Семья Нара

      Коноху настигла неожиданная жара, которая, казалось, длилась годы.       — Она держится всего три дня, — отметила Темари. — Ты вряд ли умираешь.       — Чувствую, словно умираю, — пробормотал Шикамару. Он добавил язвительно: — Может, я бы не умирал, если бы не работал в жару…       Он запланировал день отдыха. Мужчина намеревался абсолютно ничего не делать, вздремнуть, наблюдать за облаками, а не рубить дрова под палящим солнцем, пока его любимая жена полулежала на одном из стульев на крыльце, наблюдая, как тот потеет, и Не Помогала.       — Ты говорил, что на этой неделе нарубишь дров, — сказала куноичи, откинувшись на спинку стула, а на столе рядом с ней стоял стакан с чем-то жидким и прохладным. — Я ловлю тебя на слове.       — Я не знал, что эта неделя будет адом, — он подумывал бросить в неё топор, но инстинкт самосохранения подсказывал, что это плохая идея. Он уже кинул в неё свою футболку, которую она использовала как подушку. — Если ты так сильно хочешь дров, почему бы тебе самой их не нарубить? — глаза Темари заблестели.       — Кажется, я где-то слышала: «Рубить дрова — мужская работа».       Нара знал, что однажды эти слова вернутся к нему бумерангом. Шикамару вытер пот со лба, ворча себе под нос, раскалывая ещё одно бревно пополам. Шикадаю было поручено собирать дрова — и он жаловался на это в течение нескольких предыдущих дней — но подозрительно исчез в тот момент, когда Темари упомянула о необходимости завершить задание.       Шикамару знал, что предатель прячется в своей комнате с распахнутым окном, драматично заявляя, что умирает от жары. У него было несколько выходных от миссий, и он использовал свободное время, чтобы «наверстать упущенное».       Шикамару попытался снова, голос приобрёл умоляющие нотки:       — Могу я закончить позже?       — Поскольку ты отложил это почти на сезон, нет, не можешь, — Темари приподняла бровь. — Я говорила тебе сделать это раньше, пока не стало слишком жарко.       — Когда я встал, уже было жарко, — пожаловался мужчина. Он вяло пнул в неё бревно, которое покатилось по траве и остановилось, даже не приблизившись достаточно к крыльцу.       — Когда я делала работу по дому, было не жарко, — отметила она. Шикамару смутно осознавал шум в доме — в его сне пылесосили, и это не казалось нормальным, но ему снились и более странные сны. Темари закинула одну ногу на другую, и рука мужчины, держащая топор, слегка дрогнула.       Она сидела в тени, на крыльце, в паре его шорт (объяснив, что в них было прохладнее, когда он неопределенно намекнул, что вся его одежда была на ней, а не на нём) и одной из его футболок, что было совершенно несправедливо, потому что ткань соскользнула с одного плеча и обнажила фиолетовый ремешок бюстгальтера. Шикамару знал, как выглядит остальная часть этого белья, и предполагал, что она сделала это специально, чтобы подразнить его.       — Ты стал ленивым, — сказала женщина, выглядя, как величайший лицемер в мире, развалившись на своём стуле и ухмыляясь ему. — Слишком много времени проводишь в офисе. Ты больше совсем не тренируешься со мной.       — Потому что, — ответил Шикамару, — ты всегда злишься, когда мы тренируемся.       Он чувствовал на себе её взор, пока работал, и бросил на неё раздражённый взгляд.       — Ты теряешь форму. Набрал вес?       — А ты нет? — кинул в ответ.       Темари приподняла бровь, опустила подбородок и посмотрела на него.       — Осторожней.       — Потому что ты тоже больше не тренируешься, как раньше, — заметил Шикамару. — К чему ты пришла от двух джоунинских миссий в неделю? Примерно к трём в месяц? Я тоже не вижу, чтобы ты много занималась. Шикадай работает усерднее, чем ты.       — Спасибо! — крикнул Шикадай из своей комнаты, не пытаясь подойти к окну, но явно подслушивая. — Так что оставьте меня в покое!       — Сразись со мной прямо здесь и сейчас, — парировала Темари, — и увидишь, кто победит.       — Слишком хлопотно, — Шикамару вздохнул, вонзив топор в пень, рядом с которым стоял, и плюхнулся на траву. — Тем, жара. Позволь мне вернуться внутрь.       — Ты назвал меня толстой.       — Нет. Видишь ли, женщины всё время искажают услышанное.       — Ты ещё не закончил.       — Я сдаюсь. У меня это хорошо получается, — он был липким и вспотевшим и просто хотел лечь, выпить прохладный стакан воды, может быть, заснуть. Он сел немного прямее, скрестив ноги, гадая, может ли он попросить о тени или воде.       — Тем…       — Да? — она осуждающе приподняла бровь, глядя на него.       — Просто впусти его в дом, мама! — закричал Шикадай, его голова наконец показалась в окне. — Он скулит всё утро. Это такой геморрой.       — Хотя бы вылей на меня немного воды, — сказал Шикамару, вытирая пот со своей шеи.       — Видишь? — сказал сын, раздражённо добавив, прежде чем исчезнуть из окна: — Нытьё.       — Почему я должна позволить тебе вернуться в дом, если ты всё ещё не сделал то, что обещал три месяца назад? — спросила Темари. Шикамару видел, как зло она потянулась за стаканом рядом с собой и сделала большой глоток. — Это довольно простая система вознаграждений. Делай то, что тебе говорят, и твои страдания прекратятся.       — Мои страдания никогда не прекратятся, потому что я женат на тебе, — парировал Шикамару, а ухмылка Темари стала более хищной.       — Хорошо, — сказала она, выпрямившись и поставив стакан, и Шикамару понял, что ситуация изменилась. Теперь они играли в другую игру. — Заставь меня передумать.       Мужчина обдумал свои возможности. Конечно, он всегда мог просто дорубить дрова, но это требовало усилий. Он мог попытаться уговорить её смилостивиться, а для этого потребовались бы совсем другие усилия. Но это были умственные, а не физические усилия, и это казалось гораздо более лучшей идеей.       — Давай сходим поужинать, — немедленно попытался прибегнуть к подкупу, так как обнаружил, что зачастую это самый простой путь.       Однако Темари нечасто позволяла ему легко отделаться. Она приподняла бровь.       — Старайся лучше.       Ему действительно нужно было, чтобы очки «хорошего мужа» были выше, чем сейчас, чтобы он мог обналичить их, когда таял в изнуряющей жаре. Нара выбрал более прямой путь.       — Женщина, что тебе от меня нужно?       — Чтобы ты закончил то, что начал.       Это было удручающе неоднозначно. Имеет ли она в виду рубку дров или вопиющее пренебрежение его достоинством? Мужчина был не против унижений. Это помогло ему разрешить в прошлом несколько ситуаций. (И ввязаться в несколько других).       — Темари, — взмолился он, — я стою на коленях и умоляю тебя…       Она ухмыльнулась.       — Говоришь так, будто я не могу поставить тебя на колени и умолять в любой другой день недели.       — Боже мой! — крикнул Шикадай. — Я всё слышу, вы в курсе?       Тщательно продуманная попытка Шикамару быть скромным была разбита негодующим воплем Шикадая, и он безуспешно пытался сдержать смех. Глядя на траву, тихонько хихикая, придумывая другую стратегию.       Темари смотрела удивлённо, изучала мужа, пока тот размышлял, лёгкая улыбка играла на её губах. Она задавалась вопросом, что же он будет делать дальше.       — Я начинаю думать, что ты просто заставляешь меня делать это, чтобы у тебя был повод поглазеть на меня без рубашки.       — Мне не нужны оправдания, — мгновенно ответила она. — Я могу просто сказать тебе снять её, и ты подчинишься.       — Фу, — было слышно Шикадая. Мужчина хотел бы опровергнуть её заявление, но не был уверен, что это прозвучит убедительно.       — Итак, если я дам тебе то, что ты желаешь, могу ли я получить то, что хочу?       — Кто сказал, что я хочу глазеть на тебя без рубашки? Может, я просто хочу послушать, как ты умоляешь меня на коленях.       — Я могу сделать это в тени!       Темари ничего не ответила, просто снова молча потянулась за своим стаканом, сделав большой глоток, не нарушая зрительного контакта.       — Ты играешь нечестно.       — Я никогда не играю честно.       — Проблемная, — Шикамару вздохнул. — Я закончу рубить дрова позже. Когда не будет жарко.       — Или ты можешь закончить прямо сейчас.       — Женщина, позволь мне вернуться в дом, и я сделаю всё, что ты хочешь.       — Я хочу, чтобы ты закончил рубить дрова, — дьявольски ухмыльнулась. — Предложенные тобой варианты недостаточно хороши. Прояви творческий подход, Шикамару, — он уставился на неё.       — Ужин и выходные на горячих источниках. С прекрасным видом на горы.       — Думала, ты пытаешься остыть. Хотя, — задумалась женщина, и надежды Шикамару возросли. — Было бы неплохо. С другой стороны, мне нравится вид прямо здесь.       — Я знал, что ты просто пытаешься увидеть меня топлес, — она пожала плечами.       — Это всегда весёлая игра. И конечные результаты радуют.       — Вы здесь не одни! — прошипел Шикадай. Темари безразлично отреагировала на неминуемые душевные шрамы своего ребенка и сделала ещё один глоток.       — Шикамару.       — Да, ваше высочество?       — О, ты действительно в отчаянии, — она ухмыльнулась. — Закончи рубить дрова.       — Дай мне сначала глотнуть твой напиток.       — Ты действительно в том положении, чтоб торговаться?       — Ты такая проблемная, — вздохнул он, сложив руки вместе и образовав несколько неторопливых печатей. Он послал длинный усик тени, извивающийся по траве, скользнувший по крыльцу, и попытался обернуть его вокруг лодыжки жены. Она с ухмылкой отдёрнула ногу.       — Убери от меня свои тени.       — Это не то, что ты говорила в прошлый раз, — парировал Шикамару, перенаправив усик тени и схватившись за другую ногу. Из окна Шикадая раздался приглушённый мучительный крик.       — Ты расстраиваешь нашего паршивца, — сказала Темари, позволяя поймать себя. Тень обвивалась вокруг её голени. — Каков план теперь? — женщина абсолютно не переживала из-за своего пленения, откинувшись на спинку кресла и внимательно наблюдая за ним. Она почувствовала, как тень скользит по её коже, и встретилась взглядом с Шикамару. — И куда именно эта тень думает, что идёт?       — Хватит, — крикнул Шикадай. — Я ухожу, я иду к Иноджину. Ух, вы двое отвратительны.       Шикамару проигнорировал крик сына, обернув тень вокруг талии Темари и поднимая её с места. Она подавила смех, когда Шикамару тащил её по траве, он привстал, притягивая женщину к своему боку, придерживая над землёй с помощью теней и одной руки. Она положила свободную руку ему на плечо, и глаза её заблестели, когда она улыбнулась ему. Он воспользовался малоподвижностью Темари, чтобы украсть стакан из женской руки и попытаться выпить, но захлебнулся от удивления.       — Ух, — скривился Шикамару. — Ты пьёшь водку?       — Ну, я добавила немного апельсинового сока, но в основном — да.       — Могла бы предупредить меня, — Шикамару покачал головой. — Рано напиваться, не думаешь?       — Я не напиваюсь. Я отдыхаю, — она бросила на него взгляд, представляющий собой смесь предупреждения и приглашения. Поцеловала его в шею, и её губы были удивительно прохладными. — Ты потный на вкус.       — Ну а кто в этом виноват? — спросил Шикамару, собираясь сделать ещё один глоток жидкости. — Крепко. Господи.       — Капризный ребёнок, — он отпустил её, без предупреждения отдёрнул руку и отбросил тени. Шикамару ожидал, что она просто упадёт на землю, падать было недалеко, но Темари вцепилась руками в его плечи, твёрдо поднимаясь вверх и обхватив ногами мужскую талию, чтобы сохранить своё положение, почти выводя мужчину из равновесия.       — Агр, женщина, что ты делаешь?       — Ты уронил меня.       — Я не уронил тебя, а отпустил. Это ты чуть не уронила меня, — он взглянул на неё настолько равнодушно, насколько только мог. Как и ожидалось, она была невозмутима и просто забрала стакан из его руки, тут же делая большой глоток.       — Так что я была права. Ты бездельничал. Тебе не должно быть так сложно нести меня.       — Мои руки устали, так как ты заставила меня делать всю эту работу под палящим солнцем, — она фыркнула.       — Это было тяжело, но ты ещё не закончил.       — У меня есть идея получше, — сказал Шикамару, снова обнимая её.       — Да неужели?       — Ага. Ты знаешь, как хорошо я придумываю идеи, — он пошёл к крыльцу, неся с собой Темари. — Вместо того чтобы рубить дрова в самый жаркий день года, мы идём внутрь, берём чего-нибудь выпить — не водку — и придумываем, как сохранить прохладу.       — Я знаю как, — сказала она, проводя рукой по его груди. — Нужно меньше одежды.       — А! — Шикадай закричал, пробегая мимо, отчаянно взъерошивая волосы и выглядя испуганным. — Замолчите!       — Шикадай говорит нам замолчать, — сказал Шикамару, остановившись в дверном проёме. — Есть идеи, как это сделать?       — Давай попробуем это, — Темари схватила его за лицо обеими руками, притянула ближе и крепко поцеловала.       — Я ещё не вышел из дома! — Шикадай взвизгнул и отчаянно бросился к двери, ещё более яростно бормоча. Темари с ухмылкой отстранилась, глядя, как убегает её сын.       — Это отличный способ избавиться от ребёнка, — заметила Темари.       — Хм, — Шикамару притянул её к себе. — Вообще-то, именно так мы завели ребёнка.