***
Лена вертит в руках телефон. Разглядывает его, проводит пальцем по экрану. Но ни в коем случае не пишет Каре. Вот еще. Она не обязана ничего писать ей. Ведь так? Лена смотрит на пришедшее уведомление, и из ее груди вырывается тихий стон. Врет ли она? О, да, она врет, потому что она не была бы собой, если бы не догадалась о том, что Кара ей написала, в первые мгновения. Но говорить об этом Каре? Лена вздыхает. Ладно, может быть, им действительно стоит поговорить друг с другом, и ладно, возможно, Лена и перегнула палку с тем, что вот так просто разозлилась с ничего. Но Кара ведь тоже виновата, не так ли? Джесс в этот день выглядит именно так, как и подобает секретарше. И ведет себе, как удивительно, именно так, как нужно Лене. Перед тем как войти в свой кабинет Лена кивает ей, приветствуя, и получает в ответ несколько вопросов о кофе, ланче и предстоящей встрече с одним интересным посетителем. Нет, про посетителя Джесс отозвалась более нейтрально, нежели это делает Лена мысленно, но если бы каждая секретарша знала, что иногда, только иногда, их босс имеет некие связи с пришельцами, эта информация просочилась бы далеко за пределы L-Corp. — Хорошо, Джесс, — снова кивает Лена. — Напомни мне где-то в четыре отпустить тебя пораньше. — Но, мисс Лютор, — возражает Джесс, — Вы уверены? Лена взмахивает рукой и проходит в свой кабинет. — Абсолютно. Кофе через полчаса. Лена бросает сумку на стол, а сама устало садится, сжимая пальцами виски и делая круговые движения. Ни черта не помогает, но ради галочки попытаться все же стоило. Итак, Кара спросила у нее, нравится ли она ей. И это, наверное, преглупейший вопрос, который она могла задать Лютор. Потому как мало того, что ответ очевиден, так еще и весьма неловок. насчет последнего Лена не уверена, потому что, мало ли, почему Кара вообще могла спросить такое? В голову Лены не сразу приходит мысль о том, что, возможно, только возможно, ее чувства взаимны. А когда приходит… Лена издает нервный смешок и начинает мельтешить по своему кабинету. Если это не бред, то что тогда? Кара ведь Супергерл, и если эти глупые доводы Лены оправдаются, это будет большой проблемой. Очень большой, потому как никто в здравом уме не поверит в то, что Супергерл вдруг влюбилась в своего врага чуть ли не по крови. Начнутся разбирательства, все будут на нее странно косится, да, Боже, все будут считать, что это очередной Люторский эксперимент по промывке мозгов, и герой Нэшнл-сити в настоящий момент в беде. А с другой стороны Лена любит Кару, и если есть хоть призрачная надежда на то, что они могут быть вместе, она точно не упустит ее из своих рук так просто. И пока другие мысли не начали ее разрушать, Лена берет телефон в руки и пишет: «Ты права, это ложь. И мой ответ: да, нравишься.» А затем Лена в панике отключает телефон.***
Вероника: «Отставить панику, Кара, просто трахнитесь уже» Алекс: «Не пиши мне больше об этом, я тебя люблю, конечно, но иногда ты бываешь настолько… я даже не знаю, Кара, просто поговори с ней, в этом нет ничего криминального.» Лена: «Ты права, это ложь. И мой ответ: да, нравишься.» Кара моргает. Реакция Вероники вполне ожидаема, как и реакция Алекс, но вот Лена… Лена как была загадкой для нее, так ею и остается, и черт знает, шутит она сейчас или нет. А если нет? Кара медленно выдыхает, не замечая, что из ее рта вырывается ледяное дыхание. В задницу контроль, как и все мысли до этого. Ее голова опухнет или взорвется, если она не поймет, наконец, хоть что-нибудь. Она игнорирует всех, кроме Лены. Пальцы сами собой начинают порхать над буквами, которые после складываются в слова и предложения. Кара не слишком вдумывается в то, что пишет, ведь, если то, что написала Лена — не шутка, им обеим нужно будет многое обсудить, и времени для того, чтобы насмехаться над неграмотно и некрасиво построенным предложением просто не будет. «В таком случае, нам поговорить нужно, не так ли? Как насчет вечером сегодня, в часов шесть? Обещаю, что у меня не будет никаких планов» Кара пялится в телефон добрых двадцать минут. Лена не отвечает — и это настоящий повод для беспокойства. Наверное, не стоило писать это так поспешно, заранее не подумав над этим. А вдруг это действительно такая злая шутка? Кара качает головой. Бред, ее Лена бы никогда так не поступила. Остается только ждать и надеяться, что Лена вдруг не решила кинуть ее в глубокий игнор. Как бы Каре не хотелось просто остаться в своем номере, но ее дело не терпит, да к тому же, если она возьмет себя в руки, может быть, отправится домой раньше. Намного раньше. Но только после того, как она возьмет себя в руки. Кара бросает газеты на тумбочку и переодевается в костюм Супергерл, ударяет себя по лбу за то, что не сделала этого раньше. Повесив на ручку двери картонку с просьбой не беспокоить, она вскакивает в окно, тут же взмывая в небо и зависая ненадолго. Осматривается. Ее ждет сегодня насыщенный день — это точно.***
Ее приземление на причал не встречается бурными овациями или восхищенными вздохами — это повод задуматься, но Кара просто машет рукой. Ингории сами инопланетяне, для них летающий человек — нечто повседневное. Хотя маленькая, худенькая девочка с рыбьими глазищами смотрит на нее, приоткрыв рот. Кара приветливо машет ей рукой, но девчушка неожиданно бросается наутек, и ей ничего не остается, как пойти гулять, ища кого-то постарше. И не такого пугливого. Долговязый парень с красной банданой, завязанной на шею, в армейских ботинках и с обнаженным торсом — не совсем то, что ищет Кара, но начинать же с чего-то надо. — Привет, — говорит она дружелюбно. Парень окидывает ее взглядом и молча кивает. Только сейчас Кара замечает, что у его ног закреплена удочка, и следующая ее реплика на несколько делений тише. — Ты ведь ингория? На этот раз парень смотрит уже не так безразлично. Кара мысленно дает себе пять. — Я думал, Супергерл более сдержанна и тактична, — говорит он, и в глазах его застывает усмешка. Кара мысленно дает себе подзатыльник. — Мои извинения, — произносит она, хотя не чувствует чего-то даже отдаленно похожего на раскаяние. — Так я права? — Супергерл бы не спросила этого, если бы у нее были сомнения, — улыбается парень. — Я Кай. — Супергерл. Кай моргает и встает с досок. — Какая неожиданность, — усмехается он. — Вас проводить к старшему? Кара вздыхает и кивает, следуя за парнем. Она бы дала ему на вид лет пятнадцать, но что-то ей подсказывает, что она ошибается. И будто бы в подтверждение этих слов к ним подбегает та самая девчонка, которую Кара увидела как только приземлилась, дергает Кая за руку и, дождавшись, когда он наклонится, начинает что-то шептать ему на ухо. Кара терпеливо ждет, благо, это занимает не так много времени: Кай отряхивает свои колени от пыли и кивает головой в ее сторону. Девочка, кстати, снова убегает в неизвестном направлении. — Надеюсь, Супергерл простит мою дочь, — говорит он, и на лице Кары не дергается ни один мускул. — Она очень хотела встретиться с Супергерл и была немного растеряна. Кара машет рукой и улыбается. — Все в порядке, — отвечает она. — Итак, старший? — Да, да, конечно, прошу сюда. Кай ведет ее в одну из яхт, Кара не перестает держать ухо востро, хотя понимание того, что ей ничего не смогут сделать, хоть немного, но успокаивает. Итак, когда они проходят в яхту — Кара, правда, не думала, что внутри они выглядят такими просторными — Кай смешно кланяется и уходит, сказав напоследок, чтобы «Супергерл немного подождала». Супергерл немного ждет. Кара осматривается, замечая на стенках несколько картин с изображением костей и обнаженных женщин. Фыркает. Затем снова смотрит на них, и так на протяжении порядка десяти минут, пока сзади не раздается тактичное покашливание. Кара поворачивается на пятках. — Добрый день, — говорит она. — День добрый, — кивает седовласая женщина. — Мне кажется, я знаю для чего Супергерл посетила нас, — добавляет она. — Мое имя Мария. — Приятно познакомиться. — Пройдемте туда, где нам не помешают.***
— Это нарушение всех правил, — говорит Кара, и Мария кивает. На самом деле она не перестает кивать с того момента, как Дэнверс впервые открывает рот, так что считать это какой-то конкретной реакцией не стоит. Кара немного раздражена, потому что все, что она может сделать — говорить, хотя желание действовать, взмыть в небо, устроить какую-то потасовку усиливается с каждым мгновением. — Это так же карается законом, — продолжает Кара, внимательно наблюдая за выражением лица Марии. — Если люди не могут доказать вашей причастности, то могут доказать такие же пришельцы. — А ты не думала, что подобные нам могут и отказаться от помощи тебе? — Мария жмурит глаза, от чего они становятся еще уже. — Многие-многие-многие сами нарушают правила, да и ты, я уверена, не святая. Почему бы нам просто не замять это? А если ты думаешь, что можешь найти виновника, боюсь тебя огорчить, нас достаточно для того, чтобы ты потратила на это не один год. Я сомневаюсь, что такой молодой девушке нужно тратить так много времени на поимку какого-то преступника. Кара фыркает. — Если понадобится, я могу потратить это время. Разве вы не за справедливость? Мария улыбается. Она встает со своего места и идет к противоположно стене, на которой так же висит картина с обнаженным телом. — Справедливость существует, если она выгодна мне. Нет, на этом разговор с Марией не заканчивается. Кара вынуждена выпить две чашки чая и провести на яхте еще добрых два часа, прежде чем разговор приходит к своему логическому завершению. В противовес мыслям Кары, где она уже записала Марию в список подозреваемых, Мария говорит о том, что был у них один тип, называвший себя ингорией. Правда в том, что для этого существа он был слишком упитан. — Красота в теле, — говорит Мария, выставляя руку вперед. — В костях, что могут обрезать, в худобе, и никто не смеет называться ингорией, если он не соответствует этому эталону. Кара слишком поздно понимает, что может спросить у Марии и о других подвидах или о чем-то подобном. «Слишком поздно» потому что она уже на пути к своему отелю, на крыше которого и приземляется. Кажется, пора звонить Алекс.***
— Нет, Алекс, я не уверена, — Кара кусает губы, опуская руку на свое лицо. Теперь ее голос немного приглушен, но она продолжает болтать. — Я уверена, что ДЭО прекрасно знает обо всех пришельцах в Нэшнл-сити… нет, я не говорю, про это… нет, Алекс, мне просто нужно узнать, есть ли у нас в городе ингории, а если есть, то сколько… я не знаю, но ты же придумаешь, да? Я просто не могу допустить, чтобы по моему городу разгуливал убийца. Очень смешно, Алекс… хорошо, я обязательно отблагодарю тебя, когда приеду… как насчет еды на вынос? Когда разговор подходит к концу, Кара улыбается и уже не чувствует себя такой напряженной. Разговор с сестрой помогает как нельзя лучше, а так как планов на оставшийся день нет, она решает заняться статьей. Все же лучше, чем думать о предстоящем разговоре с Леной, которого может и не быть. Ближе к вечеру Кара сгрызает ноготь мизинца до крови и жалобно хнычет, когда задевает его. Лена пишет ей сообщение, в котором просто «да», и Кара даже не знает, как на него реагировать. Не то чтобы это непонятно или что-то такое, просто она ожидает чего-то большего, чем простое «да». В любом случае, когда ей приносят ужин, а это без десяти шесть, она не может протолкнуть кусок в горло, хотя, она уверена, в обычное время съела бы все за считанные минуты. Окей, вот и пришло время. Кара сглатывает, перед тем как набрать номер Лены, боясь всего, начиная от метеорита, который вдруг свалиться где-то недалеко и ей придется все бросить и помчаться туда, заканчивая простыми тремя гудками, которые будут, скорее всего, даже разрушительнее вышеупомянутого метеорита. Кара снова делает глубокий вдох, начиная потеть как самый настоящий человек. Боже, она бы никогда не подумала, что может вот так сильно нервничать перед обычным разговором. Нет, серьезно. Даже вызовы к директору школы не были такими… нервными. — Привет. Кара почти пищит, когда Лена появляется на ее экране. Такая домашняя, в растянутой футболке, которая сползает с плеча, с полным отсутствием макияжа (и когда только успела?). Кара выдыхает, улыбаясь, потому что Лена, ее Лена, такая красивая, что невольно хочется задержать дыхание, боясь спугнуть это наваждение. Лена была наваждением, и Кара слишком рада тому, что поняла это. Наконец поняла. — Прости, прости, — улыбается Лена, заправляя прядь за ухо и наклоняя голову. Кара моргает. — Я забыла поесть, ты не против? Кара кивает, а Лена так и не двигается с места, и, кажется, вот идеальный момент для того, чтобы начать разговор, который так давно должен был состояться. Но они обе молчат, и это неправильно. Кара прерывает тишину первой. Сначала она просто кашляет, потирая подбородок, а потом посылает Лену за едой. Жалкая попытка урвать для себя еще немного времени для того, чтобы собраться с мыслями, и, ох, Лена послушно встает с места и скрывается из вида камеры и Кары соответственно. Окей, это сработало. Сработало? Кара кусает губу, понимая, что волнуется здесь не она одна. Ну, они хотя бы не одиноки в том, что чувствуют сейчас и, возможно, друг к другу. Второе напрягает больше всего. — Паста, — оповещает Лена высоким голосом. — Паста, — зачем-то повторяет она. — Приятного аппетита. — Спасибо, Кара. И не ест. Кара вздыхает, понимая, что ничего не будет уже как прежде, если она сейчас скажет то, что хочет сказать. Рао, она будет рада метеориту, она должна сгореть за такие мысли. А если что-то пойдет не так, и она неправильно поняла то, что хочет скрыть от нее Лена? Они же и друзьями после такого быть не смогут. Кара открывает рот, собираясь с духом, но вилка Лены звонко ударяется о тарелку, а сама Лютор говорит: — Я… я могу кое-что сказать? — спрашивает Лена. Кара кивает и снова кашляет. — Эм, кажется, очень важно, — она издает смешок. — Прости, я сейчас нервничаю, и, эм, ты хочешь что-то сказать? И… ты начала, да, круто. Спасибо. В смысле, я не имела в виду, что благодарна тебе за то, что ты освободила меня от чести начинать, но… Рао, что я несу, прости, я перебила, да? — Кара прячет лицо в сложенных руках. — Прости. Лена улыбается. — Все в порядке, Кара. Ты такая милая, когда нервничаешь, — когда Кара вскидывает голову, Лена кривит губы. — Я не имела в виду, что ты милая только когда нервничаешь, и… — она замолкает, а потом прикладывает руку ко лбу, улыбаясь. — Кажется, мы стоим друг друга… А потом она вмиг становится серьезной, и Кара тоже подбирается. — Мы можем вернуться к моему сообщению? — улыбается Кара, и Лена смотрит на нее с благодарностью. — И, эм, кажется, ты все поняла. И, не знаю, ты разделяешь это? — Я не знаю, Кара, — отвечает Лена, и Кара на миг пугается, потому что то, что женщина сейчас нервничает до болезненного заламывания рук немного пугает — оно может означать все что угодно. — Мне кажется, что это что-то большое количество, чем просто «нравишься», — она прикусывает губу и на мгновение переводит взгляд на экран. Кара выглядит такой же обеспокоенной и сбитой с толку, как она сама, и это подстегивает ее говорить дальше. — Мне кажется, я… я люблю тебя. — Ох… — Кара хмурится. — Это… Ох, Лена, я… — Прости, — обрывает Лена, качая головой. — Прости, я… я все испортила, да? Прости, Боже, я правда не хотела, просто в какой-то момент я поняла, что ты мне не безразлична, а затем все пошло по накатанной… Прости, Кара, я не хочу, чтобы наша дружба закончилась из-за моих чувств к тебе. Это будет ужасно. Кара торопливо машет рукой. Желание просто плюнуть на все и прилететь к Лене, обнять ее, утешить, становится сильнее с каждым мгновением. Кара сжимает кулаки и скрипит зубами, называя себя полной идиоткой, из-за того, что заставила Лену чувствовать себя плохо. Она ерзает на своем месте, облизывает губы и снимает очки, даже не думая над тем, что Лена может ее узнать. Она просто хочет посмотреть на женщину своими глазами, а не через чертовы линзы, из-за которых Кара не может быть достаточно честной. — Хей, Лена, — осторожно начинает она и судорожно выдыхает, когда видит, как блестят глаза Лютор. Вот же черт. — Все совсем не так, слышишь? Я не думаю, что ты все портишь, это просто невозможно. Ты мой самый близкий человек, не считая Алекс, я действительно доверяю тебе, и, возможно, мы слишком долго тянули с этими признаниями, потому как… — Кара неловко улыбается и наклоняет голову. — Кажется, я тоже люблю тебя. Облегчение после сказанных слов накатывает волнами расслабления, и Кара не может перестать улыбаться. А затем… Лена несколько мгновений смотрит куда-то за экран телефона, а затем переводит немного отрешенный взгляд на Кару. Та сглатывает. — Все в порядке, Лена? — спрашивает Кара, а когда в ответ звучит только тишина, повторяет: — Лена? Все в порядке? — Да, просто, — она вздыхает. Кара может увидеть, как судорожно Лена хватается рукой за покрывало. Ох, как бы она хотела оказаться сейчас рядом. — Просто мы правда потеряли много времени. И улыбается. Кара не может не сделать тоже самое, выдыхая с облегчением.***
Кара начинает гнать Лену спать примерно в полночь. Просто так, будто бы невзначай указав на то, сколько уже натикало. Лена в ответ насмешливо фырчит, называет ее мамочкой, и они продолжают болтать. Тарелка с пастой благополучно забыта. — Ох, нет, Кара, — говорит Лена, спустя несколько секунду активных раздумьев. — Я думаю, твоя статья будет на первой полосе, так и знай. Кара щурится. — Мое дело хоть и сдвинулось, но я не могу обещать, что им в итоге заинтересуется достаточное количество людей. — Зато после успешного завершения тебя ожидает отпуск. Кара кивает. Лена выглядит сейчас такой счастливой, и она надеется, что это вызвано признаниями. Нет, на самом деле, она сама очень рада тому, что в итоге все разрешилось так, и, да, она не будет скрывать, но она так же очень сильно волнуется, потому что слишком велика вероятность того, что та правда, которую она скрывает, ранит Лену. Кажется, им нужно будет поговорить еще раз, но уже в живую. — Хочу провести его дома, — выдыхает Кара, отвлекаясь от своих разрушающих мыслей. — Дома, в компании своей девушки. Лена вздергивает бровь, и Кара клянется, что уже ненавидит эти чертовы пиксели, возникающие раз за разом в самый неподходящий момент. — О, Кара, — начинает Лена. — У тебя есть девушка? Я не знала, прости. Кара моргает и непонимающе наклоняет голову. — Что? Иди к черту, Лена! Ты поняла что я имела в виду, блин, ну тебя.