Стук сердца

      Тихая вибрация ядра андроида, открытая передняя панель и склонившийся над ней в задумчивости мужчина. Жарко печет знойное солнце, а он не первый час занят починкой и давно уже скинул с себя всё, кроме штанов и ботинок. Чуть хмурится, когда андроид из любопытства касается пальчиком его усов и эспаньолки.       — Сиди смирно, не шали. Я скоро закончу.       Она сейчас мало что понимает: прежде чем подгружать базы и бэкапы, надо разобраться с периферийными устройствами, иначе не сможет соотносить услышанное и увиденное с полученным эмпирическим путем, и пока его подопечная — сущий ребенок в теле идеальной женщины. Сам такую собрал: темные глаза засасывают душу, красивая грудь гипнотизирует своими изгибами, а алые губы так и манят. Обоснование у дизайна было слабенькое: если уж решился на безумие, сделай его прекрасным. Андроид склоняет голову набок, теребит свои волосы, чуть прикрывающие скулы, и снова с интересом тянет руку к инженеру. Поправляет выбившуюся из-за уха прядь, но не более: видимо, всё еще немного расстроена замечанием. Мастер чувствует укол раскаянья и тепло улыбается:       — Не хотел тебя обидеть. Можешь шевелиться, только медленно, чтобы мне не мешать, хорошо?       Она плавно кивает — старается! — и осторожно касается его волос. Короче, чем её собственные, и светлые, а не темные. Потом — вновь очередь бородки и усов, а затем и своего лица. У неё по-другому.       — Мы разные. Ты — женщина, я — мужчина.        Задумчиво смотрит на него. Потом на себя. Касается его груди. Потом своей. Хмурится.       — Да, и тут тоже непохоже.        Любопытная рука скользит по его животу ниже, и инженер прерывается, чтобы её поймать:       — Не сомневаюсь, что тебе очень интересно, но так я не смогу работать. А чем быстрее я закончу, тем быстрее получишь голос и сможешь обо всём спросить. Потерпи немного, хорошо?       Она кивает, но по-детски поджимает губы. Он украдкой любуется и, засмотревшись, промахивается паяльником мимо платы. Ойкает, отдергивает руку и дует на палец. Она смотрит с волнением и испугом. Делать нечего, приходится показать ранку:       — Не волнуйся, не ты виновата, сам не уследил. Видишь, всё хорошо. Поболит и перестанет.       Обожженный палец удивленно разглядывают. Пробует тоже подуть, но концепцию, кажется, не уловив: сложила губки в трубочку, а про воздух забыла. Так и не поняв, осторожно касается ожога, нежно целуя. Мужчина смотрит во все глаза и начинает ерзать на табурете: собрал же красавицу на свою голову. Ох, и где только были его мозги? Сейчас-то понятно, где…       Осторожно отводит руку и снова берется за паяльник. Еще чуть-чуть, и можно подключать на полную мощность. Андроид сразу повзрослеет и наверняка припомнит ему это фамильярничанье. А жаль. Такая милая сейчас. Всю жизнь бы баловал, носил на руках и целовал в очаровательный, чуть сморщенный носик. А почему, кстати, мы его сморщили?       Она смотрит укоризненно, и механик вновь прерывает работу:       — Какой-то сбой? Или просто неудобно?       Качает головой и снова прикладывает руку к его груди. К своей. Опять к его. Смотрит непонимающе, с тревогой.       — Всё хорошо. У людей так и должно стучать. Значит, что я в порядке.       Но под её взглядом накрытое маленькой ладошкой сердце предательски подводит, ускоряется, и андроид хмурится. Ничего не остается, кроме как снова пуститься в объяснения:       — Ты очень красивая и нравишься мне. Приятны и твои прикосновения. Поэтому стучит быстрее — от счастья.       Её щечки краснеют, и она еще крепче прижимает руку к его груди. Бьется и вправду сильнее. Мастеру вообще кажется, будто звук отдается прямо в ушах, и он чувствует, как сам постепенно начинает заливаться краской. Останавливается и откладывает паяльник. Осторожно накрывает её руку своей.       — Просто я тебя очень люблю. Пусть будет нашим маленьким секретом, хорошо?       Она краснеет сильнее, опускает взгляд и медленно кивает. Он любуется еще какое-то время, но, тяжело вздохнув, возвращается к работе. Ох и припомнит же, наверное…       Последние контакты соединены, звуковой модуль зафиксирован, и мастер закрывает панель, возвращая андроида в штатный режим. Запускаются дремавшие до этого процессы, подгружаются личностные алгоритмы, а механик внимательно наблюдает, стараясь уловить переход из базового сознания в полное. Внезапно нежные пальчики вновь гладят его по щеке, словно вернувшись к изучению усов с эспаньолкой. Он удивленно переводит на них взгляд — бэкапы должны были уже подключиться — и не замечает, что наивное выражение лица сменилось ехидным. Андроид запускает руку в его волосы, инженера притягивают к себе и страстно целуют в губы. Тот отвечает в полном изумлении, чувствуя, как вторая её рука практически полностью повторяет маршрут получасовой давности, на секунду замерев на груди и проследовав ниже. Очень… необычная реакция на включение.       Теперь уже мастер с беспокойством поглядывает на андроида, но та, насытившись и ненадолго оторвавшись от его губ, лишь плотоядно шепчет:       — Я — женщина, ты — мужчина и меня любишь. Концепция верна?       — В целом да, но…       — Но тебя так и тянет в очередной раз помешать моему исследовательскому порыву?       Под манящим взглядом он сглатывает:       — Совершенно не хочется ему мешать. Вот совсем. Но тебе нужна диагностика…       — О, если что-то пойдет не так, мы оба это заметим, — нежно выдыхают ему на ухо, пересаживаясь на колени и опасно прижимаясь роскошной грудью. — Поэтому настаиваю на незамедлительной диагностике, максимально глубокой и полной. Я подскажу, чему уделить особое внимание.       — Прямо сейчас?.. — из последних сил цепляется инженер за доводы рассудка, зачарованно глядя на свою роскошную пациентку.       — Прямо сейчас, — отвечает она, перекладывая его руки себе на бедра и вновь страстно целуя.       И как не сгореть на такой напряженной работе?..