Ты ведь помнишь, что я не люблю "Идеальность"?

      Это утро не предвещало беды. На улице уже было светло, и эти лучики света, пробираясь сквозь неплотно зашторенные окна, игрались на лице спящего мужчины.       Первым делом после пробуждения, Кэрролл не увидел рядом с собой своего возлюбленного. Его часть кровати уже остыла, неприятно холодя кожу и заставляя рой мурашек пройтись где-то в районе затылка.       Каким было удивление мужчины, когда он застал гонщика в ванной, с каким-то унынием и отвращением глядящего на себя в зеркало. Часть лица была изуродована шрамами, что остались от ожогов. Шелби до сих пор помнит тот день.

***

      Этот день был светлым и тёплым. Несмотря на это, тревожность или предчувствие чего-то нехорошего застряло комом где-то в глотке, наталкивая на ужасные мысли. Майлз же в этот момент завершал последний тестовый круг, останавливаясь совершенно рядом с механиком. То, как он вылезал из машины и, снимая шлем, подмигнул Шелби, заставило отставить тревожность на задний план. Слушая, что нужно будет заменить, Кэрролл задумался и не сразу понял, что мужчина подошёл к нему слишком близко, мягко чмокнул в щеку, говоря, что проедет ещё круг, и уже накинул шлем, запрыгивая в машину.       Всё бы ничего, но предчувствие Шелби никогда не подводило. И в этот раз тоже. В прошлый раз мужчина чуть не погиб из-за неисправности тормозов, благо всё обошлось. Но в этот раз... В этот раз мужчина не был защищён от слова совсем. Кэрролл не мог и с места сдвинуться. Ноги будто залились свинцом, подрагивающие кончики пальцев начали коченеть от страха. И Боже, как же механик благодарен всему, что есть на свете, ведь Кену успели помочь. Правда, теперь на его некогда вечно улыбающемся лице остались ожоги, а улыбка сменилась на её кривое подобие. Слезы горечи до сих пор наполняют глаза мужчины, стоит ему вспомнить о его мертвенно-бледном возлюбленном, который провёл в больнице не малое время, и каждый судорожный вздох при неверном касании свежих ран, в попытке поменять бинты на чистые и свежие. – Почему ты не в постели, дорогой? – как-то сонно бурчит Шелби, подходя к Кену, и аккуратно, чтобы не причинить боль, обнимает того со спины. – Я уже выспался. Да и тело… оно всё просто горит, – чувствуя мягкие поцелуи в районе шеи, и даже улыбается менее вымученно, чем ранее. – Ты чего не спишь? – Без тебя там слишком пусто и одиноко. – Шелби продолжает целовать гонщика, но уже плечи, при этом обвивая руками, словно змея, его талию. – Пойдём же со мной. – Ты ведь знаешь, что я не пойду с тобой? – Майлз отстранился от мужчины, облокачиваясь на раковину. – Ну почему же? – Кэрролл недоумевал, что же внезапно щёлкнуло у его возлюбленного в голове, что он начал вести себя так отстранённо в один миг. Кажется, или на улице послышались раскаты грома, что прогремели весьма внезапно. – Просто я… – парень задумался, продолжая почти шёпотом. – …недостоин тебя. – Чт- Что? – механик думал, шутка это или нет. Даже если и шутка, то явно плохая. Брюнет перехватил лицо Кена ладонями, притянул к себе, встречаясь лбами и взглядами. – С чего ты это взял? – Просто… эти шрамы, они буквально не дают мне покоя. – мужчина смотрел за реакцией партнёра. И он лишь улыбнулся и тихо хихкнул. – Что? – Ты ведь помнишь, что я не люблю «Идеальность»? – на тихое хмыканье Майлза он лишь продолжил. – Потому что красота в изъянах. Я буду любить тебя любым. Таким, какой ты есть. Ведь в этом вся прелесть любви. Тебе не нужно подстраиваться под стандарты или меня. Да тебе нужно просто существовать, чтобы я тебя любил! – Правда? – Именно! Ты думаешь, стал бы я тебе врать, любовь моя?       Вместо ответа, Кен лишь утянул Шелби в поцелуй. Такой мягкий и нежный, что сердце будто бы пыталось выпрыгнуть от всех эмоций, что он приносил.       Это утро не предвещало беды. Наступил день, и гроза наконец закончилась. Гроза, бушевавшая не только на улице, но и в их душах.