Часодеи. Часовой ключ

— Предисловие — начала Наталья. Уродливой и страшной казалась высокая брыла — жуткий обломок камня, торчащий посреди темного леса.  — Жутковато… — тихо сказал Ник.  — Ага, — согласилась Василиса. Чертова скала считалась проклятым местом. Если кто по случайности забредал сюда — тут же поворачивал, еще долго чувствуя на себе пристальный взгляд высокого камня. Пробегал суетливо зверь, пролетала, быстро хлопая крыльями, птица, и вновь воцарялась тишина в необычном, словно зачарованном лесу. Мужчина, усевшийся на полузаросший мхом валун, заинтересовал лесных обитателей — давно здесь человека не видели. На нем был строгий костюм и туфли, начищенные до блеска, — даже удивительно, как это он не измазал обувь грязью лесных дорог?  — Так-так-так-тааак… — протянул мужчина сидевший рядом с Нортоном-старшим и с озорной улыбкой хитро смотрел на блондина. Кто же он такой? — задала сама себе вопрос Василиса. Он не сводил глаз с трещины, рассекавшей брылу до самого верха, и словно ждал, что камень не выдержит и расколется надвое. Иногда странный человек посматривал на небо: вечерело, на землю опускались долгие серые тени. Внезапно подножие камня окутал легкий сизый туман и побежал ручейками по поляне.  — Наконец-то! — облегченно сказал мужчина, приподнимаясь. — Здравствуй, Елена.  — Эффектно… — сказал Лешка.  — Еще как… — ответила Василиса. Прозвучало как-то зло и немного обиженно. Из туманной дымки выступил темный силуэт. Женщина откинула капюшон широкого фиолетово-черного одеяния, блеснули лунным серебром белокурые волосы.  — А мне нравится! — сказала Елена и заправила за ухо выбившуюся из прически прядь. — Приветствую тебя, Нортон, — тихо сказала она и, щелкнула пальцами, сделала едва заметное круговое движение. В воздухе, прямо над ними, зажглись полукольцом мерцающие огоньки, как на обычной комнатной люстре.  — Ты странно выглядишь, — продолжила прибывшая.  — Так в этом мире выглядят все богатые и уважаемые люди. Василиса наклонилась, посмотрела на брата и сестру и спросила:  — Неужели у вас в школе не спрашивали кем ваш отец работает? Школа обязана была узнать кем он работает, когда вас еще в школу принимали, для того, что бы в случае чего позвонить, сообщить, попросить или спросить что-нибудь. Близнецы переглянулись. А ведь и правда. Но их никто и никогда не спрашивал. Норт и Дейла вопросительно уставились на отца. Тот лишь пожал плечами и сказал:  — Наплел им про работу на дому. — На Остале принята чудная форма одежды, — она с удивлением разглядывала собеседника.  — Ну для кого странная, а для кого вполне нормально! — прокомментировала Василиса. — Надеюсь, Елена, ты не собираешься вести вести со мною долгие разговоры о моде?  — Да они только о ней и говорят! — крикнули все мальчишки без, исключения.  — Как-будто говорить им больше не о чем! — добавил Лешка. — Одна мода на уме! После этих слов, Огнев-старший скосил взгляд на рядом сидящую Василису. Которая, к его удивлению, еще не заметила, что сидит прямо у него под боком. (Автор: я сама тут сижу в недоумении. Как так-то? Не спрашивайте).  — Эй! — тем времен возмутилась рыжеволосая. Лешка виновато улыбнулся и извиняющимся взглядом посмотрел на подругу. — Прости, Нортон, — спохватилась женщина. — Я пришла рассказать новости. Часовой мир волнуется, даже эти надменные феи согласились на короткие переговоры. Как ты понимаешь, разговор будет о Ключах… Орден ждет твоего возвращения.  — Я не услышал ничего нового.  — Ну хоть бы вид сделал, — притворно возмутился мужчина рядом с Огневым-старшим и так же притворно возмутительно посмотрел на него. — У нее может полно других дел, а она к тебе носится, силы и время на тебя тратит. А если бы она обиделась?  — Я не обижаюсь на подобные вещи! — возмутилась Елена. — Ты прекрасно об этом знаешь, Миракл! Так значит его зовут Миракл… Ну хоть что-то полезное от Елены узнать можно…, — подумала Василиса. Он приблизился, наклоняясь к ее лицу так, словно опасался быть услышанным кем-то, будь то человек, зверь или птица. На этом моменте Белую Королеву и Василису передернуло от отвращения к этой сцене, которую они представили во всех красках. Как ни как, а чувства Белой к Огневу еще не угасли, и этот момент, пускай и какой-то официальной, но все-таки близости, пробуждал в груди королевы чувство под названием «ревность». А Василиса просто терпеть не могла любые моменты близости Мортиновой и отца чисто из принципа их с Еленой взаимной неприязни. — Что на самом деле тревожит тебя, Елена?  — Как и всех — притяжение двух миров, — судя по голосу, его собеседница занервничала.  — Притяжение? — мужчина резко выпрямился. — Поглощение, Елена. Называй вещи своими именами: один мир скроет другой, потому что разрыв времени, столь неразумно проделанный древними часовщиками, чтобы разделить Землю на две равные части, стремительно сокращается, Но время стремится к равновесию, поэтому один мир умрет. Исчезнет, растворится в пустоте. Обратится в нуль. Люди, города и леса, моря и океаны…  — Как ребенку объясняешь, честное слово, — сказала Василиса, поворачивая голову в сторону отца, и (Аллилуйа!) наконец заметила, что сидит в опасной от него близости, и если что, то как минимум подзатыльник к ней быстро прилетит. Но удивление от такого «открытия» промелькнуло лишь на какое-то жалкое мгновение в глазах, а в остальном никак не выразилось. Но от отца это не укрылось.  — Что? — прошипела Елена. Ей явно не понравились слова Черноключницы. Но Наталья продолжила читать, не давая ссоре зайти слишком далеко: Но главное — знания, накопленные тысячелетиями, исчезнут, цивилизация погибнет. Мир-тень навеки уйдет в прошлое, в безвременье.  — Может ты ей еще объяснишь что такое это «безвременье» и с чем его едят? — насмешливо спросила Василиса с искорками веселья и задора в глазах и снова повернула голову в сторону отца. — А то мало ли, вдруг не знает или не помнит.  — Ты сейчас доиграешься, дорогуша, — снова прошипела Елена. Нортон-старший же, оценил шутку. Уголки его губ слегка дернулись вверх в легкой, едва заметной улыбке. Василиса это заметила и ее улыбка перешла из насмешливой в настоящую. Нортон отметил, что улыбка у дочери очень красивая. Останется та земля, которая настоящая, — Эфлара или Остала. Любопытно, которая из двух планет окажется сильнее?  — Остала? — предположила Диана. Диара Дэлш улыбнулась и кивнула, одобряя мысль воспитаницы. — Нортон, перестань, — Елена поднесла кончики пальцев к вискам и замотала головой, будто бы отгоняя страшное ведение.  — Елена, — его голос стал более ласков, Лица Белой Королевы и Василисы исказились то ли в презрение, то ли в ненависти, но им явно не понравилась последняя фраза. незачем переживать, ты прекрасно знаешь — наш замысел вскоре осуществится. Всего лишь надо подождать, пока меня перестанут считать «преступником».  — Вряд ли это когда-нибудь случится, — с нескрываемым презрением в голосе сказала Диара, но Огнев проигнорировал ее слова. — Да-да, срок твоего наказания исходит четвертого мая… Ровно через год ты сможешь вернуться и провести испытание на часовые степени для своих детей… Непростой будет день.  — Дааа, очень непростой — саркастично сказала Василиса. — Да, непростой… — эхом отозвался мужчина. — И, Елена?.. Она нервно сплела пальцы в замок, по всей видимости не решаясь задать следующий вопрос. Но вскоре продолжила:  — Нортон, я хочу знать, что ты решил с фейрой?  — Отлично! Просто замечательно! Вот и началось! — восклицала Василиса. — Теперь пусть кто-нибудь будет добр и ведет счет: «Сколько раз Василису Огневу фейрой назовут?»  — Я могу! — сказала Захарра, достав откуда-то блокнот.  — Отлично! Тот ответил не сразу.  — Так вот что тебя волнует… Вот почему твое прекрасное лицо так хмурится. На этих словах в глазах Белой Королевы промелькнула настоящая ревность, а Василиса сжала руки в кулаки до белых костяшек. Нортон-старший заметил обе эти вещи. Он так же был тем единственным, который заметил то вздрагивание и искажение лиц в недовольных гримасах. Он не мог винить этих двоих в чем-то, так как сам еще испытывал некие любовные чувства к повелительнице фей, да и Василису он любил и знал, что они с Еленой мягко говоря недолюбливают друг друга. Как бы я хотел просто забыть о ней. И о том, что с нею связано.  — Мне уже можно обижаться? — ровным голосом спросила Василиса у отца. Тот изобразил удивление и спросил:  — На что?  — Можно подумать ты не знаешь! — Но другие не забудут, — горячо возразила женщина. — Если у нее обнаружится высокий часодейный дар, она может унаследовать твои земли, твои замки, фабрику, а еще…  — Да они мне даром не нужны! — воскликнула Василиса. — Вон, пусть Норт себе все это заберет! Он меня за это наследство убить готов, в то время как оно мне нужно, как собаке пятая нога! Ты понимаешь, о чем я. Право рождения нельзя отменить. Но можно предотвратить, используя Время.  — Да, это так.  — Нортон, ты должен избавиться от нее, — настойчиво произнесла женщина. — Орден требует этого. Все ждут твоего решения. Он усмехнулся:  — Орден? Или этого требуешь ты, Елена?  — Да, я! И не вижу смысла скрывать это! — ответила Елена на вопрос Огнева-старшего, который тот ей когда-то задал. — Я безропотно подчиняюсь твоим приказам, Нортон…  — Я помню об это, — сухо оборвал он. — И ценю твою верность и преданность.  — Позволь мне разобраться с ней, — горячо зашептала женщина. — Она не будет долго мучиться.  — Сомневаюсь… Елена, ты излишне кровожадна. И не любишь фей. А они такие сильные, красивые создания.  — С острыми крыльями, — прошептала та с ненавистью и зачем-то коснулась груди. — Я не успокоюсь, Нортон, пока в мирах существует хотя бы одна фея…  — Вот как? Она судорожно вздохнула, подавляя ярость. Мужчина хмыкнул.  — Меня всегда удивляло, — протянул он. — почему часовщики и феи ненавидят друг друга? Неужели дело в разной форме крыльев? Или их количестве?  — Ого! Чего это, Огнев, Вы так расчувствовались? — спросила Белая Королева. Нортон-старший резкой повернул голову в ее сторону, вздернул бровь и насмешливо посмотрел на нее. Королева вздернула подбородок и одарила Огнева таким же насмешливым взглядом. Никто так и не понял скрытый смысл этих переглядок. Женщина дернулась, но промолчала. Нортон скрестил руки на груди, поднимая взгляд на темное небо, усеянное мерцающими точками далеких миров.  — Очень красиво — восхищенно прошептала Василиса. Ее услышали только Нортон-старший и Миракл.  — Согласен. Мне тоже нравится, — сказал Нортон. Девочка удивленно посмотрела на него, на что отец просто улыбнулся. — Она живет здесь, на Остале, среди обычных людей, — продолжил он, не отрывая глаз от мигающих небесных огоньков. — Возможно, она выросла простой фейрой. Я никогда не видел дочь.  — Лучше бы и дальше не видел. А лучше и не слышал, — сказала как-то зло Василиса.  — А у нее быстро меняется настроение, — весело прошептал Миракл Огневу. — Прямо как у тебя.  — Я заметил, — холодно ответил тот. — Избавься от нее! — продолжила настаивать Елена. — Маленькие проблемы становятся большими, поэтому зло должно уничтожаться в корне.  — Единственное зло здесь — это Вы! — сказала Черная королева. Елена бросила в сторону королевы уничтожающий взгляд, но та никак не отреагировала. — Елена, Елена, — покачал головой Нортон. — чтобы узнать, есть ли у нее часодейный дар, мне придется взять ее в дом, назначить часовое испытание… Это риск.  — И он оправдался! — воскликнула возмущенно Елена. — Но если фейра пройдет испытание, как ты поступишь с ней? — взволнованно продолжила Елена и тоже посмотрела на небо.  — Надеюсь, она никогда не будет часовать, — повысил голос мужчина. — Никогда. Я не переживаю из-за наследства по праву часового дара. Потому что верю в сына… У него должна быть высокая степень, я чувствую.  — Вот верил-верил, и сглазил! На счет «чувствую» почти правильно. Твое «чувство» совсем немного подвело тебя. А на счет наследства я уже сказала, — говорила Василиса. — Позволь мне это сделать, — вновь прошептала Елена и, склонив голову, встала перед мужчиной на одно колено. — Позволь мне убить ее. Пока зло не стало большим. Внезапно поднялся ветер, тревожно заскрипели высокие сосны. Казалось, молчаливый лес ожил, зашелестел темными кронами, зашептал в отчаянии, пытаясь заглушить то, что собрался ответить мужчина.  — Кажется, природа против твоей смерти, — сказал Диана и посмотрела на Василису. Девочка в ответ улыбнулась. — У меня есть любопытный план, — тихо, но отчетливо произнес он. — Если задуманное осуществится, то я отдам тебе право решать ее судьбу.  — Убийца, — прошептала наигранно зло Василиса, исподлобья глядя на отца. Тот с трудом сдержал улыбку. Но поклянись, что до моего приказа ты и пальцем ее не тронешь.  — Хорошо, я клянусь, — тихо, но твердо сказала Елена.  — Не сдержали Вы клятву, — сказала Черная Королева.

***

В спортзале царила духота. Ребята очень устали — тренировку давно пора заканчивать, но где там!  — А сколько обычно длятся тренировки? — спросил Маар у Василисы.  — Как повезет, — ответила рыжеволосая. — Обычно 2-3 часа, но перед соревнованиями 4-5.  — Ого! — удивилась Диана. — Вот это вас гоняют.  — Да ладно, — махнула рукой Василиса. — Привыкли. — Миша, ну что ты вытворяешь? Сделай дорожку с боковым сальто еще раз, — немного полноватая тренер необычайно резво вскочила с лавки. — Ты как тюлень в цирке, ей-богу! Всем остальным присесть, сколько повторять! Повторять и не требовалось: ребята охотно расселись на лавках,  — Ну да, — сказала Василиса вспоминая тот день. — Я после той тренировки так пить хотела, да в принципе и голодная была сильно. Нам просто советуют не есть за полтора часа, и не пить за полчаса до тренировок. Ну, чтобы не было чувства тошноты, чтобы не отекали… — увидев вопросительные взгляды на счет «отекали» она пояснила: — Чтобы весили меньше. Думаю: «сейчас домой приду, поем и как минимум литр воды выпью». Ан нет! Фигушки! — после последнего слова, Василиса поймала на себе строгий взгляд отца, но не обратила внимания. — У меня там гости, мне сказали собирать вещи и что уезжаем сейчас. Я даже грамма не съела, и глотка воды не сделала!  — Бедная, — сказала Диана, сочувствующе смотря на подругу. — Там-то хоть поела?  — Поела, — немного выдохшись после такой речи ответила Василиса. Норт и Дейла переглянулись. Им стало как-то жаль сестру. Они и не знали, что она была такая уставшая. немного сочувствуя нескладному Мише, вновь занявшему место на краю площадки. Мальчик разбежался, сделал два колеса подряд, злополучное боковое сальто, и опять закончил его приземлением на пятую точку.  — Миша, Миша, — покачала головой неугомонная тренер, — если так дело и дальше пойдет, можешь забыть о летнем спортивном лагере… Василиска! Покажи, как надо.  — Правильно! — сказала Диана. — Покажи, как надо! Василиса слегка покраснела. С лавки поднялась невысокая худенькая девочка с двумя темно-рыжими хвостиками и уверенно прошла к краю площадки. Глубоко вздохнув, она резко выпрямилась, легко разбежалась и сделала то самое боковое сальто, а потом еще и сальто вперед.  — Круто, — сказала Захарра и посмотрела на Василису. — Покажешь?  — Потом как-нибудь, — ответила рыжеволосая. — Вот, — одобрительно кивнула тренер. — бери пример.  — Я так никогда не смогу, — уныло возразил Миша. — Не та комплекция.  — Он постоянно так говорит, — закатила глаза Василиса. — Не повод! Диета и еще раз диета. Это касается всех!  — Правильно! — согласилась с тренером Маришка.  — По-моему, его родители наоборот откормить хотят, — сказал Лешка. — И чихать они хотели на эту диету. Вот у него и «комплекция не та».  — Ты смотри ему так не скажи, а то еще обидится, — сказала с улыбкой Василиса. Кто не соблюдает правильный режим питания сейчас, теми я займусь в летнем лагере! Так, уже давно пора перейти к показательным выступлениям… Пожалуй, прогоним по разу да и хватит… Тихо, тихо! — тренер замахала руками на протестующих ребят. — Давайте наше трио хотя бы выступит… Инга, Светлана, Василиса, вперед! Три спортсменки вышли в центр площадки и застыли в исходной позиции: полусогнутые руки вверху, спина прогнута, правая нога чуть выдвинута на носке. Василиса находилась на шаг впереди, потому что была ниже всех. Зазвучала бойкая, ритмичная мелодия. Композиция выполнялась синхронно, с лиц гимнасток не сходили обворожительные улыбки. Казалось, девочки просто танцуют.  — Здорово… — протянула Диана, подняла голову и мечтательным взглядом уставилась в потолок подперев подбородок рукой и покачивая головой из стороны в сторону. — Хорошо, молодцы!.. Инга, прыжки немного тяжеловаты, Света, у тебя с поворотами проблема — поизящнее вращение делай, поизящнее! Василиса, — тренер положила руку на плечо раскрасневшейся девочке, — у меня к тебе лишь одно нарекание: подстриги волосы, а? Ты скоро в них запутаешься.  — Вот-вот, — сказал Нортон-старший. — Действительно однажды запутаешься.  — Нет, не запутаюсь, — ответила Василиса и тряхнула головой, от чего ее длинные волосы замоталась из стороны в сторону и слегка задели отца. — Нет, не запутаюсь, — непреклонно заявила та, опуская голову. — мне так нравится.  — Ладно-ладно, — сразу сдалась тренер. — хозяин-барин. Кстати, Василиска, важная новость: я договорилась насчёт тебя. Городской оргкомитет оплатит пребывание кое-кого в спортивном лагере — путевка на твое имя уже лежит у меня в кармане.  — Спасибо, Ольга Михайловна, — смутилась девочка. — Не надо было…  — Надо было, надо! — жёстко отозвалась тренер и огласила, к великой радости подопечных: — Все, детки, на сегодня хватит… по домам!  — Счастья наверное было… Не измеримое, — сказала Захарра.  — Ага, — сказала Василиса. — На час тренировку задержала! Когда уроки делать? Я с ног валюсь! — возмущались девчонки уже в раздевалке.  — Смотрите, уже стемнело, моя мама волнуется, — больше всех бунтовала Инга — светловолосая девчонка шестнадцати лет, самая старшая в школьной сборной.  — Ещё и по показухе прогнала, совсем озверела!  — Да просто Ольга хочет выиграть соревнования между спортивными лагерями, — не выдержала Василиса. — Она ведь больше всего на свете хочет видеть летний Кубок у себя на полке в учительской.  — Уууу… — протянул Лешка. — Ты зачем влезла? Ты же знаешь, она сейчас на тебя как волк на зайца накинется.  — Да надоело ее нытье! — воскликнула Василиса. Инга сразу же обернулась. Она недолюбливала Василису Огневу, немного завидуя ее успехам и постоянному вниманию тренерши к «бедной сиротке». Ей и невдомёк было, что эта девочка потому стала КМС — кандидатом в мастера спорта — в свои неполные тринадцать лет, что все свободное время старалась посвящать гимнастике, — только бы в квартиру не возвращаться…  — Почему? — спросил Огнев-старший. — Марта Михайловна говорила, что все у вас хорошо.  — Она перед тобой отчитывалась?! — вознегодовала девочка.  — Так, — махнул рукой отец. — раз в месяц обстоновку докладывала.  — Хорошо, — неожиданно спокойно ответила девочка. Нортону-старшему эта резкая смена тона не понравилась. Как затишье перед бурей… — Ну, конечно, тебя ведь дома никто, кроме кошек, не ждёт, — зло бросила Инга, сощурившсь. — Ты могла бы вообще ночевать в спортзале. Все же лучше, чем в интернате, куда тебя скоро отправят, бедняжечка.  — Как низко, — сказала Диара Дэлш. Некоторые девочки, подружки Инги, захихикал. Василисины щеки мгновенно вспыхнули: когда она начинала хоть немного волноваться, сразу же краснела, как ни старалась это скрыть.  — Это может тебя выдать в самый не подходящий момент, — сказала… Резникова? — Не всем везёт родиться в обеспеченной семье, — тихо, но четко ответила она. — Зато сразу видно: тебя хорошо кормят.  — Не плохо, — сказала и улыбнулась… Дейла? Да что с ними? Их чем-то по голове ударили? Чем? Кто? Когда? Пока спали? Это был удар ниже пояса: Инга считалась немного полноватой для гимнастики, и оттого некоторые прыжки удавались ей с трудом. Инга, застегивавшая босоножек, выпрямилась и сразу же оказалась на голову выше Василисы.  — И почему все выше тебя? — спросил Ник, сидевший рядом с Василисой.  — Потому что с раннего детства занимаюсь гимнастикой, а это большие нагрузки, а из-за больших нагрузок рост замедляется. — Что ты сказала?  — Что слышала! Неизвестно, чем бы это закончилось, но дверь раздевалки резко отворилась и в проёме показалась вихрастая мальчишеская голова.  — Василис, тебя ещё долго ждать? Ответом был дружный девчоночий визг. Мальчишка, сконфузившись, исчез.  — Вот не понимаю, — начал Лешка. — на пляже ходят, не возмущаются… А стоит только в нижнем белье увидеть… Визжат как будто режут!..  — На пляже они в купальниках ходят, а это — нижнее белье! Это разные вещи! — закричали девочки, одаривая мальчика злыми взглядами. — О, у нас дружок есть! Может, он и приютит тебя? — попыталась уколоть Инга, но вышло как-то вяло.  — Чтобы что-то покруче выдать, мозги иметь надо! — сказала Резникова. Все знали, что это сосед Василисы — Леша, с которым она живёт в одном подъезде и поэтому возвращается вместе с ним с тренировок. Конечно, посмеивались над ними, но что тут такого, если они дружат себе с детства, да и всё? Кроме того, над Лешкой — первым драчуном в школе — мало кто решался подшучивать. А кто решался — больше не шутил.  — Тогда почему ты этой Инге не врезал до сих пор? — насмешливо спросил Марк.  — Я девочек не бью, — твердо ответил Рознев.  — Само благородство! — фыркнул Ляхтич. Василиса, наскоро похватав вещи и на ходу запихивая их в сумку, буркнула общее «пока!» и стрелой вылетела из раздевалки. Леша, ожидавший в коридоре, облегчённо вздохнул:  — Ну, наконец-то! Я думал, ночевать здесь придется, пока ты выйдешь. Чего так долго?  — Ольга задержала, — нехотя ответила девочка. — Да ещё Инга опять пристала, дылда! После последнего слова, брови Огнва-старшего взлетели вверх. Однако он промолчал. — И она вкратце описала то, что случилось в раздевалке.  — Не обращай внимания, она тебе просто завидует, — Леша пожал плечами. — Я тебе давно говорил — переходи к нам. Леша занимался гимнастикой ушу — спортивно-боевыми искусствами. Василиса не раз наблюдала, как он фехтует с мечом и шестом, а ещё делает сложные комплексы упражнений, причем с довольно воинственным видом.  — Что-то я не заметил этого «воинственного вида» когда мы его к малышке Огневой «перевозили»! — смеясь сказал Марк.  — Очень смешно, Ляхтич, — равнодушно заметила Диана. По ее мнению, это была та же художественная гимнастика, только с оружием. Но Леша называл себя бойцом и очень гордился принадлежностью к ушуистам.  — Ты что, какая гимнастика?! — обычно возмущался он. — Это искусство боя! Хотя с твоей растяжкой и акрабатикой ты бы сразу очутилась у нас в сборной. Но Василиса, улыбаясь, говорила, что вместо меча ей вполне хватает мяча или палочки с лентой. Вот и сейчас она лишь покачала головой и произнесла задумчиво:  — Если я действительно попаду в интернат — неизвестно, смогу ли дальше заниматься гимнастикой…  — Ну, теперь-то точно не смогу… — грустно сказала Василиса. — Что-то мне подсказывает, что у тебя начнется довольно интересная жизнь... — сказала Захарра. — Может ты и права... — тихо сказала Огнева. Василиса жила со своей якобы троюродной бабушкой по маминой линии — Мартой Михайловной. Правда, ещё лет в шесть девочка случайно услышала разговор бабушки с соседкой и узнала, что та не является ее родственницей и просто присматривает за Василисой по просьбе ее отца. Поэтому даже после раскрытия «страшной тайны» она продолжала называть свою опекуншу бабушкой и делать вид, что ни о чем не догадывается. Мама Василисы исчезла много лет назад. Марта Михайловна туманно отзывалась о ней, как о ветренной, легкомысленной красавице, нашедшей более подходящего мужа. Белая Королева закатила глаза. Но при этом «бабушка» краснела и отводила глаза. Из чего маленькая Василиса сделала вывод, что опекунша говорит так по чему-то наущению или чтобы просто отделаться от вопросов. — Сразу видно кто родители, — саркастично сказала Черная Королева. Зато девочка точно знала, что отец ее жив и проживает за границей. Бабушка рассказывала, что он весьма занятой человек и работает в некой важной секретной фирме. — Зашибись она важная и секретная! — воскликнула Василиса. — Василиса... — строго смотря на дочь сказал Нортон-старший. — Что Василиса?! Что Василиса?! Я 13 лет Василиса! И не пишет Василисе, чтобы не навлечь на нее беды. Возможно, говорила опекунша, он когда-нибудь приедет за дочерью, если уйдет с этой загадочной работы... — Нууу... Отчасти ведь правда, — сказал Огнев-старший. — Я же забрал тебя. — Ага, — кивала головой Василиса. Сама Марта Михайловна слыла знаменитой на весь район кошатницей. Василисе иногда казалось, что к их подъезду сходятся хвостатые всей Земли. У Марты Михайловны в трёхкомнатной квартире обитало более десятка надоедливых «пушистиков» и около двух дюжин постоянно вертелись у порога. Сколько Василиса себя помнила, вокруг вечно находились кошки, за которыми приходилось убирать. А ещё кормить, расчёсывать и следить, чтобы они не дрались между собой. Потому девочка очень обрадовалась, что всё-таки поедет в летний спортивный лагерь благодаря доброте и настойчивости тренерши — хоть немного отдохнёт от кошачьего царства. — Ну, теперь-то ты этих кошек в гробу видала, — сказал Лешка. Василиса просто пожала плечами. В ту сказку, что отец когда-нибудь приедет за ней, Василиса перестала верить лет с восьми. И прекратила писать ему письма, когда нашла в шкафу под полотенцами толстую пачку: ни одно послание опекуншей отправлено не было. — Детская наивность... — скучающе сказала Василиса, заметив, что отец хочет что-то сказать. — Хорошо, — ответил Нортон-старший. — А что писала? — Ты думаешь я помню?! Скорее всего после исчезновения мамы отец предпочел забыть о дочери — вот и вся «загадочная работа». Василиса знала, что Марта Михайловна получала какие-то деньги, кроме пенсии. Раз в месяц опекунша посещала местное почтовое отделение и возвращалась с большими пакетами сухого корма и других кошачьих деликатесов. Для Василисы всегда имелась маленькая шоколадка. Кроме того, Марта Михайловна покупала обязательную бутылочку коньяка, которую вечером и выпивала, становясь очень сентиментальной: гладила Василису по голове, рассказывала истории из своей молодости, а потом засыпала и почивала целые сутки, а иногда и больше. И вдруг Марту Михайловну хватил удар — сердце не выдержало: пропала ее любимая кошка Стрелка. Старушку отвезли в больницу, а что делать дальше с Василисой — решительно никто не знал. Прошло две недели, и девочка по-прежнему жила одна в квартире. Соседка тетя Галя приносила еду — Я конечно и сама неплохо готовлю, — сказала Василиса. — Но тетя Галя даже слышать об этом не хотела. и даже давала деньги на расходы, нарочито громко, на весь подъезд, жалея девочку и выдвигая планы по устроению ее дальнейшей судьбы. — О, да, я помню, — широко улыбаясь сказал Лешка. — Ну такое сложно забыть, — ответила Василиса. — Неужели и правда было так весело? — спросил Ник. — Ещё бы... — ответил Рознев. — "Ах, бедная девочка! Ни матери, ни отца! Некому о ней позаботится! Отец на произвол судьбы бросил, мать-проститутка бросила и сбежала с каким-то иностранцем! А единственный родной человек в больнице при смерти! Кто же о Василисочке нашей позаботится?!." — цитировала Галину Василиса. После того как она замолчала, все в зале разродились громким смехом. Даже кампания Марка и Мортинова не удержались. — Ну все, все, — утирая слезы сказала Диара Дэлш. — Давайте продолжим, — сказала Наталья и продолжила чтение: Лешка тоже не забывал приносить что-нибудь вкусненькое, но вот от его денег Василиса решительно отказывалась. Собственно, девочка потихоньку начинала подумывать, что, может, ее просто оставят в покое и она будет жить как-нибудь сама — например на настоящую работу устроится... — Я конечно извиняюсь, но разве на работу можно устраиваться раньше четырнадцати лет по остальским законам? — спросил Норт. — Только в России, — ответила Василиса. — И, да, на подработку нельзя устраиваться раньше четырнадцати. Но я просто думала, как заработать на жизнь. Я же не знала, что все вот так вот обернется! — Я бы так же думал, — спокойно сказал Ярис. Сидящий рядом с ним Марк аж подпрыгнул от неожиданности: — Ты хоть предупреждай когда говорить собираешься! — сказал Марк. — Как? — все также спокойно спросил Чаклош. — Да хоть как! — Я продолжу, — сказала Наталья. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Василиса глубоко вздохнула и радостно произнесла: — Ольга сказала, что я точно еду в лагерь, представляешь?! — Здорово! — обрадовался Леша. — Наша команда тоже едет. Тренер больше всего желает, чтобы летний Кубок стоял у него в учительской у всех на виду. Они одновременно рассмеялись и от этого захохотали ещё громче. И так, болтая, не заметили, как почти дошли до своего дома. Оставалось лишь пройти вдоль забора, ограждавшего детский сад, и... — И куда наша "любимая" сестрёнка вляпалась на этот раз? — спросил Норт. — А ты что, волнуешься? — спросила Василиса. — С чего ты взяла?! — Эй, малявки! Ребята обернулись. Ну надо же — Инга, и не одна, а со своим парнем — Витькой-боксером. У Василисы вмиг похолодело спина от нехорошего предчувствия. — Это была интуиция? — спросил Фэш. — А я уже подумала, что ты ушел, — почти смеясь сказала Василиса. — И, да, возможно интуиция. — Мне кажется, рыжая-бесстыжая, ты забыла извиниться! — противным голосом пропела Инга. Витька, нагло ухмыляясь, подошёл ближе. — С чего это она должна перед тобой извиняться? — хмуро спросил Лешка, заслоняя собой подругу. — А с того, — глаза Инги сузились. — Уйди, малыш, не мешай... Рыжую давно пора проучить. — Я не рыжая! — с вызовом ответила Василиса из-за плеча Лёшки. — И извиняться не буду, дылда. — Во-первых: если не рыжая, то какая? Красная? — насмешливо спросил Марк. — Во-вторых: придумай что-нибудь новое, а то — дылда-дылда... Василиса проигнорировала его. — Заткнись, малявка! — У этой тоже фантазия не работает... — вздохнул Марк. Витька угрожающе хрустнул пальцами. Он шагнул к Лешке, намереваясь щёлкнуть тому по носу. Но тот опередил здоровяка: быстрым движением схватил его за предплечье, подставил подножку и повалил на землю. — Ловко, — отметил Фэш. — Спасибо, — ответил Леша. К сожалению, это был лишь краткий миг превосходства. Витька взревел, с усилием перевернулся, и они с Лешкой покатились по земле. Разозленная Инга кинулась на Василису, но та успела отскочить в сторону, трезво оценивая свои шансы против длиннющих ногтей противницы, выставленные вперёд. Надо сказать, дылде изрядно доставалось от тренерши за эти коготки. На счастье, мимо проходила веселая и многочисленная компания, которая и растащили дерущихся за уши. Витька громко ругался, потому что худенькая строгая девушка со стрижкой под каре принялась отчитывать его, пока один из парней держал горемычного за руки. Инга, не стыдясь, жалобно всхлипывала. — В лагере мне не попадайся! — зло крикнула она Василисе и тут же запричитала: — Отпустите его, он больше не будет... — Как страшно... "В лагере мне не попадайся!" — передразнивая Ингу сказала Маришка. — Могла и получше что-нибудь придумать. На Василису с Лешкой больше никто не обращал внимания, и они смогли тихо и незаметно улизнуть. Добравшись наконец до подъезда, друзья встали под слабым, дрожащим светом фонаря, единственного работавшего на всей улице. Лешка первым делом ощупал нос. — Фу, не сломан! — облегчённо выдохнул мальчик. — А то этот меня, пока мы на земле были, лбом как стукнул! Василиса неловко топталась на месте, чувствуя себя виноватой. — Лёш, извини... все ж из-за меня. — Ты всегда, в любой ситуации говоришь, что виновата ты! — сказал Леша. — Да ну?! Что-то я не заметил! — ответил вместо дочери Огнев-старший. — Тебя спросить забыли, — буркнула Василиса. — Да ладно, — отмахнулся тот, — здорово подрались. А тебе, кстати, не помешало бы выучить пару приемников, чтобы уметь защищаться в подобных случаях. — Вряд ли у меня что-нибудь получится... — С твоей физической подготовкой получится, — заверил Лешка. — Только, понимаешь, злости в тебе мало. Надо пробуждать твой боевой дух. — Боевой дух, злость... Как по мне, так у нее всего этого предостаточно! — твердо сказал Фэш. Василиса не ответила. Но подумала, что, если она собирается ехать в летний лагерь, боевой дух действительно придется пробуждать: Инга там житья не даст. — Ладно, пора домой. Лешка первым нырнул в подъезд. — Ну что, потом зайдешь? — спросила Василиса, когда они поднимались по лестнице, и улыбнулась. — Кто за тебя алгебру решит? — За, не все же такие умные, как ты, — Лешка ухмыльнулся. — Считаешь ты здорово, что и говорить. «Еще бы!» — подумала Василиса, вспомнив о ежедневных упражнениях, которые давала ей Марта Михайловна. Иногда девочке казалось, что опекунша решила сделать из нее математического гения: каждый вечер Василиса решала задачи, чаще игровые или логические, но с обязательным применением чисел. И всегда у Марты Михайловны имелись наготове новые ребусы. Откуда она их только брала? Василиса вопросительно посмотрела на отца. — Нет, — просто ответил тот. Но теперь, когда опекунша попала в больницу, у Василисы появилось много времени... Даже Лешку можно было пригласить, потому что кошки неожиданно исчезли — ни одной больше не крутилось у порога. Странное и непонятное, но все же довольно приятное событие. — Ты теперь всех до единой кошек будешь ненавидеть? — спросила Дейла сестру. — Ну может не всех... — ответила Василиса. Леша жил на пятом этаже, а Василиса — на четвертом. Потому они оба увидели приоткрытую дверь и услышали голоса, доносившиеся из бабушкиной квартиры. — Ого, у тебя гости? — удивился Леша. Сердце у Василисы ёкнуло. И почему-то ей вдруг стало страшно. Не понимая, что делает, она развернулась и со всех ног побежала вниз. — Это что щас было? — насмешливо спросил Марк. — У тебя с мозгами проблемы? Инстинкт самосохранения, — сказал Фэш. На улице стало легче: прохладный ветерок нежно обдувал лицо и шею и как будто гладил воздушными ладонями по макушке, успокаивая. — Василис, что с тобой? — рядом оказался недоумевающие друг. — Лешка, я туда не пойду. — Да не волнуйся, ты чего? Кто-то тронул Василису за плечо. Девочка обернулась — тетя Галя, ее соседка. Глаза женщины блестели от восторженных слез. — Василиса, девочка моя, — пропела она. — Такая радость! Приехал твой отец... — Да ну? Прямо собственной персоной? — спросил Миракл. — Ага, мечтайте, — ответила Василиса. — Конец предисловия, — сказала Наталья и передала книгу сидящему рядом Астариусу. — Держи, твоя очередь. — Благодарю. Часодей прокашлялся и начал: Глава 1. Новая семья