Последняя возможность увидеть солнце.

– Могу ли я поговорить с богом? – спрашиваю я человека, мне противного. – Конечно! Правда, сейчас он занят, – говорит тот, кто даровал мне кров и пищу, говорит тот, кто сделал меня цепным животным. Говорит один из самых мерзких из людей. – Ты можешь все сказать мне, а я потом ему передам твои слова. – Хорошо, – говорю я, а после начинаю. – Господи, прости меня. Я согрешил. Каждый день я повторяю один и тот же грех. Он заключается в том, что при рождении я отведал запретный плод. Поддался искусителю. Вкусил сладость и познал первородный грех. Обрел сознание и последовал по стопам твоих детей. Прости меня за это. – Каждый день ты просишь за это прощение, и каждый день я тебе говорю о том, что ты не прав, – говорит святой отец, и его подбородок трясется подобно флагу на ветру. – Мы все дети детей Божьи, на нас нет того греха, за который ты просишь прощения. Все искуплено. Он говорит, и внутри меня закипает ярость. – Простите, – говорю я. «Сдохни», – думаю я. «Этого больше не повторится», – говорю я. «Завтра я вновь буду просить прощения за это», – думаю я. Все эти мысли тесно сплетены в одну цепочку из правды, которую я храню в себе, и лжи, которую я произношу. Я – грешник... Но не больше того, кому я исповедуюсь. – Святой отец, за мной имеется еще один грех. – Какой? – Ярость. Я испытываю ярость. Чувствую злость, когда вижу праведного грешника. – Так нельзя, сын мой. Ты пойми, каждый выбирает собственный путь. Мы с тобой на том, который ведет нас к Богу. – Только не ты, – звучит голос в моей голове. – Мы с тобой? – еще один. – К Богу? – следующий. – Сын? – очередной голос. «Я ненавижу тебя, – думаю я. – Когда ты передо мной, я хочу превратить тебя в ничто! Ты искусно слепленная фигура, сочетающая в себе грехи». – А что же мне делать, отец? – говорю я. Я – лжец. – Ищи усмирение в молитве, – отвечает он мне и начинает читать. Он забывает строчки. Перевирает стихи. Он может петь, только когда носом чешет страницы библии. Я знаю все его ошибки. Знаю каждый стих наизусть. Знаю разницу между тем, что он читает и что поет людям во время службы. Я – система, что следит за грешником. Я ни разу не открывал святую книгу, но знаю ее наизусть. Он ее держит открытой всегда, но не знает ни единой строчки. Он – создатель веры, наполненной ложью. Он – спекулянт Бога. Он – коммерсант захоронений. Он – грех во плоти.