Эксперимент над душой

— Босс! — девочка подскочила к мужчине и прижала маленькие пушистые лапки к его щекам, — Босс, прошу, с вами все хорошо? Босс…       Как бы ни была она испорчена, как бы ни был жесток он, нельзя было отрицать, что Финк любила его всем своим столь рано прогнившим сердцем. Как могла она столь беспечно пренебречь элементарной безопасностью, как позволила своему самому близкому человеку испытывать на себе черт пойми как действующий механизм, преподнесенный самым подозрительным и вместе с тем ужасно неуклюжим существом в окружении ее дорогого босса? Не в силах сдерживать слезы, малышка на эмоциях вскочила на ноги, сжав руки в кулаки: — Что ты сделал с ним? Что ты сделал, мразь?!       Боксмэн и сам, казалось, был испуган. На других подопытных все прошло гладко…однако нельзя было упускать тот факт, что человек это не робот. Он был гораздо более хрупок и как, о, как можно было допустить столь глупую ошибку, понадеявшись на то, что все обойдется! Раз за разом его изобретения не оправдывали себя на практике, однако сейчас все было не так как обычно. На кону была живая душа. Причем душа, за которую готово стоять единственное близкое ее создание, взрощенная и воспитания Веномусом малышка, далеко не просто миньон и отнюдь не прислуга. — Бо-о-осс! — крысенок вновь бросился в рыдания, припав своей маленькой щечкой к груди профессора, обливаясь солёными осколочками своих чувств. Несколько секунд крошка отчаянно жмурилась, пытаясь осмыслить все, взять себя в руки, понять, что же дальше, есть ли ещё надежда? Внезапно, ее чуткий слух уловил едва заметные колебания все ещё бьющегося сердца. Девочка нахмурилась, приподнявшись, и грозно посмотрела на виновника сложившейся ситуации (сколь ни было бы хладнокровно называть так произошедшее). Она попыталась глубоко вдохнуть, но дыхание ее было надрывистым. К уже было похолодевшим от отчаяния щекам кровь резко прилила с новой силой. — Исправляй. Быстро. Не время рыдать — его сердце бьётся. Немедленно все исправь! Иначе я разорву твою глотку прямо здесь. Я вырву твое бесчувственное сердце из твоей груди, клянусь!       Мужчина удивлённо вскинул брови и тут же бросился к пострадавшему от его халатности, начав судорожно прощупывать пульс на его руке. Конечно, ну конечно, должен же быть шанс спасти его, это было не такое мощное устройство, оно не могло так быстро убить человека, как резко бы его не включили, верно? Сознание Лорда помутнело, он не мог здраво мыслить, каждая частичка раздумий ускользала из его фокуса, и в итоге оставалась лишь полнейшая отчаянная паника. Сойти с ума! Ребенок мыслил гораздо рациональнее сейчас, чем он. И этот ребенок уже готов был набросится на Боксмэна в любой момент. — Идиот! Ты что, не веришь моим словам?! Хватит тратить время зря, поднимай свою задницу, и делай хоть что-нибудь! Достань из него это. Слышишь меня? Доставай.       Трясущимися руками толстяк приподнял водолазку брюнета и начал нервно откручивать устройство, то и дело вздрагивая и еле-еле сосредотачивая взгляд в одной точке. Он понимал, что никогда не искупит вину после этого перед этой парочкой. Если, конечно, они останутся парочкой после этого, и ему не придется отвечать перед одной лишь разъяренной, разбитой, сломанной Финк, почему он убил ее босса. — Да осторожнее, кретин! Это не собака какая-то, это мой босс.       Малышка уже шипела от злости, и от обиды, из ее глаз вот-вот намеревался пойти новый поток слез, как много эмоций смешалось в ее маленьком сердце. Ненависть, отвращение и раздражение к новому «партнеру»; боль, обида, злость на саму себя за то, что она допустила то, что случилось, но самое ужасное — страх и ужас перед потерей самого близкого человека. Больше чем любимый, или отец, ближе, чем она сама, — ее вселенная, ее жизнь, ее все. — Собачий сын, если моему боссу будет плохо после этого…я никогда тебя не прощу.       Мужчина удивлённо, отчасти недоуменно посмотрел на девочку, а после нахмурился, сосредоточившись больше, откручивая устройство. Казалось, не совсем уместные слова Финк вывели его из состояния паники и позволили делать то, что от него сейчас требуется. Этакий пинок под зад. Несмотря на то, что его руки осуществляли одно, из головы он совершенно не мог выкинуть слова приспешницы его знакомого. Неужели она не понимает, насколько все серьезно? Если будет плохо? Было бы лучше для начала убедиться в том, что он выживет!       О, конечно же крыска понимала все, и понимала, пожалуй, лучше нерадивого союзника. Но признавать это было так больно, так невыносимо, что легче было спрятаться под маской глупости и недалекости, убедить саму себя в том, что главная проблема в том — что боссу может быть плохо, что его жизнь не висит на волоске прямо здесь и сейчас. Так было гораздо легче держать себя в руках, и не поддаваться эмоциям. Так было больше шансов спасти его жизнь.       Устройство было вытащено, и Лорд недоуменно посмотрел на крошку, ожидая дальнейших указаний. О, как глупо это выглядело и было по своей сути — маленькая, казалось бы, ещё совсем неразумная девочка в тяжёлой ситуации оказалось гораздо умнее, гораздо более зрелой, чем взрослый мужчина, злодей, который, как полагается, должен быть хладнокровным к людям. Сказывалось на красноглазой воспитание ее босса. — Финк, ты знаешь… Босс рассказывал тебе? — он и сам понимал, как нелепо это выглядит. Боксмэн всего лишь пытался выяснить, знает ли миньон Веномуса, как работать с органическим существом, как помогать живому организму в подобной ситуации? А что ещё было ему поделать, это была вовсе не его сфера, и он никогда в этом не разбирался. Совсем немного, на базовом уровне, но не более чем. Совсем недостаточно для того, чтоб оказать помощь профессору сейчас. — Я…я не уверена. Отойди.       Малышка буквально отпихнула Лорда от бессознательного тела своего босса и аккуратно села на его бедра, снова прислонившись щечкой к грудной клетке, с замиранием сердца вслушавшись чуткими ушками в происходящее за ребрами. Секунда, две, текли медленно, мучительно для обоих — оба ждали, не осмеливаясь даже дышать, пока информация будет обработана и приговор вынесен. Финк подумала, что чувствует почти физически как злость, гнев и ненависть уходят на второй план. Оставалась лишь забота о жизни близкого человека и хладнокровный расчет. Она выглядела слишком спокойно, будто хирург в разгар сложнейшей операции — сосредоточенно, ее взгляд был четким, руки не дрожали, и уже не текли слезы. Крыска глубоко вдохнула и прикрыла глаза, холодным, тяжёлым взглядом окинув Боксмэна, руками одновременно задрав водолазку на теле Веномуса выше. — Если он умрет — умрем и мы. Молись.       Затем девочка перевела такой же абсолютно спокойный, почти пустой взгляд обратно на торс брюнета и положила ладонь одной руки в центр его грудной клетки, накрыв второй, сцепив их и прикусив губы, начала со всей силы надавливать с периодичностью в одну секунду, немного нахмурившись, краснея от усердия, стараясь сдерживаться и отвлекать свои мысли, полностью уйдя в процесс, чтоб не разрыдаться прямо сейчас, в самый неподходящий момент. Да, его сердце остановилось. Но это не значит конец, о нет, нужно всегда, всегда бороться до конца, как учил ее сам Веномус. Ведь даже когда шансы равны почти нулю, они все ещё остаются. Никогда нельзя опускать руки раньше времени. Верно? Верно. Тем более, когда ты специально обучена основам оказания медицинской помощи в таких случаях. Единственное что может помешать тебе действовать — твои чувства, твои личные переживания. Но нет, пусть гнев контролировать зачастую у нее плохо выходит, но вот с болью она давно научилась справляться. Отчасти, ее боссу можно сказать и за это свое довольно своеобразное спасибо, ведь именно он причинял крошке столько боли, временами игнорируя ее, срывая на ней свои нервы, не обращая внимания и почти никогда не слушая. Кто бы мог подумать что такое не лучшее обращение сможет им помочь?       Профессор, пожалуй, никогда не выглядел так болезненно. Вполне логично, однако Финк было трудновато это осознать — она всегда ругалась на мужчину из-за этого, ведь его внешний вечно измученный вид был следствием его образа жизни. Но кто будет слушать ребенка о том, что нужно больше спать и меньше работать? Уж точно не он. В конце-концов, это он тут босс, и он знает лучше. Но сейчас, при смерти, он конечно же побил все рекорды — жутко бледный, неподвижный, такой безжизненный. Будто воплощение кошмара, который уже на волоске от того, чтоб стать явью, и, пожалуй, уже даже перешагнул ту самую черту — фактически, он уже почти умер, но ещё оставались едва заметные искорки надежды.       Как бы ни было эгоистично, сейчас его новый партнёр думал лишь о том, какие последствия ждут его самого после смерти Веномуса. Что он потерпит со стороны Финк, и вдруг, не дай бог, он будет чувствовать угрызения совести. Конечно, Боксмэн всегда восхищался этим мужчиной — он был образцом злодейства, того самого идеального собирательного образа, до которого самому Лорду было ой как далеко. Чувствовал ли он что-то к нему? Возможно, как к кумиру, но не иначе, хотя, для осознания каких-то там чувств прошло ещё слишком мало времени. Действительно, прошло так ничтожно мало времени и он уже умудрился убить своего едва приобретенного союзника. А ведь его миньон вовсе не шутил насчёт того, что убьет их обоих, и это было вполне очевидно…что сил и решительности у нее хватит.       Новое усердие, и по помещению разнёсся глухой хруст. На секунду приспешница остановилась, с ужасом округлив глаза, но тут же снова начала грубо, быстро, так, как могла, нажимать на грудную клетку мужчины, понимая, что не время останавливаться. Что это было…ах, ведь точно. При правильном исполнении должны ломаться ребра, но она не думала, не ожидала даже сама, что у нее хватит сил сделать это. Черт, если босс выживет, ему очень много боли это принесет…хотя, это же повышает его шансы выжить! Нельзя останавливаться ни на секунду, нет, только не сейчас. Пусть босс будет травмирован, но жив. Финк уже начала молиться в своих мыслях всем возможным богам, хотя, конечно, была убежденным скептиком. Не удалось сдерживаться более, из глаз брызнули соленые капельки слез вновь, а хруст раздавался раз за разом, уже тише, почти незаметный, что же она делает? Ломает своего босса своими руками ради его же будущего, ради их общего будущего, ради их чувств, их любви, их планов. Их жизни. Ещё пару толчков…       Веномус сдавленно стонет от боли и приоткрывает глаза.