***
Ужин наконец готов, готовые к использованию тарелки стоят на столе, ожидая наполнения, а уставший Пак сидит на диване, поджав ноги к груди. 19:41 Чимин всё ещё с надеждой смотрит на дверной проём, ведущий к прихожей. Ему уже грустно. Он уверен, что Чонгук не успеет. Он даже не попытается. Ведь это рАбОтА, а Пак Чимин дома подождёт. Это же всего лишь Пак Чимин. Чон стандартный баран. По крайней мере так его охарактеризовал Чимин только что, всё ещё поджимая стройные ноги к груди и абсолютно незаинтересованным взглядом пялясь в экран телевизора. Пепельноволосый окончательно разочаровывается в себе и во всех жизни в 19:56. Он уже не так уверен в своём решении не пускать младшего на порог. Всё же это действительно его работа, которую он должен и любит выполнять. Так почему Чимин позволяет себе ставить своему действительно старающемуся всё сделать на отлично парню какие-то глупые условия. Это Гук может после подобного развернуться и уйти, поморщив нос, но никак не Чимин. в 19:59 Чим трёт глаза, чувствуя сонливость. Глаза потихоньку смыкаются, а парень от раздражения прокусывает нижнюю губу, наконец помогая себе немного взбодриться. Голод также дает о себе знать, желудок жалобно урчит, а взгляд непроизвольно припадает к кухне, что соединена с гостиной. Ну чтож. не хочет приходить, пускай не приходит. Ноги сами несут уставшего Чимина к столу, он накладывает аппетитно пахнущую еду в одну из тарелок и в одиночку усаживается за небольшой стол, пялясь в тарелку. Снова он один. Сердце неприятно сжимается, а глаза лишь слегка пощипывает, но он запихивает себе в рот еду, отвлекаясь от бессмысленных переживаний. 20:03 Чим пустым взглядом смотрит на часы на экране, а ложка выпадает из его руки, громко приземляясь на поверхность деревянного стола. «Я задержусь, мне нужно зайти к Хосок-хёну. Извини пожалуйста. Мне очень жаль.💜💜 Я люблю тебя.» сообщение заставляет Чимина отодвинуть от себя тарелку, а ладонями закрыть своё лицо. Громкое мычание вырывается из его груди, пока желание въебать кому-нибудь(а лучше Чонгуку) полыхает в его груди. Он точно убьёт его(нет).***
Когда в одиннадцать вечера Чимин уже лежит в постели, его голова болит от количества мыслей, а замёрзшие ладошки прижаты к тёплой груди. Пак не закрывает форточку, ему лень вставать, как и вообще что-либо делать, поэтому парень просто продолжает пялиться на оконное стекло, пока входная дверь не захлопывается, оповещая Чимина о возвращении юноши. Пак поджимает губы и наконец кутается в одеяло по нос, предвещая ворчание младшего. Он лежит спиной как ко входу, так и к половине Чонгука, поэтому, тихо поерзав, закрывает глаза и тяжело вздыхает. Гук точно поймёт, что он не спит, даже пытаться бесполезно, но Чимин был бы не Чимином, если бы не постарался притвориться хотя бы дремлющим. Чон проходит в спальню, стараясь быть как можно тише. Чимин слышит выключатель в прихожей и каждый шаг парня, а затем и как он, вероятно, раздевается, стягивая с себя верхнюю одежду, после снова покидая комнату. Идёт в душ - делает вывод Чимин и оказывается, конечно же, прав. Вскоре до его ушей доносится шум воды, затем снова выключатель, теперь уже возле ванной комнаты, и шаги. -Спишь..? Матрас прогибается под весом чужого тела. Пак чувствует, что от Чонгука пахнет их общим гелем для душа и сильнее хмурится, злясь на себя. Даже сейчас он обращает внимание на такую ерунду, вместо того, чтобы злиться на своего молодого человека. Точно. Молодого. Чонгук ещё молод. В отличие от Чимина. Старший вновь находит причину для злости и негодования. -Знаю, что не спишь... Тёплые крупные руки пробираются под одно на всю кровать одеяло, и Чонгук пробирается вслед за ними. К не успевшей согреться талии жмутся горячие ладони, а Чимин с шумом выпускает воздух из лёгких, ощущая необходимое тепло. Он скучал, но Чонгук, кажется, нет, поэтому Чимин просто промолчит. Ощущение, что они устали друг от друга. Давящая тишина повисла на несколько долгих и мучительных секунд. -Кажется, ты немного припозднился. Голос ещё более грубый и холодный чем Пак рассчитывал. Он поджимает губы и цокает, удобнее устраиваясь на мягкой кровати. -Извини меня... я не хотел так поздно... опять.- Чонгук жмётся ближе и припадает губами к нежной шее, мимолётно целуя и утыкаясь своим тёплым носом за ухом.-почему ты такой холодный..? -Не заметил, что форточка открыта? м? Остановите Чимина кто-нибудь пока его не понесло. -Заметил, но ты же под одеялом... Чонгук хлопает своими глазами и неловко кусает губы, продолжая скользить своим носом то по уху, то по шее, то спускаясь до самих плечей. -Чонгук, отвали, ладно?- Раздражение берёт верх, и руки младшего оказываются скинуты с тонкой талии. Чимин всхлипывает еле слышно, а его мысли спутываются, сводясь каким-то образом к разрыву их отношений. -Забавно... раньше я думал, что статистика врёт и то, среднее время отношений составляет три года это полная чушь. Оказывается, чистая правда. Да? -Не говори чепухи, хён.- Усталый вздох, и в следующую секунду Пака хватают за плечо, заставляя перевернуться на спину. Чонгук закидывает одну из своих крепких ног на Чимина, рукой же обвивает его шею, в наглую прижимаясь своим большим носом к невероятно нежной коже на щеке. -Это не чепуха, Чонгук, это наши отношения! И поверь мне, мы недолго ещё продержимся если всё так и продолжится! Ты живёшь на работе и с друзьями, при том, что работаем мы в одном месте, а я сижу дома и представляю как эти школьницы раздевают тебя взглядом!- Пылко высказанные слова ранят сильнее, скорее, самого Чимина, нежели вообще не подающего признаки жизни младшего. Ну так для себя решил Пак. Он старается выпутаться из крепких горячих объятий, пока руки Гука лишь сильнее смыкаются, а нога придавливает старшего к кровати. -Прекрати... я люблю тебя, а ты любишь меня... ты прекрасно знаешь, что я ни при каких обстоятельствах не буду изменять.- Шёпот прямо на ухо. Чимин снова тает. Он влюблён как школьник. Он разворачивается к Чону и тянется к его лицу, в надежде получить долгожданный поцелуй. Они не целовались со вчерашнего дня. Оба слишком уставшие и чересчур занятые. Поэтому, когда их губы нежно сталкиваются, а по телу Чимина разливается мягкое тепло, старший шумно выдыхает в который раз за этот вечер. Чонгук оказывается на нём, а старший снова лежит на спине. Некрупные ладони скользят по узкой талии, губы сражаются за первенство и возможность вести, а языки наконец встречаются и сплетаются в страстном танце. Становится душно. Чонгук отрывается от желанных губ и его глаза бесстыдно пялятся в глаза напротив, что в повисшем вокруг мраке еле различимы. Они любят друг друга и знают об этом. Все их чувства: безграничное тепло; с ума сводящий трепет; граничащая с помешательством привязанность и бесстыдное желание. Это всё связывает их так прочно, окутывая их тела и души, безжалостно скрепляя воедино. Этой ночью предстоит долгий разговор, а после тысяча и одно извинение сорвётся с губ каждого, смешиваясь с пылкими поцелуями. Им предстоит ещё во многом разобраться, но но они к этому готовы.