И во тьме лишь твоя мне нужна рука, И броня оперения легка, крепка, Из подземного мира и вверх, и вверх — Поверь, я верю, и ты поверь, поверь, я верю, и ты поверь, поверь, поверь. Мельница - Поверь
Дети просидели с нами до половины ночи, пока уставшие, не завалились спать в гостиной, перетаскивая спальники и футоны в гостиную. Расходиться по отдельным комнатам они отказались, настойчиво уверяя взрослых что им лучше будет здесь, всем вместе. Благо гостиная была просторной, диван был вынесен на улицу, поэтому все дети в количестве четырнадцати штук были удачно скомпонованы в одном месте, и уже давно сопели в две дырочки, защищенные барьерами тишины от гулянки своих родителей. Стоит ли упоминать, сколько сигнальных и защитных фуин навешано на комнате, чтобы мы все могли спокойно отдыхать и не волноваться за детей? Мой взгляд привлекла одиноко сидящая фигура на крыше дома, и я, немного подумав, запрыгнула туда же, намереваясь выяснить причины уединения. Взгляд зацепился за темно-синюю рубашку с моном клана Учиха, и в этой скрючившейся фигуре я узнала Обито, что сидел на самом краю, уткнувшись лицом в колени. Тихонечко присаживаюсь рядом с ним, и без лишних слов кладу свою ладонь ему на голову, моментально запутываясь пальцами в короткой темной шевелюре. — Она нашла наши фотографии, когда мы еще были одной командой. — не уточняю, кто именно, ибо это было и так понятно. Маленькая Рин и без фиолетовых полосок на щеках была немного похожа на ту Нохару, что погибла во время третьей мировой войны и долгое время служила одним из Путей риннегана. Обито глубоко вздыхает, утирая мокрые щеки, и в предрассветной тишине смотрел на меня больным взглядом, что передал гораздо больше, чем могли передать слова. Всепоглощающая боль, и ничего кроме нее. Как наивна я была, когда думала что оба мужчины уже пережили это. Хотя и я такая же, до сих пор не смирилась со смертью Кина… — Она сказала, что хочет такие же полоски на щеках, как и у этой красивой девушки… — Ох, Оби… Без лишних слов обнимаю мужчину, как можно крепче прижимая того к себе, и стараюсь не кривить губы от накатывающей горечи и желания расплакаться в след за Учихой. Как все тяжело, и насколько больно колет где-то там, под ребрами. Мы сидели в тишине, слушая, как веселятся внизу остальные, а сами невидящим взглядом смотрели на тонкую полосу восходящего солнца. Тяжело. — Вы не рассказывали ей, да? — на всякий случай уточняю я, всем телом чувствуя, как вздрагивает Обито. — Она знает, что мы назвали ее в честь погибшей сокомандницы, но она никогда не видела ее до этого. — дрожащим голосом еле слышно выдыхает мужчина. — Так расскажи ей. Она умная девочка и обязательно поймет почему ты против этих отметин. — за спиной маячит чакра Какаши, и я оборачиваюсь, натыкаясь на взволнованный взгляд стальных глаз. Оставляю обоих шиноби наедине, вновь спускаясь вниз и окунаясь в атмосферу легкости и веселья, что до сих пор царили за столом. Надо же, время идет, а почти ничего не меняется. Вон Сакура отвешивает смачный подзатыльник Саске, непонятно за что, правда, но по всей видимости, заслужил. Вон Ли наперегонки с Гаем бегает на руках вокруг дома, уже знатно захмелевшие, но оттого не менее целеустремленные и тверды в намерении доказать свою правоту. Вон Хана за что-то отчитывает Кибу (Канкуро остался дома по причине болезни, и заодно решил остаться вместе с Широ, которому еще нельзя было перемещаться Хирайшином), Темари пихает засыпающего на ходу Шикамару, Шино как обычно ворчит на нашу шумную компанию, Карин заливисто смеется с шуток Сая, Ино рассказывает Гааре про новые виды кактусов, что завезли в их магазин. Идиллия прям. — Все хорошо? — тихо спрашивает Хината, на что я удовлетворительно киваю головой, не желая развивать предстоящую тему. — Могло быть и лучше, но сойдет и так. Я, пожалуй, пойду прилягу, поздно уже. — брюнетка кивает в сторону компании, будто сообщая, что сама им обо всем расскажет. Ну вот и славненько. Тихо проскальзываю в дом, проходя мимо гостиной сразу на второй этаж. Тяжко после разговора с Обито, ничего не сказать. Не представляю, насколько тяжело им двоим, ибо маленькая Рин действительно чем-то напоминала Нохару: у нее были такие же каштановые волосы, глаза, правда, так и оставались угольно-черными, мягкие черты лица, доставшиеся ей от папочки, и до невозможности нежный и добрый характер, не свойственный никому из мужчин. Хотя, насколько я успела запомнить, Сакумо тоже был достаточно добрым шиноби, несмотря на все то, что случилось. Скинув с себя плед, я поплелась в душ, на ходу выуживая пижаму. Вещи до сих пор хранились в этом доме, все таки, мы бывали здесь раз в полгода, и каждый раз таскать с собой тюки с одеждой было не лучшей идеей, поэтому часть осталась здесь. Не сказать, что теплый душ очень помог мне, скорее еще больше разморил засыпающее сознание, поэтому я уже в полудремее накидывала на себя пижаму, утыкаясь лицом в подушку, прекрасно понимая, что моя шея не скажет мне за это спасибо. Можно было утащить с собой и Гаару, но тот совсем не хотел спать, да и вообще, был выносливее меня в этом плане. Ну и, в конце концов, Темари тоже крайне редкий гость в Суне, пусть посидят, пообщаются. Я-то в любой момент могла использовать Хирайшин и покрыть большое расстояние, в отличии от молодого Казекаге. Тот, конечно, тоже мог использовать эту технику, однако данный способ передвижения ему не нравился, поэтому, он почти не пользовался им так, как привыкла я. Глаза закрылись сами собой, выкидывая меня в серое лоно подсознания. Сейчас, на удивление, было ясно и даже почти солнечно, если не считать общего унылого пейзажа Зоны Отчуждения. Знакомая фигура Рэда маячила на погрузочном кране, и я приветственно кивнула ему, на что сталкер отсалютовал мне в ответ. Что собой являли призраки и мутанты в моем подсознании так и не удалось выяснить, но зато я поняла, что могу “выпускать” их в реальность, создавая иллюзии. Они были просто дымкой морока, не могли нанести серьезных повреждений и не несли в себе того отпечатка сознания, что было здесь, но прекрасно деморализовали противников, за то Саске в шутку называл меня Королевой Кошмаров. Прозвище было такое себе, однако, подходило, учитывая какое психическое воздействие оказывали управляемые и полу материальные “кошмары” из моего подсознания. Приветственно машу рукой болотному Доктору, что собирал какие-то травы на Затоне, и пошла дальше, ощущая легкую вибрацию на руке, и точно зная, что это опять пришло сообщение о смерти Семецкого. Забавно то, что в подсознании появлялись только мутанты, да признанные призраки Зоны, но не сталкеры. Ни группировок, ни антагонистов, ни бандитов, ни бродяг. Никого. Только те, кого считают легендами. И это было забавно, так как они все являлись абсолютно самостоятельными личностями, что по первости безумно меня пугало, однако заставило смириться. Они никак не влияли на подсознание, скорее наоборот, уравновешивали его, так что мне просто пришлось смириться с их присутствием, раз уж я не понимаю, как они были созданы. — И ты снова здесь. — тихо говорит Картограф, что-то чиркая на клочке бумаге. Поворчав, он стал крутить лист так и этак, в надежде что что-то изменится, однако плюнул на это дело, и начал рисовать заново. — Снова что-то поменялось, и приходится составлять новые карты? — как бы между делом интересуюсь я. — Это Зона, она всегда меняется. — со знанием дела отвечает мне Тропов, чтобы скрыться в Пузыре.* Эх, знали бы вы, что это всего лишь подсознание, а не реальная Зона Отчуждения. Хотя, после всего того, что со мной происходило на протяжении последних почти что двадцати лет, заставляет меня строить глупые теории, вроде того, что все это нереально, и нельзя с точностью сказать, выверты ли это подсознания, или на самом деле другой мир. Где доказательства обратного? Где доказательства того, что это действительно мое подсознание, а не выделенный мне Рикудо мир? Ох, ну его. Пойду лучше в Прометее* посижу. Или вон к очагу чакры схожу. Да, наверное лучше к очагу. Он все еще был похож на огромный кусок черного камня, который я окрестила Монолитом. И почему-то каждый раз я приходила именно сюда, когда мне казалось, что все идет не так. Будто он может дать мне ответы на мои вопросы. — Ты снова здесь. — раздается скрипучий голос профессора О-сознания, который все еще слишком похож на профессора Лебедева, хоть и не являлся им. — Тебя снова беспокоит судьба мира, создательница? — Очень смешно, док. — отмахиваюсь я, становясь прямо напротив Монолита. — Так же смешно, как и требовать исполнения желаний от куска породы. — В этом мире все относительно, госпожа Удача. — наставительно произносит доктор, на что я скептически поднимаю бровь. Все-таки, весьма забавно что они считают меня живым воплощением Зоны Отчуждения, хотя по сути это все еще было моим подсознанием. И сколько бы раз я не говорила им об этом, они все равно считают, что я таким образом шучу. Ну, пусть будет так. — Тебя гложет что-то. — уверенно говорит профессор О-сознания, и я качаю головой. — Раздумываю, верно ли я поступаю, и удастся ли та задумка. — пространственно машу рукой, устремляя взгляд на черную гладь камня. — А есть другой выход? — ради интереса уточняет док. — Возможно. Но проще все сделать своими руками. Меньше жертв. — голограмма удовлетворительно кивает, прежде чем исчезнуть и оставить меня в одиночестве. Я удаляюсь в кинотеатр Прометей и разваливаюсь прямо поверх деревянных сидений, устремляя взгляд в старый потолок. Сложно. Все очень сложно. Всего на секунду прикрываю глаза, чтобы в следующее мгновение обнаружить себя вне подсознания. До меня не сразу доходит, что стало причиной того, что меня выдернуло обратно, но стоило почувствовать знакомую тяжесть в районе талии, как я тут же расслабилась, и прижалась ближе к горячему боку супруга. Он на это действие лишь наклонил голову вперед, утыкаясь прохладный кончиком носа куда-то в начало линии роста волос и тихо вздохнул. — Устал? — шепотом уточняю я, переплетая пальцы рук. — Немного. — так же тихо отвечает мне Гаара, удобнее устраивая руку на талии и снова вздыхая. — Тебя что-то беспокоит? — поразмыслив пару секунд, я переворачиваюсь на другой бок, чтобы оказаться лицом к лицу с супругом. — Темари. — только и отвечает младший Собаку Но, приоткрывая глаза. — Ее что-то беспокоит, но она не говорит что именно. — согласно киваю я, проводя пальцами по вискам мужчины, от чего тот зажмуривается. — И мне не говорит. — черные ногти легко скользят по коже головы, надавливая на определенные точки и помогая молодому правителю расслабиться и скорее уснуть. — Я беспокоюсь за нее. — С ней всё хорошо. Она просто волнуется. — большой палец смещено скользит по скуле и возвращается обратно к виску, продолжая незатейливую ласку. — Ты же знаешь свою сестру, пока не прижмет, она и не скажет. Бесполезно пытаться выведать у нее что-то против ее воли. — Знаю. — спокойно соглашается повелитель песка, тихо выдыхая. Значит, уже начал засыпать. — Отдохни. Потом поговорим об этом.***
Традиционно за день до нового Года я отменяла все миссии, чтобы мой отряд находился дома в этот праздничный промежуток времени. Огромная елка была притащена из призывного плана еще с самого утра, и довольный Гела решил помочь детям нарядить елку, в то время как я разрывалась между стандартной бумажной работой и отчетами. Собрание Каге прошло буднично, если не считать того, что Эй снова возмущался с того, что я прихожу лишь раз в год и не исполняю обязанности Узукаге как положено. На самом деле, я даже и не знала, что именно входило в мои обязанности, да и Деревни у меня не было, поэтому подобные обвинения пропускала мимо ушей. Зато постепенно сменялся состав Каге: Ооноки стал совсем плох, поэтому все же ушел с поста Тсучикаге, оставляя его своей внучке, а Дейдара после Нового Года собирался обратно в Иву, так как Куроцучи реабилитировала его как шиноби Ивы. Не сказать, что Тсукури рвался обратно, все-таки Суна за столько лет стала ему чуть ли не домом родным, но видимо любовь к Четвертой все же пересилила. Сасори уже несколько дней ходил надутым, хотя это можно было заметить только в том случае, если быть хорошо знакомым с кукольником. Для всех остальных он так и оставался беспристрастным Красным Скорпионом с крайне дурной репутацией. Интересно, сколько в этот раз мы будем искать ассистента для марионеточника? Бегло просматриваю отчет Баньши о последнем деле и удовлетворенно хмыкаю. Видимо, на этот год мы буквально перевыполнили план по захвату незаконной продажи людей, хоть и до идеальных показателей было еще далеко. Большие страны, безусловно, старались бороться с работорговлей, но все еще оставались маленькие страны, где подобная зараза цвела и пахла, стараясь незаметно переползти на большие земли, в надежде что никто не заметит. Но я не просто так взялась за создание организации, и не просто так назвала ее “Чистильщиками”: мы не только следили за подозрительными шиноби, чтобы те не сбивались в новые организации вроде Ниссёку, но и старались предотвратить подобный вид преступной деятельности. Финансирование выделялось нам из налогов от Альянса, хоть и Советы Старейшин были во многом против, особенно те, что в Суне. Они крайне не любили меня, и старались по максимуму ставить палки в колеса, деморализовывая меня в глазах остальных шиноби. Вот и сейчас, я держала в руках очередную портянку от лица Совета, где они сообщали о прекращении финансирования Суновского отделения Чистильщиков, на что я недобро ухмыльнулась. Как будто у них есть на это право, наивные. С каждой заказанной миссии взимается налог в размере пяти процентов для развития организации, и это не касалось только тех, кто занимается низкоранговыми миссиями, так как за них платили и так мало. Этот закон был введен во всех странах, где существовал хоть один филиал организации, и был принят на уровне Альянса, поэтому потуги Совета Старейшин лишить меня финансирования были и вовсе смешными. Ничего, пусть думают, что у них есть хоть какая-то власть. Меня отвлекает стук в дверь, и я с громким вздохом отодвигаю от себя стопку бумаг, которую еще предстояло передать Какузу для проверки. Что-что, а финансистка свою зарплату получала не за красивые глазки, да и Хидан оказался тоже толковым счетоводом, поэтому данная парочка очень быстро справлялась с финансовой макулатурой. — Войдите. — отрешенно командую я, беря в руки новую портянку, теперь уже со стопки отчетов. Угх. Опять Хидан. Спасибо что хоть в этот раз ни одного матерного слова. — Эй, Нару. — Канкуро быстро проскальзывает в кабинет, тут же захлопывая за собой дверь. — Что-то серьезное? — разминаю шею, устало смотря на деверя. Марионеточник качает головой из стороны в сторону, передавая мне еще одну папку с документами. А вот это уже интересненько. Обычно марионеточник никогда не приносит мне документы сам, оставляя их на попечение моего секретаря. Неужели что-то срочное? — Трава зашевелилась. — пространственно начал марионеточник, от чего я стала смотреть на него как на идиота. — Она всегда шевелится, на то она и трава. — хлестким движением ставлю печать и роспись на очередном отчете, отправляя его к остальным, уже проверенным. — Нет, ты не поняла. — Канкуро бесцеремонно усаживается прямо на стол. — Тебе нужно было знать, если что-то подозрительно начнет происходить в Кровавой Тюрьме. — Да, проблема с Ковчегом не была решена, поэтому я просила следить за ними. — согласно киваю я, продолжая настороженно смотреть на телохранителя Казекаге. — Но насколько я помню, слежкой занималась Лорелея, и никаких отчетов она еще не приносила. Так откуда это все известно тебе? — Я и так помню, что тебя волновал Ковчег и то, что находится внутри него. — кукольник все же отдает мне в руки папку с документацией, становясь предельно серьезным. Глаза удивленно распахиваются, а руки начинают мелко дрожать, стоило увидеть первую страницу дела о Кровавой Тюрьме. Все-таки эти твари нашли лазейку. По всей видимости, мой план все-таки придется привести в действие, причем как можно раньше. Главное, убедить в этом одного очень упрямого человека, который ни за что не согласится подвергать меня опасности, но ему лучше не знать об этом. Для Ковчега требовалась огромная прорва чакры, и подобным запасом располагали либо мы трое, либо клан Узумаки. До Саске добраться сложно, так как он Хокаге, и помимо того что он сильный боец, его еще и охраняет огромная куча АНБУ, поэтому скомпрометировать его не получится, так же как и Казекаге. Со мной та же история, я так и вовсе считаюсь гражданской личностью, поэтому история с двойниками не сказать что сможет хоть как-то отразиться на мне и посеять зерно подозрения. И был Нагато, которого эти поехавшие дебилы из Куса посчитали приемлемым вариантом. — Гаара созвал совет Альянса, и попытается отговорить их от казни главы АНБУ Аме, но Нагато все равно отправят в Кровавую Тюрьму. — очень тихо произносит старший Собаку Но, и чуть ли не падает со стола, видя мои горящие гневом глаза. — Вот и прикроешь меня. — уверенно поднимаюсь из-за стола, создавая пару десятков клонов. Должно хватить на время моей отлучки. — Ты притащил мне те сведения, которые должны были попасть ко мне только от моих людей. Значит, ты автоматически становишься моим соучастником. — Ты что задумала, ненормальная!? — пораженно выдыхает марионеточник, хватая меня за руку и накладывая парализующую печать. Эх, зря я разработала эти маленькие листочки специально для марионеточников! — Сам подумай. Он не выживет там. У меня больше шансов. — полностью останавливаю ток чакры по каналам, чтобы сбросить негативные последствия, а потом подаю огненную чакру Биджу, обжигая руку кукольника чуть ли не до волдырей. — Гаара убьет нас. — как то обреченно выдыхает Канкуро, глядя вслед желтой молнии, в которой я успела исчезнуть.