I feel like a monster.

В особняке сегодня подозрительно тихо, и это удивляет Грин-де-Вальдов. Впервые Геллерт выбежал на улицу сам, а не из-под пинка, и спустя несколько лекций от отца на тему «социализация нужна всем, Геллерт. Без неё-никуда, иначе, кто ты такой без неё?». Не сказать, что это бесило или раздражало, но надоедало. Определённо это так. А кому же понравятся бесчисленные нотации и воспитание? Да никому. Вот и юный волшебник посчитал, что куда лучше сейчас сбежать из дома примерно до вечера, чтобы не заставили повторять выученные заклинания или, ещё чего хуже, защиту от тёмных искусств. Белокурый читать научился не так давно, но вот книга запрещённых заклинаний, что стояла в кабинете отца так манила… Что было бы просто преступлением не прочитать её. Какой же радостью было то, что здесь и подробная инструкция для каждого заклинания была предоставлена. Самым любимым из новых волшебных слов было «Круцитаус». Именно это запрещённое заклинание заставляло кудрявого мальчишку мечтательно улыбаться и представлять всё, что будет происходить с обидчиком. Согласно этой книге, это было заклинание ужасной, нестерпимой боли. Но также там была пометка, кажется, от отца: «чтобы заклинание работало в полную силу, нужно не только направить палочку на жертву и произнести «крУцио», нужно ещё и насладиться болью жертвы.» Блондин вспоминает также об убивающем заклинании под названием «Авада Кедавра». «Представляет собой луч зелёного цвета. После применения живое существо мгновенно, без мучений умирает. При этом все органы остаются неповреждёнными, и причину смерти установить невозможно. При попадании в неживые объекты также наносит повреждения, вплоть до уничтожения. Не имеет контрзаклинаний, однако при определённых обстоятельствах может быть отражено. Практически существует только три случая, когда человек, подвергнувшийся Убивающему заклинанию, остался жив» — именно об этом говорилось в заметках книги. Раньше мальчик бы заинтересовался, откуда в людях столько жестокости, что они убивают друг друга. Не хотелось бы стать таким… Но не сейчас. Отец однажды убил человека на глазах у мальчишки таким заклинанием. Вернее, Геллерту просто не спалось и он решил проверить, что за шум там внизу. Всё что он успел увидеть — злого отца, направившего палочку, конец которой горел ярким зелёным светом, на какого-то мужчину и тот мгновенно упал замертво. Маленький Грин-де-Вальд вспоминает эту картину как раз тогда, когда какой-то парнишка отталкивает его и выгоняет из общей игры. Остальные лишь смеются над тем, как их главарь выгоняет новичка, просто потому что он из семьи волшебников. Что может почувствовать юный волшебник, которого унижают только потому что он из семьи волшебников? Только боль, разочарование, обиду. Неудивительно, что сердце Геллерта черствело от такого унижения. Да, он был белой вороной… Но эта белая ворона никогда и никому не даст себя обидеть. Грин бросается на ровесника с кулаками и методично бьёт по лицу, вскоре пачкаясь в чужой крови. Некогда белая рубашка быстро покрывается брызгами чужой крови, также как и милое личико. Мальчик отпускает едва живое тело и тихо шепчет «авада кедавра», направляя палочку на того, кто его задел. Дальше всё как в тумане, он не помнит как убивает всех тех, кто смеялись над ним. Визги, истерика… Слёзы, страдания, крики… Гел слишком ослаб, используя свой магический потенциал для непростительных и едва добирается до дома, падая на пороге, прямо под ноги ничего не понимающего отца. — Я… Я убийца… — всё, что выдавливает из себя волшебник, когда его берут на руки. Мужчина искренне недоумевает к чему эта фраза. Даже если он убил какую-то зверушку — ничего страшного… Необязательно ведь страдать из-за этого. Так юный волшебник отсыпается весь последующий день, а уже вечером рассказывает родителям о том, что и правда произошло. — И правда, убийца… — эта фраза звучит с некой гордостью и нежностью за своё чадо… Гел искренне недоумевает, но потом его целуют в макушку и поглаживают по голове, взъерошивая кудряшки. — Ты станешь самым могущественным, сынок. Не давай никому тебя унижать. Грин-де-Вальда вырывают из воспоминаний шаги за дверью. Человек явно ждёт разрешения войти или просто возможности чтобы постучаться в дверь. — Я сделаю всё, чтобы ты мной гордился, отец. Никто и никогда не поставит под сомнения мои слова и действия, — обещает маг, вглядываясь в портрет отца, а затем раздаётся стук в дверь.