Солнце, я становлюсь твоим лучом, Я режу кожу и оголяю нервы непритворно, Соли не будет мало тем кто станет первым, Слово утонет в голосе минутной боли. Больше не осталось ничего... Ночные снайперы - Солнце
Спустя два года (сентябрь): Гааре 25, Наруто 24, Индре и Ашуре 4 года
Я как обычно сканирую пространство кабинета, прежде чем войти в него, и, как обычно, обнаружив в нем Шиджиму, стучу в дверь, не дожидаясь ответа, сразу же захожу. Она привычно раскланялась передо мной, и передав какие-то документы Казекаге, снова поклонилась, покидая кабинет. Меня всегда поражало, как она расшаркивается передо мной, когда я в образе Акумы (хоть они и называли меня Ундиной, за мои выкрутасы по поводу попытки назначения меня капитаном всех АНБУ), и как презрительно кривила губы, когда я была в гражданской одежде. Тот факт, что я состою на службе в АНБУ и являюсь главой организации Чистильщиков не выносился на широкую публику, и знали об этом, пожалуй, только самые верха Кабуки, не вынося информацию за пределы элитного подразделения. В обычной жизни я просто являлась куноичи другой Деревни, которая содержала собственную ювелирную мастерскую и оставила карьеру шиноби ради мужа. И меня вполне устраивала такая позиция, так как я не хотела чтобы мои дети были в курсе моей деятельности, как шиноби Селения. Гаара тихо вздохнул, видя подобное отношение со стороны своего заместителя, но по моей личной просьбе ничего не говорил Шиджиме об этом, якобы не замечая. Лично я веселилась и ловила кайф с этой ситуации, каждый раз забавляясь с реакции этой странной женщины. Казекаге вновь перевел взгляд на меня, ожидая, что я наконец скажу, зачем пришла. — Химера не сможет отправиться на то задание, так что вместо него пойду я. Да и капитан из него такой себе. — по стенам кабинета проходит легкая дрожь, и я чувствую, как активировались все барьеры, отгородив любопытных Кабуки от любого способа прослушки. — С ним случилось что-то серьезное? — безучастно поинтересовался Гаара, откладывая документы в сторону. — Ну, он любит стучать резиновым дилдо по столу, когда крайне не согласен с чьим-то мнением, только раньше старался не делать этого при Какузу. Однако, на вчерашнем собрании он забыл о том, что его дорогая жена тоже присутствует в помещении. — я стучу длинным ноготком по фарфоровой маске. — В общем, она засунула ему этот резиновый член по самые гланды, поэтому Хидан временно непригоден к службе, пока Какузу не закончит обучать его хорошим манерам. Хорошо, что она еще не знает, что он ими не только стучит, но и вполне себе хорошо кидается, иначе на одного Джашиниста стало бы меньше. — С чего такой интерес именно к этому заданию? — я чуть пошоркала ножкой, невинно вглядываясь в глаза Пятого. — Ну… она на границе со страной Жемчуга. У меня уже давно не было миссий за пределами страны Ветра. — Гаара скептически поднял бровь, тонко намекая что и так в курсе всех моих вылазок. — Ладно-ладно, официально давно не было. Ты же меня за пределы страны не выпускаешь, после того случая с храмом Гидры. — Зная тебя, я бы не удивился если бы ты снова влезла в неприятности. — красноволосый мужчина чуть наклоняет голову вбок, облокотившись подбородком на согнутую кисть руки. — Ну не влезла же, хоть я и не часто ходила на одиночные миссии из-за мальчишек. — Я бы предпочел, чтобы количество миссий оставалось таким же, как и по всем отчетам, официальным, а также тем, которые пишут те, кто “якобы” на них ходил. — облокачиваюсь обеими руками на стол, смотря на Казекаге прямо в упор. — Но отговаривать тебя все равно бесполезно. Я задорно улыбнулась, хоть под маской этого и не было видно, поэтому, пользуясь расположением, стала узнавать детали миссии, о которым мне нужно было знать как вышестоящему лицу. Странные шевеления в деревушке близ Санкана, вроде как пропадают люди, отряд шиноби посланный на разведку тоже пропал. Хм, ну теперь понятно, почему хотели отправить именно Хидана. Падлой он был неубиваемой (особые методы пыток Какузу мы брать в расчет не будем, у финансистки вообще была богатая фантазия и Сасори, как мастер по ядам, в друзьях), поэтому смог бы выбраться из заварушки. Я же всегда могу свалить Хирайшином, или же в план ёкаев благодаря Кураме и Шукаку. — Ммм, три дня, я думаю. — запоминаю точное расположение деревушки, кивая самой себе. Может даже и быстрее, чем три дня, но вечно переживающему Казекаге не обязательно знать об этом. — Будь осторожна. — безнадежно вздыхает Собаку Но, что являлся моим универсальным голосом разума, но прекрасно чувствовал, когда переубедить меня уж точно не получится. — Я всегда осторожна. — скептический взгляд бирюзовых прожег меня насквозь. — Я слышу это от человека, который обещал просто заглянуть в храм, а на деле пропал на три недели. — не менее скептически смотрю на Казекаге. — Ты мне теперь это до конца жизни будешь припоминать? — шутливые перепалки были частью нашей повседневной рутины, и как же, черт возьми, мне это нравилось! — Вполне возможно. — уголки губ чуть приподнимаются, и Годайме смотрит уже с веселым прищуром, старательно скрывая за ним беспокойство. — Обещаю что буду осторожна. — напоследок кланяюсь правителю Песка, исчезая в шуншине из его кабинета. Забавненько все складывается, когда я пропадаю на миссиях высокого ранга сложности, Гаара постоянно бузит и переживает, однако и сам таскается на миссии, пока никто не видит, а на месте правителя оставляет моего клона под Хенге. Мы, конечно, редко ходим поодиночке, в основном всегда вдвоем, но иногда случается и подобный форс мажор. С самого утра у меня было волнительное предчувствие, словно мне снова двенадцать лет и я впервые еду в Суну, ожидая чего-то странного и непонятного. Такое случалось не часто, поэтому я очень чутко прислушивалась к ощущениям. Ну, не сказать, что это было именно предчувствие п*здеца, однако это точно сможет перевернуть мою жизнь. Проверяю подсумки, а также “срок годности” клона, что находился в мастерской и пойдет домой вместо меня. Как же были удобны плотные клоны! Без них я бы вообще ничего не успевала, со всей этой канителью, а еще старик Райкаге хочет, чтобы я принимала полноценное участие как Каге, а то ему, видите ли, не нравится, что он видит меня раз в год, когда я отчитываюсь о деятельности Чистильщиков. Вообще, о моей подпольной деятельности знали немногие: Совет Старейшин, пятеро Каге, да “элита” Чистильщиков, что все как один служили в АНБУ и занимались непосредственным поиском преступников, и то, на них была печать молчания, что не давала разглашать информацию. Мне так было проще, просто потому что так ко мне было приковано меньше внимания как к жене Казекаге. Да и сыновьям я не хотела говорить об этом, пока они не станут хотя бы генинами, а еще лучше чуунинами. В глазах ребенка родитель - бог, и пусть лучше они думают, что мама простая гражданская, нежели хладнокровный убийца, безжалостно вырезающий любую угрозу. У них вон, отец Казекаге, есть чем гордиться, а мне и простой должности ремесленника хватает. Проверяю как работает связь и остаюсь довольна результатами. Я убила слишком много времени чтобы связать весь фуин в единую конструкцию. Это больше не было единым голосовым каналом, а больше напоминало телефонную связь с “барышнями”. Суть была в том, что каждый из “элиты” носил такие же серьги с печатями, вроде тех, что были на войне у джинчурики, разве что теперь ткань с фуин была короткой и не такой громоздкой как первые экземпляры. Шиноби пропускал свою чакру через ткань и связывался с штабом Селения, или же главным штабом, расположенным все в той же Суне, и уже связисты, сидящие там, связывали их с другим шиноби, носящим печать. В целом, ничего сложного, главное, что эти печати они обязаны носить постоянно. На правом ухе у меня была уже персональная печать, что связывала меня и Гаару, и я даже вспоминать не хочу, каких трудов мне стоило сотворить именно эту печать, которая могла бы работать без прикосновений. Хотя и первая печать могла работать без прикосновений, но нужно было иметь ооочень хороший контроль чакры для подобных фокусов, поэтому и было два режима “включения”. Наши же печати я делала только с одним и рассчитанным лишь на нашу чакру. А так как Собаку Но оказался своего рода перфекционистом, у него были проколоты оба уха, на что я усмехнулась и рассказала ему и о других видах пирсинга. Тема другого мира и всего, что с ним было связано, очень сильно затянула молодого Казекаге, поэтому за все то время, что мы женаты, он стал достаточно “прошаренным” понимая многие мои отсылки, и сам зачастую используя фразочки, что вводили бывалых шиноби в ступор. Это было даже весело, особенно тогда, когда я рассказала ему, почему меня каждый раз пробивает на смех, стоило нынешнему Хокаге снять хитай-ате со лба и показать свою темную метку Луны. А так как Саске тоже был в курсе, почему я так дико угараю с него, тихо ненавидел уже нас обоих, особенно после того, как ему на инаугурацию подарили посох как у Сейлор Мун. Чуть трясу рукой и подпрыгиваю на месте, проверяя что точно ничего не звенит и захожу в комнату где меня уже ожидал отряд АНБУ, капитаном которых я становилась на эту миссию. Все они знали меня в лицо и без маски, поэтому приветственно кивали, выказывая почтение не как жене Казекаге, а как равному, как капитану и как главе всей организации, в которой эти шиноби состояли. По позывному меня редко кто называл, чаще называя просто Ундиной (за то что я целых два дня ходила с хвостом как у русалки, лишь бы не вставать во главе всех Кабуки, а отвоевать себе только кусок что стал Чистильщиками), и я уже даже привыкла, особо не обращая на это внимание. На воротах нам отмечаться не надо было, поэтому я просто цепями обвила пятерых АНБУ, закидывая их в окрестности Санкана, откуда мы должны были двинуться в неприметную деревушку, где по слухам поселился демон. И я бы даже посмеялась со всего этого, если бы не знала что боги, ёкаи и прочая нечисть действительно существует, а наши товарищи маги с континента и вовсе могут призывать реальных демонов, рогатых таких, и не особо дружелюбных. Сканирую пространство в поисках чужеродных сущностей, хотя я сомневалась что это был именно демон. Подобных личностей на землях страны Ветра не появлялось уже давно (гигантскую сороконожку считать не будем, как послы из академии вызвали, так и разбирались с ней сами), так как один не безызвестный Енот вновь вернулся в свой храм как божество, а люди внезапно вспомнили, что много веков назад Шукаку поклонялись как хранителю Пустыни, у которого даже собственный храм имелся. Курама же просто праздно шатался по землям, заглядывая даже на большую, но в конечном итоге все равно вернулся сюда и в основном обитал в Суне, с удовольствием занимаясь с нашими сыновьями, которые пищали от восторга при виде огромного Девятихвостого Лиса. На этих землях действительно не чувствовалось ничего демонического, так же как и на близлежащих, так что я очень сомневаюсь, что тут действительно могла завестись нечисть. А вот банда упорно косящих под нее, вполне возможно. Однако уже два отряда чуунинов были погребены где-то здесь, пропав без вести со всех радаров, поэтому за дело пришлось взяться именно АНБУ. Я нащупываю бьющийся комочек чакры около пещеры в горах, и жестом командую следовать за мной. Все, кто имел чакру и желание стать шиноби отправлялись в Суну, либо сами, либо родителями, если ребенок подходил по возрасту для обучения в академии. Так как ее не было раньше, у меня возникла идея организовать ее, а те шиноби, что были на пенсии по инвалидности, с радостью принимали мое предложение, выбирая свою специализацию. Конечно, не все умели работать с детьми, но этого и не требовалось, так как я не хотела вводить те же мягкие методы обучения, как и в Конохе. Пустыня была сурова, забирала всех без разбора, если ты был слабее нее, и лучше ребенок сам прервет свою несостоявшуюся карьеру, чем я буду смотреть в глаза родителей, оплакивающих свое чадо, что слишком рано покинуло их. Отсев был приличный, но гораздо меньший, чем я ожидала в начале, и меня безмерно радовало, что среди подрастающего поколения находилось слишком много упрямых и добивающихся своих целей. Конечно, были и совсем поехавшие, такие отправлялись на принудительное лечение к местным мозгоправам, или вообще не принимались в академию, но вся задумка определенно стоила того. Чакра билась неровно, но совсем не так, как при использовании Путей Риннегана. Да и негде ему взяться, последняя пара глаз была уничтожена во время Четвертой мировой, и мне лишь чудом достался один из глаз Рикудо, в то время как у Саске был его собственный. Конечно, Пути мы могли использовать и одним глазом, так же делая тела-марионетки, но мне было проще делать все самой, нежели управлять шестью трупами. Поэтому вариант подобной техники отпал сразу. Я бы почувствовала, если бы кто-то пробудил риннеган, это все-таки наша с Учихой обязанность, оберегать этот мир от катастроф, раз из-за барьера Боги не могут напрямую вмешиваться в дела этого мира. Хоть он и был разрушен уже достаточно долгое время, но его следы все еще мешали Богам, поэтому они возложили почетную миссию по сохранности мира на нас, раз уж позволили использовать их силы, и даже оставили некую часть. Было ощущение чего-то знакомого, будто ветер перемалывает землю своими мощными порывами и поднимает их в воздух, образуя таким образом подобие песчанной бури, однако, эти ощущения отличались от тех, что мне доводилось чувствовать у знакомых пользователей стихии Магнетизма. Даже у Индры с Ашурой, не смотря на то, что они близнецы и унаследовали от Гаары Джитон, ощущения от “бурь” было разное, так же как и песок, которым они управляли. И вот это уже было весьма интересно. Стоило нам приблизится к пещере, как тут же поднялась буря уменьшенных масштабов, только на нас двигалась темная, почти черная завеса, отливая сталью на солнце, и я быстро поставила вокруг нас барьер, чтобы он не задел никого из АНБУ моей команды. Железный песок… страшная догадка поразила меня. Все же не зря я чувствовала, что сегодня случится то, что изменит мою жизнь. Оставляю барьер стационарным, а сама выхожу за его пределы, окутывая себя лисьим огнем с ног до головы, и железный песок, что сразу же попытался атаковать меня, оседал на сухую землю раскаленными каплями. Я следовала по велению своей сенсорики, пытаясь отследить эмоции ребенка, забившегося в угол пещеры, что так отчаянно и яростно пытался защитить себя. Скидываю огонь, однако открываю веера, чтобы отражать все удары песка уже Фуутоном, и чтобы ребенок видел меня. Подхожу максимально близко и понимаю что у ребенка банальная истерика, он просто не контролирует песок, но отчаянно пытается защитить себя. Нет, так дело не пойдет. Фуутоном я и без печатей с веерами могу управлять, правда это чакрозатратно, но сейчас мне нужно в первую очередь успокоить напуганного мальчика, поэтому я поднимаю руки вверх, показывая, что я безоружна и медленным шагом приближаюсь к скрючившейся фигурке мальчика, что активно пытался слиться со стеной, но получалось откровенно плохо. Когда до ребенка оставалось всего пара шагов, буря стала еще яростнее, но я только отмахнулась, сбивая курс вихрей от себя, и присела на одно колено перед ним. — Как ты, ребенок? — ласково произношу я, стараясь уменьшить панику в малахитовых глазах, но от звука моего голоса ребенок вздрогнул и отполз на еще большее расстояние. Худой, с торчащими вверх темно-каштановыми волосами, обычной светлой одежде, что носили все дети страны Ветра и огромные, темно-зеленые глаза, а красный узор на его лице смотрелся слишком ярко, будто кровь стекала из ран на голове. Невольно вздрагиваю, стоило посмотреть на тонкие, будто кукольные ручки ребенка. Я не знала его возраста, но у меня было стойкое ощущение, что он был ровесником моих мальчишек, хоть и выглядел немного младше из-за общей худобы. Как нетрудно было догадаться, в борьбу опять вступили разум и чувства, но как обычно победили чувства, поэтому я подаюсь вперед и нежно обнимаю ребенка, едва касаясь его волос и стараясь передать свое спокойстве паникующему мальчишке. Железный песок яростно скользил по рукам, разрывая одежду, но я продолжала гладить ребенка по голове и рискнула поднять на руки, продолжая прижимать к себе крохотное тельце в попытках успокоить. Было ясно с самого начала, что мальчик плохо контролировал песок, ибо подобные взрывы я наблюдала и у своих детей, и эта паника была знакома мне как никому другому. Стихия Магнетизма была самой буйной из всех. Хотя моя собственноручно созданная стихия Ураганов вообще почти не подчинялась, периодически перескакивая то на чистую стихию Шторма, то на стихию Тайфуна, очень редко оставаясь чистым Ураганом из Суинтона, Райтона и Фуутона. Благо, я была единственная такая поехавшая, додумалась смешать все три стихии. Зато слава как о Дьяволице Бушующих Морей подтвердилась, ибо зрелище было весьма и весьма впечатляющим. — Все хорошо, ничего страшного не произошло. — я отталкиваю Фуутоном частицы железа от ребенка, чтобы не ранить еще и его. На мне-то все быстро заживет, а вот на нем… — Идем со мной, я познакомлю тебя с людьми, у который точно такая же стихия как у тебя. Они научат тебя управлять ей. — Но отец сказал, что я ребенок демона Пустыни, и должен находится здесь. — я скрипнула зубами, сильнее прижимая к себе ребенка и стараясь не показывать своего гнева. Чертовы тупые людишки! — Он соврал. Ты такой же человек как и мы все, а то, что ты умеешь, называется улучшенный геном. Он появляется от смешения чакры Земли и Воздуха. — выхожу из пещеры, жестом командуя что все хорошо. — В этом нет ничего демонического, а значит только то, что в будущем из тебя выйдет отличный и сильный шиноби. — Шиноби? — ребенок удивленно смотрит на меня, и недоверчивость проскальзывает в его не по детски серьезных глазах. О боги, ну как так можно было поступать с ребенком! — Конечно. — без печатей создаю клона, который тут же отправился к Гааре Хирайшином. Нет, этого ребенка в приют я точно не позволю забрать. — Идем со мной, я обещаю заботится о тебе и помогу справится с этой силой. — А можно? — глаза все еще недоверчиво смотрят на меня, ожидая подвоха. Как же сильно он напоминает мне Гаару в первые дни нашего знакомства! Такой же сломленный ребенок, которого просто бросили умирать, надеясь что проблема решится сама собой. — Можно ребенок, можно. Какой сволочью надо быть, чтобы бросить собственное дитя умирать в пустыне, с тем учетом, что она, зачастую, не благосклонна даже ко взрослым людям? Ладно, хорошо, здесь не пустыня но весьма близко к ней, а судя по тому, что отряды здесь пропадают уже около полутора месяцев, то ребенок находился здесь давно. Во всей стране Ветра люди прекрасно знают о том, что и Третий владел железным песком, и Четвертый владеет золотым песком, и даже Пятый может управлять обычным песком, не говоря уже про то какие вещи он проделывает с помощью Райтона, или объединяя песок с моим лисьим огнем или стихийной чакрой в принципе. В чем сложность написать письмо Пятому и попросить забрать у них необычного ребенка на обучение? Почему нужно было именно бросать его одного на произвол судьбы? Мне откровенно захотелось свернуть шеи родителям этого дитя. Просто так, забавы ради. Ибо мои внутренние демоны сейчас бушевали похлеще Песчаных бурь устраиваемых Гаарой и Шукаку вместе взятых. Я уже давно не страшилась этой тьмы, и сейчас эта тьма требовала крови. Определенной крови. И отрубленных голов. Да. Затылок кольнуло, передавая мне информацию о разговоре с Казекаге, и я мысленно кивнула. Жаль клон не успел сообщить, кто именно у меня сейчас на руках, однако я думаю, что Гаара и так понял. Благо, канон его интересовал, так же как и осколочные сведения того канона, с детьми. И самое главное, он поддержал меня в том, что этот ребенок в приют не отправится, и я буду настаивать на том, чтобы он был в нашей семье. Мальчишки как раз просили братика или сестричку, а если учесть, что у этого ребенка тоже стихия Магнетизма… Мда, Раса будет “счастлив”, что на одного ученика стало больше. Он и с родными внуками управиться не может. Чуть ерошу волосы на затылке мальчика, нежно поглаживая его по спине, понимая, что буря наконец улеглась, а железный песок наконец осел на землю и не показывал признаков жизни. Снова создаю клона, который черпает способность Ичиби и поднимает весь металлический песок в воздух, запечатывая его в свиток и передавая его мне. Ну что ж, можно отправляться в Суну, раз проблема решена. И трех дней не прошло, право слово. — Меня зовут Акума. — представляюсь я своим позывным. — Но все зовут меня Ундина. Приготовься, сейчас я применю одну технику и мы окажемся в Суне. — Я Шинки. — тихо произносит мальчик, утыкаясь лицом мне в жилет.