервался, стоило парню поднять взгляд и узреть своего нового соседа. Гарри заключил, что когда Малфой молчит и мирно дрыхнет на своей кровати, не пытаясь залезть к нему в душу, он выглядит довольно мило. Драко же продолжал спать, ещё не, ведая о том, что утро встретит его температурой под сорок, дикой болью в горле и злым, невыспавшимся Поттером в придачу.***
Чёрт его дёрнул вчера стоять под холодным душем, ну знал, что обязательно простудился, но нет же… Поттер был дополнением к этому безобразию, он был предельно нейтрален и обходителен, но стоило Драко издать первый хрип, вместо привычной язвы, Гарри забыл обо ввсём этом театре одного актёра. Малфой-младший был напоен горячим чаем, обёрнут в самое тёплое одеяло и накормлен всеми таблетками от простуды, что Гарри смог найти в своей аптеке. Чёртов гриффиндорец… За всё время своей болезни Драко узнал о Поттер больше, чем за четыре года знакомства с ним. Конечно Гарри сказал всё это не в лицо Малфоя, а тихо, себе под нос, думая, что Драко видит спопятидесятый сон, не притворяется спящим уже более сорока минут… Драко было стыдно смотреть ему в глаза, поэтому стоило Поттеру появиться в поле зрения блондина, как Драко скрывался за ближайшим поворотом, молясь, чтобы Поттер никогда не узнал об этом.***
Игра в догонялки продолжалась на протяжении месяца, во время которого Драко извёлся сильнее Поттера, который, кстати, решил, что пора бы выяснить, а что собственно происходит… Выяснять Гарри предпочёл дедовским способом, то есть приперев Малфоя к стенке. Всё пошло немного не по плану, в том месте, где Драко, плюнув на все предосторожности, поцеловал Поттера и пока тот моргал, осознавая произошедшее, скрылся с места преступления. Второй раз трюк с прижатием некоторых блондинок, в некоторых определённых местах, не прошёл — Драко успешно маскировался в толпе в течении недели, а потом близнецы Уизли заперли их с Гарри в кабинете химии, и сказали, что не выпустят их, пока они не поговорят. Драко честно пытался сопротивляться, отбиваться от настойчивых губ и рук, но стоило Гарри коснуться его члена, как все протесты иссякли и были заменены на долгий удовлетворённый стон. Язык Поттера занялся ртом Драко, а руки поползли дальше, пересекая все дозволенности, залезая в самые сокровенные места. Касаясь маленькой девственной дырочки, слегка поглаживая, прося расслабиться. Пальцы другой руки надавили на челюсть, заставляя открыть рот, впустить шаловливую конечность. Картина для Гарри предстала прекрасная, румяный полуголый Малфой, в расстегнутой рубашке, стыдливо сдвигающий острые коленки, в попытке прекрыться. Опьянённый сей красотой Гарри не смог удержаться, изначально он решил, что если он зайдёт так далеко, на коже Драко не останется ни единой отметины, но… Оправданием для него стало, то, что Драко сам подставил свою прекрасную шейку. Драко был до невозможности узким. И Гарри всё никак не мог решить: нравится ему это или нет. Что-то, а если быть точным, недотрах подсказывал ему, что долго он не продержится, а поскольку постольку, то и времени на подготовку должно было уйти много. Кончить в штаны было ниже его достоинства, но и навредить Драко он не хотел. Драко дёрнулся от неожиданности, по приоткрытым мышцам, скользнул мягкий и тёплый язык. Гарри чуть надавил на вход, проникая внутрь, оглаживая нежные стенки. Римминг от золотого мальчика, неожиданно… Даже эта его Уизлетта такого не удостаивалась, наверное. Почему-то воспоминание об девчонке Уизли, заставили Драко сжаться, оттолкнуть парня от себя, стояк спал, заменяясь, горечью где-то внутри. Поттер же его использует, рыжая ему не даёт, вот он и нашёл себе шлюшку на одну ночь. Слёзы наворачивались на глаза, Драко рванул к двери, не обращая внимания, на то что она открыта, вылетая из кабинета и несясь на крышу. Чёрт, его только что чуть не изнасиловал Гарри Поттер, почему-то мысль, что не по согласию, грела душу. Хотя по согласию, по просьбе даже, Драко захотелось постучаться обо что-нибудь твёрдое. Сидя на краю крыши, Малфой даже не заметил, что стемнело и похолодало. Он перебрался в небольшую укромную нишу, скрывающую от ветра и задремал, откинувшись спиной на стену.***
А утро встретило его хмурым лицом Поттера, его же злым и холодным голосом, сообщающим, что сейчас восемь утра, что Драко обязан встать и пойти с ним на собрание старост. От такого Поттера хотелось спрятаться, что и сделал Драко, забиваясь глубже в нишу, шепча, что-то про то чтобы Гарри к нему не приближался, не прикасался, что он его боится. Всё это было тихо, тихо прошёптано, с истерическими нотками в голосе, и Поттера, золотого мальчика, знаменитость всея школы, любимчика учителей и директора вдруг прорвало. Гарри сказал ему всё: и что он любит его идиота уже три года, и что боится за него больше, чем за себя… Драко был в шоке, но отойти ему не дали, Поттер встал и пошатываясь пошёл прочь. Глядя на его ссутуленную спину Драко захотелось плакать, от осознания сказанного, вдвойне. Собственно он это и сделал, заревел, вскакивая на ноги, прыгая на Гарри, обнимая его со всей оставшейся силы. На собрании они так и не появились… как и на обеде… и ужине…***
На следующий день все сплетницы Хогвартса обсуждали новую пару четвёртого курса…