weiterleben

Юлиан - сын короля и чародейки, старший ребенок. Мальчика всегда учили контролировать свой негатив, контролировать магию, свою защитницу. Его гнев - сеть глубоких трещин или полное разрушение близлежащих предметов, его раздражение - искры, грозящиеся перерасти в пламя, его печаль - иней, появляющийся изредка даже на мальчике, его страх - лезвие, режущее то, что попадется, когда напряжение внутри достигнет апогея. Любая его негативная эмоция - разрушение и бедствия. Магия ласкова лишь с ним. Юлиана не баловали: бой с мечом, развитие скорости, гибкости и реакции, обучение чародейству и ворожбе. Родители Юлиана знали, что их старший ребенок, единственный наделенный магией, не сможет вытерпеть скучную жизнь дворянина в заточении, он рано или поздно сбежит. Когда ему исполнилось двенадцать, Юлиан полюбил музыку и хотел заниматься ей всерьез. Прознав о его увлечении музыкой и желании обучиться ей, родители сразу сказали ему, что они наймут лучших преподавателей, но он будет учиться игре на инструментах даже если это рвение к музыке пропадет. Юлиан, к слову, даже выучился Магии голоса, потому что хотел, чтобы люди чувствовали его музыку и проживали моменты с ним. С течением времени мальчик взрослел и хотел большего общения со сверстниками, а не только со своими братьями и сестрами. Так он оказался в Оксентфуртском университете, который окончил с отличием, отказавшись потом от места преподавателя. Возвращаясь домой, он уже знал - он покинет этот дворец ради свободы. Он сможет постоять за себя и заработать себе на жизнь - кто откажется заплатить красивому менестрелю с чарующим голосом и незабываемой игрой на лютне? Без надобности юноша не пользовался чародейством, только в крайних случаях. Он не носил с собой меча, потому что нести с собой лютню с мечом крайне неудобно, а о лошади он даже не задумывался - морока, да и хотелось посмотреть на мир, обходя его на своих двоих. Ему исполнилось восемнадцать, когда он ушел из королевства и назвался Лютиком, цветком, безобидным на вид, но ядовитым. За пазухой и в сапогах у него клинки, в сумке зелья и яды. Он путешествовал один около двадцати лет, совершенно не взрослея телом. Его телу навечно восемнадцать, чародейская кровь пробудилась окончательно. Когда он встретил Геральта, ему было тридцать восемь. Он просто почувствовал, что магия куда-то тянется и касается кого-то, а когда увидел ведьмака, сидящего в углу таверны, ощутил, что защитница просто вилась вокруг него, как щенок, желающий ласки. Его почти шокировало это дружелюбие и симпатия внутреннего агрессивного зверя. Решив, что может довериться своей магии, он увязался за Геральтом, все время ощущая, как защитница вьется около него и мужчины, защищая их. "Что ж, это довольно странно, но любопытно," - подумал Лютик тогда, задумчиво перебирая длинными пальцами струны и сосредоточившись на ощущениях его магии, игнорируя странный взгляд мужчины. За все то время, что они путешествовали вместе, Лютик прикипел к Геральту и разве что на смерть ради него не шел. Он был счастлив рядом с ривийцем. Были моменты, когда Геральт зло рычал ему оскорбления из-за нервов и каждое из них впивалось в Лютика и убивало чуточку больше, чем если бы Геральт был просто другом. А потом случились джинн, желание Геральта о его молчании и Йеннифэр. Когда Лютик ощутил, как набухает горло и кровь подступает к губам, он был в ужасе. Парень чувствовал, как магия скрутилась в нем в тугой колючий комок, готовая вот-вот вырваться наружу и рассечь все, но из последних сил сдержал ее в себе, навредив однако себе же. Последнее, что он помнит - желтые шокированные глаза и крепкую хватку на своих плечах. Знакомство с Йенифэр прошло не очень - Лютик чувствовал ее магию, она хоть и ластилась, но была будто змеей, обвивающей свою жертву в ласковые смертельные объятия. Он испугался и неосознанно скинул наваждение, тут же вскакивая подальше от девушки, что последовала за ним. По итогу, пока он убегал от чародейки, его магия исцарапала стены и подрезала столбик кровати, из-за чего балдахин с грохотом упал. Выбегая на улицу, он уже знал - Йенифэр поняла, что Лютик далеко не человек. У выхода он встретил Геральта и был рад видеть его облегченную улыбку, но вся радость испарилась, когда Геральт вбежал за Йенифэр в разрушающийся дом. Что-то в нем надломилось, когда он увидел в разбитом окне их трахающимися на обломках. Магия внутри бушевала, но он не дал ей выхода. Он вновь навредил себе. А потом был поход за драконом, на который Геральт сразу же согласился, увидев Йенифэр, провал и ранящие слова Геральта, когда Лютик хотел его поддержать. Бард чувствовал тянущую сильную боль в груди, покалывающие от покрывающего их инея кончики пальцев и был уверен, что магия вот-вот вырвется и превратится в неуправляемый ураган, потому что глаза пекло и, он уверен, они светились неестественным голубым огнем. Скоро магия разрушит все в округе. Он уже слышал где-то поблизости треск камня. Лютик поджал с силой губы, собрал последнюю волю и сказал слова прощания, быстро направляясь в противоположную сторону от Геральта. Он не был уверен, что отошел достаточно далеко от поля зрения ведьмака, но открыл портал, потому что оставалось совсем мало сил сдерживать разрушающую бурю внутри себя. Он не знал, где он оказался, видел лишь деревья и сумасшедший вихрь магии, вырвавшийся из него. Упав на колени и уткнувшись в них лбом, он мог только всхлипывать и кричать сорванным от боли в груди голосом. Он потерял сознание от переутомления и магия успокоилась, напоследок заходясь оглушающим воем.

***

Он очнулся в домике местной знахарки, Матильды, добрейшей чародейки. Она с сильным волнением рассказала, что ощутила огромный взрыв магии, сначала испугалась, но пошла, когда магия утихла и воззвала к ней. Женщина нашла его посреди разрушенного участка леса. Она не спрашивала причину его состояния, но сказала, что он навредил себе достаточно сильно, поэтому она будет его лечить взамен на помощь с варкой зелий и сбором трав. Он узнал, что находится довольно далеко от того места, где он находился с Геральтом. "Повод для гордости," - невесело подумал Лютик, устало прикрыв глаза. Скоро все наладится.

***

Известие о войне в Цинтре спустя время вышибло из него дух. Там предназначение Геральта, и ребенок может быть в опасности. Юлиан прикрыл глаза. А ведь Геральт так и не заметил, что за двадцать лет он не постарел. Пора собираться в Цинтру на помощь Предназначению. Нужно захватить провизии и одежды. И, пожалуй, лютню. Как залог их следующей встречи. Он не собирается умирать и оставлять ребенка на Геральта. Лютик не знает, остыл ли мужчина, но он все равно увяжется за ними, потому что этот мужлан просто загубит дитя. И откуда только такое сильное желание оберегать кого-то?

***

Портал вывел его почти в самое пекло. Дворец полыхал. Летели стрелы. Лютик огляделся и увидел, как к полю от дворца бежит лошадь со всадником, слишком маленьким для взрослого человека. Сорвавшись с места, он боковым зрением увидел врагов, целившихся на лошадь с ребенком и в следующий миг видит, как лошадь падает вместе с ним. Уже подбегая, он поставил щит перед ребенком и остановился около него, вытаскивая из-под лошади. На него посмотрели перепуганные глаза девочки. Глухо ругнувшись, он подтолкнул ее к полю, призывая бежать, крикнув уже в спину: "Я догоню!" Он не хотел никого убивать, но он должен. Ради нее. Магия внутри бушевала.

***

Он догнал девочку уже в конце поля около леса, впихнул в руки сумку с одеждой и провизией, чехол с лютней перекинул ей через плечо и проговорил: - Меня зовут Лютик, принцесса, Вы можете мне доверять. Не уверен, что догоню вас позже, но, как залог нашей следующей встречи, возьмите мою лютню. Храните как зеницу ока, при встрече вернете. И как Вас зовут, моя госпожа? - Юлиан улыбнулся. - Цирилла, - прижимая лютню к груди, пробормотала девчушка, разглядывая парня. Он был красив: растрепанные и мягкие на вид каштановые волосы, приятные черты лица и колдовские голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц. Стали слышны крики и Лютик вмиг напрягся, достал из-за пояса меч и подтолкнул девочку к кромке леса, сказав тихо: - Бегите, княжна, и не оглядывайтесь. Когда-нибудь еще встретимся, - в последний раз улыбнувшись, он повернулся к ней спиной, перехватывая меч и готовясь к атаке. Цири побежала.

***

Цири не знала того юношу, но что-то говорило ей, что он не враг, он защитит. Она хотела в это верить. Девочка не голодала и не умирала от холода лишь благодаря Лютику и его помощи. В сумке, помимо еды, были еще зелья, имелась так же инструкция, какое от чего и в каких дозах применять. Когда Цири дошла до лагеря с людьми, в сумке еще оставалось немного еды и зелий. Их она решила оставить на всякий случай. После нападения на лагерь, она пошла дальше, уже не надеясь найти выход и на то, что Лютик ее догонит. От этих мыслей она крепче сжимала пальцами лютню и смаргивала слезы. Она не хотела, чтобы он умирал. Он хороший. И что-то тянет к нему, будто он ее близкий человек. Уже на грани отчаяния и истерики она встретила мужчину, которого столько раз видела во снах. Она знала, что он поможет, убережет. Кинувшись к нему на шею, она все же расплакалась. Ей было жаль себя и жаль Лютика. Когда она разжала руки и утерла лицо, она получше пригляделась к ведьмаку, как и он к ней. Видимо, Геральт увидел в ней что-то странное, он напрягся и странным поломанным голосом спросил: - Откуда у тебя сумка и лютня? - девочка перед ним вздрогнула и глаза ее снова начали застилать слезы, которые она смаргивала и утирала. Всхлипнув, она сказала: - Я встретила чародея, он защитил меня и дал сумку, а лютню сказал хранить, потому что она залог нашей следующей встречи. Он, сказал, что вряд ли догонит, чтобы я бежала, а потом я услышала голоса тех, кто напал. Я боюсь, что он не выжил, они же как-то догнали меня.. - с заминками произнесла Цири, под конец голос девочки сорвался и она снова заплакала. Прижимая к себе голову плачущего ребенка, Геральт размышлял. Сумка и лютня определенно лютиковы, но каким образом? Он о своей лютне заботился почти как о ребенке, да и не пошел бы он прямо в пекло боя. Слова о чародее еще больше вводили в ступор. Чародей с вещами Лютика? Ведьмак не слышал и не видел юношу после того, как Геральт его прогнал. Юношу.. Юношу. Юношу? Мужчина напрягся. Они путешествовали больше двадцати лет. Если верить Лютику, ему на момент встречи было восемнадцать. Сейчас ему около сорока, но он не изменился. Отодвинув от себя девочку, Геральт спросил, смотря прямо в тоскливые глаза: - Как он выглядел? - Цири сглотнула ком и сказала: - Каштановые волосы, глаза голубые и ресницы длинные. И голос приятный, - заикаясь, прошептала белокурая. Поджав губы, Геральт сказал: - Мы не можем вернуться ко дворцу. Нам остается только надеяться, что он жив. А в голове только одна мысль. Лютик - чародей?..

***

Юлиан смог обезвредить большую часть нападавших, но кто-то проскользнул в лес за Цири, из-за чего он отвлекся на них и получил довольно серьезные раны. Бой пришлось заканчивать в срочном порядке, но он не мог пользоваться магией в полную силу, не навредив себе, организм еще не восстановился до конца. Тяжело сглотнув и поджав губы, Лютик воззвал к магии. Так он перебьет если не всех, то большую часть. Он должен остаться живым, а если для этого потребуется навредить себе, Лютик это сделает.

***

И снова он выпал на той поляне, и снова его выхаживала эта добрая-добрая Матильда. Лютик до сих пор помнит ту гневную тираду, когда чародейка обеззараживала его раны. Тяжело встав с постели, он вышел на крыльцо дома и сел там. Утро, солнце заливает поляну перед домом, усеянную разными цветами. Лютик тепло и широко улыбнулся. Сказочно. Тихо напевая приятную для слуха мелодию, он собирал травы и цветы, вплетая их в венок. Он ощущал странное умиротворение и довольство. Не значит ли это, что малютка княжна жива? Он надеялся на лучшее, хотя он хотел бы увидеть это своими глазами. Из дома послышался гневный голос и юноша, нахлобучив на голову венок и весело рассмеявшись, пошел в дом. Кажется, он знает, куда будет возвращаться из раза в раз.

***

Прошло достаточно много времени, но Геральт с Цири так и не встретили Лютика. Надежда в девочке таяла с каждым пройденным городом. Она не хотела верить в то, что тот парень, к которому у нее странная привязанность, погиб. Он еще молод! Он должен жить. И быть здесь, с ними.. Смотря на унывающую девочку, Геральт и сам постепенно терял надежду. Ведьмаку было жаль, он хотел вернуть юношу и вместе с ним то, что будто бы согревало ведьмака в присутствии Лютика. Это было приятно, Геральт дорожил этим. Но после пропажи Лютика ушло и то ощущение. Будто оно шло от самого юноши. Да и внутри Геральта теплилось нечто, отзывающееся на голос, смех, улыбку, лучистые глаза и всего Лютика в целом. С Йенифэр было не так, то, что было между ними, он принимал за настоящую любовь, но это было лишь влечением. Кажется, его любовь всегда ходила рядом: взъерошенная, задорная, но одновременно с этим удивительно утонченная, грациозная и вдумчивая. Внутри что-то заскреблось. Взлохматив волосы приемной дочери, он направился к конюшне. Нужно продолжать путь. В соседней деревне, кажется, есть для него работа.

***

На выздоровление Лютик шел медленно, спустя пару месяцев он все еще хромал, а бок прожигало фантомной болью. Матильда запретила ему пить зелья, магия может взбунтоваться. Тем не менее, он уже помогал Матильде в сборах трав и приготовлении отваров, иногда выходил в город, чтобы прикупить чего или просто спеть для детей. Он их любил, как и они его. Выходы в город еще и помогали ему успокоить защитницу и волнение: он слушал слухи, а когда кто-то упоминал, что где-то недалеко видели ведьмака с девчушкой, то прислушивался и иногда вступал в разговор. Лютик волновался за них, хоть воспоминания иногда заставляли успокаивать свою магию. Он до сих пор любит. Сейчас он сидит где-то в парке в центре города рядом с детьми, что с замиранием слушают его новые баллады. Без лютни, только чарующий голос. Солнце пробивается сквозь листву, лаская лепестки цветов, вплетенных в венок парня и нескольких детей, скользя по лицам и рукам. Идиллия. Но совсем недавно город начала терроризировать какая-то нечисть, пожирающая скот. Лютику думается, что скоро сюда нагрянет Волк со своим Львенком. Парень откинулся на руки, посмотрел на свои колени и улыбнулся, прикрыв глаза и заканчивая петь. Он скучает. Лютика изнутри дернуло и заставило встрепенуться. Юноша осоловело оглянулся под непонятные взгляды детворы и наткнулся взглядом на белокурую девочку, что шла по противоположной стороне дороги. Лютик снял с головы венок, улыбнулся и, помахав детям на прощание, побежал за девочкой, не скрывая широкой улыбки. Цири.

***

Когда они с Геральтом прибыли в деревню, Цири ждала чего-то. Она не знала чего, но что-то внутри шептало, что случится что-то хорошее. Она надеялась, что встретит Лютика. Она скучала. Геральт недавно ушел выполнять заказ, а Цири бродила по залитой солнцем деревушке. Ей здесь нравилось. Уютно и тепло. Опустив голову вниз и смотря под ноги, Цири прислушивалась к себе. Внутри что-то тянуло куда-то. Чувство пропало, когда кто-то коснулся ее волос. Резко обернувшись, она увидела его. Человека, что спас ее, который ощущался так по-родному. Человека, что стоял тогда перед ней с мечом и в темной одежде. Человека, что стоял перед ней сейчас в белой свободной рубашке, заправленной в голубые брюки, плотно прилегающие к тонкой талии. Лютик. Глаза заслезились и Цири резко схватилась за парня, крепко обнимая и плача куда-то в грудь. Он жив. Не ожидавший такой реакции, Лютик растерялся, но прижал девочку к себе, утыкаясь носом в волосы. Она почему-то ощущалась своим ребенком. Дочерью. Он, если честно, не против. Нежно проведя по волосам белокурой, Лютик сказал мягко: - Цири, где Геральт? Почему ты одна? - уже успокаиваясь, но не отходя от юноши, девочка сказала: - Он ушел на заказ. Сказал, что к ночи вернется. Мне было слишком любопытно и скучно одной, вот и вышла, - Цири крепче обняла Лютика. - Вы сняли комнату? Может, туда пойдем? Я бы предложил пойти со мной к Матильде, моей наставнице, но, боюсь, Геральт мне потом голову отгрызет за то, что я тебя увел так далеко, - отстранив от себя княжну, тихо сказал Лютик, поправляя венок из незабудок и васильков. Цири, ощутившая прикосновение не к волосам, а к чему-то на них, потянулась к макушке и кончиками пальцев ощутила бархатные лепестки. Не решившись снять венок, Цири крепко схватилась за его руку и сказала: - Мы сняли комнату в таверне. Пойдем? - и потянула в нужном направлении. Сжав маленькую нежную ручку в своей, Лютик улыбнулся шире и сказал: - Пойдем, малютка.

***

Геральт вернулся в таверну ближе к полуночи и, не обратив внимания на странный взгляд хозяина таверны и не менее странную улыбку, поднялся по лестнице на этаж с комнатами, почти сразу же замерев. Из их с Цири комнаты слышалось ласковое звучание тихой колыбельной. Тихо подойдя к двери и приоткрыв ее, Геральт будто окаменел. На кровати Цири, тихо напевая и поглаживая лежащую на худых бедрах девочку, сидел Лютик. Расслабленный, ласковый, спокойный. Будто почувствовав его взгляд, парень поднял глаза, однако продолжил петь, перекладывая Цири и накрывая одеялом, закончив колыбельную только когда удостоверился, что девочка крепко спит. Давно Лютик не применял Магию Голоса. - Не стой на пороге, мало ли о чем люди подумают, - Геральт лишь чудом не дрогнул от уставшего, но довольного голоса, который хотел услышать уже давно. Войдя, он вновь ощутил, хоть и слабо, что-то теплое, обволакивающее и приятное. - Все нормальные люди сейчас спят, - поставив мечи в угол комнаты, произнес так же тихо Геральт. Сев на свою кровать напротив кровати Цири, Геральт сказал: - Я рад видеть тебя, Лютик. Я бы хотел извиниться. - Не надо, Геральт. Я уже не держу обиды, хотя в первое время и было сложно. Все в порядке, - смотря на ведьмака, произнес с привычной улыбкой бард, а после весело усмехнулся, - думаю, тебе стоит пойти в ванну, ибо я не позволю тебе завалиться спать потным и грязным. Пойду попрошу подготовить бадью, а ты пока отдери от себя доспехи, небось сросся с ними, - сказал юноша, тихо рассмеявшись, чем неосознанно вызвал табун мурашек у ведьмака. Когда Лютик вышел, Геральт перевел взгляд на Цири, зацепившись взглядом за венок из голубых цветов на тумбочке у кровати дочери. Ощутив прилив непонятной нежности, Геральт слегка приподнял уголки губ.

***

Уже сидя в бадье, ощущая ласковые руки в своих волосах и приятную тяжесть той самой теплоты, которая появлялась лишь рядом с Лютиком, Геральт все же задал мучивший его вопрос: - Лютик, ты же чародей? - руки в волосах слегка дрогнули, но продолжили расчесывать их. Послышался тяжелый вдох. - Я ждал этого вопроса, но не в такой обстановке. Да, я являюсь чародеем. Моя мать чародейка, - Лютик взял в руки ковш и вылил воду оттуда на седые волосы. - И сколько тебе тогда лет? Как зовут? - Мне шестьдесят лет, мое имя Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф. Единственный ребенок-чародей в семье, которого спокойно отпустили в свободное плаванье, более того, готовили к нему с малого возраста. Родители знали, что я не вынесу оседлой жизни виконта, а позже и графа, - тихо говорил Лютик, намыливая волосы ведьмака. Прикрыв глаза и подставляясь под прикосновения, Геральт размышлял. - Цири никогда не легла бы спать так быстро, встретив тебя. Что ты сделал? - Лютик снова вылил воду на голову ведьмака, смывая пену. Пора заканчивать прием ванны. - Я владею Магией Голоса, Геральт, - рассмеявшись, наконец сказал Лютик, - Ей это не навредит, наоборот, привлечет здоровый сон без кошмаров, - Лютик вздохнул и отошел к двери, - Я скучал по вам. Жду в комнате. Геральт вздрогнул, быстро обтерся полотенцем, оделся, повесил полотенце на плечи и вышел из ванны. Он хотел окончить разговор сейчас. В комнате бард сидел на краю его кровати около подушки, опираясь спиной на стену, спустив одну ногу на пол, а другую согнув в колене. Снова ощутив щемящее чувство в груди, Геральт сел на кровать рядом с Лютиком. Помолчав немного, он произнес: - И все же я хочу извиниться, - Геральт посмотрел на спящую Цири, - я не должен был срываться на тебе и говорить те слова. Ты просто появился не в том месте и не в то время, а я сорвал злость на тебе. Я не хотел, чтобы ты уходил, я не винил и не виню тебя в своих решениях, которые принял сам. Мне жаль. Прости меня, - Геральт поджал губы. Ему было неловко говорить об этом. Лютик молча перебрался за спину Геральта и принялся сушить волосы полотенцем, доставая откуда-то заранее подготовленную расческу. Проводя зубчиками по влажным волосам, Лютик тихо говорил: - Твой заказ в лесу находился? - увидя кивок, он продолжил, - ты наверняка видел странное место с кучей поваленных деревьев и вспаханной землей, - получив еще один кивок, Лютик, все так же расчесывая волосы Геральта, сказал, - это был я, - тело ведьмака напряглось, - я уже давно простил. Правда. Сначала я был готов либо убиться, либо убить тебя, - Лютик тихо рассмеялся, представив щуплого себя против могучего ведьмака, - но я отпустил обиду и постарался понять, почему ты считаешь меня виноватым, но тешил себя надеждой, что я просто под горячую руку попался, - Лютик подавил тяжелый вздох, отложив расческу, но оставаясь все так же за спиной Геральта и смотря ему в район лопаток. Хотелось прижаться к широкой спине ведьмака. Геральт развернулся к нему лицом, сев в позу лотоса. Смотрел внимательно в глаза, на лицо, волосы. Изучал и запоминал. Лютик непривычно ласковый и тихий, серьезный, но все тот же, будто и не было ссоры. Протянув руку к лицу юноши, Геральт ласково провел костяшками по бархатной щеке, прижимая в итоге ладонь и поглаживая изредка большим пальцем кожу. Лютик прикрыл глаза и потянулся за прикосновением, приложил свою узкую ладошку к большой ладони Геральта, тихо нежась. Чувство нежности затапливало его. - За что я заслужил тебя? - хрипло, на грани слышимости спросил ведьмак, прижимаясь своим лбом ко лбу Лютика, смотря на расслабленное лицо того, кто вызывал бурю в его душе. Магия Лютика плотнее окутала ведьмака, а сам Лютик сильнее прижался к ведьмаку. - С первой нашей встречи моя магия ластилась к тебе, словно щеночек в поисках ласки, - Лютик издал смешок и открыл голубые глаза, смотря в золото глаз напротив, - она никогда не терпела посторонних, Геральт. Даже мою семью. Сворачивалась где-то глубоко, готовая вырваться на защиту. Любое лишнее движение человека и вот я в коконе, а тут мне встретился угрюмый засранец, к которому она просто рвалась, а после не переставала виться вокруг тебя, вставая на защиту в трудные моменты. Представляешь мой шок? Я решил пойти за тобой и не жалею. Никогда, - Лютик улыбнулся и Геральт не сдержался, просто припав к губам напротив. Целомудренный поцелуй, но большего им не надо. Лютик обнял Геральта и уткнулся ему носом в шею. Прикрыл глаза и сказал: - Геральт, я хочу спросить. У нас с Цири есть какая-то связь, я виделся с ней всего два раза, но она мне будто дочь. Когда я ее об этом спросил, она сказала, что с первой встречи сильно привязалась ко мне. Это она ощутила, когда встретила тебя, но она твое предназначение. Почему тогда и между нами есть эта связь? - Геральт прижал юношу к себе укладываясь на кровати. - Возможно, тут сыграло то, что твоя магия не отпускала меня и между нами была связь, по итогу разделившая ответственность о предназначении на двоих. Лютик хихикнул и сонно произнес: - Мы что же, теперь папочки чудеснейшей девочки на свете? - Лютик уже почти уснул, все так же бормоча куда-то в шею мужчины. Геральт слабо улыбнулся и накрыл обоих одеялом. - Именно.

***

Они выехали из деревни только спустя неделю, потому что Лютик еще восстанавливался после той бойни. Матильда провожала его со слезами на глазах, но она знала, что Лютик, ее маленький отважный подопечный, почти сын, обязательно будет ее навещать. Этот великовозрастной ребенок запал в сердце всем жителям этой маленькой деревушки, и каждый будет ждать его и его странноватую семью: ведьмака и девочку-аристократку.