Чувак, мы тут загнёмся. Пошли в бар? Не могу, у меня буквально три доллара в кармане. Ты отстой. У меня целых пять :)
Гарри хотел выкинуть её, а потом его уволили, и эта записка стала единственным напоминанием о Билле, с которым он работал и которого уволили сразу за ним. У него было не так много вещей, чтобы так просто с ними расставаться. Это увольнение Гарри перенёс тяжелее остальных, потому что в этот раз казалось, будто что-то начинает двигаться, но его снова выперли. — Почему всё так, Найл? — шепчет он вечером в объятиях друга, стараясь не плакать и не мочить чужое плечо, — Почему я везде лишний? — Ты не лишний тут, Гарри. Ты же знаешь, что можешь жить у меня сколько хочешь. Я всегда рад тебе, ты, типа, спасаешь всю мою жизнь. Без тебя я бы давно загнулся с консервами в обнимку. Гарри улыбается, он знает, что это так. Без него Найл питался бы фастфудом, потому что за свои 22 года так и не научился готовить что-то посерьёзней яичницы. Они обнимаются на диване весь оставшийся вечер, Гарри убаюкивает монотонный звук телевизора и он засыпает в не самой удобной, но безумно тёплой позе, думая лишь о том, что его последний шанс, – работа в худшем районе города, которую ему предложила давняя подруга. Ни за что в жизни он не сунулся бы туда раньше, но ха, смотри, Гарри, как теперь тебя разворачивает жизнь.***
Окраина Лондона – поганое место. Здесь буквально на каждом шагу можно купить дурь или чего похуже, и Гарри уже встретил минимум троих парней с оружием за каких-то пять минут. Он мысленно успокаивает себя, не забывая повторять, что это его единственный шанс на работу. На нормальную работу. Антикварный магазин, в котором работала его знакомая, находился в этом мрачном месте, и он даже близко не представлял, КТО тут может захотеть зайти за антиквариатом. Но судя по рассказам Энн, его знакомой, работающей там, магазин работал достаточно прибыльно. Может быть, он знал не совсем всё о преступниках. Может быть, они тоже имеют слабости, и каким-то образом у целого района оказалась слабость к старым куклам и раритетным часам. Отыскать магазин оказалось проще, чем он думал. Это было единственное место, от которого ещё можно было учуять жизнь и безопасность. Колокольчик громко прозвенел и Гарри сразу заметил Энн. Она расставляла каких-то кукол на верхней полке стоя на маленьком стуле, который не выглядел достаточно надёжно. Она повернула голову в сторону двери, улыбнулась вошедшему Гарри, и радостно произнесла: — О, это ты! Рада тебя видеть, подождёшь минуту? — Конечно. Подстраховать тебя? — Этот малыш крепче, чем кажется, — ответила девушка, кивая на стул. Она закончила с куклами, отодвинула стул и пошла вглубь магазина, жестом зовя Гарри за собой. — Как ты понимаешь, желающих работать у нас маловато. Район с плохой репутацией и всё такое. Но люди тут добрее, чем кажутся, и тебе не стоит бояться. Тем более если ты будешь работать в моём магазине, я тут вроде местной звезды, — Энн гордо улыбнулась, доставая что-то из-за прилавка, — Вот, смотри, это я с главой местной мафии. Он очаровашка, правда? И не скажешь, что он главный. На фото рядом с Энн стоял парень с самыми голубыми глазами, которые Гарри только видел. Он улыбался, и его улыбка была слишком обезоруживающей. В такие улыбки влюбляются, таким улыбкам посвящают серенады и достают луну с неба. Ох, если бы он встретил его на этих страшных улицах, то решил бы, что парень заблудился и совсем не представляет куда попал. Он и окраина города не вязались у него в голове. Он и глава мафии тем более. — Не совсем то, что я представляю себе при словах «глава мафии». — Понимаю, я сама была в шоке, когда он появился на пороге моего магазина, решила, что этот бедняга забрел сюда самыми длинными путями, но он сказал, что пришёл посмотреть на смельчака, который начал торговать на его территории. Я так сильно смеялась, ты не представляешь. В жизни он ещё лучше. Носит разноцветные свитера и отказывается от тех крутых очков, которые я достала для него, он самый нетипичный глава мафии, который только может быть. Энн провела для Гарри краткую экскурсию по магазину. Он был небольшой, но вмещал в себя поразительное количество вещей. Там, казалось, было всё. А ещё он узнал, что местные действительно любят антиквариат, но в другом смысле. — Они скупают у меня всякую ерунду, а потом продают по двойной цене. Только не думай, что я работаю в убыток, я ставлю цену намного выше, чем в других местах, но эти ребята всё равно находят идиотов, готовых отвалить за старье штук пять. Гарри стало интересно, рассчитывала ли она на такой исход, когда открывала тут магазин, предполагала ли поднять прибыль с перекупщиков или просто повелась на дешёвую аренду, но так и не решился спросить. — Можешь ставить себе смены в любое время, я в любом случае буду здесь каждый день. Но если ты откажешься, я пойму. Окраина – это последнее, о чем можно мечтать. — Мне не приходится выбирать, Энн. И мне тут нравится. Я будто снова ребёнок и мама привела меня в маленький китайский магазинчик, наполненный самыми неожиданными вещами. Я бы хотел тут работать. — Отлично. Тогда подумай и вечером скинь мне удобное расписание хотя бы на ближайшую неделю, хорошо? — Без проблем, — Гарри не знал, стоит ли ему уходить прямо сейчас, — и спасибо. Девушка помахала ему, погружаясь в журнал учёта, и он понял, что вот сейчас точно нужно уходить. Остановка в этом месте была грязной, и Гарри не был уверен в том, сколько тысяч бактерий он подцепит просто от нахождения здесь, не говоря уже о том, чтобы сесть на скамейку, но он сел, потому что ему нужен был отдых. Хотя бы пятиминутный, на грязной скамейке в тридцати минутах от дома, но отдых. Он вынул из кармана кошелёк и стал перебирать содержимое. Это успокаивало его. Он взял университетский пропуск, который всё ещё находился в потрёпанном футляре. Гарри решил, что будет классно хранить в нём деньги, он не мог позволить украсть у себя последние 15 долларов, а в этом футляре их точно не найдут. По крайней мере, так сказал Найл, и звучал при этом достаточно убедительно. Рассматривая по буквам надпись «недействительно», он снова перенесся в первый год учёбы. Тогда всё казалось легким и наивным, и он правда верил в то, что сможет стать шикарным экономистом. Кто же знал, что экономика такое дерьмо? Автобус просигналил, и Гарри поднял быстрый взгляд. Водитель смотрел на него, будто спрашивая «ты идёшь?». Он незамедлительно выпрямился, виновато кивая водителю и забегая в автобус.***
Луи был зол, чертовски зол сейчас. Он поручил Зейну самое простое задание – договориться с клиентом о сумме сделки, и что он, блять, сделал? ОН ПОТЕРЯЛ КЛИЕНТА. — Луи, он просил тридцать штук за сраный Форд. Я что, похож на долбоеба? ТЫ похож на долбоеба? Кто вообще станет отваливать такие бабки за Форд? — Луи знал, что Зейн был прав, этот уебок просил за машину вдвое больше, чем обычно предлагалось, но он уже пообещал важному заказчику пару деталей от грёбанного Форда, так что теперь ему надо было где-то искать ещё один. Он не мог думать прямо сейчас, стены будто давили на него, и, ещё раз поворчав на Зейна, он вышел на улицу. Тёплый ветер приятно обволакивал тело, и Луи просто шёл, пытаясь выкинуть последние тридцать минут из головы. Вдох на 4, выдох на 5, всё как учили в том ролике в интернете. Он найдет запчасти, он не разочарует заказчика. Он справится. Форд был достаточно популярной машиной, поэтому проблем с поиском возникнуть не должно. И чего он только злился? Томлинсон дошёл до остановки, это была конечная точка всех его прогулок, и он уже собирался разворачиваться, как вдруг заметил на скамейке что-то. Что-то довольно интересное. Подойдя поближе, он понял, что это чей-то кошелёк. Глупо оставлять такие вещи в этом месте, малыш, - подумал Луи. Влезать в чужие кошельки было верхом неуважения, но разве он мог устоять, если его оставили прямо тут, будто специально для него? Нет, Луи не мог. Сначала он подумал, что его надули. В кошельке не было даже бакса, хотя он выглядел дорогим, и вес его явно превышал необходимый. Потом заметил фотографию собаки. Кто, блять, носит в кошельке фото собаки? В небольшом отделении вместе с собакой лежали билетики, и Луи решил, что они не стоят его внимания. Следующий отдел оказался интереснее. Милые наклейки с надписью «всегда рады вас видеть» лежали тут в огромном количестве, и третье по счёту «Что за?» прозвучало у Луи в голове. Хозяин кошелька, похоже, был самым странным из всех, кого он знал. И самым бедным. Иначе стал бы он захламлять такой прекрасный кошелёк фотками собак и дурацкими наклейками? Луи заметил отделение на замке и мысленно зажал кулаки в надежде на что-то классное. Внутри оказались водительские права и какая-то бумажка. — Гарри Стайлс, 21 год, Чешир, — прочитал Луи, а затем обратил внимание на парня. Кудрявые волосы, открытое лицо и милейшая улыбка, — Что же ты тут забыл, Гарри? И почему в твоём кошельке есть всё, кроме денег? Положив права на место, он приступил к записке. Восемь баксов на двоих? Это вообще законно? И вдруг к нему пришла невероятная, просто гениальная идея. Ему показалось, что это будет хорошим решением, ведь Гарри определенно точно нуждался в этом, а Луи нуждался в отвлечении и минимальных добрых делах. Он вспомнил то приятное чувство, когда делаешь что-то для человека и видишь искреннюю радость в его глазах, а сердце внутри будто вырывается наружу, будто не хватает ему места внутри от всего того счастья, что там появилось. Да, давно он не испытывал этого. В последние годы всё его счастье заключалось в успешных сделках и вечернем поедании пиццы с Зейном. Они могли себе позволить намного больше, чем просто пицца, но оба были взрослыми детьми, которым доверили большие дела, поэтому по вечерам они хотели именно пиццу. Она напоминала им о доме, но никто из них не говорил об этом вслух. Быстро набрав номер на своем телефоне, Луи стал вслушиваться в гудки. — Да, Луи, — без особого энтузиазма произнес женский голос на другом конце трубки. — Кейти, срочно найди мне адрес одного парня. Гарри Стайлс, 21 год, из Чешира, но сейчас живёт в Лондоне. Кудрявые волосы и зелёные глаза. Нашла? — Притормози, Луи, — ответила девушка. Спустя минуту вновь послышался её голос: — Нашла. Адрес, похоже, старый, потому что сейчас по этому адресу прописана какая-то семейка, но я нашла его друга, и вроде они живут вместе. Вышлю адрес по смс. Мне стоит спрашивать? — Нет. Спасибо, Кейти, ты чудо, — Луи сбросил вызов, засунул кошелек себе в карман и быстрым шагом пошел обратно к дому. Он не мог дождаться того момента, когда Зейн услышит его идею.***
Зейн не пришел в восторг от его идеи. Луи, вообще-то, рассчитывал на энтузиазм и радость в глазах его самого близкого друга, но тот даже не притворился заинтересованным. — Ты придурок, Луи? Что за колесо благодарности? Этот пацан решит, что ты какой-то маньяк, а потом тебя загребут, и я первый приду к тебе в камеру, чтобы сказать: Я же говорил. — Но у него совсем нет денег, Зейн. Да ладно, что нам стоит тысяча долларов? Это будет весело, вот увидишь, почувствуем себя высоконравственными честными людьми. Зейн лишь вздохнул. Переубедить Луи в чём-то было нереально, и теперь ему придётся следить за тем, как бы этот идиот не натворил глупостей. Он до сих пор удивлялся тому, что Луи удалось в свои 25 стать главой мафии этого сраного района. Он был умен, но не умел отступать в нужный момент, и это всегда приносило проблемы.***
Луи не был уверен, как лучше осуществить свою идею. Не мог же он просто заявиться на порог к парню и вручить деньги? Это было бы странно. Он хотел хотя бы издалека поглазеть на то, как парень будет открывать подарок, но не хотел показывать себя (потому что думал, что раскраснеется от ожидания прямо там). — Ты же понимаешь, что у тебя почти нет шансов? Или ты собираешься шпионить за ним через окна? Луи кинул злобный взгляд на друга. Зейн совсем, СОВСЕМ не помогал. Они ломали голову над этим уже два часа, и каждый из возможных вариантов казался ему идиотским. — Потому что сама идея идиотская, Луи. — Ладно, но что, если я оставлю коробку на пороге и прикреплю к ней записку «Открой прямо тут»? — Коробку может взять его друг. — Я допишу «Открой прямо тут, Гарри». — Тогда он подумает, что за ним следят. — Ладно, попрошу Кейти узнать, когда его друг не бывает дома, и принесу коробку в это время. — С каждым разом твои идеи становятся всё хуже. В итоге они решили (ну как ОНИ, решил Луи, а Зейн выразил меньше всего недовольства), что кто-то из них сыграет роль доставщика. И это был весь план. Зейн уже просто устал бороться, и это показалось ему наименее тупым. Луи считал, что план безопасен по всем фронтам (Зейн решил лишний раз не уточнять, что это бред). Он попросил Майка, одного из помощников, купить небольшую красивую коробку и к вечеру доставить к нему. Майк выбрал фиолетовую, украшенную цветами и лентами по бокам, коробку. Не совсем во вкусе Луи, но он сам попросил.***
Луи правда не терпелось сделать это. Он перенёс свою утреннюю встречу с заказчиком на полдень, разбудил Зейна на час раньше обычного и заставил ехать с ним. Старенький мерседес Луи выжимал запредельную скорость, и Зейн даже сквозь сонные потягивания успевал беспокоиться об их жизнях. А ещё успел подумать о том, что, может, Луи нашёл то, что сделает его счастливым. Благотворительность и нелегальная перекупка машин не очень совмещались, но он был таким взволнованным весь вечер и утро, и улыбка не сходила с его лица ни на секунду, так что он позволит ему насладиться возможностью отдать тысячу баксов какому-то чуваку. Может быть, попозже он найдёт ему ещё жертв. Они заехали не в самый богатый район, и люди вокруг уже суетились в своих делах. Тут было уютней, чем в их районе, хотя преступников тут было не меньше. Может, им с Зейном тоже следовало перебраться в район посимпатичней, но вести дела в отстраненной части города было удобней. И безопасней. Они переехали туда ещё до того, как вообще связались с этим бизнесом, просто у них не было денег на что-то лучше, а потом оказалось, что у Луи блестящие способности к поиску, переговорам и сделкам. Предыдущий босс был жестким, но справедливым, и он всегда старался привить эти качества Луи. — Ты слишком мягок. Тебе не выжить тут, если ты не воспитаешь в себе жесткость, — говорил он. Но Луи отчаянно пытался доказать, что это не правда. И вот он здесь, занимает место босса мафиозной группировки, имеет хорошую прибыль, постоянных заказчиков, и всё еще мягок. Мягок настолько, что поддался соблазну помочь какому-то мальчишке с деньгами. Потому что мог. Потому что хотел. Бесчисленное количество денег всё равно надо было тратить, роскошную ерунду он не любил, а Зейн не тратил и половины того, что они зарабатывали. Они остановились недалеко от нужного дома. Он был небольшим, и на газоне стояло несколько хэллоуинских монстров, хотя хэллоуин прошёл уже давно. — Они странные, — заметил Зейн. Окна, которые они могли видеть, были полузакрыты, хотя Луи не был уверен в том, что разглядел бы хоть что-то даже через открытые. Он отстегнул ремень, забрал коробку с задних сидений и посмотрел на Зейна. — Отнесешь? Малик закатил глаза, но коробку взял. Вышел из машины и пошел к дому. Он прекрасно знал о правилах безопасности в таких делах. Не привлекать внимания, заранее изучить местность и подготовить план отхода. У них был тупой план: притвориться доставщиком (Луи даже откуда-то достал специальную кепку, которую носят почтальоны), отдать коробку лично Гарри в руки и надеяться, что это парень не такой умный, чтобы пробить их по списку работников. Местность они изучили пока ехали, а вот не привлекать внимание могло стать проблемой. Зейн часто кого-то привлекал. Он был высоким, загорелым и красивым. У него были густые черные волосы и не менее черная щетина, кольцо в носу и большие карие глаза. Если бы существовало воплощение Бога, Зейн был бы им. Но пока всё шло спокойно. Он уже добрался до крыльца и достаточно сильно постучал в дверь. Дверь ему открыл кудрявый парень, и Зейн понял, что это и есть Гарри (Луи совсем немного просверлил ему мозг описанием этого чувака, так что перепутать он не мог). — У меня посылка для Гарри Стайлса. — Ох, от кого? Я Гарри, — парень выглядел смущенным. — Не знаю, сэр, я просто передаю, — Зейн не знал, обращаются ли в службе доставки с клиентами на «сэр», но это звучало официально, так что плевать. Гарри забрал коробку, к которой была привязана маленькая записка. Он быстро пробежался глазами по тексту, и Зейн видел, как он всё больше впадает в замешательство, а затем открывает коробку, ещё раз читает записку и снова смотрит на наполнение коробки. Ладно, это может быть весело. — Вы правда не знаете отправителя? Может, вы можете с ним как-то связаться? — Не знаю, но думаю, что да, я могу попытаться с ним связаться, — азарт вспыхнул в глазах Малика. Еще полчаса назад он не хотел принимать в этом участие, но теперь всё стало слишком интересно. Гарри отдал коробку обратно в руки Зейна и попросил подождать, а сам ушел в дом. Зейн повернулся посмотреть на Луи и пожал плечами. Минуты через две Гарри снова вышел, держа в руках какую-то бумажку. — Вот, передайте это тому, от кого пришла посылка, — сказал он, забирая коробку себе. Зейн пожелал ему хорошего дня и повернул обратно к машине, радостно махая Луи листком бумаги.***
Гарри пялился на открытую коробку несколько минут. Что это за херня? Его кошелёк, пропажу которого он обнаружил вчера вечером уже в автобусе, и перевязанная пачка купюр рядом. Ему казалось, что это его сон или тупая шутка. — Что там, Гарри? — спросил Найл сонным голосом. Гарри молча протянул ему записку.Привет, Гарри. Нашёл вчера твой кошелёк и понял, что ты, чувак, пиздец как нуждаешься в деньгах, а у меня как раз есть лишняя штука баксов. Сначала я хотел положить тебе две купюры по 500, но потом решил, что так не прикольно. Гораздо круче держать в руках большую стопку, да? Поэтому там лежит сто купюр по десять баксов каждая. Заполни ими весь свой кошелёк, он крутой, кстати, тебе повезло, что я не какой-нибудь вор.
— Там серьёзно лежит пачка денег? — Найл отбирает коробку и вау. Он не считал, но там, похоже, действительно штука баксов, — Твой кошелёк нашёл богатый чудила. Гарри пишет смс Энн о том, что он немного опоздает из-за неожиданной ситуации, и она требует с него обещание полного рассказа позже. Они решают спрятать почти всю сумму куда-нибудь под кровать (ни один из них не умел правильно обращаться с деньгами, хотя Гарри и получил целый год лекций по сохранению денег), чтобы забыть о ней, а чуть позже при уборке неожиданно обнаружить. Это было единственное разумное предложение среди «давай накупим чипсов» и «давай будем тыкать в продукты с закрытыми глазами, а потом купим всё, во что попали». А ещё оно давало Гарри иллюзию того, что никаких денег не было. Был только кошелёк и красивая коробка. Ему не хотелось думать о том, что он так безрассудно принял дорогой подарок от чужого человека.***
— Я же говорила, что у нас тут ходят хорошие люди, — Энн, кажется, рада неожиданному подарку даже больше Гарри, — я могу спросить у Луи, у него много знакомых, и он должен быстро выяснить отправителя. — Нет! Я хочу, чтобы этот человек сам ответил мне. Будет не слишком честно использовать твоего крутого друга. Энн лишь разводит руками. Как хочешь, приятель. Она передает ему несколько пакетов с сувенирами, которые нужно расставить на верхних полках, и он отвлекается от утренней истории, полностью погружаясь в работу. Первый день проходит спокойно и весело. Энн поет песни время от времени, и Гарри с радостью составляет ей компанию, днём она приносит из ближайшего кафе ароматный кофе и вишневые слойки, за которые Гарри отдал бы душу. Покупателей было немного, но все они закупались на большие суммы и выглядели, как бандиты (но Энн сказала, что они не бандиты, они перекупщики, и это большая разница, Гарри).***
Луи смотрел на Зейна, а затем на листок в его руках, и сгорал от нетерпения, но его друг будто назло шёл слишком медленно. — Тебе любовная записка, — Зейн пытался не смеялся от того, что они тут устроили, — ему хотя бы 18 есть? Луи лишь фыркнул и выхватил бумажку. Аккуратный, немного небрежный почерк.Спасибо. Может, выйдешь из тени своего благородства и позволишь поблагодарить тебя лично?
Гарри
Луи не планировал так широко улыбаться, он вообще улыбаться не хотел, но этот парень начал опасную игру, и сам не понимает, во что втягивается. Луи тоже не понимал, хотя настаивал на обратном. — Хочу купить ему гавайскую рубашку, — подводит итог Томлинсон. Он убеждает себя, что это лишь из-за того, что гавайская рубашка будет смотреться на таком парне очаровательно, но подсознание кричит ему о том, что это ради очередной записки. Луи думает, что подсознание ни черта не понимает. Зейн и не пробует высказаться против. Луи Томлинсон хочет купить гавайскую рубашку и продолжить игру в рыцарей, так почему нет. Он уже не придумывает причины, он плывёт по течению безумия под названием «давай сыграем в благотворительность», которое он хочет переименовать в «давай закадрим парня», но Луи не нравится. Они покупают рубашку и почти опаздывают на встречу. Зейн всю дорогу шутит про сладких мальчиков и супер-странные пристрастия Луи (а ещё упоминает, что он пиздецки горяч и может не соблазнять парня сраной гавайской рубашкой), но Луи пропускает это мимо ушей. С чего Зейн взял, что в деле замешана романтика? Абсолютно глупое и необоснованное заявление. Да, так он и решает в своей мысленной борьбе. И когда вечером он старательно (но все равно криво) пишет записку, она совершенно точно не выглядит как любовная. Деловая? Определенно. Личная? Возможно. Любовная? Даже не рядом.***
Следующим утром Гарри снова встречает на крыльце курьера, который передает ему очевидно дорогой пакет, и не может сдержать радость. Зейн терпеливо ждет, когда этот ребенок успокоится и передаст ему новую записку. Его даже приглашают подождать внутри дома, а не на крыльце, как вчера, и Зейн раздумывает, на какой этап отношений они перейдут завтра. Потому что завтра, очевидно, точно будет. Внутри дом выглядит как их жилье пару лет назад, когда они были студентами. Большой мягкий диван напротив телевизора, пара коробок от пиццы, слишком много одежды не на своем месте и … какой-то чувак? Он замечает, как на него смотрит парень, и начинает вспоминать слова Луи о том, что Гарри живёт с кем-то. — Так ты гонец? — Кто, блин? — Зейн не верит, что его только что назвали гонцом. Он слышал это слово последний раз на уроках истории, и искренне удивлен тем, что кто-то кроме его старой учительницы Миссис Роуз пользуется им, — Тебе 60 или типа того? Парень не успевает ответить, их прерывает Гарри, несущий клочок бумаги. В этот раз он написал больше. Зейн принимает её, прощается с ребятами и уходит. Ему хочется сказать «до завтра», оставить лёгкий след таинственности и недосказанности, но ему потом влетит от Луи и он может испугать этих парней, так что прощается он как нормальный курьер. Именно как курьер, а не как какой-то гонец.***
— Что сегодня в подарке от анонима? — интересуется Найл. Он только что стал свидетелем того, как нереально красивый чувак передавал Гарри дорогущий пакет, а затем осматривал дом, и это было... необычно? — Ты же не скрываешь от меня богатого любовника, да? — Что? Нет! Он прислал рубашку. Мне кажется, она стоит больше, чем всё мое имущество. — И моё, чувак. А что в записке? Гарри передаёт ему лист, который, блин, надушили перед отправкой! Он чует нотки дорогих, пиздецки дорогих духов (он знает, как они ощущаются, окей? Он провел почти три месяца практики в одном офисе с серьёзными банкирами, и они пахли так же), и интерес узнать тайного отправителя лишь возрастает. Не то чтобы ему вчера было неинтересно, но штука баксов – это мелочь по сравнению с тем, что он видит сейчас.Можно мне побыть в тени ещё немного? Делать добрые дела прикольно. А ты нуждаешься в моих добрых делах. Надеюсь, рубашка сядет на тебя идеально, почему-то подумал, что тебе она нужна. Кому вообще не нужна гавайская рубашка? А ещё твои кудри будут прекрасно с ней сочетаться (я не сталкер, правда, я видел фотку в твоих правах).
— Удивительно, — задумчиво произносит Найл. Гарри согласно кивает, вытаскивает рубашку из пакета и примеряет. Он чувствует, что именно так ощущается богатство. На нежном бежевом фоне виднеются чёрные мазки стебля цветка. Мазки аккуратные, как на полотне известного художника, имя которого он упрятал глубоко в своей памяти и при всём желании не смог бы вспомнить. Лепестки выполнены в трёх цветах: белый с отливом в бледно-жёлтый, тёплый коричневый и голубой. Странное смешение, которое в итоге даёт что-то нереальное. На переднем (и единственном) нагрудном кармане виднеется черная вышивка DIOR. Он боится даже прикинуть, сколько это может стоить, и ему становится жутко неловко за то, что он так просто принял уже второй подарок. Найл уверяет, что если жизнь дает тебе богатого папика, то нужно молча принимать подарки судьбы (кажется, это какая-то странная переделка фразы про лимоны), но Гарри не легче. Ему даже некуда носить такое, а заставить эту рубашку висеть в шкафу с остальными (цена которым не больше двадцати долларов) – просто кощунство. В итоге Найл уговаривает его надеть рубашку на работу. Это одно из немногих мест, куда Гарри вообще ходит, так что предложение логично и оправданно.***
Луи был рад и горд собой. Он подарил Гарри офигенную рубашку, а затем заключил две охерительно выгодных сделки. Его день не мог стать ещё лучше, разве что Зейн найдет ему, наконец, Форд на запчасти. Но даже про Форд думать не хотелось, хотелось посидеть с кем-то за чаем и обсудить погоду за окном. Энн была единственным из его знакомых, кто мог воплотить это в жизнь. Её уютный магазин будто забирал тебя из внешнего мира и переносил куда-то далеко, куда-то, где тепло и пахнет домом. Колокольчик над дверью прозвучал слишком резко, и Гарри немного подпрыгнул. Отлично, Энн вышла, а у них какой-то покупатель, наверняка опасный, собирается закупаться антиквариатом. Он не хотел влезать в это так рано. — Энн! Малышка, готовь свой самый вкусный чай, иначе я взорвусь, — Луи быстро пробирался сквозь стеллажи к кассе, но неожиданно замер. Вместо Энн на него смотрели два больших зелёных глаза. И нет, нет-нет-нет, блять, ни за что! Это не мог быть Гарри в его рубашке. Оба застыли, не зная, что сказать. — Упс, — произнес Луи. — Привет, — Гарри пришёл в себя и смог, наконец, ответить, — Энн скоро придёт. Луи отправил все силы на то, чтобы перестать глазеть на парня и его рубашку. Она сидела на нём идеально, просто пиздец идеально, и в этот момент Луи понял, что давно ни с кем не спал. Должность босса накладывала некоторую ответственность на него, и он не хотел прослыть тем, кто кидает людей после одной ночи, а найти кого-то на несколько ночей было сложно. Ему и одному было нормально, у него был Зейн и Энн, у него были ребята в подчинении и клиенты, ему было не до секса и любви. Так он себя успокаивал. — Так ты Луи? — прервал тишину Гарри. Он внимательно рассматривал стоящего напротив парня, — Я Гарри. — Ты знаешь меня? — Энн хвасталась знакомством с самым крутым боссом мафии. — Это она умеет, — Луи немного смутился от того, что сказал Гарри. Он почесал затылок, и, если честно, он ненавидел это движение в фильмах, но почему-то всегда сам повторял его в неловкие моменты. Хорошо, что неловких моментов в его жизни было мало. — Ты… ты хотел что-то купить? Потому что я могу продать, — Гарри выглядел таким юным в этот момент, что Луи невольно подумал о том, не были ли те права подделкой. — На самом деле я просто хотел поговорить. Много крутой фигни в жизни происходит, знаешь, сложно держать всё в себе. — Знаю. Последние два дня у меня в жизни тоже происходит много крутой фигни, — Гарри опустил взгляд на собственные руки, и Луи захотелось, слишком сильно захотелось услышать историю с его стороны. — Расскажешь? И Гарри рассказывает. Рассказывает всё с самого начала, как пришёл устраиваться на работу, как забыл кошелёк из-за автобуса, как ему принесли уже два подарка вместе с кошельком, и как ему безумно стыдно за то, что он два раза принял подарки не задумываясь. Луи слушал, не отрываясь. Вау, он уже представлял, как расскажет эту историю Зейну. Вот чёрт. Зейн! Нельзя было, чтобы они увиделись, а если этот парень теперь работает тут, то он определённо может встретиться с Зейном где-то на пути до остановки. Ему снова нужно что-то придумывать. — Думаю, тебе не стоит так переживать. Расслабься и получай удовольствие. Гарри скривил лицо, будто ему сейчас сказали самую глупую чушь. — Сколько еще переделок фразы про лимоны я сегодня услышу? Луи не успел ответить, в магазин зашла Энн. — Какие люди! А где Зейн? — спросила девушка, и это именно то, чего он боялся, — Ты уже познакомился с Гарри? Они провели в магазине ещё часа два за чаем. Энн не могла удержаться от восхищения великолепным вкусом тайного благодетеля, который подарил Гарри рубашку, Луи не мог перестать улыбаться и согласно кивать на слова Энн, а Гарри не мог перестать смущаться под взглядом этих двоих. Вечером Луи застал Зейна за игрой в приставку и, осторожно устроившись рядом, рассказал ему всё. — А я думал, твоя жизнь не может стать еще безумней, — Зейн оторвался от игры где-то на половине истории. Жизнь Луи Томлинсона, главы мафии, который встрял в благородство и, похоже, неосознанно боготворит пацана, казалась ему намного интересней, — Ты же понимаешь, что теперь нам точно нужно отступить назад? Никаких подарков, Луи. Я не хочу сидеть дома всё время. — Я же не собираюсь делать подарки каждый день. Можно через день. Пожалуйста? Я должен ответить на его записку. Он написал, что у меня отличный вкус и ужасный парфюм. Так пахли зануды в офисе, Зейн, он написал мне, что мой парфюм от Хьюго Босс за 500 долларов пахнет занудами. Зейн рассмеялся, потому что вчера он сказал похожую фразу. У Луи было столько вкусных ароматов, но он решил взять самые дорогие и самые занудные. Может теперь он от них избавится. Луи не соглашался полностью оставить эту идею с благотворительностью, не соглашался раскрыть себя Гарри и не соглашался поручить передачу кому-то другому. Он не соглашался даже признать свою зависимость, которая разрослась в небывалые масштабы за три дня, и Зейн уже видел грядущую бурю. Он слышал слишком много лжи. Да, Зейн, мы сделаем это только пару раз (ложь). А потом я оставлю это (ложь). Я не одержим, Зейн, просто хочу помочь (БОЛЬШАЯ ложь). Зейн надеялся хотя бы на то, что в конце бури у них останется еще что-то кроме лжи и друг друга.***
Раз в два дня Гарри стали приходить подарки. Что-то из мелкой техники, худи, джинсы, брючный костюм красного цвета, несколько бандан и рубашки, слишком много рубашек. Гарри перестал обращать на всё это внимание где-то после третьего ярко-жёлтого худи. Гораздо интересней было получать записки. Небольшие, небрежные записки, которые не придавали беседе серьёзный тон с намеками на что-то большее, как это делали письма. Записки были баловством, отвлечением от скучной жизни. Твои сравнения моего дорогого парфюма и твоих глупых скучных бизнесменов ранили прямо в сердце. Неужели всё настолько плохо? Похоже, моей коллекции необходима серьёзная чистка.Прости, но да. Твое прошлое письмо пахло тоской и большими цифрами, которые умные дяди считают день и ночь. Не думаю, что тот, кто способен выбрать красивую рубашку, должен пахнуть ТАК.
Я понял! Понял! Теперь пахнет лучше? Я избавился от запаха тоски, и мой друг тебе пиздец благодарен. Он ненавидел эти духи даже больше тебя. Не могу поверить, что общаюсь с людьми, которые не могут по достоинству оценить Хьюго Босс за 500 долларов.Да, теперь от твоих записок пахнет уютом и тёплыми вечерами. Только не говори мне, что ты серьёзно отдал за тот аромат 500 долларов! Я не взял бы его, даже если бы мне за это заплатили, а я напоминаю, что у меня почти нет денег. И это уже о многом говорит.
Тёплые вечера звучит прикольно, но не очень мужественно. Я, знаешь ли, крутой и богатый.Так ты парень? Я подозревал, но не хотел думать наверняка без подтверждения.
Да, я парень, Гарри.Ну… Я тоже парень.
Господи Иисусе, ты такой идиот. Я знаю, что ты парень, я видел твои права. Ты потратил целую записку на это? Я почти оскорблён.Эй! Ты тоже потратил записку на «да, я парень».
Ты снова бесполезно используешь записки. Хочешь кушать?Стоило дать мне ответить перед тем, как присылать СТОЛЬКО еды. Даже Найл не уверен, что мы это осилим, а он очень любит есть. Но вообще ответ был да.
Я просто собрал всё, что должно быть вкусным. Найл твой сосед, да? (Прости, я выяснил это когда искал твой адрес).Я не удивлюсь, если ты уже всё обо мне знаешь. Ты же, типа, из района на окраине города. Там ходят только преступники, а у преступников всегда есть крутая подружка-хакерша, способная взломать базу данных ЦРУ.
Прекрати думать, что в фильмах всегда показывают правду.Так у тебя нет подружки-хакерши?
Есть.Докажи. И не иСпОлЬзУй ТаК бЕсПоЛеЗнО записки!
Не передразнивай меня, Гарри Стайлс. Я просто не знал, что ещё ответить. Кейти готова к поиску, что прикажешь искать?Какую-нибудь прикольную закрытую инфу обо мне?
В 10 лет тебя увезли в больницу с пищевым отравлением. Оказалось, ты съел коробку пластилина. Пожалуйста, скажи, что Кейти просто перепутала.О господи, Кейти действительно где-то нашла ЭТО? Почему такая информация обо мне существует.
Ты такой странный, дружок.Говорит человек, начавший со мной переписку через дорогие подарки. Можно было просто подойти.
Я всего лишь вернул кошелёк, это ТЫ был тем, кто начал беседу.Я был тем, кто ответил благодарностью.
Хочу посмотреть с тобой фильм.Ты знаешь, где я живу. Приходи.
Не могу, чёрт, реально не могу. Тебе это не понравится.Не понравится что?
Ну, что я преступник и всё такое.Так ты преступник?
Немного.А конкретней?
Ну, я, типа, состою в мафии?Ох.
Ага.Блять, прости, я снова потратил записку. Я в принципе ожидал этого, у вас там нет никого безопасного кроме Энн.
Впервые вижу, как ты ругаешься на бумаге. Выглядит мило. Да, Энн у нас за самого умного.Ладно, но. Ты же не убиваешь людей?
Нет, Гарри, я никогда бы не стал кого-то убивать. Я просто покупаю краденые машины и продаю на запчасти своим заказчикам.Звучит тоже не слишком легально, но всё не так ужасно, как я представлял.
Только не говори, что представлял ты по фильмам про мафиози. Там нет правды!Значит никаких проституток, наркотиков и сигар?
Только по праздникам.Ты работаешь на Луи Томлинсона?
Зейн передал последнюю записку Луи примерно через два месяца после того, как они всё это начали. — Вот чёрт, Лу. Что будешь делать? — Не знаю, блять, с чего он вообще решил вплести меня в разговор? — Ты сказал ему, что состоишь в мафии, а в этом районе босс один. — И что мне ответить? — Скажи, что знаешь, а потом переведи тему. Так Луи и поступил. Ну, или почти так. Страх и интерес боролись в нём, но последний оказался сильнее. Типа того. Знаешь его?Он часто приходит в магазин, где я работаю, и мы болтаем. Он милый.
Не думал, что босса мафии можно назвать милым.Не думал, что Луи Томлинсона можно назвать боссом мафии.
Он проделал большой путь для этого.Знаю. Примерно знаю. Он говорил мне про это, но не вдавался в подробности.
Так вы, ребята, близки?А ты ревнуешь?
Я интересуюсь.Может быть. Не знаю.
Он тебе нравится?Что?
Он тебе нравится?Я понял с первого раза, ты должен был ответить какого хера этот вопрос всплыл.
Ты два раза попытался соскочить с темы, Гарри. Отвечай честно.Я… Может быть немного.
Интересно.Он тебе тоже нравится?
Нет. Думаю, мне нравишься ты. Мне всё ещё можно прийти на фильм?Да.
Ладно.Ты придёшь?
Может быть.***
Зейн заметил, что Луи начал нервничать. Ебаный Луи Томлинсон, у которого на счетах вертятся нереальные суммы, Луи Томлинсон, который пользуется уважением у самых влиятельных людей города, Луи Томлинсон, грёбанный мафиози, нервничает. Что этот парень делает с ним? — Я должен признаться, — Луи монотонно повторял эти слова перед зеркалом уже минут десять, — Я должен, Зейн, понимаешь? И Зейн понимал. Его друг полностью свихнулся из-за этого парня, с которым они уже три месяца обменивался записками, которому уже три месяца дарил дорогущие подарки и с которым уже три месяца вел милые беседы за чаем в магазине Энн. Особенно это стало заметно в последнее время, когда он передал почти все дела Зейну. Раздача поручений, поиск продавцов и составление выгодных предложений, мониторинг рынка, выдача процентов. Зейн делал почти всю работу Луи, но абсолютно не возражал. Потому что он впервые видел, как Луи сильно и бесповоротно влюбился, как его голос смягчался при рассказах о Гарри, как он тщательно выбирал для него подарки и как искренне радовался очередной записке. Но никто, в самом деле, не был против таких перемен. Лишь в самом начале особенно дерзкие парни могли съязвить перед Зейном, но он быстро ставил всех на место. Горячая смесь из взрывной внешности и отвязного характера быстро сделали из него человека, которому не хотелось перечить. Заказчикам пришлось привыкать к тому, что Зейн – не Луи, и так просто мотор от Лексуса за 600 баксов он не отдаст. По скидке и в долг тем более. Эти изменения проходили довольно быстро, и когда ночью Луи забрёл в комнату Зейна, закутался с ним в одеяло и тихо прошептал: - Я больше не хочу быть боссом. Зейн не удивился. Он уже всё подготовил.***
Последним шагом перед признанием стала пекарня. Гарри рассказал ему, что всегда мечтал владеть собственной маленькой пекарней, в которой он бы делал булочки по рецептам его бабушки. Отчасти именно из-за этого он поступил на экономиста, но у него не сложилось с экономикой, не сложилось с работой и не сложилось с пекарней. — Когда-нибудь я всё равно её открою, и она будет в бежевых тонах с большими панорамными окнами. Я назову пекарню как-нибудь по глупому, типа Cake-Boy, чтобы люди заходили ко мне с улыбками от названия, а выходили с вкуснейшей выпечкой. Слушать Гарри можно было вечно, и его мечта о пекарне будоражила Луи. Но это оказалось не так просто, как он ожидал. Чтобы найти нужное место им с Зейном понадобилось три месяца. Не хочу, чтобы моя пекарня была слишком большой, потому что, ну, когда много места, не ощущаешь уюта, понимаешь? На то, чтобы поставить новые панорамные окна, неделя. Смена пола и покраска помещения заняли почти две недели. Ещё неделя на изготовление вывески, оформление документов и закупку оборудования. Когда всё было готово, Луи сел писать последнюю в их отношениях записку, но быстро понял, что одной записки не хватит. Придется писать целое письмо. Дорогой Гарри, Это последняя записка (письмо!), которое я пишу тебе перед тем, как ты узнаешь мою личность. Так странно думать, что ты можешь меня возненавидеть после этого, могу я украсть твое обещание о том, что ты хотя бы попытаешься принять это? Надеюсь, что да. Это мой последний подарок тебе как анонима, и он БОЛЬШОЙ. Намного больше, чем все остальные, и намного лучше. Я знаю, что ты мечтал об этом, и для меня честь исполнить твою мечту для тебя. Когда я сделал тебе первый подарок, я и не думал, что всё приведет к тому, что я уйду из мафии и влюблюсь в тебя. Да, кстати, сюрприз. Я больше не мафиози. Но я оставил этих ребят на надёжного человека, так что не переживаю. Всё, что сейчас творится в моей жизни – абсолютное безумие, и оно из-за тебя, Гарри Стайлс. Спасибо. Приезжай по адресу 132 Ридли Рд, Лондон. Там тебя будет ждать мой друг. Он передаст тебе кое-что и скажет где меня искать. К тому моменту ты, скорее всего, поймешь, кто я, и тебе может понадобиться время подумать, так что я буду ждать тебя на месте до 23:00. Если ты решишь не приходить – я пойму.***
Руки Гарри дрожали всё сильнее с каждой строчкой. Вот же чёрт. Сегодня он должен был ехать на работу, а вечером устроить с Найлом киномарафон, но теперь все его планы переменились. Ему срочно нужно было на 132 Ридли Рд. Срочно. Он надел первое, на что упал взор, а затем разбудил Найла и заставил его собираться. — Куда мы едем? — сонно ворчал он, пока Гарри натягивал на него чистую футболку. — За моим подарком. И за тем, кто мне их дарил. — Так он решил признаться? — Да, сказал, что я пойму когда приеду. Он просил таксиста ехать быстрее, но утренние пробки были беспощадны. Через 20 мучительно долгих для Гарри минут они прибыли на место. Сердце Гарри пропускало слишком много ударов, когда он увидел это. По адресу 132 Ридли Рд, Лондон располагалась пекарня с широкой вывеской Cake-boy. Бежевые оттенки интерьера выглядывали через панорамные окна, а на двери висела красная ленточка. Найл, раскрыв рот, стоял рядом. Никто из них не мог поверить, что мечта Гарри, о которой они с Найлом разговаривали слишком много раз, сейчас воплотилась перед ними. — Ээ, Гарри? — от мыслей парней оторвал курьер, который всё это время доставлял подарки, — это тебе. От, ммм.. Ты уже догадался от кого? — Нет, — Гарри взял бумаги из рук курьера, а затем посмотрел на него наивным взглядом, — от тебя? Тот залился смехом. — Я, вообще-то, Зейн, приятно познакомиться, ребята. И нет, я не отправитель. — Но ты его знаешь, — заключил Гарри. — Ага. — Ты тоже состоишь в группировке мафии? — Чувак, я её возглавляю. — Что? А как же Луи? — До тебя реально не допёрло, Гарри? Луи оставил мафиозные дела. — Но поче… Оу. Гарри застыл. Казалось, что-то в его кудрявой голове работало настолько усиленно, что залило всё лицо краской. Он опустил глаза. Всё это время Луи был тем, кто делал ему подарки и писал милые записки, а он даже не подумал о таком варианте. И что ему теперь испытывать? Грёбанный Луи Томлинсон, в которого он влюбился, подарил ему целую пекарню. — И где Луи сейчас? — Ой, точно. Он ждёт тебя на лондонском мосту. — Спасибо, — Гарри передал все бумаги Найлу, который до сих пор ничего не понимал и нерешительно поглядывал на пекарню, — так ты тот самый Зейн? Зейну пришлось кричать, так как Гарри просто побежал, не дождавшись ответа. Он переглянулся с Найлом, пожал плечами и открыл дверь только что обустроенного места. — Предлагаю быть первыми, кто закажет пиццу в пекарню.***
В это время Луи стоял на мосту. Мимо него то и дело пролетали машины, люди на велосипедах и слишком быстрые пешеходы. Он думал о том, как сильно его переворачивала жизнь. Сначала он был обычным парнем, который хотел целыми днями смотреть телевизор и валяться на диване, но он вписался в мафию и занял место босса, занимался преступными делами и купил себе крутую машину (хотя Зейн говорил, что она старье, Луи предпочитал называть её классикой). После вступления в должность босса он не думал, что когда-то уйдёт добровольно. Они с Зейном любили шутить, что его пристрелит кто-нибудь из мелких помощников, которых они любили донимать самыми тупыми просьбами. Луи казалось, что если его не пристрелят, то он отработает до 60 и со спокойной совестью уйдет на пенсию, которую проведет где-нибудь на Шри-Ланке. Но вот ему 25, он безумно влюблён в парня и больше не хочет заниматься краденными авто. Теперь ему хочется быть с Гарри, смотреть на то, как он готовит свои булочки с малиновым кремом, притворяться, что помогает, хотя на самом деле всё, что он мог бы – это сыпать муки куда нужно и не нужно. Он хочет продавать его булочки покупателям, не забывая нахваливать их великолепный вкус, а по вечерам, после закрытия пекарни, сладко целовать Гарри где-то в темноте небольшой кухни. Он представляет себе слишком живую картину того, как по выходным они заваливаются в его просторную квартиру и пытаются готовить вместе. Представляет, как злится Гарри, ведь Луи постоянно путается в рецепте, как они ругаются из-за мелочей, а потом целуются, перепачканные в муке и масле. Вот чего он хотел прямо сейчас. На мосту ветрено, и Луи жалеет о том, что не взял кофту. Он может пробыть тут до ночи, и ветер явно не собирается затихать. Часы показываю 09:37, хотя по ощущениям он стоит тут часов восемь. Ожидание чего-то тянется так долго. — Луи, — слышит он за спиной, и оборачивается слишком резко. На него смотрят два больших зелёных глаза, словно в первую их встречу, и Гарри тяжело дышит, пытаясь восстановить дыхание. Луи делает нерешительный шаг вперёд, смотря точно в глаза. Он боится оторвать взгляд, боится, что это просто игра воображения. — Ты такой придурок, — шепчет Гарри, прежде чем накрыть губы Луи Томлинсона своими.