Изумрудные Сумерки

Она была подобна падающей звезде - появилась в его жизни совсем нежданно и негаданно и так же быстро исчезла, ослепив, всколыхнув душу, засев глубоко внутри, в самом сердце, и растворившись в полуночной дымке. Харренхольский турнир преподнёс для него много сюрпризов, как приятных, так и не очень. Самым ярким и запоминающимся стала девушка, чьи глаза блестели в ночи подобно двум изумрудам. Этот цепкий и колкий взгляд до сих пор мерещится ему во снах. Иногда даже кажется, что она где-то рядом стоит и наблюдает за ним, накручивая иссиня-чёрный локон на тонкий палец и улыбаясь чему-то. В голове то и дело раздаётся звонкий смех сумеречной девы, кажущейся немного легкомысленной, открытой всему миру, но постоянно окутанной чем-то таинственным и неизведанным. Весь её вид кричит о беззаботности и безграничном счастье, но лишь во взгляде кроется истина. Ведьма, не иначе. Она всегда кем-то окружена, будь то именитые лорды и леди, будь то простые крестьяне и бродяги, но никто из них не смеет подступиться ближе, чем они есть, не смеют переступить какую-то незримую, но явно ощутимую черту. Он тоже не смог переступить. Глупо и смешно. Она не просто выделялась среди других леди. Хотя, были ли она леди? Лишь Боги ведают, но была другой... во всём... Действительно ли это любовь или мимолётное наваждение? Точный ответ дать трудно. Они с Элией не любили друг друга, но безмерно уважали. И, наверное, привязались. С девушкой же, сошедшей со страниц преданий и легенд, всё обстояло совсем иначе. Он так и не смог определить, что именно он чувствует к ней: любовь, одержимость, восхищение, притяжение, наваждение, — всё сплеталось в единый клубок, который он вряд ли распутает. Тёмно-индиговый взгляд скользит по трибунам, замечая тонкую девичью фигурку. Она смеётся и рассказывает что-то рядом сидящей девушке, при этом активно жестикулируя и не обращая внимания на чужие взгляды, в которых читается явное осуждение, — юной леди не пристало так себя вести в высоком обществе. Ей плевать. Мальчишка лет тринадцати — оруженосец — быстро подаёт копьё и отпрыгивает прочь, давая Принцу-Дракону дорогу. Вороной жеребец под ним яростно всхрапывает, ступая вперёд. Напротив стоял Королевский Гвардеец и его лучший друг, сир Эртур Дейн, а иначе — Меч Зари. Едва заметно кивнув друг другу, они опустила забрала и, пришпорив коней, кинулись друг другу навстречу, выставив копья. Сломались. Оба. И снова схлестнулись. И снова. Лишь четвёртый раз стал решающим. Победа за Серебряным Драконом из Дома Таргариен. Венок из синих роз тут же оказывается на острие копья. Взгляд скользнул по трибунам, на которых устроилась его семья. Элия с улыбкой наблюдала за мужем, а потом растерянно смотрела, как тот проехал мимо неё и направился к деве с глазами-изумрудами. Венок из зимних роз легко опускается на колени дочери сумерек. Он слышал, как по трибунам, которые на какое-то мгновение умолкли, пошли шепотки. Вряд ли там что-то хорошее про него и девушку, что смотрела на него так, словно впервые видела. Кажется, он впервые смог застать её врасплох. — Будьте моей Королевой Любви и Красоты, миледи, — его губы едва заметно шевелятся, но она его поняла. Тонкие белые пальцы с силой сжали венок. Она почти не чувствовала шипов, впивающихся в нежную кожу, не чувствовала и крови, стекающей по белым ладоням. Резко встав, девушка кинулась прочь, пробиваясь сквозь толпу и заставляя Дракона застыть в изумлении. Он увидел её уже поздно ночью. Она стояла под деревом, всё так же сильно сжимая венок. «Нет, Рейегар, не надо делать то, о чём ты рано или поздно пожалеешь,» — тёмно-индиговый взгляд упал на засохшую розу из того самого венка, в чьи лепестки впиталась её боль и кровь.