***
Когда Олегу исполнилось девятнадцать, мама с отцом сделали ему небольшой подарок. К этому времени Олежка оканчивал второй курс на английском потоке университета, и родители предложили ему поехать на лето на выбор или в Штаты, или в Италию. Маме снова требовалось находиться в диппредставительстве в Европе, отец всегда следовал за ней. И чтоб их сын не шатался бестолку по городу, они, посовещавшись, предложили ему отправиться в заграничную поездку, для практики. Мама всё ещё лелеяла надежду, что сын пойдёт её стопам и станет дипломатом, тем более что живой и острый ум мальчишки позволял с лёгкостью проходить все тесты и собеседования, какие бы коварные вопросы ему ни задавали. Но парень явно тяготел к литературе. «Это он в меня!» - с гордостью произносил отец, которому всё равно было, где писать свои романы. Он ласково обнимал жену за плечи и заявлял, что живой литературный язык не может заменить никакой строгий выдержанный стиль даже самого лучшего дипломата. - Неужели ты хочешь, чтобы Олежек всю жизнь разговаривал штампами из вашего дипломатического протокола? – Иван Сергеевич в принципе был не против и дипломатической карьеры сына, но любовь к литературе и истории удерживала его вдали от политических событий и сохраняла его душевное спокойствие. Однако и здесь сын удивлял, отказываясь становиться писателем. - Мам, пап, всё что можно, вы в меня уже вложили, - пытался как-то сгладить углы между родителями молодой человек, - спасибо большое. Теперь вам остаётся только наблюдать, как посаженные вами семена дают свежие всходы, - он старался не обидеть ни отца, ни мать. – Поглядите, какого молодца вы вырастили! Каждый такой разговор он старался переводить в шутку или уводить в сторону. Хотя в семье на его памяти и не было ощутимых ссор, но спорить из-за его будущего ему казалось делом бесполезным и провокационным. Он для себя всё давно решил. - Тоже мне, дипломат, - усмехалась мама, в тайне всё ещё не теряя надежду. - И кому же такой красавец достанется! – отец приветствовал чувство юмора сына, считая его необходимым атрибутом писателя. Когда родители предложили провести лето за границей, Олег даже не сомневался, куда поедет. К тому же недавно у его курса закончилась практика – они почти четыре месяца провели в Великобритании. Английский уже поднадоел, поэтому зеленый свет был дан в сторону Италии и его итальянской семьи. План был такой: после сессии Олег с отцом вылетают рейсом из Москвы в Рим. Маме пока нужно было задержаться в дома, но через пару недель она должна была присоединиться к ним. Затем она с мужем ехала дальше по дипломатическим делам в Зальцбург, а Олежек оставался гостить у Мирандола до конца августа. Сказать, что семейство Мирандола были рады их приезду – это ничего не сказать. Гостеприимная Орсола устроила вечерний праздник на их просторной веранде с приглашением всех соседей. Глава семейства с обеда растопил каменную печь на улице и жарил барбекю к приходу гостей. Девочки носились с мытыми овощами, раскладывая их по тарелкам. Джованни младший отвечал за подходящую музыку и иллюминацию, когда стемнеет. Ивана Сергеевича усадили в самое удобное кресло у печи с ноутбуком, и он, периодически перебрасываясь шуточками со «своим итальянским тёзкой» и посмеиваясь над царившей в доме суматохой, многозначительно обещал Джованни когда-нибудь написать роман про их большую итальянскую семью. Когда Меньшовы прибыли из аэропорта домой и первая волна объятий, поцелуев и слёз схлынула, Джованни младший потащил Олега к себе в комнату рассказывать все новости. На Олега за два часа с лёгкой подачи его друга вылилось столько событий, встреч, расставаний, свадеб и похорон, что он чувствовал, что если ещё что-нибудь произойдёт этим вечером, его голова просто не выдержит и взорвётся. Он теперь был в курсе того, что Моника после его отъезда успела выйти замуж, развестись, и снова найти себе мужа. Лоренцо, Маттео и Але из их юношеской компании поступили в колледж в Тиволи и скоро приедут домой на каникулы. У старика Габриэле неурожай винограда, и он теперь не может делать вино, но это не мешает ему подчищать запасы своего погреба, и каждый день появляться на улице подшофе. - Как дела у тебя, у Бьянки? – Олег чувствовал, что надо как-то останавливать этот поток дружеских сплетен и переходить к главному. - А! – он махнул рукой. – Бьянка ещё два месяца после твоего отъезда поныла, потом переключилась на какого-то нового артиста. Они у неё меняются как перчатки. Зайти в комнату к ней невозможно, со всех стен на тебя пялится этот «фэйс», - Джованни смешно изобразил лицо очередной пассии сестры. - Ну а ты, Вань, уже нашёл себе невесту? - Олег звал Джованни на русский манер, всегда жалея немного, что у него не было в жизни такого брата. - Нет пока… - Ну хоть подыскиваешь? – Олег заговорщицки толкнул друга в бок. - Только не здесь, чтоб все соседи были в курсе. Я ещё не нагулялся, - тут же добавил он с довольной улыбкой. – А у тебя как? Готов к семейной жизни? - Да я полгода не могу прожить на одном месте! – воскликнул Олег, впрочем не выражая особого неудовлетворения. – Какие отношения? Так, дружеские встречи… Они оба громко засмеялись. Тут Джованни как будто вспомнив что-то, поднял руку вверх: - Кстати! Появилась тут у нас одна! Джина зовут, - он соединил указательный и большой пальцы рук, жестом показывая, насколько сногсшибательная была девушка. – Но… - он скорчил рожицу, показывая, что там случился облом, - она всех отшивает. Увидишь и с места встать не сможешь! - Серьезно? Отшивает? - посылая итальянскому брату взгляд полный недоверия. - Ты ведь мастер по убалтыванию девчонок! - Знаешь, брат, стоило мне подойти к ней, завести разговор, используя все мои фишечки, меня словно на полной скорости размазало по стене! - Нагрубила? - легкая улыбка появилась на губах Олега. - Можно и так сказать! - выпалил Джованни. - Слушала меня молча! В какой-то момент мне даже показалось, что жужжание мухи увлекло ее намного больше! Показалась мне слишком высокомерной! Ты же понимаешь, что я смогу сделать все, чтобы она сама за мной бегала! - В этом нет никаких сомнений! - согласно кивнул головой Олег. Олег слушал, пытаясь представить, что там за прекрасная незнакомка объявилась в его родном городке, что даже Ваня беспомощно разводит руками перед её красотой и неприступностью. Такая тайна заинтриговала его, заставив внутри зашевелиться чувство, присущее спортсменам перед соревнованиями. - Она будет на празднике. Вот и познакомитесь, - заключительным тоном произнес Джованни. – Пойдём, нас уже наверно ждут. - А она точно придет? - Конечно! На празднике ее отец и она обязательно появится здесь! Они вышли на террасу к готовому праздничному столу, за которым с бокалами вина шумно восседали глава семейства и Олежкин отец. Мальчишек усадили за столом вместе, позволив налить себе вино и выбрать самые вкусные кусочки мяса и овощей. Постепенно соседи наполняли веранду Мирандола, и каждый раз Меньшовым приходилось вставать и обниматься со старыми знакомыми. Олег уже восемь раз услышал, что он подрос и возмужал, пять – что он совсем худой и ему надо больше есть, десять – что превратился в настоящего мужчину и три – что ему пора жениться. Каждый раз он кивал, встряхивая прямой непослушной чёлкой, обещал исправиться и приглашал гостей к столу. - Несколько лет назад отец Джины серьезно заболел, - Джованни старался говорить так, чтобы не привлекать внимание окружающих, но легким жестом указал в сторону уличной печи, рядом с которой в инвалидном кресле сидел седоватый мужчина. - Ему вроде удалили часть легкого и у него астма. Я не сильно в этом разбираюсь, но болезнь дала осложнения и у него теперь проблемы с ногами. Сеньора Томазо Каталани очень любят как самого талантливого скрипача нашего городка. Ни одна свадьба не проходила без его участия. Олег отметил, что сеньора Томазо усадили к теплой ещё печи, окружив всем вниманием и заботой, на которые были способны Мирандола. Джина появилась, когда вечеринка уже набирала обороты. Не заметить её было невозможно. Довольно высокая она казалась ещё выше из-за каблуков. Узкая прямая юбка и облегающая блузка с глубоким вырезом очерчивали потрясающую фигуру, а обнаженные участки тела ослепляли своей белизной. Длинные черные волосы небрежно были собраны в пучок на затылке, но непослушные пряди выпадали из прически, обрамляя лицо. Это была самая прекрасная женщина, которую Олег когда-либо видел. Рядом с ней, держа Джину за руку, шел мальчик не старше десяти лет. - Смотри, Оле! Это Джина и ее младший брат! - Джованни уже был готов выбежать из-за стола навстречу девушке. Очевидно, Олег застыл с открытым ртом, потому что мама Орсола подхватилась с места и бросилась навстречу Джине. - Джина, дорогая! Как хорошо, что вы пришли! У нас сегодня теплый вечер в кругу старых друзей. Да и сеньор Каталани как всегда развлекает нас своими веселыми историями! – щебетала она. – Проходите к столу. Оле! Ну что же ты застыл, иди сюда, поздоровайся! – суетилась она, как будто чувствуя замешательство Олега. - Это Джина и Андреа, дети сеньора Каталани. - Оле, - протянул он руку девушке, и когда она подала ему руку в ответ, он слегка наклонился и поднёс её руку ко рту, едва прикоснувшись губами к кончикам пальцев. Сам не ожидал от себя такой дерзости, но домашнее вино придавало храбрости. Он поднял на неё глаза, в которых прыгали искорки. Джина удивлённо приподняла брови. - Оле? – переспросила она, как бы пробуя его имя на вкус. - Я русский, - быстро добавил молодой человек, - полное имя – Олег. - Я буду звать тебя Лео, - девушка улыбнулась кончиком губ и повернулась к Орсоле, показывая тем самым, что разговор закончен. Джина оказалась почти напротив Олега с Ваней, который придвинулся ближе и трещал без остановки теперь ему на ухо. Олежек вполуха слушал своего друга, рассматривая лицо новой знакомой, стараясь при этом не слишком на неё пялиться. У неё была удивительно белая кожа с лёгким румянцем на щеках, свойственная, впрочем, многим черноволосым и белокожим людям. Большие глаза болотного цвета обрамлялись длиннющими ресницами, Олегу даже показалось, что тень от них достаёт до кончика его носа. Но от чего он не мог оторвать взгляд – так это от её губ, пухлых и сочных как мандаринки. Олег непроизвольно сглотнул, отводя взгляд на маленького Андреа, который недоверчиво сверкал глазами-бусинками из-за плеча сестры. Похоже, Джину все знали и уважали, и Олегу оставалось наблюдать, как она мило беседует с тётей Маргарет. - Джованни! Пора уже включить свет, - повысила голос мама, перекрикивая общий шум голосов, и Ваня тут же вскочил, перешагивая через скамейку своими длинными ногами. - Да, мам, сейчас всё будет сделано! – и он унёсся в дом, оставив своего друга одного. Олег, воспользовавшись образовавшейся паузой, решил попробовать сблизиться с Джиной, завязав какой-нибудь разговор. Пока она разговаривала, он как опытный рыбак выуживал из сети даже самые маленькие крупицы информации, которые удалось почерпнуть из её беседы. Он уже знал, что она работает где-то в галерее в Риме, что туристов сейчас много и в галерее «просто проходной двор», она сильно выматывается к вечеру, но зато с деньгами лучше, чем зимой. Папе нужно ложиться в больницу на обследование, поэтому всё, что она зарабатывает, откладывает на лечение. У Андреа остался последний месяц учёбы в школе, а потом она отправит его к бабушке в Анцио. Они обсудили с тётей Маргарет ещё погоду, приближающийся шторм на следующей неделе, и что аэропорт наверняка закроют. Дождавшись, когда она перестанет отвечать на бесконечные вопросы своей соседки и возьмёт в руку бокал с вином, Олег поспешно вклинился в разговор. - Ты давно переехала сюда с семьёй? – поинтересовался молодой человек, облокотившись на стол и поигрывая вином в бокале. - Да уж пораньше, чем ты, - ответила девушка, отрезая ножом кусок стейка, зажаренного на гриле. - Ну, это вряд ли, - рассмеялся молодой человек. Он смотрел на неё слегка прищуренным взглядом и пытался понять, откуда лезут эти иголки. Он уже увидел, что она довольно доброжелательно общается с близкими ему людьми, значит дело не в дурном характере. По окружающим видно, что к ней относятся с уважением, значит за то время, что она живёт в городке, она заслужила такое отношение. Интерес к Джине разгорался в нём всё больше, подогреваемый выпитым вином и холодной красотой девушки. По виноградным лозам и стенам дома заплясали разноцветные огоньки, и весёлая музыка заполнила весь двор, придавая вечерним посиделкам атмосферу праздника. Ваня знал своё дело, и делал его хорошо. - Беглый итальянский с тех времён? – почувствовав, что была немного грубоватой, как бы извиняясь, произнесла Джина. - С восьми лет, если быть точным, - Олег самодовольно улыбнулся, в очередной раз делая глоток вина, и в его зрачках плясали разноцветные озорные огоньки, отражаясь от бокала с вином. Сзади подошла мама Орсола и легонько тронула его за плечо. - Оле, пойдём со мной, - голос ее убаюкивающе-мягко прозвучал над его ухом. - Поможешь мне разлить и принести вино, а то на столе уже заканчивается. - Конечно, мам, сейчас догоню, - он поставил бокал на стол и весело подмигнул Джине. - Скоро вернусь! В подвале дома Мирандола было прохладно. Тусклый свет падал на узкий деревянный стол и бочонки, закрепленные у стены. Орсола поставила кувшины на столик и повернулась к Олегу. Он немного не ожидал такого поворота, но понял, что это неспроста. - Я заметила, что ты заглядываешься на Джину, – начала Орсола тихим голосом. Олег немного напрягся, не ожидая, что в разговоре всплывёт именно тема его симпатии к Джине. Он подумал, что отпираться не имеет смысла, во-первых, он не сильно скрывал, что девушка ему нравится, а во-вторых, от мамы Орсы всё равно ничего не утаится. Он присел на край стола и скрестил руки на груди. - Ну и что? – занял оборону молодой человек. - Спрячь иголки, ёжик, я тебе добра желаю, - обломала его быстро Орсола. – Джина – девушка не простая, и к ней с красивой мордашкой на козе не подъедешь. Она мила, общительна, щедра пока ты не лезешь к ней в душу. А душа у неё как море, - она обвела широко рукой в сторону берега океана. – Я с ней долго беседовала, и ты знаешь, она настолько любит своего брата, и жалеет своего бедного отца, что в душе у неё не осталось места ни для кого ещё. Олег убрал руки с груди и стоял теперь, молча слушая Орсолу, пытаясь понять, зачем она ему это всё рассказывает. - Наши дуралеи не понимают, как ей тяжело, и как она готова стараться, чтобы скрыть это. Поэтому довольно быстро один за другим получили от ворот поворот, - она приблизилась и взяла его лицо в свои руки. – Оле – ты другой, ты всегда был другим. У тебя и воспитание, и жизнь другая, возможно, ты бы смог понять её. Но, это крепкий орешек, реши для себя, хочешь ли ты ломать об него зубы. А если захочешь, - она провела рукой по его волосам, убирая их со лба, - помни, что жалость ранит иногда больнее, чем любое оружие. А хуже жалости может быть только предательство. Она наклонила его голову к себе и поцеловала в лоб, затем направилась к бочонкам разливать вино по кувшинам. - Давай, помогай! – сказала она ему, и Олежек взял кувшин и поднёс его к бочонку. Пока вино наливалось, он пытался привести мысли в порядок. Он был сбит с толку этим неожиданным разговором. Ему, конечно, понравилась Джина, её гордая красота, но как-то слишком быстро всё получалось. Он даже не успел толком поговорить с ней, очаровать, поухаживать. А тут такая стенка: хочешь – стой перед ней, хочешь – перепрыгивай. Но за твою сохранность за этой стеной никто не отвечает! Олежек даже головой покачал, пока закупоривал кувшин. Сверху послышались шаги и громкий голос Джованни. - Эй, вы там долго? – загудел басом сеньор Мирандола. – Мы с Томазо и Иваном последний кувшин уже допиваем! Он грузно спустился в подвал, и Олег был даже рад тому, что старый балагур внес немного веселья с улицы. Он взял часть наполненных вином кувшинов, и они все вместе поднялись наверх. Донеся кувшины до места, где стояла печь с барбекю, старый Джованни вызвал бурю одобрительных возгласов у шумной компании, сгрудившейся в сторонке от основного празднования. А на террасе тем временем уже начались танцы. Гости, кто парами, кто гурьбой выбирались на открытую площадку и танцевали под музыку, которую Ваня сам подбирал для вечеринок. Джина тоже танцевала со своим маленьким братом, они держались за руки и двигались под музыку. Счастье на лице маленького мальчугана было настолько полным, что, казалось, во дворе у Мирандола зажглось новое солнышко. Олег помог маме Орсе расставить кувшины на столе, и стал наблюдать за танцующими гостями. Он видел, что Джина полностью была во внимании своего брата, но разок она взглянула на Олежку сверкающими глазами. Поймав в следующий раз её взгляд, он широко улыбнулся ей в ответ, затем приподнял брови, показывая на себя и на неё, тем самым жестом приглашая на следующий танец. Она только рассмеялась в ответ, откидывая голову назад, продолжая двигаться в такт музыке. Волосы у неё окончательно выбились из прически и рассыпались по плечам, переливаясь всеми цветами радуги под цветовой иллюминацией. И всё, что мог сейчас делать молодой человек – это смотреть на неё и глупо улыбаться. Когда песня закончилась, все громко зааплодировали друг другу, и часть танцующих разошлась кто куда. Джина подошла к столу и взяла свой бокал, утоляя жажду. Лицо её разгорячилось, и на щеках появился слабый румянец. Она поверх бокала глянула на молодого человека, который стоял, засунув руки в карманы белых льняных брюк, и, улыбаясь, смотрел на неё. Она, может, и не хотела признаваться себе, но ей нравилась его хитроватая улыбка с ямочками на щеках, и лукавый взгляд, спрятанный за падающей на лоб чёлкой. - Что ты смотришь так? – её начал смущать его безотрывный взгляд. - Любуюсь, - просто ответил Олег. - Я тебе не картина в музее, чтобы мной любоваться, - резковато ответила она, ставя бокал на место. - Ну, так, может, снимешь защитное стекло и отключишь сигнализацию, - не лез за словом в карман Олежек. Он повернулся, чтобы обойти стол кругом. - Боюсь, что невежды и любители залапают всё искусство своими руками. - Не залапают, – успокоил молодой человек. – В конце концов, позволь ценителям прекрасного насладиться такой красотой вблизи, - он уже обошёл стол и приблизился к девушке на расстояние шага. Ваня врубил следующую песню, и Олег с приятным удивлением узнал знакомые ритмы «ча-ча-ча». Мысленно благодаря Ивана за удачный выбор песни, он протянул руку Джине, и та, секунду поколебавшись, приняла приглашение парня. Увлекаемая на танцпол молодым человеком, она пыталась в голове отчаянно найти причину, почему ей не стоит этого делать. Выйдя на середину, Олег упруго закрутил девушку, и, сделав полный поворот под его рукой, она оказалась напротив своего партнёра. Они теперь смотрели друг на друга, не отрываясь, пока движения танца требовали зрительного контакта. Смущению или неловкости не было места, танец требовал от них быстрой реакции и игривого состояния. Олегу легко было вести в паре – Джина без усилий и очень грациозно реагировала на малейшее движение его ладоней, рук, корпуса. Её тело смело отзывалось на энергичные переходы от закрытой позиции в раскрытое положение и также легко возвращалось, снова попадая в обхват его рук. Они не были профессионалами, но ритм ча-ча-ча впитался в них с молоком матери, и где-то из глубин забытой памяти и подсознания прорывался наружу ярким всплеском эмоций, позволяя телу самому вспоминать и двигаться навстречу легкости, игривости и беззаботности. Они не заметили, что больше никто не танцевал, все были настолько очарованы раскованностью, лёгкостью и эротизмом молодой пары, что даже старая гвардия во главе с папашей Джованни со светлой завистью смотрела на танцующую молодость, раскрыв рот. Мама Орсола с замершим сердцем следила за парой только лишь краем глаза, не в силах поднять на них глаза. Она мысленно возносила молитвы пресвятой Богородице, отчаянно молясь за счастье своей семьи и семьи Олежека. Ваня восхищенно пялился на своего друга, запоздало понимая, что ускользает последняя, и так бывшая призрачной, надежда когда-нибудь в этой жизни соблазнить Джину Каталани. На последних тактах они успели сделать обоюдный поворот и остановились напротив друг друга, тяжело дыша, но с полным ощущением счастья от исполненного танца. Раздавшиеся аплодисменты разъединили их руки, и Джина вдруг смутилась и поспешно направилась обратно к столу. Она приобняла Андреа и что-то сказала ему на ушко. Мальчик смотрел на неё глазами, полными обожания, и улыбался в ответ. Вечеринка продолжалась почти до полуночи, затем гости начали постепенно расходиться. Соседи с маленькими детьми уже давно покинули веранду Мирандола, оставались только самые стойкие и общительные. Около одиннадцати маленький брат Джины начал клевать носом за столом, и она поняла, что пора собираться домой. Она подошла к отцу, чтобы предупредить об их уходе, и старик тоже засобирался. Томазо вызвались проводить Джованни и Иван Сергеевич, которые практически не расставались весь вечер, рассказывая друг другу все накопившиеся за период разлуки новости. Олег подошёл к Джине, которая уже взяла на руки Андреа, и стояла рядом с Орсолой, прощаясь и благодаря за теплый вечер. - Давай я помогу, - Олег протянул руки, чтобы взять Андреа с рук Джины. Девушка вначале отстранилась, а потом, поколебавшись секунду, всё-таки передала сонного мальчугана на руки молодому человеку. Идти было далековато, и она чувствовала, что её ноги могут уже не выдержать дополнительного веса брата. Андреа, кажется, не поняв, что произошло, пристроился на плече у Олега, обняв его руками и уткнувшись носом ему в шею. - Пойдём? – Олежек выразил девушке готовность выйти на улицу и повернулся к Орсе. – Мам, я скоро вернусь, не скучайте. Джина поцеловалась с Орсолой и Маргарет, махнула всем на прощание рукой, и они с Олегом направились к выходу, догонять шумную компанию, провожающую её отца. Поначалу они шли молча, привыкая к шагам, присутствию друг друга. Олежек осторожно ступал по дороге, почти не видя, куда он ставит ногу, из-за прильнувшего к нему ребёнка, мирно посапывающего ему в ухо. Затем молчание затянулось, и он сказал: - Он, наверное, завтра в школу не встанет, - склонил голову в сторону мальчишки молодой человек. - Завтра суббота. Младшие классы по субботам не учатся, - ответила Джина, шагая рядом. А затем добавила, - А вот мне завтра рано вставать. - Зачем? - Я еду на работу, - ответила она, пожимая плечами, как само собой разумеющееся. – Можно неплохо заработать, пока предоставляется такая возможность. Летом больше всего туристов. - А что бывает по-другому? – осторожно стал закидывать удочку Олег. - Конечно, в межсезонье – затишье. А сейчас много экскурсионных групп приезжает, и одиночек тоже. Все хотят посетить Дворец наслаждений. Он посмотрел на неё с недоумением, и Джина рассмеялась. - Так называют дворец Боргесе! – воскликнула девушка. – Сейчас это галерея работ, собранная из его коллекции. Олега немного кольнуло, что он сразу не понял о чём идёт речь, но улыбнулся только и продолжил идти. - И дорого стоит получить наслаждение? – невинно поинтересовался он, разглядывая Луну, проглядывающую сквозь ветки деревьев. - Групповая экскурсия – шесть евро, индивидуальная – подороже, - тут она решительно повернулась к нему. – Ты же не собираешься заявиться ко мне на работу? – она подозрительно глянула на него, притворно сжимая кулаки и упираясь ими в бока. - Почему нет? – Олежек повернулся к ней всем корпусом, стараясь не потревожить мальчишку, а в глазах опять плясали искорки. – Времени у меня много, давно хотел побывать в галерее именно Боргесе. К тому же, - он опять отвернулся и заинтересованно стал разглядывать освещённые крыши домов, вырисовывающиеся в лунном свете, - я не собирался персонально к тебе на экскурсию. У вас наверняка есть русскоговорящие гиды. Девушка вспыхнула, но виду не подала. Они пошли дальше молча. Теплая ночь скрадывала шум шагов и шевелила волосы, обдавая лицо и губы солёным морским бризом. Темные силуэты деревьев по краям дороги шуршали сухими листьями, а аромат ночных цветов заполнял улицу. Они подходили к дому Джины, возле которого уже стояли отцы, притихшие и шепчущиеся у забора. - Папа, уже поздно, не задерживайся, - сказала Джина, поравнявшись с отцом. Томазо, под бубнёж двух друзей в ответ что-то невнятно произнёс, кажется: «Ночь светла, и спать не хочется». Джина с Олегом прошли по тропинке к миленькому одноэтажному домику, который казался кукольным в неверном свете Луны. Они преодолели порог и вошли в темную прихожую. Олег по привычке разулся, а Джина прошла прямиком через гостиную в дальнюю комнату, которая принадлежала его брату. Олег осмотрелся, привыкая глазами к темноте. Он уже мог различать предметы в гостиной: обеденный стол со стульями, низкую софу и какой-то шкаф – когда Джина громким шепотом позвала его из комнаты брата. Парень вошёл в маленькую, узкую комнатку, в которой помещалась только кровать и письменный стол. Он аккуратно положил Андреа на кровать, предварительно разостланную Джиной, и отошёл в сторону, предоставляя теперь сестре позаботиться о своем брате. Джина быстрыми движениями, но бережно сняла с него сандалии, футболку и штаны, и мальчишка, оставшись почти нагишом, свернулся в клубочек и повернулся к стене. Она накрыла его острые лопатки одеялом и поцеловала в висок. Молодой человек наблюдал, стоя чуть поодаль, с какой нежностью девушка гладила малыша, словно не желая расставаться с ним. Она присела на краешек кровати, поглаживая брата по плечу, спине, и несмотря на то, что он уже спал, ритуал укладывания ко сну младшего брата, очевидно, был необходим и ей. Олег, стоя поодаль, любовался её волосами, рассыпающимися по спине и свободно падающими на подушку, её тонкой гибкой спиной, склоняющейся над спящим ребёнком, узкой талией и обтянутыми в узкую юбку бедрами. Наконец она встала и, повернувшись к Олегу, глазами и жестами показала, что им уже в этой комнате делать нечего. Они вышли в просторную гостиную, и Джина направилась к выключателю, находящемуся возле встроенной кухни. Олег поспешно остановил её. - Не надо, не включай, - тихо сказал он. Девушка остановилась в шаге от выключателя, но не повернулась к нему. Он подошёл к ней сзади почти вплотную, но не стал прикасаться к ней. Тепло его тела ощущалось физически, требуя дальнейших прикосновений, но он лишь провел руками в нескольких миллиметрах от её кожи вниз к талии, так и не коснувшись, затем положил кисти ей на талию и развернул к себе. Джина вначале смотрела от него в сторону, затем, поняв, что молодой человек не намерен уступать, подняла глаза на него, смотря с некоторым вызовом. Несколько мгновений они стояли и смотрели друг на друга, ожидая, кто первый решится сделать шаг вперёд. Его лицо освещалось светом, падающим из окна, и она ещё раз удивилась правильным чертам лица молодого человека, высокому лбу, который не могли полностью закрыть даже падающие на глаза черные волосы, ровному носу с милой ямочкой на кончике, мягким губам с чётким контуром и узкому, завершающему правильный овал лица, подбородку. - Сколько тебе лет, Лео? – негромко спросила она. - Девятнадцать, - разомкнув губы, также тихо ответил он и потянулся вперёд к губам девушки. Она остановила его, коснувшись ладонью его груди. - Ты мальчик ещё, - сказала она чуть разочарованно, вызвав тем самым его ухмылку. - Хочешь, докажу тебе, что нет, - ответил он, накрывая её руку своей и отводя её в сторону. Другой рукой он обхватил её за талию и притянул к себе, уже не сохраняя никакой дистанции. Губами он мягко прикоснулся к её губам, всё ещё зажатым в сомнении. Этот молодой человек совершенно ломал все правила и границы, которые она установила для себя. За сегодняшний вечер он дважды нарушал её оборону: первый раз, когда он увлёк её в танец, и она почувствовала, что на тот момент она перестала принадлежать себе и стала просто его половинкой, которой он мог распоряжаться, как хотел. И второй раз, сейчас, когда его упругие губы настойчиво добивались раскрытия, и она ощутила как медленно, но верно теряет последние остатки прочности. Он завёл руку ей за затылок и сжал в кулаке копну густых волос. Неожиданное осознание того, что она бессильна сопротивляться его чарам, бессильна как-либо дать ему отпор, что она опять чувствовала себя лишь частичкой в его танце, подняло волну мучительного наслаждения от отчаянно рушившихся стен её крепости, и она ответила на его поцелуй.***
Олег проснулся поздно. Джованни в комнате уже не было, поэтому он быстро умылся, оделся и спустился вниз. Завтрак был на столе, но старших Мирандола в столовой он не увидел. За столом сидели только Ваня и, уткнувшийся в планшет, папа. На днях должна была приехать мама, и Иван Сергеевич почти всё время проводил за компьютером, дописывая свои труды, чтобы потом с чистой совестью отправиться в путешествие по Европе. Мальчишки проводили время с удовольствием. За почти две недели пребывания в Фьюмичино они каждое утро бегали на скалистый пляж и прыгали с утёса в море, потом покупали у местного рыбака копчёного краба и обедали прямо возле его домика, щурясь на яркое солнце, сидя на перевёрнутой лодке у самой воды. Затем следовал заплыв наперегонки до небольшого скального выступа из воды, который был на самом деле не так уж далеко, но трудность заключалась в том, чтобы удержаться на нём, так как в том самом месте проходило подводное течение. Новички, не знавшие об этой коварной опасности, часто оказывались далеко в море, даже не понимая, как тут очутились, когда вот только что были возле берега. Служба спасения действовала безотказно, и самонадеянных пловцов вылавливали и привозили на берег порядком напуганных и присмиревших. Олег, ещё ребёнком, испытал на себе весь ужас положения, когда от тебя ничего не зависит, и мощная сила подхватывает и несёт тебя, парализуя разум, силу, волю. Сейчас он уже научился ловко обходить опасные места и цепляться за скалу, находя устойчивые выступы, так, что течение не могло его утянуть, но всё равно, он не рискнул бы совершать заплыв, когда объявляли штормовое предупреждение. Его кожа, выбеленная северным климатом, постепенно краснела, потом темнела, и наконец, бронзовела, и, спустя почти две недели, он уже не был похож на медный тазик, как в самом начале, блестящий от оливкового масла, щедро смазанный Орсолой. После всех ныряний и приключений мальчишки растягивались на песке недалеко от скал, давая мышцам отдохнуть после напряжения и прийти в норму, и обсуждали последние новости. Ближе к двум часам пополудни, автобус из города привозил людей на обед, на котором приезжала и Джина и торопилась домой, срезая путь по набережной. Олег замечал её, и каждый раз махал рукой, демонстрируя невзначай голый торс и широкие плечи. Позже, видя, что девушка слишком сдержанно откликается на его приветствия, сохраняя строгий вид, придумал с Ваней прыгать со скалы – кто сделает больше брызг – как раз в тот момент, когда Джина будут проходить мимо. После обеда, когда спадала жара, Олег с Ваней или находили себе компанию, или самостоятельно выбирались в город и гуляли по окрестностям. А вечером нередко устраивались дискотеки, где Джованни и Олег были в качестве почетных гостей. После первого вечера с Джиной, Олег так и не выбрался в галерею Боргесе, хотя ему больше всего хотелось снова увидеть Джину вблизи, ощутить тот магнетизм, который исходил от неё, и, может быть, даже опять поцеловать, не смотря на то, что такого «крепкого орешка», по меткому выражению мамы Орсы, он ещё не встречал. В это утро он решил, что сегодня, наконец, настал благоприятный день для повышения культурного уровня и засобирался в город. - Я живу в окружении музейных экспонатов, - пробухтел он расстроенно, - так что ты там без меня сегодня. А я всё равно собирался сегодня деталь от велосипеда поискать, - добавил он, не глядя на Олега. - Ну как знаешь, - усмехнулся Олег, и не стал добавлять другу, что очень уже хочет увидеться с Джиной.***
Белоснежная вилла Боргесе была настоящим дворцом в неоклассицистском стиле. Не смотря на то, что Олег с мамой достаточно много путешествовал и видел достаточно дворцов и замков средневековой Европы, ухоженность и красота территории музея и самого здания характерно показывала то, с какой любовью и заботой относились работники к своей работе. Он прошел через турникеты на территорию и сразу обозначил на кассе, что хочет взять индивидуальную экскурсию. Получив билет, он, не торопясь, проследовал до самой виллы, разглядывая фонтаны и живописные поляны. Солнце в десять утра ещё не палило, и уютные рощи и небольшие прудики создавали ощущение прохлады и покоя для гуляющих по одному из самых красивых римских садов города. В самом здании было прохладно от работающих кондиционеров, создающих оптимальный климат для произведений искусства, и Олег пожалел, что не захватил с собой лёгкий свитер. Он остановился на стойке информации, чтобы дождаться своего гида и тут увидел Джину. Она стояла вполоборота к нему и о чём-то беседовала с администратором. На ней было узкое платье до колена и без рукавов, подчёркивающее её потрясающую фигуру. Волосы были убраны в высокий хвост, конец которого болтался по плечам. Продолжая беседовать с коллегой, она склонила голову к груди и поправила аппаратуру, приколотую на платье рядом с бейджиком. Джина скорее почувствовала, чем увидела, на себе взгляд улыбающихся глаз. Она подняла голову и выразительно посмотрела на Олега, сжав от досады губы. Поначалу она хотела сделать вид, что не заметила его, но молодой человек, не теряясь, подошел к ним и радушно поприветствовал девушек. - Buongiorno, signorine, - Олег широко улыбнулся и протянул руку незнакомой девушке. – Олег, рад познакомиться. - Нина, - бодро представилась девушка, но, взглянув на Джину, удивленно перевела взгляд на молодого человека и обратно, понимая, что взгляд её коллеги посерьёзнел не просто так. – Вы знакомы? - Да, виделись пару раз, - быстро ответила Джина, посмотрев на Нину как можно беспечнее, - практически соседи, живём на одной улице, - соврала она. Олег, довольный смущением Джины, не стесняясь, оглядывал её с головы до ног, отмечая, что строгий вид рабочего платья идёт ей ничуть не меньше, чем вечерний наряд. Джина перевела на него взгляд и сказала с некоторым снисхождением: - Извини, Лео, но у меня уже собирается очередная группа, так что я не смогу уделить тебе время. - Да я, в общем-то, не успел обидеться, - парировал Олег с ироничной ухмылкой. – Я жду своего гида для индивидуальной экскурсии, - прибавил он с невинным видом, засунув руки в карманы и раскачиваясь с пятки на носок. Он перевел взгляд на Нину, которая стояла рядом, с интересом наблюдая за ними, поэтому не увидел, как вспыхнула Джина и опустила глаза. - Если у вас ещё нет гида, то я могу провести для вас экскурсию, - находчивость Нины заставило Джину задохнуться от негодования, но она быстро взяла себя в руки, спрятав свои эмоции за непроницаемой маской. - В таком случае, желаю вам приятно и небесполезно провести время, - улыбнулась она дежурной улыбкой, прожигая молодого человека взглядом. - Это будет очень интересная и познавательная прогулка, - ответил он ей, не отводя глаз от её лица. Через мгновение Олег уже повернулся к своему новоиспечённому гиду, завладевая полностью её вниманием. - Мы же можем начать с залов, а потом переместиться в сад? – спросил он, и, получив утвердительный ответ, направился с Ниной к началу экспозиции, слегка коснувшись её спины ладонью, что не ускользнуло от взгляда Джины, которая в тот момент была готова вылить потоки лавы на свою коллегу. Оставшись одна, девушка успокоилась и взяла себя в руки. Она почти убедила себя, что Олег приехал в галерею из любви к искусству, а не чтобы позлить её, и заказал индивидуалку, потому что так можно узнать больше информации, а не для того, чтобы заставить её ревновать. Она чуть не рассмеялась: «Заставить её ревновать? Это что-то новенькое!» Она всегда отличалась прагматичностью и рациональностью мышления, чем очень гордилась, и уж явно не собиралась изменять своим принципам ради дерзкого мальчишки. Вскоре группа собралась и была готова отправиться на экскурсию, но Джина впервые ощутила, что любимая работа не приносит привычного удовлетворения, а только досадливо мешает сосредоточиться на чём-то другом, волнующем её больше. Но не смотря на это, она сумела отвлечься и, заходя в каждый следующий зал и выстраивая посетителей возле очередного предмета искусства, Джина бойко рассказывала очередную историю про картину или художника, вызывая активную ответную реакцию слушателей. Она замечала краем глаза, как Олег пару раз обернулся на неё, и они с Ниной переходили в следующее помещение, премило беседуя. Гости обступали её толпой, стараясь не упустить ни слова, но в какой-то момент она посмотрела в окно и увидела, как Олег с Ниной спускаются к одному из прудов летнего сада, и как он галантно подал ей руку на спуске. Джина ещё немного постояла у окна, наблюдая за парой, бредущей вдоль прохладного озерца, и отвернулась с мстительной ухмылочкой. Она рассказала ещё пару историй, завершая экскурсию, принимая искреннюю благодарность от посетителей и жалея, что та парочка не могла видеть её маленького триумфа. Она сдала аппаратуру в диспетчерскую, закончив на сегодня рабочий день, зашла в дамскую комнату, чтобы поправить прическу и макияж, нащупала в крохотной сумочке сигареты и направилась с гордой осанкой к выходу. Выйдя за пределы территории виллы под тень высоких тополей, она вытащила небольшую пачку из сумочки, четким движением выбила из неё тонкую сигарету и зажала её между губ. - Курить вредно, - раздался над её ухом голос Олега, и она, обернувшись, увидела его хитрое смеющееся лицо. - Ты что, из Минздрава? – поинтересовалась Джина, закуривая сигарету и пряча зажигалку в сумочку. – Или что-то имеешь против курения в общественных местах? - Я? Не имею, - нашёлся Олег, - но подумай обо всех тех людях, которые придумывали эти антитабачные законы. Зря, что ли, они старались? – с напускной отрешённостью произнес он. - А ты у нас законов не нарушаешь, хорошо учишься в школе и слушаешь маму с папой, - надменно произнесла Джина, выпуская дым из легких. - Ну почему же, - попытался отшутиться Олег, - я иногда выхожу на улицу без зонта и грызу ногти. – Она прыснула, вызвав у него довольную ухмылку. - Да ты просто гений злодейства! – Джина чувствовала, что смущает мальчишку, но ей нравилось это ощущение мстительного удовольствия за то, что ему удалось утром сбить её с привычного настроя. – Я даже не знаю, в безопасности ли я рядом с тобой. Вдруг ты захочешь перейти дорогу в неположенном месте, - она картинно подняла брови, изображая притворный испуг. - Ну что ты! – с удовольствием подключился он к обмену любезностями. – На это способны только отчаянные головорезы. А я лишь скромно могу предложить тебе проехаться с ветерком по окрестностям Рима, - он наклонился к ней и с видом заговорщика подмигнул, - даже не буду возражать, если пристегнёшься ремнём безопасности. Джина смотрела, как он выкручивался из ситуации, пытаясь при этом пригласить её на совместную прогулку, и её разбирал смех и одновременно странное чувство, что всё сегодня идёт не так, как она привыкла. Молодой человек же счёл её молчание за согласие и, широким жестом приглашая пройтись по аллее вдоль серебристых тополей, убедил её сдвинуться с места и пойти за ним. - Кстати, Нина сказала, что у тебя завтра выходной, - начал Олег, прощупывая почву, - а я знаю здесь недалеко отличное место для сёрфинга. Он посмотрел на неё с ожиданием, что она ответит, а Джина шла в молчании, не зная, что ответить. С одной стороны, она не хотела давать этому мальчишке никаких надежд, потому что сама была ещё не готова разбудить эту надежду в своём сердце. С другой стороны, этот парень врывался в её жизнь, заставляя вспомнить давно позабытые и далеко задвинутые ощущения радости от прожитых мгновений. - Так вы говорили с Ниной обо мне? – вместо ответа спросила Джина, внезапно посмотрев на Олега. Олег понял, что сболтнул лишнего, и попытался увести разговор в сторону. - А чтобы ты не беспокоилась, что я буду к тебе приставать, можем взять с собой Андреа и Джованни, - продолжил он, как будто не замечая вопроса. - Приставать можно к пристани, - язвительно парировала девушка, - а вы с Джованни два сапога – пара! Так что там с Ниной? – настаивала она. - С Ниной у нас всё было чудесно, - с невинной улыбкой ответил Олег, - она очень грамотная и разносторонняя девушка. Представляешь, она даже приезжала к нам на Родину несколько раз! И вообще, сказала, что ей очень нравятся русские мужчины, - Олег уже не мог остановиться, поддразнивая Джину. - Мужчины, может, и нравятся, но не девственники пубертатного возраста, - пробурчала она негромко. - С этим ты безнадёжно опоздала, милая, - Олег громко расхохотался, согнувшись пополам и вызывая смущение и злость в глазах девушки. Отсмеявшись, он примирительно заявил, вытирая выступившие слёзы кулаком: - Нет, ну правда, неужели ты считала, что у меня ещё ни с кем не было? – его опять начинало трясти от подступающего хохота, который он с трудом сдерживал. - Выглядишь ты, по-крайней мере, как натуральный девственник, - всё ещё дуясь, проворчала Джина. – Весь такой правильный, «Да, мама! Сейчас принесу, мама! Помочь донести? Позвольте перевести вас через дорогу» - передразнивала она его недовольным тоном, вызывая у парня ещё большие судороги от смеха. – Держу пари, что ты никогда не выбросил бумажку мимо урны. Джина уже была готова почти сказать какую-нибудь грубость и поставить этого зарвавшегося мальчишку на место, направившись на автобусную остановку. Всё равно сегодня всё шло наперекосяк, так что лучше она поедет домой привычным способом. - И чем тебе так не угодили девственники? – постепенно успокаиваясь от неожиданного взрыва смеха, приходил в себя Олег, никак не ожидая, что разговор зайдёт в такое русло. И теперь сама тема наличия в его жизни сексуальных отношений, обсуждаемая не с кем-нибудь, а с Джиной, вдруг стала вызывать в нем легкое волнение, и ему показалось, что этот разговор невольно сблизил их. Не дождавшись ответа, он продолжил, - теперь, когда ты знаешь правду, тебе стало легче? - Мне стало всё равно, - отрезала девушка, оглядываясь в поисках автобуса. - Сначала тебя взволновало, не разговаривали ли мы с Ниной о тебе, а потом ты забеспокоилась, не заинтересуется ли она праведником из России – и вдруг тебе стало всё равно? – в голосе Олега слышалось недоверие. - Я тебя уверяю, что праведники её не интересуют, - сказала она, повернувшись к нему лицом, и начиная уставать от этого разговора. – Слушай, ты, наверно, хороший парень, не куришь, ведёшь здоровый образ жизни, хорошо учишься. Действительно, наверное, слишком хороший… для меня, - последние слова она произнесла едва слышно, но Олег услышал. - Так научи меня чему-нибудь плохому, - он остановился и взял девушку за руку, разворачивая её к себе лицом. Джина подняла на него глаза и увидела промелькнувший в его взгляде полыхнувший огонёк, который в следующее мгновение уже сменился привычной смешинкой в прищуренном взгляде. – Пойдём, - улыбнулся он и потянул её за руку, - уже почти пришли. И Джина беспрекословно подчинилась, хотя внутри отчаянно протестовала, и в который раз вынуждена была признать, что этот парень имеет на неё какое-то магнетическое воздействие, заставляя её поступать согласно его желаниям. Тем временем они подошли к стоянке, где была припаркована его машина. - Позволь мне в последний раз побыть хорошим парнем, - улыбнувшись, произнёс он и открыл перед ней дверь синего кабриолета. Время за прогулкой пролетело незаметно, и, покатавшись по маленьким городкам на склонах гор, пообедав в одном семейном ресторанчике, к вечеру синий Фиат притормозил у ворот дома Джины. То ли от красоты пейзажей, то ли от магии морского побережья Джина оттаяла, и Олегу даже удалось немного её разговорить. Проезжая по склонам прибрежных холмов, они беседовали в основном о семье и жизни Олега. Он понимал, что лезть с расспросами в душу к Джине пока не стоит, придёт время, и она сама заговорит. Он в красках рассказывал забавные истории из учёбы в школе и в универе, смешные случаи, произошедшие с ним и его друзьями в заграничных поездках, с теплотой делился воспоминаниями о годах жизни здесь, в Италии, когда так случилось, что целых восемь лет их семья должна была жить вдали от Родины. Джина, вначале настороженно, затем всё больше и больше расслабляясь, заслушивалась увлекательными рассказами мальчишки. Благо – рассказчик он был бесподобный. Сложно было не улыбаться, глядя, как он одной рукой держась за руль, другой оттягивал майку, хвастаясь бледным шрамом под ключицей, полученным во время шторма у скал. Или когда он эмоционально рассказывал, что его не взяли в юниорскую сборную по гимнастике, потому что одна нога у него оказалась длиннее другой. На пару миллиметров всего, но этого хватило в условиях жесткой конкуренции. Он, было, подумал уйти в монастырь, но вскоре они с семьёй уехали в Италию надолго, и он передумал. Джина не выдержала и рассмеялась, впервые за долгое время почувствовав, что смеётся от души, потому что её кто-то сумел рассмешить, а не для того, чтобы поддержать моральный дух родных. - Давай-ка мы остановимся где-нибудь, и ты расскажешь остальное, - предложила девушка, отсмеявшись, но справедливо опасаясь за поездку, так как молодой человек слишком эмоционально размахивал руками и слишком мало внимания уделял дороге. Они притормозили в городке, недалеко от Фьюмичино, который уютно расположился на склоне римских гор, с потрясающими видами на море, открывающимися из многочисленных ресторанчиков, буквально усыпавших склон холма. Сидя за чашкой кофе и наблюдая, как солнце катится к горизонту, беседа, словно окрасившись теплыми лучами предзакатного солнца, стала сама теплее и доверительнее. Олег узнал, что Джина с самого детства любила рисовать и интересовалась искусством, прочитала кучу книжек, прошла в интернете многочисленные мастер-классы, хотела поступать в Болонский университет изучать историю искусств, но планы резко изменились. Здесь она остановилась, повернув лицо к закату, и Олег почувствовал, что упёрся в стенку, больше она не скажет и слова. - Мне очень жаль, что так получилось, - он постарался произнести это так, чтобы не спугнуть возникшее между ними слабое доверие. - Пять лет уже прошло, всё нормально, - ровным тоном ответила Джина. – Мы смогли пережить смерть мамы и справились сами, - она улыбнулась кончиками губ и посмотрела на него немного свысока, опять приняв роль ответственного члена семейства. Олегу так и не удалось уже до конца поездки вытащить на поверхность ту, весёлую Джину, но предчувствие у него было хорошее. За сегодняшний день он увидел дерзкую, ревнующую, весёлую и ранимую Джину, и почувствовал, что девушка приоткрыла ему часть своей скрытной души, подарив весёлый и искренний смех, за который он готов был сейчас убить дракона. Помогая выйти Джине из машины, Олег сдержался от желания снова её поцеловать. Сейчас это было бы лишним, и нарушило хрупкий баланс, образовавшийся после их сегодняшней прогулки. Но сердце молодого человека всё равно ликовало, потому что завтра, разбудив рано утром Джованни, он заедет за Джиной, и они отправятся все вместе на удивительное побережье, давно уже облюбованное сёрферами и парапланеристами. Он лелеял надежду, что начавшаяся между ними дружба, а также теплое море и полуобнаженные тела смогут сломать оборону неприступной красавицы, и тогда от поцелуев их уже ничто не спасёт. Он улыбнулся своим мыслям и, наклонившись к ней, легонько прикоснулся губами к её щеке и тихо прошептал: «До завтра».***
Утро обещало солнечный и теплый день. Ещё в пять утра, с первыми лучами солнца, птицы защебетали, перепрыгивая с ветки на ветку, приветствуя начало нового дня. Постепенно, в комнате под мансардой, проникающий через окно свет выхватывал лежащие на подушках две вихрастые головы: одну рыже-золотистую, другую – черно-вороную. Свет из маленького мансардного окошка падал на письменный стол, по бокам которого и стояли кровати со спящими на них мальчишками. Около шести дверь в комнату тихо открылась, и женщина в ситцевом халате вошла внутрь, стараясь ступать бесшумно. Она оглядела взглядом этот братский холостяцкий уголок, покачала головой и вздохнула, подобрав какие-то вещи с пола и повесив их на стул. Она подошла сначала к золотоволосому парню, поправив ему одеяло, скомкавшееся в районе таза, прикрывая высунувшиеся из-под него длинные ноги. Затем она подошла к кровати, на которой спал Олег, и остановилась, глядя на разметавшиеся чёрные кудри. Олег спал, подмяв под себя часть одеяла и подложив под подушку согнутую руку, а другой сонно прижимал, зажатый в кулак, краешек одеяла к подбородку. Орсола аккуратно выправила одеяло, вынудив молодого человека потянуться и перевернуться на другой бок, и накрыла его до подбородка. Олег просил разбудить его в шесть, и спать им оставалось ещё минут десять, поэтому мама вышла из комнаты, тихонько прикрыв дверь, и давая ребятам насладиться последними минутами утреннего сна. Позднее, этим утром, мама Орса подготовила им вторые завтраки и упаковала в пакеты. И когда бодрые и умытые мальчишки кубарем скатились в гостиную, вливая в себя по чашке кофе с молоком и всовывая в зубы по большому куску пирога с малиной, она еле успела всучить выбегающим из дома ребятам старательно приготовленные ею пакеты. Забежав на террасу и схватив под мышки по доске для сёрфинга, они надежно закрепили их на крыше внедорожника Джованни старшего и лихо запрыгнули внутрь. Олег устроился на переднем сидении, а Джованни на месте водителя вставил ключ в замок зажигания и завёл машину. Молодость и азарт бурлили в них через край, поэтому через минуту на весь двор раздалась громкая музыка из динамиков машины, заглушаемая хулиганским смехом молодых парней, и машина вырулила с дорожки ведущей к дому на улицу. Джина с братом была готова и ждала в гостиной, поэтому подрулившая к её дому с шумом машина, заставила её быстро приблизиться к окну и жестом показать, что шуметь не стоит. Но Джованни подмигнул и просигналил два раза, за что получил злобный взгляд от Джины, но только рассмеялся в ответ. Она вышла, закрыла дверь на ключ и, держа за руку Андреа, спустилась с крыльца. Олег к тому времени освободил заднее сиденье, перекинув их с Ваней рюкзаки в багажник. Когда они приблизились, он чмокнул её в щеку, как старую знакомую, перехватил сумку с вещами, одновременно показывая «Дай пять!» Андреа, на что мальчуган с охотой ответил, стукнув пятернёй по раскрытой ладони Олега. Через полчаса они катили по дороге, петляющей вдоль побережья, мимо спящих городков и закрытых кафе. Джина сидела на заднем сидении с братом, обняв его рукой. Олег повернулся к ним лицом и спросил мальчика: - Есть хочешь? Тот помотал головой, и Олег перевёл взгляд на Джину. Её голову обхватывала широкая голубая лента, а длинные волосы развевались на ветру. Вокруг шеи виднелись лямочки купальника, выглядывающие из-под зелёного сарафана. На лице она всё ещё пыталась сохранить серьёзность, но её глаза выдавали смешинки, затаившиеся в уголках. Глядя на этих весельчаков на передних сиденьях, громко подпевающих под Smash Mouth и раскачивающихся синхронно из стороны в сторону, она невольно думала, о том, что угораздило же её связаться с подростками, но в душе постепенно просыпалось предчувствие, свойственное только молодым людям – жить нужно мгновением, ожиданием чуда. - Ребята, это не вы случайно на подтанцовках у Кэтти Перри работали? – в шутку спросила девушка, замечая краем глаза, что её братишка тоже начинает ёрзать по сиденью в такт музыке. - Именно! – нашелся Джованни, не прекращая дергать плечами. - Акулами, - вставил Олег, и весь состав зашелся хохотом, вспоминая танец «акул», разобранный потом на мемы. - Ты смотри на дорогу, - сказала Джина сквозь смех, обращаясь к Джованни. – Тебе вообще восемнадцать есть? Ты машину можешь водить? - Красавица, мне на следующей неделе – девятнадцать! – тоном, не допускающим сомнений, произнёс молодой человек. – Кстати, ты приглашена и можешь привести с собой подружку, - добавил молодой человек, выразительно посмотрев в зеркало заднего вида поверх темных очков. - Ещё подружек я тебе не приводила! – воскликнула Джина. – Сам найдёшь. - Ваня, от того количества девчонок, что ты пригласил к себе на день рождения, тебе плохо не станет? – хохотнул Олег, наклонившись вперёд, чтобы пролистнуть навигатор. - Оле, плохо мне бывает только от вина старого Габриэле, а девушки приносят только радость, - улыбнулся он. – Правда Джина? - Я таких девушек не знаю, извини, - отрезала она, не удостоив даже взгляда на самоуверенного трепача. Через два часа они свернули на грунтовую дорогу, ведущую на широкий пляж, на котором стояли авто с жилыми прицепами, спрятавшись под тень деревьев. Сюда же стекались местные, отцепляя с крыш и прицепов сёрфы с парапланами, и устремлялись к воде. Джованни остановился под раскидистым деревом, и как только мотор заглох, они с Олегом вспрыгнули на подножки внедорожника, освобождая сёрфы от креплений. Через десять минут всё было готово, и молодые люди, покидав одежду в машину, пошли к берегу. Пока Олег с Джованни натирали доски воском, Джина расстелила покрывало на песке и намазала защитным кремом от солнца Андреа и себя. Молодые люди уже были готовы отправиться в море ловить волну, да и Андреа рвался в воду, поэтому Джина отложила хлопоты и отправилась вместе со всеми купаться. Вначале оба парня катались на сёрфах, прыгая с них с восторженными криками, как только волна спадала. Потом, видя как Андреа рвётся попробовать оседлать волну, Олег показал ему, как держаться, и, подхватив его за худенькие подмышки, поставил на доску. - А ты умеешь кататься на сёрфе? – спросил он Джину, стоя по пояс в воде и взглядом контролируя движения мальчика. - Училась когда-то, - пожала плечами она. – Я не страстный любитель сёрфинга. - Это как на велосипеде, - улыбнулся Олег, вытягивая руки, чтоб поймать прыгающего к нему с доски мальчика, - один раз научишься и на всю жизнь. Андреа, прыгая, поднял кучу брызг, и увлек за собой под воду Олега. Джина, поймав доску, смотрела, как они выныривают, отфыркиваясь и отряхиваясь, как моржи, и не могла заставить себя перестать смеяться. Олег сделал руки замочком, и Андреа, ловко оттолкнувшись ногой от него, легко вылетел из воды и, перевернувшись, дельфинчиком бултыхнулся в воду. Счастью маленького мальчугана не было предела, он заливался звонким смехом, требуя выбросов «ещё!» и «ещё!», цеплялся за плечи Джины и Олега, увлекая их за собой под воду, баламутил и вспенивал волны, озаряя своей жизнерадостностью всех вокруг. Когда губы мальчика посинели, Джина, не без труда, отправила его на берег греться, соблазнив яблочным пирогом, спрятанным в корзинке. - У тебя хорошо получается, - сказала Джина, усаживаясь на доску, покачивающуюся на волнах. - Что получается? – поинтересовался Олег, удерживая норовящий уплыть сёрф. Сидя на доске, Джина стала почти вровень с Олегом, и он подошёл вплотную, так, что голые коленки девушки упёрлись ему в живот, не пуская его дальше. Но она хитро улыбалась, склонив голову, и, кивнув головой в сторону берега, продолжила: - Подкатить к девушке, используя её брата, - они улыбнулись, признавая правоту её слов, но, в то же время, осознавая, что всем троим это пошло на пользу. - Ты трясёшься над ним, словно курица над яйцом, а между тем, он нормальный ребёнок, который хочет освободиться от женской опеки и проводить больше времени в мужской компании, - зная, что звучит слегка самоуверенно, произнес Олег. - Серьёзно? – вскинула брови Джина. – То-то, я гляжу, твоя компания трётся вокруг девчонок, - она кивнула в сторону, где Джованни, сидя верхом на сёрфе, подплыл к компании девушек и смешил их, рассказывая явно что-то увлекательное и интересное. - Ваня не в счёт, - Олег продолжал напирать прессом на коленки девушки, - или ты предпочла бы, чтобы он развлекал мальчиков? Они оба прыснули со смеху, представив эту картину, и, воспользовавшись потерей концентрации Джины, молодой человек преодолел, наконец, оборону из острых коленок и вплотную приблизился к девушке. Она ухватилась за его плечи, чтобы не соскользнуть с доски, и теперь он кожей ощущал прохладу её мягкого живота и напряжение ног, обхвативших его бёдра. - Если бы Джованни так активно бегал за мальчиками, как он бегает за девчонками, ты бы чувствовал себя в безопасности, живя с ним в одной комнате? – Джине вдруг показалось, что сама мысль о том, что Олег мог бы быть нетрадиционной ориентации, и никогда не обратить на неё внимание, причиняет ей физический дискомфорт. Она ещё больше обхватила его плечи и шею, запустив руку в его мокрые волосы на затылке. Их носы почти соприкасались, а руки ждали команды, чтобы сжать друг друга в объятьях, взгляды упорно искали ответа на губах. - Ты сейчас хочешь поговорить о Джованни? – почти прошептал Олег. Вместо ответа она покачала головой, и почувствовала, как что-то внутри отпустило её, наполняя эту пустоту горячей волной, требующей утоления жажды. На секунду опередив её, он первый прильнул к её губам, получая в ответ с поцелуем полный телесный контакт, чувствуя, как тело девушки плотнее прижимается к его обнаженному торсу. Он давно стащил её с доски, поддерживая одной рукой под попу, а другой, обхватывая за спину, проникнув под застёжку купальника. Стоя по пояс в холодной воде, они почти не чувствовали холода, наполняемые согревающим чувством взаимности и близости. Окативший их фонтан брызг и громкий клич атакующего индейца в исполнении Джованни, заставил их оторваться друг от друга, закрываясь руками от летящих капель воды. Бухнувшийся рядом в воду молодой человек, вынырнул аккуратно между ними, и откинув головой назад длинную мокрую челку, обнял их обоих за плечи и довольно произнёс: - Ну что, голубки, пора обедать? Предварительно окунув Джованни в море за его дерзкие шутки, вся компания, подхватив сёрфы, поплыла к берегу. Растянувшись на покрывале, мальчишки с энтузиазмом поглощали завтрак, приготовленный мамой Орсой, болтая голыми пятками, на которых налип белый песок. Две мокрых головы – светлая и тёмная – по очереди заглядывали в пакет с продуктами, вытаскивая оттуда то сэндвич, то ломтик сыра, то листья салата. Опустошив мамины закрома и напившись холодного чаю из термоса, Олег с Джованни устроили импровизированный пляжный волейбол из скомканного пустого пакета из-под завтрака, перебрасывая бумажный «мяч» через поставленные на ребро сёрфы. Группа поддержки в лице Андреа и Джины быстро определилась с фаворитом схватки, полностью став на его сторону. Олег, чувствуя пристальный взгляд Джины, просто не мог проиграть, поэтому, запустив в финале уже порядком потрёпанный бумажный шарик прямо в лоб Джованни, он, под восторженные крики Андреа и аплодисменты Джины, театрально раскланялся, принимая заслуженную похвалу и поздравления. Оставался ещё яблочный пирог, который приготовила Джина для прогулки, и ребята, долго не задерживаясь, вернулись к угощениям. - Ты готовишь почти также вкусно, как моя мама, - дожёвывая большой кусок пирога, прошепелявил Джованни. Олег только усмехнулся, он перевернулся на спину и устроился на половине одеяла, вытянув длинные ноги на песок, головой почти касаясь бедра Джины. Солнце уже высоко стояло в небе, высушивая жаркими лучами растрёпанные головы и стягивая побелевшую от соли кожу. Молодой человек зажмурился и прикрыл ладонью глаза, чувствуя макушкой, как девушка усаживается удобнее, надевая широкополую шляпу и солнцезащитные очки. Невдалеке в компании молодых людей, расположившихся возле соседнего утёса, раздавались шумные вскрики и девичий смех. Джина поглядела туда из-под ладони, приставленной к бровям. Жизнь так и била ключом из молодых здоровых людей, играющих в игры, принятые в социальном обществе: молодые самцы открывали охоту на молоденьких хорошеньких девушек, или наоборот, те довольно расставляли сети, куда попадались неопытные юнцы. Ничего не менялось десятилетиями, веками, ничего не изменилось и спустя пять лет. Изменилась только она, Джина. По крайней мере, ей казалось, что она изменилась. Когда пять лет назад случилось несчастье, её молодой человек, ненамного старше её, не смог поддержать её и испарился с первыми признаками наступавшей депрессии. Да и никто бы не смог наверное, потому что смысл жизни резко сместился от обретения личного счастья к выживанию её семьи – отца и брата. На все ухаживания молодых и не очень людей она отвечала уверенным отказом так решительно, что большинство понимало сразу, и им не приходилось повторять дважды. А менее понятливые получали изрядную долю ледяного игнора, так что любые попытки разжечь в ней интерес пропадал с концами. Возможно тот тёмный период проходил, и в её жизни всё начинало налаживаться: появились друзья, работа, стабильный заработок, Андреа подрос, и врачи пока отмечали устойчивую ремиссию. Если бы Олег встретился ей не сейчас, а года три назад, смог бы он иметь на неё такое же влияние, как сейчас? Джина не могла ответить на этот вопрос, но скорее всего он оказался бы в серой массе отвергнутых претендентов, не имевших ни одного шанса на покорение сердца девушки. В любом случае, сейчас в её голове и душе снова всё переворачивалось с ног на голову, что и пугало, и одновременно увлекало её. Не привыкшая думать ни о ком другом, кроме Андреа и папы, девушка вдруг осознала, что половину мыслей занимает молодой человек, примостившийся у её ног, который, казалось, задремал на солнце под монотонное бормотание Джованни и Андреа, уставившихся в экран телефона и обсуждающих игру. Она перевела взгляд вниз на разомлевшего под солнечными лучами парня, внутренне порадовавшись, что очки и длинные полы шляпы скрывают от посторонних глаз её любопытство. Джина позволила себе обвести взглядом фигуру парня. Вытянувшись на песке, он казался ещё длиннее, в особенности из-за крупных ступней, положенных одна на другую. Наверно у него проблемы с выбором обуви с такой-то лапищей, почему-то подумала девушка, усмехнувшись про себя. Скользя взглядом выше, девушка почувствовала какое-то скрытое удовольствие, что, в кои веки, это не она является объектом наблюдения, а сама с интересом рассматривает довольно привлекательного парня. Джина постаралась спрятать предательскую ухмылку, заигравшую на губах. Глядя на бронзовую кожу Олега, которая через темные очки казалась ещё темнее, и тёмную копну волос, Джина никогда бы не подумала, что он - не итальянец. Безупречное владение итальянским языком, понимание их менталитета, жгучий темперамент – любой итальянец признал бы в Олеге своего! Но Джина и здесь была обескуражена внешней обманчивостью парня. Пытаясь разобраться, что за волшебный ключик он подобрал, что смог открыть уже так много дверей на пути к её сердцу, она только ещё больше запутывалась. Растянувшись возле её ног, долговязый и худощавый, он всё же выглядел как ребёнок, с песком, застрявшим в волосах, засохшем на плечах и ключицах, который так и хотелось стряхнуть, потянувшись к нему пальцами. С другой стороны, уверенность, с какой он себя вел по отношению к ней, выдавала в нем взрослого мужчину. - Лео, ты же где-то учишься сейчас, - начала она разговор, не в силах больше теряться в догадках, и, пытаясь скрыть желание потрогать его руками. Олег зашевелился и, не открывая глаз, негромко пробормотал: - В Университете гуманитарных наук, второй курс окончил, - солнце уже пекло прилично, и молодой человек нехотя потянулся к вещам и вытянул из рюкзака футболку. - И что потом, где ты будешь работать? - видя, что Олег собирается надеть футболку, Джина всё-таки потянулась и стряхнула с его горячей кожи остатки песка. - Не знаю пока, где лучше предложат, - улыбнулся широко парень. Ближе к полудню они начали собираться обратно, быстро упаковали вещи и забрались в машину. Олег ещё раз вознёс хвалу Джованни, что тот догадался поставить машину в тень от дерева. Мотор легко завелся, и они тронулись в обратный путь. Проезжая мимо рыночной площади возле Фьюмичино, Олег заметил Орсолу, шагающую с корзинкой и сумкой, явно с покупками возвращающуюся домой. Она с удовольствием села на заднее сиденье рядом с Андреа и Джиной, не прекращая болтать о высоких ценах на рыбу и морепродукты. - Джина, девочка моя, ты могла бы мне помочь в субботу, - вдруг переключилась от причитаний к деловому разговору Орсола, - если ты не работаешь, конечно, в этот день? - А что случилось, синьора? – Джина повернулась к маме Джованни, поправляя развивающиеся на ветру волосы. - В воскресенье вечером у нас будет большой праздник, потому что этому негоднику уже исполняется девятнадцать лет! – она подняла руку с вытянутым указательным пальцем, указывающим в сторону Джованни. – Я надеюсь, он уже пригласил вас с Андреа, - и мама Орса, не дожидаясь ответа от девушки, крикнула сыну, - ты же был вежливым мальчиком и пригласил Джину на день рожденья? - Да, мама, пригласил, - Джованни закатил глаза, к счастью, это смог увидеть только Олег, сидевший рядом с еле сдерживаемой ухмылкой и не преминувший подколоть друга, потрепав его по затылку со словами «Негодник!» - Джина, девочка моя, - повторила Орсола грудным голосом, - только ты так умеешь делать заварной крем и украшать торт, чтоб его не испортить. Поэтому, ну мне никак не обойтись без твоего кулинарного волшебства! Санта Мария, спасибо тебе за то, что ты послала к нам в город это доброе существо с золотыми руками! – Орсола продолжала причитать, выходя из машины. Джованни с Олегом быстро подскочили, помогая маме: один схватил покупки, а другой подставил руку, помогая ей выбраться. Джина смотрела на них заворожённо, и ей казалось, что двое ребят действуют практически, как один слаженный механизм. Им не приходилось ни договариваться, ни подсказывать друг другу, что нужно делать – просто каждый как будто знал, что будет делать другой, и подхватывал на ходу. - Я жду тебя в субботу после работы, - крикнула Орсола Джине, остававшейся в машине, пока мальчики заносили сумки в дом. - Хорошо, сеньора Орсола! Я подойду около семи вечера, - прокричала девушка в ответ.