Оппа

Его губы… его мягкие пухлые губы, такие горячие и сухие на ощупь… Ты, кажется, сходишь с ума. — Что-то не так? — Джин по-лисьи хитро улыбается и ногтем проводит по нижней губе, как бы ''невзначай''. — Чего так пялишься? — Я хочу тебя поцеловать, оппа, — ты тянешься к нему всем телом, а он только отталкивает и смеется. Черт… — Что не так? — Ты знаешь, — он подмигивает, а ты заливаешься краской от ушей до пят. — Вряд ли я вновь смогу остановиться, если ты снова будешь льнуть ко мне всем телом, как в тот раз, и стонать это чертово ''оппа'' прямо… вот так. Я не хочу, чтобы ты потом жалела об этом. Сегодня наши первые сто дней отношений. Ты г о р и ш ь. Лицо буквально пылает, что не ускользает от внимания Джина, и он просто-напросто легко, невесомо, чмокает тебя в губы. — Тебе идет эта одежда, — оппа улыбается, когда ты пытаешься спрятать лицо в рукавах его безразмерной кофты, что надета на тебе, и поджимаешь ножки, обтянутые тканью шерстяных чулков. — Очень мило. И подходит к моей, как будто парный лук, да? Отношения, где мужчина старше. Сейчас в Корее такое — редкость, большинство девушек предпочитает сверстников или парней помладше себя, но против обаяния этого парня ты не смогла устоять — широкоплечий красавец с идеальными пропорциями лица и тела, который, к тому же, очень вкусно варит твой любимый кофе, заставил сердечко трепетать, когда самолично принес чашку кофе со словом ''люблю'' на нежной молочной пенке. Все ваши отношения пропитаны этим запахом. Ему и не нужно пользоваться одеколоном — аромат въелся в его чуть смугловатую кожу навсегда, а тебе одно удовольствие обнимать его, потому что в его объятиях чувствуешь себя маленькой девочкой. Маленькой и защищенной. Он обнимает тебя. И ты таешь. — Ты хорошо пахнешь, — когда, встав на носочки, утыкаешься носиком в его ключицу, Сокджин слишком громко сглатывает вязкую слюну и чуть отстраняет бедра от твоих, чтобы его девочка не подумала, что он извращенец, а то и похуже. — Джин-и, я не знаю чем могу тебя отблагодарить за эту сказку наяву… Скажи мне, пожалуйста. Твои отношения никогда не длились так долго. Все парни, коих было не очень-то и мало, как один, бросали тебя или чуть раньше месяца отношений, или чуть позже. Но с Джином… впервые, и как во сне. — Не думаю, что будет нормально просить тебя о таком… переедешь ко мне? Будем платить аренду напополам и заведем пушистого котика, — Джин улыбается своим мыслям, чуть ослабив объятия. — Я буду вставать пораньше и варить кофе для тебя. И не только кофе, готовлю я тоже хорошо. А ты будешь рядом, будешь радовать меня своими поцелуями и шептать мне на ушко своё любимое ''оппа'' перед сном. Только скажи, что согласна. — Ты хочешь спать со мной? — спрашиваешь напрямик, и парень чуть дар речи не теряет, чертыхается, матерится себе под нос и убирает руки с твоего тела. — Оппа… — Еще слово и я… — он не успевает договорить, ты тянешь его за ткань толстовки вниз и накрываешь пухлые губы, сминая их в сладком поцелуе. С привкусом прекрасного приторного кофейного напитка со сливками. — Ты ж моя маленькая невинная девочка… хочешь своего оппу, да? — У самых невинных девочек самые извращенные мысли, — ты улыбаешься, заглядывая ему в глаза, отстраняясь, и дышишь часто, потому что близость к его горячему телу будоражит. — Но я чиста. — Я боюсь… — шепчет Джин, а ты от его признания заливаешься смехом и снова зарываешься руками в жженые перекисью волосы, массируя кожу за ушами, словно котенку. У Джина от нежности такой все органы внутри сжимаются и член напрягается, что не может тебя не радовать. — Я боюсь сделать тебе больно, малышка, — и он целует запястья, носом вдыхая очаровательный перекладывая девичьи руки себе на плечи. Черт, даже нормально не встать… — Эта боль будет приятна для меня, не беспокойся, — ты чувствуешь, как Джин все смелее сжимает твою талию в руках и его лицо уже не походит на спелую помидорку. Он целует. Нежно. Мокро. А у тебя от такого оппы звездочки пробегают перед глазами. И на тишайший шепот ''точно? '', ты мурчишь в его губы, обводя языком ряд желтоватых от кофе зубов. Он матерится сквозь зубы. — Стой, — Сокджин пятится назад и практически падает на мягкую софу, дергает тебя за руку, и ты, словно куколка, валишься на него, устраиваясь удобней: обхватываешь ножками крепкие бедра, и трешься, склоняясь над огненным лицом парня. Он напрягся. Это безумно мило. Джин осторожно убирает твои длинные волосы с глаз одной рукой, другой придерживая тебя за бедро. — Девочка моя… как долго тебе хотелось этого? — С момента нашего первого поцелуя. Каждый раз, когда я вспоминала это, я ходила менять трусики, потому что… — Можешь не объяснять, — он улыбается, задирая твою юбку, поглаживает тонкую ножку и тебе глаза в глаза смотрит. — Оппа, — мурчишь ты, льнешь к мужской груди и ладонями под толстовку проникаешь, ощупывая напряженный живот. — Оппа, мы сделаем это прямо здесь? — Джин согласно кивает. — На этой софе? — целует в знак согласия. — У тебя есть презервативы? Джин чертыхается. Похоже, сегодня вы снова в пролете.