***
Когда прибывают люди из Гестапо, Финкель стоит в саду: его лицо освещает теплое полуденное солнце, слегка жаля своими поцелуями веснушчатый лоб и щеки. Он узнает о их появлении по отборному мату и крикам Кленцендорфа. Парень тихой поступью просачивается к окну и прилагает все усилия, чтобы расслышать разговор в комнате. Для большей концентрации Фредди закрывает глаза, старается не дышать, чтобы не выдать себя и свою нервозность. Ему должно быть все равно на этого мудака, на его выходки и его будущее — это он отказался от Финкеля, а не наоборот. Лейтенант пытается разобрать речь, но с трудом вычленяет: «чтобы отвести подозрения», «фронт», «Австрия». О чем они говорят? Фредди слышит звон бьющейся посуды, твёрдые шаги, идущие к окну. Рамы резко раскрываются и чуть не бьют Фредди по лицу, от чего он резко опускается на колени и закрывает рот рукой, чтобы не выдать себя. Он видит край мундира и сжавшие край подоконника белые косточки пальцев. Увидев кольцо, Фредди невольно всхлипывает, чем выдаёт себя. На него тут же обращают тревожно-грустный взгляд. Брови слегка опущены, создавая на переносице складочку, губы искривлены в безвыходной улыбке, глаза, некогда излучавшие веселье, потухли и слегка слезились. «Такие дела» — протянул он смотря на парня, говоря это больше ему, чем себе или кому-то еще в кабинете. Мужчина постучал позолоченным кольцом о дерево под пальцами и безмятежно подмигнул испуганному парню. Фредди казалось что его выжгли изнутри: желудок скрутило судорогой, в районе солнечного сплетения ныло тупой болью, от чего он обнял себя рукой, вцепившись зубами в костяшки пальцев другой. В голову ударил жар, который волнами разошелся по нервным окончаниям от середины лба до кончика ушей. Последнее, что может разобрать Фредди перед тем, как рыдания заглушают все звуки «мне есть за что сражаться».***
Кей ушел полгода назад, а Фреду кажется, что прошла вечность, которую не исчислить человеческими часами/времяисчислением. С детским восторгом парень смотрит на почтальона с фронта, стоя у калитки ворот в ожидании. От мужа нет писем уже второй месяц, по сводкам его фамилия не числится, а раненые, которые прибывают в их штаб не слышали ничего о нем. Первое письмо он поставил в рамочку у кровати и каждую ночь читал вместо молитвы. Но грузный мужчина минует его дом, уже второй раз за месяц, и устремляется вдаль по проселочной дороге. Финкель, вцепившись посиневшими пальцами в холодный металлический забор еще какое-то время смотрит на спину мужчины. Надежды рушатся, словно волны о скалистый берег тоски. Парень вбегает в дом, хлопая дверью так, что трясутся стены. Лезет дрожащими руками в дубовый шкаф с резным орнаментом, посреди которого сверкает зеркало. Фредди запускает ледяные пальцы в родной военный китель, утыкается носом в ворот с яркой красно-чёрной нашивкой и трётся щекой о жёсткий ворс ткани, очерчивая каждый орден по контуру: каждый крест — это физическая боль испытанная Кеем, каждый крест — это душевная боль, пережитая Финкелем. Слезы, пропитанные тоской, катятся по веснушчатым щекам, впитываясь в зелёную форму, образовывая тёмные пятна похожие на дырки от пуль. Финкель сползает по стенке шкафа на пол, утянув куртку за собой, пуговицей царапая переливающееся зеркало, оставляя на нем неровную царапину. Развернувшись, парень смотрит на дальний угол комнаты, на котором лежит лучами солнце, отсвечивая и играя алмазами далёкой звезды на лице военного. Лейтенант невольно жмурится от яркого света и не может понять откуда он идет. Встав на ватные ноги, он тихо идет к этому месту, словно боясь спугнуть солнечный зайчик. Сначала парень недоуменно смотрит вокруг, забыв про свое горе — теперь его увлекает местонахождение и сущность предмета. Он трет затуманенные глаза и наконец обнаруживает небольшой золотой предмет круглой формы под краем бархатного дивана. Взяв предмет, Фредди понимает, что медальон для фотокарточек, перевязанный тонкой белой лентой с позолотой. На подвеске нанесены инициалы и дата, перевернув, можно разглядеть знак бесконечности. Он хмурится, сосредоточенное лицо выдаёт тревогу, но пальцы точными движениями, словно он обезвреживает бомбу, тянут полоску ткани, а затем открыв короб, Фред видит два счастливых лица: их глаза блестят по обоим сторонам видимо будущего подарка на годовщину. Мужчина захлопывает медальон и сжимает его в ладони. Он должен найти Кея, а если не найти, то хотя бы отомстить за его смерть и утраченную жизнь, которую он поведёт в одиночестве, оплакивая мужа.***
Через пару дней лейтенант Фред Финкель-Кленцендорф получает разрешение отправиться на фронт, чем вызывает сочувствующие взгляды и тихий свистящий шёпот сослуживцев. Сидя в кузове автомобиля, парень сжимает край темно-зеленой формы и смотрит вдаль поверх голов солдат, чьи лица смотрятся одинаково бледно. Его взгляд отрешен, зрачки безмятежно направлены на лесные пейзажи, словно пытаясь их запомнить, Финкель старается не моргать лишний раз. Форма песочного цвета будущих солдат сливается в одну картину — будто у художника, у которого кроме зелёного и жёлтого нет других цветов. У одного из парней напротив за ухом лежит соцветие ярко жёлтых бутонов: пару мелких листьев свисают над ушной раковиной, а лепестки касаются виска, оставляя мажущую пыльцу. Весь мир замедлился в тысячу раз, Фредди смотрит как еще вчерашние дети смеясь едут на войну, не представляя, как будут терять друг друга в первые дни бойни. Он откликнулся на стенку кузова, наблюдая из-под густых опущенных ресниц за неспешно меняющим миром пейзажи. Солдаты прибывают в полуразрушенный город, название которого никто толком и не знает, да и собственно не придаёт этому значения. Парень, с алыми щеками и дергающимся веком, озирается по сторонам, периодически нервно поправляя лямку винтовки, повисшей на жилистом плече. Он с сожалением оглядывает улицы старого города, некогда наполненные сладкой музыкой и звонким смехом. Теперь опустевшие переулки смотрят холодными мостовыми на захватчиков, не чтущим традиции и обычаи города. Воображение Финкеля невольно рисует неспешно прогуливающуюся пару вдоль шумной улицы, увенчанной зелёной россыпью деревьев и цветов. Они одеты в светлые плащи, руки в кожаных перчатках переплетены и мужчины увлечённо о чем-то беседуют. Парочка неспешно оборачивается на солдата, и он видит свое отражение, но на десяток лет старше и улыбающееся. Фигуры растворяются в воздухе, словно тьма на рассвете, оставляя Финкеля в давящей тишине пустого города и стрекоте цикад. Он тупо смотрит вперед, ошарашенно открыв рот. Этот город только недавно отбили от французов, повсюду валяется оружие и гильзы, тела уже убрали, но ощущение горя все еще вьётся ветерком по нагим жилам города. Появление Финкеля в местном штабе настораживает офицеров, которые до сих пор не могут подсчитать потери отрядов, а тут еще он, выискивающий судьбу какого шального Капитана. Фредди дали доступ в архивы опорного пункта, в которых он просматривает тома документов и отчётов по миссиям и вылазкам. Парень сидит на полу в небольшой пыльной комнате, все освещение которой составляет свет из закопченных окон: копоть от пожаров, пороха — неизбежно оседают на любых поверхностях, пропитывая людей и поселения страхом смерти. Он устало жмурит глаза, надавливая на веки мозолистыми пальцами, чувствуя, что готов расплакаться от немощности перед всеобъемлющей неизвестностью. Когда глаза уже болят от нечетких мелких символов, корявого почерка и нулевого освещения, из рук Фредди выпадают пожелтевшие листы, разлетаясь словно осенние листья, а его голова устало склоняется над полом. Он не может назвать это сном — скорее потерей сознания, беспамятство, забытье.В этом густом тумане царства морфея, Финкель видит потертый лист, испачканный чернилами, на котором чёткими буквами фигурирует «Капитан Кленцендорф пропал без вести в городе Грац после обрушения здания 13 июня 1944 года». Финкель размыкает веки и бездонными зелеными глазами ищет календарь в потемках библиотеки и нащупав его рукой — отдирает от стены и подносит к окну. Свет луны играет бликами на двойных стёклах и дает немного света. В клубящейся тьме Финкель разбирает цифру — сегодня 14 июня. Он хватает фирменную куртку и фуражку, выбегает на улицу и умоляет первого встречного солдата показать где находится улица Liebespaar. Его крупно трясет, ледяные пальцы перебирают цепочку с медальоном, в то время как прерывистое дыхание обжигает горло и лёгкие. Фредди бежит вдоль переулков, проговаривая сначала про себя «ich bin da», а потом гулко выкрикивает обрывки слов, которые переходят в судорожный хрип. Парень заходится в раздирающим горло кашлем, когда останавливается у разрушенного дома. Везде валяются осколки стекла, вещи, оружие и патроны, засохшие лужи крови свидетельствуют о кровавой бойне, но Фредди не хочет думать о том, что здесь произошло. Дрожащими руками он отталкивает обломки бетонных блоков и деревянных перекрытий, очищая проход в дом. Холодный ветер, пронизывающий до костей не мешает парню стремительно продвигаться внутрь помещения, напоминающее бывший танцевальный зал — остатки капителей и порванные картины лежат тут и там, тонкие золотистые шторы разорваны и перепачканы кровью, видимо ими пользовались в качестве бинта. Фредди молчит, стараясь сократить шум от своих движений до минимума, чтобы услышать слабое дыхание мужа, он уверен, что найдёт его. Исследуя каждый дюйм комнаты, парень замечает кисть, обрамленную темно-зеленой формой, выглядывающую из-под обломков в дальнем углу комнаты, где лежат фрагменты пыльной и тяжелой арматуры. Губы начинают дрожать, Фредди бледнеет и ощущает липкий и отвратительный страх. На предательски дрожащих ногах, он медленно подходит к остаткам металлической крыши и видит ладонь в засохшей тёмной крови, лежащую под кусками серой кровли. Из губ вырывается жалобный всхлип, он тянет тонкие пальцы к ладони, на которой замечает золотое кольцо. Финкель опускает ладонь на чужую холодную кожу, сжав её он больше не сдерживая себя оглушительно воет, раздирая другой рукой голову и вырывая кудрявые золотистые волосы. Тишина ночи давила, создавая впечатление полнейшего одиночества и изолированности. Он чувствует, будто тонет в пучине отчаяния и уныния, кажется, что дна этого просто не существует, а даже если существует, то вот оно. Неожиданно, руку Финкеля слабо сжимают мёртвецки-холодные пальцы Кея, а чуть позже раздаётся болезненное мычание. Фредди отдергивает руку и с удивлением смотрит на груду камней. Все оцепенение проходит моментально, он начинает разбирать завал, отшвыривая тяжёлые куски лепнины и колонн в сторону, не щадя себя. Постепенно Финкель начинает видеть знакомый тёмный китель, который теперь испещрен пятнами крови и покрыт пылью. Убрав еще фрагмент кровли, он видит руку, сжимающую небольшой предмет на золотой цепочке. Дойдя до обломков у головы, Финкель слышит «только не пугайся, малыш». Эти слова вызывают тревогу у парня, но он аккуратно поднимает тяжёлое мозаичное окно, которое торчит осколками у самого лица Кея. Откинув в сторону стекло, перед ним предстаёт лицо в запекшейся крови, на котором толком и не разобрать раны. На него смотрит проницательный голубой глаз, белок которого слегка залит кровью. Фредди тянет дрожащую ладонь к лицу мужа, аккуратно проводит подушечкой пальца по щеке, словно боясь нарушить целостность кожи. Движения аккуратными и лёгкими мазками идут вдоль тела, очищая его от пыли и обломков, проверяя целостность костей и общее состояние. Блестящие, в свете звезд, глаза мечутся по в поисках вспомогательных средств, чтобы оказать первую помощь и отнести Кея в госпиталь. Парень нервно ломает иссохшиеся балки, чтобы сделать носилки. Его колотит — это видно по форме, которая ерзает по телу вслед за владельцем, вибрация следует по венам, отражается от клетки к клетке буквально искрясь обжигающей паникой. Ногу Фредди несильно сжимает жилистая рука Капитана, слегка привстав, он выдавливает из себя улыбку, показывая, что он может дойти, если младший ему поможет. Фредди бросается на колени, аккуратно закидывает руки мужчины на свои плечи и не спеша встаёт. Кей не говорит, только слабо жестикулирует — сил не осталось, он еле стоит на ногах, в бедре одной из которых до сих пор торчит осколок шрапнели. Даже с помощью парня, который тащит его на тощих плечах, Капитан практически не может передвигаться, но он старается ради Фреда. Вместе они продолжают неспешный, но мучительный путь в штаб, длящийся вечность. Мрак улиц растекается по углам при виде мужчин, давая им шанс на спасение.Утреннее солнце освещает мостовую, дома, изрешеченные пулями и бомбами. Капитан хрипло и тяжело дышит куда-то в шею Финкеля, его руки начинают сползать вниз, с грубой формы офицера. Он заваливается набок, сил не хватает даже на болезненный вздох, и мужчина угасает на глазах. Фредди теряется, он спешно пытается взять капитана на руки, но уставшее тело настолько тяжёлое, что парень опускает военного на холодный камень. Слезы обиды на себя, страх, гнев — все смешивается в одну гремучую смесь, разрушая Фредди Финкеля. Кленцендорф чувствует вибрации крика, жёсткие кирпичи мостовой, мягкие ладони на щеках, но не в силах выпутаться из темноты поглотившей его разум. Чувство невесомости и успокаивающий низкий шум, в который он падает, приятно холодит раны и снимает боль во всем теле.***
Первое, что чувствует Кей, после долгожданного сна — дикую головную боль и шквал обрывочных воспоминаний. Он пытается соединить кусочки памяти, выстраивая события последних дней в мрачный триптих: бомбежка, бессилие, Фредди. Мужчина не спешит открывать глаза: жгучая боль пульсирует кольцом, охватывая лоб и затылок, сознание путается и Кей не в силах понять, что с ним произошло. Капитан прислушивается, и через назойливый звон в ушах слышит разговоры женщин на немецком, приветствия, стук стеклянных склянок и стоны вперемешку с матом мужчин. Капитан у своих, видимо в госпитале, ему повезло. Мысли медленно проясняются, срывая плотную сумрачную пелену, не дававшей ощущения реальности. Кленцендорф чувствует свежий утренний воздух, полный влаги и запаха травы. Кислород наполняет лёгкие, и это приносит небывалые ощущения, даже несмотря на боль в груди. Улыбка слабо мелькает на расслабленном лице, и он медленно приоткрывает глаза. Сквозь непроизвольные слезы, Кей смотрит на светлую макушку, лежащую на его бедре, лицо юноши серьёзное даже во сне, и в складочках на носу видна застывшая влага. Их руки переплетены — Фредди всегда брал мужчину за руку во сне, и Кей часто оставался лежать в неудобном положении, дабы не разбудить младшего. Капитан подносит руку к левому глазу и ощупывает плотную повязку, идущую по окружности головы. Он боится будить Фредди, боится что тот узнает о ранение и не захочет больше никогда его видеть. Кому нужен калека посреди войны, а тем более на оставшуюся жизнь? Мужчина невольно вздрагивает от переживаний, чем вызывает изумленный взгляд снизу. Финкель резко встаёт и ото сна не остается и следа, настороженные зелёные глаза сначала всматриваются в лицо, после чего парень весело улыбается и обнимает Кленцендорфа за шею, нечетко шепча фразы, которые мозг Кея просто не может обработать. Чувственный поцелуй остается тёплым следом на щеке Капитана, от которого они оба невольно начинают улыбаться. Звуки проходят словно сквозь толщу воды, подбежавшие медсестры что-то спрашивают, требуя ответа от раненного, он понимает это по их лицам, выражению глаз. Кей лишь мотает головой и болезненно стонет. Капитан не слышит рекомендации врачей, которые Финкель торопливо и чётко записывает в блокнот, боясь пропустить слово, кивает головой в такт фразам медсестёр, периодически оглядываясь на Кея. Отрывки звуков складываются в одну дорожку, создавая слова, похожие на «сотрясение», «лобная доля», «покой». Кей напрягает кажется каждую клеточку тела, чтобы уловить смысл, но силы быстро покидают его и шум в ушных канальцах становится нестерпимо громким. Младший видит внезапную слабость Кея, падает на стул, склоняясь к лицу военного и упоительно начинает рассказ о своих чувствах и страхах, которые он пережил без мужа. Последние, что слышит Кей Кленцендорф перед тем как погрузиться в спокойный обволакивающий сон, это сладкий голос Фреди произносящий фразу: «пора возвращаться домой, дорогой».