***
– Подожди, Эльза, – взмолилась Анна, снова по колено увязшая в снегу. Королева остановилась и постаралась скрыть охватившее ее раздражение. – Давай передохнем, – попросила сестра, запыхавшаяся, вся разрумянившаяся и тщетно пытающаяся заправить выбившиеся из прически пряди волос обратно. – У нас мало времени, – отрезала Эльза, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Они уже довольно долго брели через лес. Когда оказалось, что стена тумана напрочь отрезала их от стоянки троллей, Эльзе осталось лишь последовать за давно знакомым мелодичным напевом. Анна, от души с нею несогласная, все-таки упрямо лезла по тем же сугробам, которые самой Эльзе вовсе не казались непреодолимой преградой. А собственно, что им еще оставалось? То, что Эльза не смогла заставить туман расступиться, стало очередным неприятным сюрпризом. Как бы девушка ни относилась к троллям, с ними уже удалось договориться, так что теперь надо было объединить с ними усилия. Но какое-то более мощное колдовство явно удерживало Эльзу от этого. Туман, зов да еще и ее пока непонятное предчувствие… Все указывало королеве, что она должна быть где-то не здесь, и настойчиво влекло куда-то в чащу леса, так что Эльза предполагала, что ее ахтохаллэнские приключения скоро повторятся. Вот только… Анна. Королева была категорически против того, чтобы сестра пошла с ней, прямо навстречу опасности, но ничего другого они не придумали. Нокк призваться не пожелал. Саламандра Бруни им не подчинилась. Помощи Локи Эльза не приняла, распрощавшись с ним сразу после его достопримечательной попытки извиниться. Вот и приходилось сейчас лезть сквозь бурелом по сугробам, опять преследуя тот самый злополучный голос. Да. Тут даже Олаф бы понял, что Эльза поступает опрометчиво. Впрочем, вот Олаф-то как раз и не унывал. С необъяснимым оптимизмом он пробирался между уснувших на зиму кустов и глядел по сторонам сквозь свои пальцы-палочки, которыми сам же закрыл себе глаза, чтобы спрятаться от пугающего леса. Эльза раньше никогда не замечала, чтобы Олаф уставал, или жаловался, или хандрил, так что иногда сомневалась, что он вообще все это умеет. Но сейчас он вызвал ее неподдельное восхищение своей стойкостью. К тому же, Олаф с большим пониманием отнесся к просьбе королевы не шалить. Он деловито шлепал по снегу, стараясь попадать Анне след в след, никуда не убегал, не исчезал и не проваливался, словом, вел себя как самый что ни на есть примерный снеговичок. – Не надо принимать поспешных решений, Эльза, – так же ультимативно изрекла Анна, тяжело облокотившись на сестру и наконец-то вытряхнув из сапога снег. – Тебе не кажется? – Кажется, – признала она. – Но зато поспешить выбраться из леса точно надо. Нокк не придет за нами, пока мы не найдем источник воды. Наверняка за этим лесом есть река или море… – Ну кого ты обманываешь? – с нехарактерной резкостью спросила Анна. – А то я не знаю, что ты все еще не выбросила из головы идею с Ахтохаллэн. Ты не захочешь вернуться с Нокком, даже если мы сумеем его призвать! Эльза порывисто обернулась и взяла руки Анны в свои. Сестра в общем-то угадала. Нокк нужен королеве, чтобы отправить Анну обратно к троллям и потом вместе с ними к народу Эренделла. – Да, – сказала она. – Умом я понимаю, что должна вернуться и позаботиться о своем народе. Но сердце меня ведет вслед за этим голосом. – Вот именно сейчас, – укоризненно вздохнула сестра. – Знаю, это кажется странным, но я верю, что тот, кто меня зовет, добрый, – проговорила Эльза, и сама прекрасно понимая, как глупы и жалки все ее объяснения. – Но откуда ты знаешь? – воскликнула Анна. – Взгляни на королевство! На всех нас! Кто тебе сказал, что это не голос какой-нибудь шаманки нортульдра, которая тебя и заманивает? Эльза покачала головой. Действительно, она не могла этого знать наверняка. Только понимала, что все их злоключения начались с того, что в один прекрасный день одна непутевая королева из любопытства последовала за манящим зовом. Это мог быть хитрый план нортульдра или другого неведомого врага. А могло быть и совпадение. Верить своей интуиции, твердящей, что природа зова исключительно созидательна, точно не следовало. И все-таки Эльза верила. Как дитя, ищущее утешения у матери, она доверчиво шла вперед, надеясь, что зовущее ее существо поможет. Волшебный дух такой силы точно сумеет помочь в борьбе с нортульдра, если Эльза сумеет его убедить… правда? – Между прочим, я не только про это, – добавила Анна, теперь уже чуть-чуть отдышавшись. – К Локи это тоже относится, – пояснила она в ответ на вопросительный взгляд королевы. Эльза только в раздражении выдохнула и сделала движение, чтобы уйти. Анна схватила ее за рукав и пристально посмотрела ей в глаза. Эльза опустила голову и уставилась на свои ногти. – Анна права, – поспешил поддержать ее Олаф. – Сейчас тебе может казаться, что все кончено и что вы разругались на всю оставшуюся жизнь. Но только… это пройдет. – Откуда ты-то можешь это знать, – хмыкнула Эльза, легко потрепав снеговичка по голове. – Ты в жизни ни на кого не злился. – Ни разу, – подтвердил Олаф. – Зато я видел, что люди сердятся и кричат друг на друга, а потом плачут и просят прощения. И обязательно мирятся. – Мы с Локи не обычные люди, – сказала Эльза и только потом поняла, как это прозвучало. – Мы вряд ли сможем нормально поладить после всего этого. – Не зарекайся, – Анна легко погладила ее по плечу, и Эльзе очень захотелось резко отстраниться или поспорить, но она не сделала ни того, ни другого. Сестра просто хочет помочь и утешить… Ссора еще и с ней уж точно ничего не исправит, а только испортит все окончательно. – Отдохнула? – вместо этого спросила она и дождалась короткого утвердительного кивка. – Тогда пойдем, – Эльза приглашающе махнула рукой, и с ее пальцев соскользнула легкая магическая сфера, которая и освещала им с Анной путь в этом мрачном лесу.***
– Только ты у меня осталась, да? – вполголоса спросил он у Бруни, и саламандра радостно вспыхнула у него в руках. Она явно не понимала уныния Локи и постоянно пыталась его ободрить. Может быть, ее помощь была и нелишней: по крайней мере, так Локи разговаривал не совсем сам с собой, и ощущение, что он сходит с ума, не было таким явственным. Локи сделал тщетную попытку извиниться перед Эльзой, а потом дал девушке уйти в лес. Это потребовало от него неожиданно большого волевого усилия. Но трикстер ни за что не стал бы повторять своих ошибок. Жители Эренделла (и особенно его королева) и так оказались в большой опасности – и все из-за него. Так что теперь Локи и Бруни пробирались через чащу вдвоем. Саламандра не давала Локи окончательно заледенеть, согревая ему пальцы. С них тепло проникало по всему телу и потом глубоко-глубоко, может быть, прямиком в сердце. Ощущение господства над огненным духом было приятным. Не говоря уже о том, что для Локи, который никогда не жаловал жару, это было в диковинку. Магический огонь, почти ощутимо разливающийся внутри него, словно бы компенсировал это ненавистное ётунское начало. И все-таки Локи устал. Сказалось и магическое, и физическое перенапряжение, ведь он и сам бы уже не сказал, сколько часов прошло с той минуты, как он проснулся в лагере Эльзы и с тех пор постоянно был на ногах. Об эмоциональном истощении маг старался и вовсе не думать. Это был постыдный эпизод с едва ли поправимыми последствиями. Лучше было сконцентрироваться на следующей задаче. Вот как раз поэтому он так упорно полз через лес. Только поэтому. К счастью, ему казалось, что голос становится все ближе и отчетливей. Локи не понимал, что за слова кроются за этими странными, иноземными напевами. Он только чувствовал, как волнует и влечет его эта мелодия. Остальное не важно. Вот уж не думал, что повторит «подвиг» Эльзы. Но теперь он совсем по-другому вспоминал ее слова о зове, сказанные еще при знакомстве: «Я не смела ему противостоять – и я не стала». И все-таки чутье твердило, что до источника зова еще идти и идти. Локи замедлил шаг, привалился к серевшему в темноте стволу дерева и пару минут посидел с закрытыми глазами, переводя дух. Потом нежно прижал к себе крохотный живой огонек и достал из кармана нитку с нанизанной на нее асгардской монеткой. Смотреть на бывшее ожерелье все еще больно. И еще долго будет больно. – Ты же знаешь, что я хочу сделать, да? – спросил он, и саламандра остановила на нем свой немигающий взор. Что уж там было в ее глазах, согласие или наивная вера в него, Локи не знал, но давно привык и к тому, и к другому. – Мне так будет проще нести тебя, – словно извиняясь, выдавил он, а потом саламандра вспыхнула и уменьшилась. У него в ладонях осталась только еще одна монетка, на которой тонкими витиеватыми линиями был выведен контур саламандры. Локи нанизал вторую монетку на нить и повесил их обе рядом с кулоном, что уже мотался у него на шее. Камень, кстати, тускло светился, значит, трикстеру все-таки не почудился магический трепет «работающего» артефакта. Амулет, кажется, последние соки выжимал из себя, чтобы поддержать магическую мощь Локи. Ну и ладно. Что поделать. – Мне так будет проще, – ни к кому, собственно, не обращаясь, повторил Локи. Он даже не стал тратить особых усилий на припоминание заклинания. Память услужливо подсунула ему то, что по-хорошему можно было давно забыть за ненадобностью. Локи сделал глубокий вдох и зажмурился, а когда снова открыл глаза, то весь лес ожидаемо выглядел и ощущался совершенно иначе.***
Кристофф разломил хлеб пополам и протянул его мальчишке. Эймунд с жадностью накинулся на еду, доказывая, что в этом вопросе он вовсе не привередлив. – Скажи-ка мне, – спросил парень, – как ты тут оказался? Не помню, чтобы тут были какие-то стоянки, ведь я и сам долго жил неподалеку и ни разу не видел, чтобы тут пасли оленей. Маленький оленевод отвечать не торопился, вдохновенно вгрызаясь в краюшку. Кристофф пожал плечами и тоже начал жевать подсохший хлеб, ведь на аппетит парень никогда не жаловался – и это даже не беря в расчет последние два голодных дня. Наконец, Эймунд расправился со своей порцией и покачал головой. – Мы действительно ушли чуток южнее, – признал он. – Ох, как же Райдер будет руга-аться… – Райдер? Это еще кто? – точно не папа, иначе мальчишка так бы и сказал. Может, брат? – Мой брат, – в тон догадкам Кристоффа пояснил Эймунд. – Я так его просил отпустить меня самого, а он говорит, нос-то, мол, не дорос еще… «Действительно, – подумал Кристофф, – паренек-то мелковат». Но Кристоффу излишне было бы напоминать о том, что и мальчишкой ты можешь справиться с мужской работой, если уж жизнь тебя прижала. Этому мальцу повезло еще, что у него хотя бы старший брат есть. Если тому не лет двенадцать, конечно… Эймунд как-то подозрительно шмыгнул носом и уныло подпер щеку рукой, глядя вдаль. Потом его внимание привлекли олени, и мальчик, чуть просветлев лицом, снова обратился к Кристоффу. – Спасибо за оленей, – чуть застенчиво пробормотал он. – Ума не приложу, как бы я их один спасал… наверное… – тут ему на глаза навернулись слезы, которые он успешно проигнорировал, – наверное, никак. – Ну что ты, – дружески похлопал его по спине Кристофф. – Все уже позади. К тому же, у тебя умные олени… олени – они вообще умные! Они во время пожара просто растерялись, а так бы они и сами спаслись, даже если бы мы со Свеном там не оказались! – Правда? – снова шмыгнув носом, улыбнулся мальчик. Кристофф энергично закивал. – Рыжий у тебя просто загляденье, – чистосердечно похвалил он. – А то, – широко ухмыльнулся малец. – Это Рауд, моя гордость. Правда, Рауд? – окликнул он оленя. Тот поднял голову и деловито дожевал то, что было у него во рту. – Еще какая гордость, – пробасил Эймунд не своим голосом, а Кристофф в изумлении вытаращился сначала на оленя, потом на собеседника. – Я самый умный и самый красивый северный олень, а кто не согласен, тот жухлая морковка! – Ты тоже говоришь за них? – наконец, ошарашено выдохнул парень. – Ага, – закивал Эймунд. – Это все братец Райдер меня научил! Он всегда лучше всех понимает, о чем говорят олени! Кристофф разве что не расцеловал бы на радостях этого Райдера, попадись он ему сейчас. Все эти годы он считал, что никто во всем свете не понимает оленей, кроме него! А вот-таки и нет! Эймунд тоже явно оживился, завидев в Кристоффе родственную душу. И скоро уже вовсю рассказывал о том, как они весело живут с Райдером в лесу, и как все племя гордится тем, какие они с братом умелые оленеводы, и как по вечерам они устраиваются перед костром и рассказывают байки, и как они с братом как-то раз устроили свой олений хор, и как смеялась Ханимарен… А она вообще-то нечасто смеется, хотя и очень добрая… Много о чем рассказывал мальчик, и Кристофф понимал не все, так как Эймунд сыпал именами и занятиями быстрее, чем он успевал задавать вопросы. Одно было понятно: Райдер и Эймунд самые счастливые люди на земле, и вот было бы здорово, если бы и остальные научились жить так, как они. За разговорами Кристофф даже не сразу заметил, как что-то изменилось. И только когда в долину ворвался конный отряд, парень поспешно вскочил на ноги и как-то скорее по наитию схватил эймундов посох, который так и продолжал валяться на самом проходе.***
Эльза и Анна синхронно выдохнули и переглянулись. А еще перестали зажимать Олафу рот. Может быть, рановато. – Бр-р, и что это было? – ничуть не испуганно спросил снеговичок, отряхиваясь от попадавших на него мелких веточек. – Неужели ты все проглядел? – глаза Анны все еще были, как блюдца. Да и Эльза, наверное, выглядела в равной степени испуганной. – Великаны! Земляные великаны! – Ого, великаны, – протянул снеговик. – А кто-нибудь объяснит, почему земляные великаны с виду больше похожи на каменных гигантов? – Да это же одно и то же, Олаф, – искренне не видя причины его затруднения, сказала Анна. – Это еще один дух, – проговорила Эльза. – Камень или земля – это не суть как важно. Эти великаны берут свою силу от самой земли, могут сотрясать ее или менять рельеф… – но Олаф уже не слушал. Вместе с Анной он тянул королеву за собой, как будто торопя уйти. В земле все еще ощущалась легкая вибрация. Затухающие тяжелые шаги слышались в отдалении. Эльза отпустила ствол березы и вышла из своего укрытия. На фоне розовеющего неба четко виднелся огромный силуэт, не похожий ни на что из того, что королеве доводилось раньше видеть. Живая, двигающаяся гора… «А издали они не такие и страшные», – решила Эльза, и ее губы тронула легкая усмешка. Действительно, на расстоянии все выглядит иначе, и эта мысль приходит ей в голову не впервые. Пару минут назад ей было страшно. Когда они с Анной, уставшие, но все-таки довольные своей маленькой победой, наконец-то выбрались из леса, где-то не так далеко послышались глухие, настораживающие удары. Сестры быстро нырнули обратно под прикрытие деревьев и затаились. Олаф, до этого увлеченно заметавший веточкой их следы на снегу, метнулся туда же. О том, кто повстречался им вдали от дома, Эльза догадалась первой. «Это великаны, – шепотом предупредила она, – не шевелись!» – «И в мыслях не было!» – заверила ее дрожащая, как осиновый лист, Анна. Великан оказался всего один. Медленной поступью он величаво выплыл из-за деревьев и огляделся. Эльза притаилась в своем овраге за стволом березы, но почему-то королеве почудилось, что великан тут же догадался, куда смотреть. Он резко обернулся, и Эльза зажмурилась и задержала дыхание, повинуясь скорее инстинктам, чем здравой мысли, которая могла бы ее спасти. Но великан не стал приближаться. То ли решил не преследовать мелкую добычу, то ли все-таки упустил из виду… Так же неторопливо он зашагал прочь от рощи… Теперь-то Эльзе не казалось, что это такое уж удачное избавление. Почему-то великан вызвал страх, которого она не ощущала при недавнем знакомстве с Бруни, но чуть погодя королева постигла и красоту третьего духа. Его величие и мощь… Несомненно, земляной великан был не менее прекрасен, чем духи воды или огня. Как зачарованная, Эльза сделала несколько крадущихся шагов, не сводя загоревшегося взора с нового возможного союзника. Она пока не знала, насколько свиреп этот элементарный дух. Может быть, он только выглядит страшным, а может, захочет ее сперва убить, так же, как и Нокк… Как бы то ни было, этот гигант ей наверняка по зубам… Кто-то схватил ее за руку и заставил пригнуться. О нет, Анна. Королева совсем забыла, что она тут не одна. Надо сказать сестре, чтобы тихонько посидела тут с Олафом и дождалась ее возвращения… – Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься идти за ними, – шепотом потребовала как всегда понятливая младшая сестренка. – А что, если я смогу приручить их, так же, как и Нокка? – воодушевленно спросила Эльза, мысленно прикидывая, как бы ей задобрить духа. Всерьез сражаться было бы небезопасно, но, может быть, есть другой способ? Например, удивить великана? – А что, если они раздавят тебя, пока ты их приручаешь? – тут же прервала ее раздумья Анна. В ее лице было столько искреннего беспокойства и почти… отчаяния. Да, отчаяния, потому что сестренка не понаслышке знала об упрямстве Эльзы и уже догадывалась, что ее уговоры будут тщетны. – Не забудь, наша цель найти тот голос, узнать правду и вернуться домой… – держа ее за руки, напомнила она. Анна так боялась потерять ее. Даже узрев ее настоящую силу, даже став свидетельницей спасения Эренделла и битвы с огненным духом, сестра по-прежнему ей не доверяла. Льдинка обиды легонько кольнула сердце Эльзы, но было и что-то еще. Эта любовь. Эта забота. Разве может Эльза предать ее, тем более, если сама не уверена в том, что собирается сделать? – Да, – склонив голову, с трудом признала Эльза. – Да, конечно, – выдохнула она, заметив, как исчезает тень с лица сестры, – я помню об этом. Силуэт гиганта стал нечетким и вскоре совсем исчез из виду. Проснувшееся солнце вышло из-за горизонта, знаменуя завершение этой бесконечной ночи. Эльза прикрыла глаза рукой от слишком яркого луча и сосредоточилась. Путеводный голос, где же ты? – Туда, – через несколько мгновений уверенно указала королева и повела за собой Анну и Олафа. Совсем не в ту сторону, куда ушел земляной великан.***
Ты знаешь, где искать… Ты познал мощь артефакта по одному лишь осколку и можешь угадать потенциал… Тебе нужны силы… Когда все союзники отвернулись от тебя, тебе нужен источник энергии вне зависимости от твоих намерений… Локи устало помотал головой, не понимая, были ли услышанные слова произнесены на самом деле или только померещились. На шее однообразно раскачивался пульсирующий энергией амулет. Вот только Локи знал, что этого недостаточно. Ему нужен оригинал, а не копия, иначе битва проиграна. И очень может статься, что последняя битва. Маг надеялся, что чувство направления его не обманывает. Попытался вспомнить карту, составленную, как теперь казалось, тысячу лет назад, вместе с Гринольвом. Да, если он все правильно помнит, сейчас он движется к одной из отмеченных на карте точек; тех самых, что они не успели проверить с Эльзой. «А ты вообще много чего не успел сделать… с Эльзой». Снег был сероватым и рыхлым, а небо начинало светлеть. Локи подавил гнетущее желание изменить курс, найти какую-нибудь пещерку и на целый день улечься там спать. Попробовал убедить себя, что это всего лишь инстинкт, а не насущная необходимость. Не думай. Сомнения лишь тормозят тебя, а нужно действовать. Артефакт ждет, но тебе нужно прийти первым. Так не замедляй же свои шаги… просто доверься… Но Локи уже не мог бежать быстро и с трудом переставлял ноги. Ощущение окружающего пространства заметно притупилось, но было, вероятно, все равно точнее, чем до превращения. Потому-то чужие шаги он заслышал еще издалека. Замерев и насторожившись, Локи втянул воздух и прислушался. Человек. Вроде как, один. Разве Локи так уж близко подошел к своей цели? Или тут рядом какое-то жилье? Человек приближался. Локи бесшумно побежал прочь, и незнакомец последовал за ним. Не было сомнений, что его преследуют. Но как? Неужели чувствуют его магию? Локи опять сменил направление, и человек опять не отстал. А это даже интересно. Трикстер остановился и огляделся в поисках засады. Раскидистые кусты какого-то неизвестного мидгардского растения как раз подойдут. Вот только… он вздохнул, не зная, как лучше поступить. Потом все-таки развеял свои чары, возвращаясь в привычное обличие. Вместе с завершением заклинания на него сперва накатилась волна облегчения, быстро сменившаяся щемящей болью. Его восприятие снова было таким притупленным и уязвимым, тогда как хотелось вернуть себе полный контроль над происходящим… «Так, не время», – сказал себе Локи. Этой формы ему всегда было более чем достаточно. Человек старался красться бесшумно, но Локи все равно его слышал. Тридцать шагов. Двадцать. Десять. Маг затаил дыхание, а потом из-за деревьев появился силуэт. «Пора», – как стрела, промелькнуло в голове у Локи, и он выскочил из-за кустов, мгновенно посылая в незнакомца обездвиживающее заклинание. Где-то на краю сознания маячило ощущение, что Локи чего-то не предусмотрел. Теперь-то он, наконец, понял, что именно это было. Это был не незнакомец. Это был воин из Эренделла, Гринольв. А еще он был магом, который, разумеется, с легкостью отмахнулся от посланного в него заклинания. Локи замер, быстро соображая. Гринольв. Здесь, один. Выследивший его, как охотник дичь. Какой любопытный расклад. Юный маг тоже внимательно разглядывал Локи, делая мелкие, крадущиеся шаги навстречу к нему. В их предыдущую встречу Гринольв не проявил к Локи никакой враждебности, однако теперь его выражение лица свидетельствовало о не самых приятных намерениях. Что успело измениться? Разрушенный Эренделл? Предательство? Хорошо, допустим, все успело измениться. Но Гринольв может об этом знать, только если Эльза вернулась в лагерь и все рассказала. Или же… Локи прикинул время. Как-то не верилось, что Гринольв мог бы добраться сюда верхом на Нокке, остальные же способы передвижения куда дольше. Он должен был покинуть лагерь сразу вслед за Эльзой и Локи. На лице Локи заиграла вежливая полуулыбка. Что бы ни возомнил этот мальчишка, он явно ослушался приказа. Маг точно знал, что Эльза с собой воинов не брала и особых поручений не давала. Добавьте к этому то, что Гринольв был вовсе не в военном мундире, а в какой-то неприметной, явно подобранной из соображений комфорта в пути, штатской одежде. И он тут один. – Давно не виделись, юный Гринольв, – вкрадчиво поприветствовал его Локи, наблюдая, как отчетливая неприязнь на лице юного мага превращается в нескрываемую враждебность. О, Локи прекрасно знал этот взгляд. Так на него смотрели те, кому он успел перейти дорогу до этого, но по каким-то соображениям смилостивился и не убил. Это взгляд недруга. – Оставьте пустые любезности, граф, – резко ответил Гринольв, перехватывая длинный деревянный посох. Воспоминание мелькнуло прямо перед глазами Локи. Такие палки он тоже недавно видел – и тоже в лесу. – Едва ли я стал бы тратить время на пустые слова, – все так же миролюбиво проговорил Локи, прожигая глазами посох. Обычная обструганная палка, вроде бы, никакого колдовства. Но аура самого Гринольва явно изменилась. Стала… сильнее. Отчетливо сильнее. В их прошлую встречу Гринольв был в меру услужливым смертным, который героически вернулся из леса, спася нескольких своих товарищей. Локи так и не услышал этой истории подробно. Все-таки тщетные попытки исцелить себя вкупе с экзистенциальным кризисом явно не способствовали интересу к каким-то поисковым миссиям. Теперь Локи понимал, что напрасно не озаботился этим вопросом вовремя. Еще тогда он заметил возросшие способности Гринольва, но разумно, как тогда представлялось, отложил это наблюдение на потом. Надо было найти источник исцеления, потом была свадьба Анны, а потом… мир рухнул. Буквально. В прошлую встречу Гринольв не испытывал горячего желания его убить. Он даже помог ему и словом, и делом, рассказав все о ближайших магических источниках этого мира и одолжив свой амулет – не без принуждения со стороны Локи, конечно. Удивительно, но после того случая Локи не видел молодого мага. И Эльза тоже ни словом не обмолвилась. Во время спасения жителей Эренделла обоим даже в голову не пришло использовать магические способности этого юного дарования… словно они взяли и забыли о нем, как по волшебству. И вот теперь, вдруг… – Что привело тебя в лес? – спросил Локи, собирая силы для заклинания. – Могу задать тот же вопрос, – дерзко ответил маг, и в его глазах Локи увидел последнее предупреждение. Схватка неминуема. Едва ли страшно, учитывая уровень подготовки обоих, но это последнее, чего бы ему сейчас хотелось… – И все же я спросил первым, – вежливо возразил Локи. – Я здесь, чтобы отомстить за Эренделл и мою госпожу, королеву Эльзу! – выпалил Гринольв, занося боевой посох. – Можно подумать, воинам Эренделла и вовсе чужда воинская честь, – сокрушенно покачал головой трикстер. – Или для вас в порядке вещей нападать на безоружного? Гринольв криво усмехнулся и скупым движением провел в воздухе кистью руки. Перед глазами Локи что-то полыхнуло, и в следующую секунду он уже сжимал обеими руками такую же боевую палку, как и у Гринольва. – Не самый мой любимый способ, – прошелестел Локи, – но меня устраивает.