***
Леденящая боль прошла по сердцу, и Локи дернулся, хватаясь за то, что должно было быть копьем и им не являлось. Ослепительная вспышка, взрыв, падение… К Локи вернулась память, и он зарычал в бессильной ярости. Даже в смерти, и в той ему не повезло. Когда Один так просто положил конец всем объяснениям Локи, тот прибег к крайнему средству: ушел, оставив последнее слово за собой. Он не успел подумать, было ли это местью или милосердием с его стороны: просто покинуть эту семью, которой он никогда не сможет соответствовать. Было очевидно, что для них он и так мертв, и разжать пальцы – это только красивый последний жест. Он и сам не хотел продолжать. Хватит. Горечь и отчаяние. Пожирающий сердце и душу лед. Поздно что-то менять – и Локи разжал пальцы. Несмотря на быстрое падение, Локи успел услышать возглас брата и с горьким удивлением отдаленно подумать, неужели Тору еще не все равно. А потом обнаружил собственное запоздалое сожаление и почти смешное желание все-таки не умереть. «Напрасно пожелал», – Локи силился открыть глаза, но свет был слишком ярок. А слепящая боль мешала даже легкому движению. Приземление в Хельхейм могло произойти и помягче, но выбирать не приходилось. Локи заозирался вокруг, пробуя приподнять голову, а потом поднес к лицу изрезанные чем-то руки. Потом ощутил пальцами и разглядел мелкие, сверкающие, как драгоценные камни, осколки. Заметил огромное, залитое сиянием, ледяное пространство. Вокруг кружилась, причудливо изламываясь, смертоносно-прекрасная ледяная сокровищница. Но вовсе не царство смерти. Локи в отчаянии застонал, роняя голову обратно на ледяной пол и больше ничего не ощущая. Во тьме отдаленно маячило осознание: не конец это еще был, не конец… Часть первая. Into the Unknown. Эренделл В вечной, хрустально чистой глади воды отражалось ясное голубое небо и легкие пушистые облака. Ветерок ощущался приятно прохладным, что особенно радовало Эльзу. В их северном королевстве редко бывало жарко, но лето королева все же не жаловала. Едва уловимое для всех остальных тепло с каждым годом казалось ей все более знойным. Ее магия усиливалась, нарастала, как набухающие весной почки деревьев, однако это приносило не меньше неудобств, чем радости. И сейчас, когда подули холодные ветра, когда солнце сияло ярко, но не обжигающе, Эльза наконец-то чувствовала облегчение. Она знала, что Анну и Олафа печалит приближение зимы. Анна всегда сама больше напоминала солнечный луч, даже тогда, когда еще не забыла о способностях сестры. А стоило троллям стереть все воспоминания о зимней магии Эльзы, и Анна перестала любить зиму. Ее редко отпускали гулять зимой, очевидно, боясь, что она замерзнет. А летом она могла часами играть в укромном саду замка. Да и среди пышных трав и цветов было веселее, чем среди сугробов, которые лишь напоминали Анне об ее одиночестве. А Олаф так вообще испытывал необъяснимую для снеговика тягу к лету и всему горячему, вероятно, унаследованную из детских воспоминаний Анны. И только окрепшая магия Эльзы позволяла Олафу не растаять на летнем солнышке или зимой у огненного камина. Ему даже не нужно было теперь снежное облачко. Сначала он расстроился его исчезновению, но потом Эльза убедила друга, что так даже лучше. Ведь Олафу теперь лучше видно солнце. Но Эльзу радовала мысль о наступающих холодах. Она была спокойна за свой народ, ведь ее подданные собрали этой осенью богатый урожай. Хранилища ломились от нарядных оранжевых тыкв, ящиков со свеклой, морковью и репой, а также многими другими овощами. Нечего было и думать о том, что зимой жители Эренделла будут мерзнуть и голодать. Сейчас им ничто не угрожает, и Эльза может безо всякого страха предвкушать грядущую зиму. В более подходящих ей условиях она чувствовала такой душевный подъем, что была готова носиться по замку и петь, совсем как беззаботная Анна. И только статус королевы да постоянный круговорот дел удерживали ее от этого. Но душа юной королевы пела и ликовала. Будто и не было этих трех тяжелых лет, в течение которых Эльза с трудом поднимала королевство. Нет, дела были в хорошем состоянии, а подданные, убедившись, что новая правительница не «чудовище», во всем ее поддерживали и всячески выражали ей свою любовь. Но как же трудно было привыкнуть, что из затворницы она вдруг стала первой фигурой государства! Что каждое ее решение – это монаршая воля. Что в порт Эренделла каждый день приходят корабли с новыми послами! Все это она помнила с детства. Наблюдала за правлением отца. Но теперь приходилось учиться всему с самого начала. Самостоятельно. Пожалуй, самое сложное испытание после потери родителей. Ну и кратковременного, но весьма разрушительного отчаяния, когда первый бал королевы закончился ее побегом от обезумевшего от страха люда. И вот теперь, впервые, было такое ощущение, что все хорошо. Люди сыты и счастливы, все соседние государства настроены миролюбиво. Способности пока подчиняются Эльзе, а младшая сестра, ее путеводный лучик, становится все краше и милей. Безграничное доверие Анны радовало и удивляло Эльзу. Она не могла понять, как Анна осталась такой открытой, доверчивой и всепрощающей, проведя всю жизнь под замком. Но Анна была настоящим воплощением бескорыстной любви. Кстати, о любви. Сколько бы сестра ни отрицала, Эльза со дня на день ждала от нее важного заявления. Или от нее, или от Кристоффа. У кого уж духа хватит. Эльза даже хотела было поспорить с Олафом на точную дату, когда Кристофф попросит руки Анны. Но потом испугалась, что простодушный снеговичок тут же все выложит парню, и не стала. Пусть вещи идут своим чередом. Деревья шелестели оранжевой, красной, золотой листвой. Их коснулось то волшебство, которым Эльза не владела и не пожелала бы владеть. В каждом времени года есть своя красота, и сейчас она была особенно пронзительной. Невольно вспомнились рассказы мамы и папы о Зачарованном лесе. Именно таким Эльза его представляла. Разноцветие. Радость жизни и… неуловимая хрупкость, словно лес был очень ранимым существом. Погрузившись в задумчивость, Эльза постепенно утратила безмятежность. На ум приходили страшные истории о волшебном лесе, светлая печаль сопровождала воспоминание о родителях. Полузабытыми переливами лилась колыбельная, которую пела им с Анной мама. – Утратив все, ты все найдешь… – то ли подумала, то ли услышала Эльза последние слова той странной песни, которую в детстве явно не понимала. И вдруг ей стало страшно. Слова эти подходили к этому моменту в силу какой-то необъяснимой, скрытой логики. Они были похожи на лед, из которого Эльза могла создать любую вещь. Как сырье, как заклинание, готовое материализоваться. Или же как проклятие… «Зря я вспомнила эту песню», – пожалела Эльза, предчувствуя, как что-то надвигается. – Ваше Величество? – раздалось у нее за спиной, и королева, у которой сегодня что-то было не в порядке с нервами, тут же дернулась, приморозив обе ладони к перилам, на которые опиралась. Не стоило отказываться от перчаток. И зачем Анна ее уговорила больше не носить их? – Все готово, – невозмутимо сообщил ей сановник. Все придворные хорошо вышколены. Да и привыкли к ее фокусам. Эльза, чувствуя себя до крайности неловко, вырвалась из ледяной ловушки и собралась величественно прошествовать в тронный зал. – Простите, я иду. Что-то едва уловимое, может быть, интуиция или обостренный магическими способностями слух, заставило ее обернуться. Ощущение тревоги, улегшееся было с появлением сановника, тут же вернулось. И она услышала… это. В полном недоумении Эльза прищурилась, вглядываясь в чудесный вид, открывающийся с балкона. Разумеется, она не смогла различить, откуда донесся этот звук. Было похоже на несколько нот давно забытого мотива. На эхо… На… магию? Быть может, ей показалось? – Вы это слышали? – Э-э, что? – теперь мужчина позволил легкой обеспокоенности промелькнуть на обычно невозмутимом лице. – Нет, ничего, – как можно более беззаботно произнесла Эльза и, поджав губы, удалилась. Все-таки показалось… Но почему стало так неспокойно на душе?***
Эльзу хорошо учили. Даже неопытность не мешала ей во время официальных визитов послов все делать правильно. Вот и теперь, сидя в тронном зале, она спокойно выслушивала посетителей, дружелюбно общалась с заморской принцессой в почти таком же, как у нее, сиреневом платье, богато расшитом блестящими нитями. Чем-то гостья напоминала Анну, то ли непосредственностью, то ли неуловимо солнечной натурой, под стать гербу ее королевства. Общаться с ней было легко, и возникало впечатление, она прибыла не с официальной миссией, а как подруга. Она была младше, кстати. Может, как раз одного возраста с Анной. От милого разговора о заграничных художниках Эльзу отвлек повторившийся напев. И вновь никто ничего не услышал, либо не подал виду. Сама же королева вздрогнула и попросила ее извинить. Наверное, это переутомление… Но еще с утра ей казалось, что она полна сил. И так и было. Если бы не эта гнетущая тревога… То же самое повторилось и за обедом. Вместо шутки посла Эльза услышала уже начавший надоедать бестелесный голос и уронила вмиг обледеневшую ложку в тарелку. Суп остыл моментально. Хорошо, что корочкой льда не покрылся, а еще лучше, что никто, кроме Анны, не заметил. Потом Эльза услышала «зов», как она его окрестила за манящие, вкрадчивые нотки, когда подписывала указы у себя в кабинете. Королева с горечью отложила печать Эренделла и порывисто поднялась. Хватит с нее. Надо проветриться и отдохнуть. А указы нужны только завтра. Так она себя утешала.***
С балкона Эльза с умилением наблюдала за Анной и Кристоффом, которые, смеясь, что-то обсуждали на площади. «Сегодня они объяснятся», – пришло Эльзе в голову. А потом королева задумалась, с чего бы это именно сегодня каждая ее мысль словно готова по первому же зову материализоваться. И снова сковало грудь беспричинным ужасом… Эльза не понимала, что с ней происходит. Как бы она ни старалась отвлечься, в мыслях она продолжала возвращаться к таинственному голосу. «Это всего лишь ветер», – попыталась утешить себя девушка. Ведь все слышат ветер, но не удивляются его порывам, верно? А ей вот слышится в нем что-то, как в древней балладе. Не нужно бояться, ведь ее единственная помеха – именно страх. – То ветер стонет, – проговорила Эльза, но тут же добавила: – А может, чей-то слышу я зов. Никогда она не чувствовала в голосе такого притягательного колдовства. Ветер не способен на такую магию. А эти отголоски звучали, как возвещение о неумолимом роке. Как предвестие важных событий. Грядет ли что-то? «Народ мой к потрясеньям не готов», – со страхом поняла она. Подданные с радостью готовились к осеннему фестивалю, славили ее, королеву Эренделла. Их жизнь так прекрасна. Но шторм едва утих, и новую беду народ встретить не в силах. Если что-то случится, второй раз довериться колдунье-королеве могут захотеть не все. Да и вправе ли она требовать их доверия и преданности? Да, ведь она их законная королева. Но… на своем ли она месте? Достойна ли? Ведь должны были пройти годы, прежде чем Эльза стала бы править. Может быть, родители и вовсе отдали бы трон Анне, а не колдунье? Катастрофа ускорила ход вещей. И теперь от Эльзы зависело все, кроме главного: решения о том, достойна ли она трона. Если бы только она могла вернуть прошлое и спасти родителей от гибели. Или хоть на минуту увидеть их, чтобы они сказали, что все она делает правильно. Вернуться в день коронации и все сделать по-другому, чтобы подданным не пришлось тогда страдать. Оградить сестру от опасности… Стать достойной королевой сразу же, а не после отчаянной жертвы Анны. Стать той Эльзой, которой гордился когда-то отец. Увы, но время ей неподвластно. «Но я должна восславить каждый миг», – решила королева. Не просто так были ей даны те три года. Эренделл уже крепче и смелее. Она мудрее и опытнее. В прошлый раз им повезло. Но теперь она должна использовать каждую возможность, чтобы укрыть государство от беды. И не стать ее причиной. А пока… жизнь ее все же балует. Да, этого не увидели родители, зато видит сейчас она. Ее маленькая сестренка, похоже, скоро выйдет замуж за любимого человека. И пусть он совсем не король, но и Анна не королева. Главное, чтобы она была счастлива.***
Несмотря на усталость, Эльза оживленно хлопала Кристоффу, который изображал одному Свену ясно, что. Может быть, это был счастливый олень или тролль, выращивающий на спине грибы. Определить невозможно. Она чуть не забыла об обещании поиграть в шарады, но Анна ловко выцепила ее на городской площади и напомнила. Во время пира на городских улицах, где собралось множество счастливых детей и взрослых, Эльза чуть-чуть расслабилась. Все-таки энергия толпы, радостная и созидательная, наполнила ее и успокоила. Эльза даже соблаговолила наколдовать небольшой снежный салют, который рассыпался над головами горожан и над недавно водруженным на площади государственным флагом. А потом она создавала для детишек магические игрушки. Людям всегда нравятся такие маленькие фокусы. Особенно когда она украшает при них предметы или рассыпает в воздухе искрящиеся снежинки. Пир был душевный, тыква огромна, а Олаф и Свен ухитрились ничего не сломать. Эльза с улыбкой наблюдала за счастливыми лицами собравшихся, а особенно – за светящимся лицом Анны, которая, похоже, никого и не замечала кругом, кроме возлюбленного. Если в начале праздника это она всех организовывала, то под конец стоило ее саму проконтролировать. Поэтому, когда люди начали расходиться, Эльза все же остановила оживленную беседу двух голубков и предложила направиться в замок. И вот теперь, хотя ноги и спина чуть ныли от усталости, Эльза наслаждалась происходящим. Смотреть на участников игры без смеха было просто невозможно. Правда, королеву уже слегка клонило в сон, и она как-то незаметно для себя обняла подушку, так подходящую к ее ночной рубашке. Оказалось, что Кристофф изображал оленя, который чешет спину о дерево. И кто такое мог загадать? А потом выступала Анна. Последнее слово угадать никак не могли, и Олаф, зациклившийся на «бурых мишках», совсем не помогал. А это оказался всего лишь «злодей». Надо попросить их впредь не писать что-то настолько абстрактное. Хотя… Эльза подумала, что злодея как раз довольно легко объяснить. Особенно если сама побывала в его шкуре. Да уж… Эльза вздохнула. Простит ли она сама себя за это когда-нибудь? Олаф объяснил семь слов за блиц раунд, чем совершенно раздосадовал команду девушек. Впрочем, они тоже унывать не спешили. Следующая очередь была королевы. Слегка неуверенно Эльза вышла в центр комнаты. В шарады смешнее играть, когда угадываешь, а вот объяснять всегда неловко. Может, только поначалу? Эльза взяла из корзинки бумагу со словами и приготовилась объяснять. Слово ей попалось настолько очевидное, что даже трудно выбрать, как именно его показать. Эльза водила руками перед собой, вставала так, будто катается на коньках, а еще боролась с побуждением просто взять и заморозить ковер. Если Олаф менял местами части тела, то почему бы Эльзе, объясняя слово «лед», просто не наколдовать его? «Надо думать, как Анна, раз объясняю Анне. Вот как Анна видит лед?» Эльза хотела было сделать вид, что поскользнулась, но ощущение сковывающей жути снова прошло в груди и так и осталось там крошечным комочком холода. Тут же забыв о шарадах, Эльза повернулась к окну. Откуда же ты, странный зов? Почему преследуешь? Она даже почти не слышала колокольчика. Раунд завершился ничем, и их команда проиграла. Но Эльзу тревожила только одна вещь. Тот голос… – Переиграем? – с готовностью подскочила Анна. – Ой, знаешь… – начала было Эльза, но представила, как закроется в комнате одна, и ей стало не по себе. – А давай! – азартно согласилась она. Даже чересчур азартно, и сестра это заметила. – А ты точно не устала? – на лице Анны тут же возникло серьезное выражение. – Нет, давайте продолжим, – пригласила всех Эльза. «Ведь пока я с вами, возможно, я смогу отвлечься», – добавила она мысленно. И в этот раз команда сестер победила.***
Когда Эльза все же ушла в свою комнату, сна не осталось ни в одном глазу. «Мы просто переиграли, слишком много смеялись, вот сон и прошел», – утешала себя юная королева. Но на самом деле ей было страшно. Как тогда, когда ее впервые оставили спать одну с закрытой дверью. И в комнате больше не было Анны. И дверь маленькая Эльза открыть бы сама не смогла, а звонить в колокольчик гордость бы не позволила… Вот и теперь ей было страшно, и в воздухе сами собой начали клубиться мельчайшие искорки. Эльза досадливо взмахнула рукой, и снежинки растаяли, а изморозь на окне исчезла. Она уже взрослая. Надо контролировать себя. «Молчи, терпи, от всех укрой», – привычно повторила она. А так ли много ей дала эта ставшая непреложной фраза? Не будет ли лучше сразу рассказать Анне? Все равно ведь обо всем узнает. Эльза улыбнулась. Тревожить Анну по пустякам? Ну уж нет… В дверь постучали условным стуком, и Эльза усмехнулась снова. Стоило только вспомнить, и эта егоза тут как тут. – Заходи, – разрешила Эльза, хотя позволение и было излишним. Сестры никогда больше не закрылись бы друг от друга. – Ты не спишь? – Анна внимательно оглядела комнату, потом саму Эльзу и уверенно заявила, словно отвечая на свои размышления: – Да, что-то не так. – С тобой? – Нет, с тобой. На тебе мамин платок. Действительно, Эльзе было как-то зябко этим вечером, поэтому она укуталась в старый, теплый и очень успокаивающий платок. Он достался ей от мамы. Собственно, та подарила ей его в одну из безрадостных и полных пролитых слез ночей, чтобы утешить юную принцессу. Даже сейчас платок использовался по этому назначению. – Да все в порядке, – тепло улыбнулась Эльза, пряча тревогу. – А ты вот прямо вся сияешь. Расскажешь, почему? – Только если ты мне расскажешь, что тебя тревожит, – серьезно потребовала Анна. С таким лицом только присягу верности давать. – Ну что ты, Анна… – Не увиливай, я же все равно узнаю. И я не хочу мучиться неизвестностью, особенно в такой вечер! – Ну ладно… – вздохнула Эльза. Она и так знала, что Анна ей расскажет, а портить вечер, особенно такой, ей не хотелось. Но и скрывать правду от Анны, когда та уже догадалась, что что-то не так, было неправильно. – Кристофф попросил моей руки-и-и!!! – завизжала Анна и бросилась к Эльзе, едва успевшей раскрыть объятия. – Ты представляешь, мы поженимся! – Да неужели? – очень натурально удивилась Эльза. Анна вдруг освободилась из объятий и настороженно посмотрела на старшую сестру. – Только не смей все опять замораживать! На этот раз я очень хорошо подумала! И он уже не первый встречный! «Второй», – согласилась мысленно Эльза, но говорить этого вслух не стала. Кристофф не годился в мужья королеве, но как человек оказался неплохим. Что плохого в том, что младшая принцесса выйдет замуж по любви за достойного мужчину? Анна сочла задумчивость Эльзы обидой. – Да что ты! Я же пошутила! Я знаю, что тебе Кристофф тоже нравится! – Ну конечно, нравится, – Эльза легонько ущипнула Анну за нос. – И я благословляю тебя на эту женитьбу. – Ура!!! – этот возглас, наверное, услышало все королевство. Что не очень-то приятно во втором часу ночи. Зато никто не услышал призрачного перелива нескольких нот, который заставил Эльзу крепко сжать кулаки и вонзить острые ноготки в ладони. – Что с тобой? – тут же среагировала Анна. – Я рассказала, а теперь твоя очередь! Что с тобой происходит? – Ничего особенного, – улыбнулась Эльза. – Просто шум… знаешь… обычный звон в ушах. Бывает, пройдет. – Все рассказывай! – настояла Анна. В общем, Эльза рассказала ей все, что смогла объяснить. Начиная со своих мыслей о том, как все хорошо в королевстве, и заканчивая беспокойством о нем же. И про то, что раздается зов в самый неожиданный момент. И что слышит его только сама Эльза. И что раньше такого не было, но этот голос точно манит ее. Она нужна… где-то еще. Анна не смогла объяснить, что это. Ведь в колдовстве она понимала гораздо меньше Эльзы. Да и преданий они с сестрой вспомнить не смогли, где бы говорилось о чем-то подобном. Предложение пойти к лекарю Эльза отмела, к троллям – тем более. На подсознательном уровне Эльза их опасалась еще с той страшной ночи в детстве, когда она нечаянно заколдовала Анну. Но сейчас действительно было незачем идти к троллям. Они не занимались магией звука, никогда. Но Анна смогла Эльзу успокоить, так сказать, согреть. И королеву действительно больше не знобило. Совсем скоро они обсуждали уже совсем не зловещие голоса, а приготовления к свадьбе.***
Следующий день прошел в заботах. Кроме обычных обязанностей на Эльзу свалились новые: не каждый день ведь младшая сестра объявляет о помолвке! (И слава всем богам, что не каждый!) Прошлой ночью они с Анной так увлеклись обсуждением срочных дел, что уснули только на рассвете. Никакому зову не удалось бы разбудить крепко спящую королеву, однако колокол и чувство долга с этой задачей все же справились. Первым делом Эльза поздравила с помолвкой Кристоффа, а потом отыскала Анну, и они все втроем стали решать, как лучше сделать официальное заявление. Впрочем, долго думать им не пришлось, так как в гостиную, где они заседали, бесцеремонно вломился Олаф и радостно возвестил, что все королевство уже в курсе готовящейся свадьбы. Эльза укоризненно глянула на Анну, та – на Олафа, а потом криво усмехнулась. Ну да, не сдержалась. На радостях еще вчера по секрету шепнула Олафу о предложении Кристоффа. И кто бы догадался, что тот раструбит новость по всему королевству, правда же? Так и вышло, что все уже все знали. И тогда обсуждать стали уже приготовления к самой свадьбе. Анна сказала, что было бы здорово обвенчаться весной, когда красиво. Но так долго ждать… И вот тогда все требовательно обернулись к Эльзе. – Я всего лишь могу наколдовать красивый лед, – улыбнулась она, но отшутиться не удалось. – Ты же растопила тогда снег. Может, ты сделаешь зимой весну? Ну хоть на денечек? – Не могу, это вмешательство в законы природы. – Ну пожа-а-алуйста! – Посмотрим на твое поведение. – Ура! – Анна кинулась к сестре с объятиями. – Спасибо, Эльза! – Но лучше не тянуть, иначе зима войдет в свои права, и мне будет тяжелее! – Тогда… тогда может просто поженимся завтра? – предложила Анна, и глаза ее засияли. – Я не против, – ласково произнес Кристофф, похоже, просто очарованный ею. – Через два месяца, – решила Эльза. – Если поторопимся, то все успеем. А зима еще только начнется. Но учтите, это будет ненастоящая весна. Такая… волшебная и слегка искрящаяся. – Как раз то, что требуется! – уверила ее Анна. – Главное, сделай так, чтобы было не холодно, и мы в красивых платьях не замерзнем! – Непременно сделаю, – рассмеялась Эльза. Похоже, ее сестра и не представляла, что подготовкой нарядов их хлопоты не исчерпаются…***
А вот следующей ночью, как бы Эльза ни устала, она не смогла быстро уснуть. А потом резко села на кровати, осознав, что проснулась, значит, все-таки спала. Была глубокая ночь. И ее вновь разбудил тот голос, хотя днем она его не слышала. Ну, то есть, один раз. Он не в счет… Эльза ворочалась на кровати и закрывала голову подушкой, но звон стоял не в ушах. Он просто был в ее голове, как бы Эльза ни пряталась. Очень хотелось встать и пойти на источник этого звука… И узнать, зачем он ее влечет. Сон ушел, и Эльза с тоской наблюдала за спящим Эренделлом из окна. Если бы она не была королевой и сестрой Анны, ушла бы. Сию же секунду. Ведь давно уже ясно, что зов не оставит ее в покое, пока она не покорится ему. – Прощай, безликий голос, – как заклинание, шептала Эльза, – и забудь о моих снах. И ей помогало. Ненадолго.***
Утром Анна расспросила ее о голосе, и Эльза честно рассказала, что так и не уснула, слушая его. Каким он был? Трудно объяснить. Вроде бы похоже на песню, но на человеческое пение – не очень. – Хорошо, что ты не пошла его исследовать! – авторитетно заявила Анна и похлопала сестру по плечу. – Вообще-то, я хотела, – потупив глаза, признала Эльза. – Да ты что! – в ужасе уставилась на нее Анна. – Без меня?! Это же нечестно! И вообще, безответственно! – Именно поэтому я сейчас здесь, а не в лесу. – Ты думаешь, голос идет оттуда? – удивилась Анна. – Не знаю. Но мы окружены лесами, потому я так и сказала. – Ты не вздумай уходить одна, слышишь? – сурово сдвинув брови, попросила Анна. – Знаешь, Анна… – Эльза помялась. – Мне кажется, мне придется… – Тогда мы должны вместе это пройти, договорились? – Договорились, – мягко пожимая ее руку, подтвердила Эльза.***
В этот же день стало известно о смотре земель, который решила устроить королева до того, как дороги покроются непролазными снегами. Так как королева Эльза все три года провела в замке, изредка выбираясь на торжественные мероприятия в город, ни для кого не стало удивительным ее желание проехаться по округе. Да и масштабы владений лучше было увидеть собственными глазами, чем узнавать по рассказам вельмож. Королева весь день собиралась в экспедицию и раздавала инструкции своим воинам. Она была так занята, что поставила своей заместительницей сестру и снабдила ее длиннейшим свитком, что Анне доводилось видеть. Королевские обязанности повергли девушку в уныние, но она себя утешала тем, что это всего на пару денечков. А потом они уедут путешествовать и найдут тот самый загадочный голос! А назавтра королева исчезла. Никто не задавал лишних вопросов, ведь вместе с ней исчез и малочисленный, но элитный отряд воинов, которых она снаряжала в дорогу. Что было странно, так это то, что принцесса Анна осталась в Эренделле. Хотя, с другой стороны, чего же тут странного? Кто-то же должен за государством приглядывать? Вот принцесса и заменяет Эльзу. Так посудачили горожане и забыли об этом случае. Принцесса же беспокоилась куда дольше. Анна нашла письмо Эльзы у нее в комнате, когда пришла пожелать доброго утра. На глаза принцессе навернулись слезы обиды, и она сморгнула их, чтобы прочитать несколько строк, выведенных безукоризненно ровными, царственными буквами: Дорогая Анна! Как ты и просила, мы пройдем через это вместе. Я не могу взять тебя с собой, так как путешествие может затянуться, а ты нужна в Эренделле. Тебе нужно готовиться к свадьбе (не медли!), а что важнее, ты должна позаботиться о королевстве. Вверяю Эренделл тебе. Следуй тем инструкциям, что я тебе оставила. Остальные найдешь в библиотеке, в обычном месте. Ты мне очень нужна. Я ухожу ночью, так как снова услышала зов. Он был настойчивее и громче. Мои охранники были готовы, поэтому мы выезжаем сейчас же. Не волнуйся, милая сестра, я пришлю кого-нибудь, чтобы рассказать о том, как у нас дела! Я вернусь сразу же, как раскрою тайну. Любящая тебя Эльза***
Под мерный перестук копыт Эльзе очень хотелось задремать. Однако ехала она верхом, так как понимала, что повозка всех будет тормозить и не проедет по бездорожью, и спать возможности не имела. Все вещи везли в тюках еще на трех лошадях. Эльза настояла, что в экспедиции все обойдутся необходимым минимумом. У самой королевы вещей почти не было, так как она могла наколдовать себе практически все необходимое. Кроме пищи. Выехали они глубокой ночью. Эльза до последнего не могла решиться оставить Эренделл тайно. «Анна меня возненавидит», – с тоской думала королева, меряя нервными шагами комнату. И все же решилась. Ведь при свете дня она не смогла бы ускользнуть незаметно, и тогда сестра поехала бы с ней, ослушавшись не то что сестринского, а даже и царского слова. А ведь Эльза так хочет уберечь ее от опасности. Да и не кривила она душой, говоря, что в Эренделле нужна хотя бы одна из сестер. Главное, чтобы Анна, даже прочитав письмо, не кинулась вдогонку, как она это любит делать… Охранников она отобрала двенадцать человек, тех, что лично знала. Все они были удалыми молодцами и вели себя благовоспитанно. Первые два часа вообще не проронили ни единого слова, и Эльза первой нарушила молчание, разрешив солдатам переговариваться между собой. Все-таки не так скучно в дороге будет… Сама же она не прислушивалась к их разговорам. Ее мысли были полны тревог и опасений. Из головы все не выходили слова той колыбельной, что припомнилась ей несколько дней назад. Руки ощутимо холодели даже в перчатках, что было очевидным признаком нервозности. «Следовало ли так легко поддаваться искушению? – беседовала с собой королева. – Зачем я слепо доверилась твоему зову? Я боюсь, что оступлюсь, если пойду за тобой. Я же даже не знаю, друг ты мне или враг». Голос молчал. Словно посылавшее этот слышимый только им двоим сигнал существо поняло, что добилось своего. «Ну, где же ты? – сердилась Эльза. – Как отвлекать меня от государственных дел, так всегда пожалуйста, а как помочь и направить, то пропал? Где ты, голос? Я правильно выбрала направление?» Голос молчал. Может быть, не умел слышать мысли или не желал отвечать. А вдруг надо было спрашивать его вслух? Но что подумают воины о разговаривающей сама с собой королеве? И только когда отряд остановился на развилке, и капитан спросил, куда ехать, Эльза вновь услышала зов. Воины с удивлением увидели, как уверенно королева подала знак ехать за ней, сошла с проезженной дороги и направила лошадь по едва заметной тропе, ведущей к Зачарованному лесу.