Яблочная фея

                            Шэнь Юань, второй законнорожденный сын семьи Шэнь, ехал в свадебном паланкине и отвлеченно рассматривал искусно вышитый платок в дрожащих руках. Взгляд зацепился за вышитую цаплю в зарослях бамбука. Шэнь Юань вновь подумал о своем замужестве.       Брат упирался до последнего, отказываясь дать добро на брак с Ло Бинхэ. С императором Ло Бинхэ.       Семья Шэнь поддерживала предыдущего императора. Потом престол занял Ло Бинхэ и стал сводить счеты со старыми роялистами. И теперь только подобный союз мог как-то сгладить натянутые отношения с новой властью.       Ло Бинхэ. Выкормыш Бездны. Принц, ставший генералом. Генерал, ставший императором. Сотни тысяч голов покорно склонились, кровь лилась океанами... Чего еще ждать от сироты, выжившего в имперском гареме вопреки всему? Тяньлан Цзюнь действительно любил императрицу Су, но от яда ее не уберег. Вскоре после смерти любимой жены император потерял интерес к юному сыну, бросив его на растерзание кишевшему интригами гарему. Как он выжил в том кипящем котле? И кем вырос в таких условиях? Будет ли он добр к супругу? Осталась ли в нем вообще доброта после такой школы жизни? И если даже осталась, может ли Шэнь Юань рассчитывать хотя бы на тень симпатии?       Гэгэ клялся и божился, что император — безжалостный зверь. Он считал, что семья посылает Шэнь Юаня на верную смерть. Но если бы тот отказался, все семейство стерли бы с лица земли. Преступления их рода против нового императора можно смыть только кровью — так или иначе.       И вот теперь Шэнь Юань покачивался в красном паланкине, завернутый в элегантное красное ханьфу и красную вуаль, и размышлял о своем замужестве.       Тетушка Му помогла ему утром с макияжем. Старая служанка нянчила его с юных лет, и хотя с возрастом глаза у нее стали уже не те, Шэнь Юань попросил, чтобы именно она прислуживала ему во время свадебных приготовлений. Они рано встали, и он искупался в горячей ванне с настоями трав и цветов — чтобы нежная кожа приятно пахла. Тетушка Му — один из немногих дозволенных ему выборов, и гэгэ помог его отстоять.       Брат был безутешен. Конечно, он этого не говорил, но Шэнь Юань и так все понимал. Они с братом всегда считали, что слабый, больной Шэнь Юань, который едва ли мог совершенствоваться, вряд ли когда-нибудь покинет семью. Гэгэ наблюдал, как тетушка Му раскрашивает лицо Шэнь Юаня, и сжимал кулаки до побелевших костяшек. Сначала она нанесла кроваво-красную помаду на губы. Затем провела две красные линии, подчеркивая верхние веки, а потом вывела стрелки наружу, улучшая форму глаз. В конце она нарисовала на лбу красный лотос. Морщинистые руки двигались уверенно.       А руки гэгэ дрожали, когда он расчесывал волосы Шэнь Юаня и умащивал их маслом. Он вытащил из кос по пряди у лица и завязал их на затылке в маленький пучок, который закрепил заколкой в форме золотого феникса.       Гэгэ усадил его в паланкин, остальные родственники — дядюшка и тетушка — струсили и не пришли попрощаться. Шэнь Цзю коснулся ладонью щеки Шэнь Юаня и надолго застыл, а потом они расстались. Брат, может, и служил министром во дворце, но видеться они больше не смогут. Шэнь Юань станет императрицей. Повезет, если он сможет встретить Цзю-гэ во время больших придворных празднеств. Глаза заволокло слезами, но Шэнь Юань собрался с духом, не желая портить макияж. Позорить семью он не станет.       При подъезде к дворцу Шэнь Юань спрятал платок в рукав, затолкав его под браслет из красного нефрита — один из подарков, присланных в качестве выкупа за невесту. Цзю-гэ уже упаковал все присланные дары обратно, добавив их к и без того раздутому приданному. Тетя было хотела придержать для себя пару вещиц, но разъяренный Шэнь Цзю не позволил.       Гэгэ был главой семьи, так что тетушке Ли пришлось смириться и с жадностью смотреть, как горы сокровищ пакуют по сундукам и отправляют вслед Шэнь Юаню. Именно Цзю-гэ надел браслет ему на запястье.       Шэнь Юань отдал должное императору — на выкуп за невесту тот не поскупился. Вполне возможно, Ло Бинхэ — здравомыслящий человек, по крайней мере на публике — дешевыми подарками оскорблять Шэнь Юаня он не стал. Прислал полагающуюся цену, соответствующую положению Шэнь Юаня: деньги, титулы, купчие, драгоценности и сокровища. Красный браслет на запястье, например, был заговоренным нефритом, согревающим тело даже в холодные зимы.       С подарком Тяньлан Цзюня — доспехами императрицы Су, в которых она выходила на битвы бок о бок с супругом — браслет, конечно, не сравнится, но все же это знак, что слуги Ло Бинхэ постарались проявить участие: кусочек тепла для человека, известного своим слабым здоровьем. Возможно, это также было своего рода проверкой: хотели посмотреть, во что семья оценивает Шэнь Юаня. И если так, то гэгэ ответил весьма однозначно: во дворец вслед за Шэнь Юанем ехало сто восемьдесят восемь повозок с приданным.       Вряд ли с ним будут обращаться слишком жестоко. Цзю-гэ до сих пор обладал политическим влиянием — в прошлом первый министр при Тяньлан Цзюне, после его смерти — главный казначей страны. Когда к власти пришел Ло Бинхэ, брат отошел в тень, уступая место доверенным советникам нового императора и министру войны Ци-гэ, с которым Цзю-гэ позднее заключил брак.       Любви он, конечно, не ждал, да и с чего бы вдруг? Но, может, они смогут стать хорошими друзьями? Шэнь Юань вспомнил, как тетушка Ли показывала ему брошюру о брачных обязанностях. Он тогда смутился, но ее совет до сих пор звенел в ушах.       — Мужчины до смешного простые создания, дитя. Ублажи его тело и вей веревки из разума.       Шэнь Юань не хотел, чтобы его брак стал похож на замужество тетушки. И на советы ее полагаться особо не собирался, но соблазнить супруга, как ни крути, выходило действенной стратегией. Еще бы он знал, как это делается.       Ло Бинхэ слыл жутким распутником, так что вряд ли Шэнь Юань мог его чем-то удивить, но ведь вреда не будет, если он хотя бы попытается быть... приветливым? Дружелюбным, по крайней мере, или честным со своим господином. Он обязательно постарается избегать любых проблем во дворце.       Шэнь Юань проследовал за евнухом на меньшие носилки. Плотная непрозрачная вуаль покрывала его с головы до ног, и он с трудом мог разобрать происходящее вокруг.       Он заметил чьи-то сапоги — наверное, стражников, а потом сменяющийся рисунок дворцовых полов. Наконец, его внесли в просторный многолюдный зал и усадили за бумажную ширму. Шэнь Юань терпеливо ожидал окончания пиршества.       Несколько часов спустя пьяные крики сменились пьяным бормотанием, и его, наконец, позвали. Он до сих пор скрывался от чужих взглядов за плотной вуалью и сжимал ладони в кулаки. Кто-то протянул ему большую, загрубевшую от рукояти меча ладонь. Шэнь Юань рассматривал ноги Ло Бинхэ и старался не дрожать. Ступни у него были большие, а голос — глубоким. Шэнь Юань хранил молчание на всем пути к алтарю.       Он выпил вино, просунув его под вуаль, и поклонился три раза. Казалось, если он никого не видит, то и остальные не видят его.       Вуаль так и не подняли.       Его снова проводили к носилкам, Ло Бинхэ помог ему взобраться, а затем вернулся к празднованию. Группа евнухов пронесла Шэнь Юаня сквозь лабиринт коридоров к покоям, щедро расцвеченным красным. В комнаты он вошел уже один.       Сидя на кровати, Шэнь Юань размышлял. Наверное, до Ло Бинхэ дошли слухи, что он страшный или типа того. Император славился красотой. Возможно, он не хотел, чтобы кто-то увидел, что он женился на простушке? Шэнь Юань же был знаменит ровно одним фактом — слабое здоровье. Он никогда не ходил в школу и обучался на дому, не выбирался в свет или на соревнования. За свои двадцать лет он покидал поместье Шэней лишь несколько раз.       Пожалуй, самым необычным событием за всю его жизнь была дружба с простым мальчишкой, с которым он познакомился через изгородь в саду. Новообретенного друга, а может быть, даже подопечного — тот был уличным сиротой — Шэнь Юань снабжал яблоками. Он перекидывал их через забор, а взамен мальчик рассказывал ему истории. Всякие пустяки про обычную жизнь снаружи. А Шэнь Юань пересказывал ему прочитанные книги. Сказки об ученых, феях и призраках. Иногда он выдумывал их сам, на ходу, и говорил, говорил, пока в горле не пересыхало. Мальчик любил эти сказки, и они скоротали так три лета, а потом его друг куда-то исчез.       Шэнь Юань вздохнул и уселся за низкий столик, чтобы налить себе немного чая. Чайник до сих пор был горячий — видимо, его поставили прямо перед его прибытием.       Он точно не знал, что следует делать теперь, но решил полагаться на свои манеры. Он нальет своему господину чаю, а потом — он надеялся — между ними завяжется непринужденная беседа, и они найдут общий язык.       Если Ло Бинхэ не был совершенно безнадежен, они точно что-нибудь придумают. Шэнь Юань займет свое место где-нибудь в уголке дворца и будет тихо заниматься своими делами, не привлекая к себе внимания, а Ло Бинхэ пусть заводит столько прелестных наложниц, сколько пожелает. И живет, как хочет… правда, сначала он все-таки должен сделать Шэнь Юаню ребенка... и от одной мысли об этом юноша покраснел. Ладно, это они обсудят после.       Шэнь Юань прочистил горло и сделал глоток чая в ожидании супруга.       Может, Цзю-гэ в отчаянной попытке сорвать свадьбу распустил слух, что Шэнь Юань на редкость уродлив? Может, поэтому император не стал поднимать вуаль? С Шэнь Цзю станется. Вполне в его духе.       ...       Дверь отъехала в сторону, но Шэнь Юань решил не вставать. Он поставил чашку на стол, высунув ее из-под вуали, и обернулся. Он до сих пор ничего не видел, но хотя бы оставил эту дурацкую тряпку. Хвала богам! Не хватало еще так опозориться под конец. Его господин, рано или поздно, должен поднять вуаль.       Собравшись с духом, Шэнь Юань решился заговорить:       — Мой господин, не желаете ли чаю?       Чайник до сих пор оставался теплым, оказывается, в него был встроен артефакт.       Низкий глубокий голос ответил:       — Ты можешь прислуживать нам.       Шэнь Юань расслышал шорох одежд и сосредоточился на столе, выхватывая взглядом нижнюю половину чайника и вторую чашку. Молясь, чтобы руки не подвели, он наполнил чашку изысканным жасминовым чаем и двумя ладонями пододвинул ее к месту, которое, как он предполагал, занял его муж.       Большие ладони приняли чашку, и голос снова спросил:       — Что мой супруг думает о дворце?       — Вашему слуге он понравился, мой господин, — ответил Шэнь Юань.       — Хм... Этот супруг окажет нам услугу? — скучающе протянул Ло Бинхэ.       — Этот слуга почтет за честь, мой господин, — ответил Шэнь Юань.       — Тогда расскажи нам историю, — попросил Ло Бинхэ.       Рассказать историю? Что? Зачем? Какую историю? Что-то легкое, но романтичное, как и пристало верной императрице? Или что-то хитрое, чтобы показать свой ум? А может, классику, намекая на начитанность и образованность? Какой добродетели император ожидает от своего супруга? Или он просто хочет поставить Шэнь Юаня в неловкое положение?       Шэнь Юань нервно сглотнул. Он ведь собирался быть приветливым и дружелюбным. Нужно постараться. В голову ничего лучше той детской истории не приходило. Длинная, но он до сих пор помнил ее в подробностях. Он пересказывал ее себе сотни раз. История была о мальчике, росшем в услужении у жестокого мастера. В какой-то момент мальчика бросили умирать, но он выжил, прошел через множество приключений и отвоевал свое место под солнцем. Сюжет часто петлял хитрыми поворотами, персонажи росли и развивались, а главной моралью проходила мысль, что месть или власть не сделают человека счастливым. Счастье на самом деле крылось в мелочах. В познании себя, в обретении верных друзей. Романтическая линия отсутствовала, Шэнь Юань не умел хорошо рассказывать о таком. У него отлично получалось критиковать любовные сюжеты, но придумывать их самому не выходило... Не то чтобы он пытался, нет, конечно же, нет.       Так что для императора он выбрал именно эту историю.       Он запнулся в самом начале, а потом собрался и начал рассказ:       — Давным-давно жил да был мальчик по имени Чжань Вэй...       Постепенно сюжет захватил его самого, и он не услышал, как треснула чашка в руках императора.       Ло Бинхэ разглядывал затянутую в красное фигуру, приоткрыв рот от удивления. Вуаль скрывала лицо и спадала до талии. Он знал эту историю и знал ее наизусть, потому что множество раз, находясь в отчаянии, пересказывал ее сам себе.       Звонкий, ребяческий голос накладывался на второй, звучащий сейчас. Дрожащими руками Ло Бинхэ опустил чашку на стол и пораженно разглядывал своего спасителя. Словно и не было всех этих лет, словно он снова очутился за неприступным забором, разделяющим его с яблочной феей, что бессчетное количество раз спасала его жизнь.       Перед ним сидел мальчик, научивший его доброте и объяснивший, как опасно попадаться в ловушку собственной ненависти. Несколько раз он почти срывался... но в самые темные часы своей жизни снова вспоминал эту историю. Уроки его советников и в подметки не годились урокам простого мальчишки... «Люди редко жестоки по своей природе, на все есть причины… Не растрачивай душу на пустяки…. Мало что важнее личного счастья...»       По большей части благодаря той сказке Ло Бинхэ не торопился наводнять дворец наложницами, по-прежнему оставаясь одиноким, несмотря на любовные интрижки. Он не хотел жертвовать своим счастьем ради политики.       Изумленному Ло Бинхэ хотелось рассмеяться. Перед ним действительно сидела его яблочная фея. Шэнь Юань. Он никогда не знал ни его имя, ни кому принадлежало то поместье. Оно находилось отдельно от особняка Шэней, на окраине столицы. Оглядываясь назад, Ло Бинхэ понимал, что, должно быть, его купили специально для Шэнь Юаня, чтобы держать мальчика подальше от политических проблем семьи. Родители братьев Шэнь умерли, когда те были детьми. Шэнь Цзю, по всей видимости, отослал брата для его же безопасности. Когда Ло Бинхэ триумфально вернулся со своей первой войны, он обнаружил, что маленькое поместье уже перепродано новому владельцу, и никто не мог вспомнить прежних жильцов.       Он искал годами, он до сих пор искал, и вот, сокровище, что он так долго оплакивал, просто упало ему в раскрытые ладони.       — Где ты услышал эту историю? — требовательно спросил Ло Бинхэ.       Шэнь Юань запнулся:       — Ус-услышал? Мой господин, ваш слуга просит простить его. Ваш слуга не слышал эту историю. Господину известно, что ребенком этот слуга часто болел. И придумывал истории. Это одна из них. Прошу прощения, если история показалась господину безыскусной...       Ло Бинхэ очень быстро разозлила эта выверенная, осторожная речь. Как смеет его маленькая яблочная фея так осторожничать с ним? Одним летом он чуть не умер с голоду — буквально — если бы не Шэнь Юань. Узнав, что у Ло Бинхэ проблемы с едой, мальчик соорудил небольшой мешок из двух платков, набил его до отказа снедью и перекинул через забор. Он переправлял ему еду дважды в неделю, и собранный таким образом рис помог Ло Бинхэ продержаться еще полгода. Он прятал крупу под кроватью и добавлял к ней подобранные тут и там припасы.       Как смеет Шэнь Юань теперь сидеть и делать вид, что Ло Бинхэ выше него?       Да, он планировал запереть Шэнь Юаня во дворце как трофей, чтобы держать семью Шэнь на коротком поводке. Ну и что? Шэни были старейшим родом в империи, верные старому правителю, но не ему. С их поддержкой он бы упрочил свое положение. Мощный политический ход. Да, он возможно допускал мысль, что Шэнь Юань скоропостижно скончается от какой-нибудь болезни в ближайшее после свадьбы время — только чтобы досадить Шэнь Цзю. И что с того? Он ведь не знал, кем именно был Шэнь Юань. И Шэнь Юань, конечно, ничего не подозревал об этих планах, которые теперь, конечно же, не сбудутся.       Завтра же он разъяснит своим слугам, как правильно обращаться с императрицей. Завтра же он обязательно донесет до всех подданных, насколько он любит и ценит свою молодую жену.       Он с горечью осознал, что продешевил с выкупом за невесту, но — неважно. Бинхэ мрачно улыбнулся. Он будет сдувать пылинки с А-Юаня, и свет его лица никогда не омрачит тень невзгод. В порыве великодушия он даже решил, что закроет глаза на неприкрытую враждебность Шэнь Цзю. Он уважал, как мужчина всеми правдами и неправдами пытался спасти брата от несчастливого замужества.       Прищурившись, он поднялся из-за стола и подошел к своей невесте с голодным блеском во взгляде.       — Это замечательная история, — сказал он. — Моя жена должна рассказывать мне истории каждый вечер.       — О, мой господин, ваш слуга почтет это за честь, — ответил Шэнь Юань.       Ло Бинхэ заметил, как А-Юань теребил края рукавов. Он очень нервничал. Но оно и понятно.       — Супруг позволит мне поднять вуаль? — спросил Бинхэ, останавливаясь перед Шэнь Юанем.       Тот кивнул.       Ладони Ло Бинхэ зачесались. Он всегда гадал, как выглядела его яблочная фея. Шэнь Цзю был красивым мужчиной, изящным, словно нефрит, вряд ли его брат окажется уродом. Впрочем, неважно, это же А-Юань.       Ло Бинхэ поднял вуаль и завороженно рассматривал подведенные алым глаза, яблочно-красные губы и цветущий пурпурный лотос на прекрасном лбу. Он был похож на Шэнь Цзю, но мягче и нежнее в чертах. Прямой нос, пухлые губы и огромные черные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, в которых можно было утонуть. Прекрасен. Он был прекрасен. У Ло Бинхэ сердце заходилось в груди, как у юнца, никогда не знавшего женщин — даже ладони вспотели. Интересно, как быстро слуги смогут пошить красные одеяния с вышитыми цветами яблони... А ведь лотос, отстраненно заметил он, — символ дома его матери. Су.       Ло Бинхэ откашлялся, наблюдая, как Шэнь Юань рассматривает его из-под опущенных ресниц. От него не укрылось, как тот нервно стиснул зубы, как вцепился пальцами в юбку ханьфу. Неважно, скоро он поймет, что ему не стоит бояться своего мужа. Ло Бинхэ позаботится о нем.       — А-Юань готов отправиться в постель? — проурчал он.       Взволнованный кивок Шэнь Юаня порадовал. Ну что за прелестное сокровище. Он с улыбкой подхватил его на руки. Шэнь Юань был хрупким, едва доставал головой до его груди и весил как пушинка. Надо будет как следует откормить его.       Шэнь Юань вскрикнул от удивления и густо зарделся, цепляясь за плечи Бинхэ.       — Нервничаешь, мое золотце? Обещаю, я отлично позабочусь о тебе, — поклялся Бинхэ, направляясь к кровати. Утром он переселит Шэнь Юаня в свое крыло, там растет яблоневая роща. Он покажет придворным, насколько ценит императрицу.       Шэнь Юань поразился. Золотце? Кто тут чье золотце? Шэнь Юань залился румянцем, но прогнал мысли прочь. Наверняка император часто говорил подобное своим многочисленным любовницам. Так что нечего таять от комплиментов красивого мужчины, неважно насколько красивого, а его супруг был... на самом деле красив. Ло Бинхэ оказался настолько царственным, насколько его описывала молва. Шэнь Юань чуть не ослеп от красоты, когда впервые увидел его лицо.       — Н-нет, мой господин, — соврал Шэнь Юань.       — Ммм, — протянул Бинхэ и решил подначить свою императрицу, — А-Юань не нервничает, потому что уже делал это раньше?       Шэнь Юань потрясенно вскинул голову и взглянул прямо на императора:       — Нет, конечно же нет. Я не... ваш слуга не... мой господин, я...       Ло Бинхэ рассмеялся.       — Знаю, знаю. Прости, золотце, ты слишком милый. Мы знаем, что ты невинен.       Ло Бинхэ уложил Шэнь Юаня на белые простыни и медленно развязал его пояс, и начал раздевать невесту — сначала снял юбку, а потом слой за слоем верхние одеяния, пока не добрался до дуду, традиционного корсажа. Белый лиф был расшит узором из красных лотосов, открывая вид на заголенный член А-Юаня — такой маленький и мягкий — у Ло Бинхэ слюнки потекли — такой бледный и нежный, с аккуратным розовым кончиком. Он лежал на бедре Шэнь Юаня и ждал, когда Бинхэ поиграет с ним. Бинхэ отбросил тряпки и драгоценности на пол, теряя голову от желания, стащил с головы императорский мянь и запустил его вслед одежде вместо того, чтобы поставить на прикроватный столик. Бусины клацнули, падая на кучу драгоценностей.       Ло Бинхэ стащил с себя одежду и накрыл дрожащего Шэнь Юаня своим телом, его небесный столп был уже полностью возбужден. Он тяжело покачивался у живота, и когда А-Юань заметил его, то громко задохнулся от ужаса.       Бинхэ рассмеялся и погладил Шэнь Юаня по волосам:       — Тише, душа моя, все получится. Нам просто нужно сначала растянуть тебя.       Он знал, что выглядит устрашающе — огромный член с толстой набухшей головкой уже не раз пугал его любовниц — но в конце они все кричали от удовольствия. А-Юань полюбит его член, Ло Бинхэ научит его правильно расслабляться, он был опытным любовником.       Он склонился, пробуя на вкус бархатные губы, властно ворвался в чужой рот и не успокоился, пока не перепробовал на вкус каждый сладкий уголок. Затем Ло Бинхэ отстранился, обхватил член Шэнь Юаня — и тот медленно ожил под его умелыми пальцами. Как-нибудь он наберется терпения и проверит, сколько раз подряд его Императрица сможет кончить ему в рот, но сегодня...       — Сяо Юань, мне нужно, чтобы ты перевернулся. Давай раскроем тебя, — потребовал Бинхэ и смотрел, как дрожащий Шэнь Юань ложится на живот. Бинхэ развязал ленты дуду и отбросил лиф на пол, а потом обхватил А-Юаня за бедра и потянул на себя. Он развел бледные мягкие ягодицы с торжеством человека, покорившего весь мир.       Бинхэ облизнулся, рассматривая хризантему Шэнь Юаня. Нежный розовый бутон выглядел нетронутым, и Ло Бинхэ твердо решил — к утру этот цветочек обязан распухнуть и истекать его семенем через край. Он хотел отлюбить Шэнь Юаня до потери разума, оставить эту яблочную фею в полном раздрае. Он и только он.       Он мял нежную плоть и наблюдал, как вход Шэнь Юаня подрагивает в ответ. Ло Бинхэ развел его ягодицы шире и провел языком линию от яиц до складок входа.       Шэнь Юань вздрогнул, но не смог отстраниться, зажатый в тисках рук Бинхэ.       — Н-не надо, это ведь грязно! — воскликнул он, ерзая на кровати с красным лицом.       Император не должен... не должен лизать его там. В брошюре о таком не писали!       Ло Бинхэ зловеще рассмеялся и промурлыкал:       — А-Юань — мой супруг, и если я захочу вылизывать его милую хризантемку, то так тому и быть.       Ло Бинхэ поцеловал сжатый бутон и протолкнул язык внутрь — поначалу тугие, стенки расслаблялись под его движениями. Он вытаскивал язык и погружался обратно, крепко удерживая А-Юаня, пока тот ерзал.       — О, а! — стонал А-Юань, кусая подушку в попытках заглушить звуки. Так странно. Горячо, мокро и неправильно, но еще и... приятно. Тепло скапливалось внизу живота, и он боролся с желанием податься бедрами назад, навстречу лицу императора. Это ведь наверняка сочтется посягательством на царственную особу.       Бинхэ вытащил из него язык и легонько прикусил нежную кожу вокруг входа, а потом снова ворвался внутрь.       Бедра Шэнь Юаня самовольно толкнулись назад, и Ло Бинхэ помог ему, притягивая ближе и зарываясь лицом между ног своей императрицы. Шэнь Юаня затрясло, и только руки императора удерживали его задницей кверху, пока он заваливался лицом в простыни. Ноги у него подгибались.       Ло Бинхэ снова разминал его ягодицы одной рукой. Комната наполнилась невообразимо пошлыми звуками. Шэнь Юань вздрогнул, когда язык внутри него жестко вжался куда-то, и кончил от искусных ласк императора. Он с силой прикусил подушку, заглушая голос. Помада давно размазалась от поцелуев, а теперь и остатки макияжа красовались на простынях, в которых он прятал лицо, пытаясь скрыть удовольствие.       Бинхэ почувствовал, как сжимается вход вокруг его языка, как застывает всем телом Шэнь Юань, как его член изливается белым семенем на постель. Он отстранился с довольным видом, и, удерживая Шэнь Юаня одной рукой, второй потянулся к прикроватному столику за маслом. Ло Бинхэ открыл флакон и вылил все содержимое на ладонь. Масло, переливаясь через край, стекало прямо в подрагивающий вход Шэнь Юаня. Ло Бинхэ быстро протолкнул палец внутрь, размазывая жидкость по стенкам. Она им пригодится.       Шэнь Юань вскрикнул, отрываясь от подушки:       — Ваш слуга... ваш слуга не может принять это. Мой господин, пожалуйста... — его тело было еще слишком чувствительным после оргазма, и ощущения от нового вторжения переполняли его.       Ло Бинхэ не обратил внимания на мольбы, неторопливо наслаждаясь тем, как чужое тело туго обхватывает его палец.       — А-Юаню нужно перестать называть себя моим слугой, или я очень сильно разозлюсь. Когда мы наедине, я хочу, чтобы моя императрица говорила со мной в более простой манере. Мое золотце также не должно звать меня господином, придумай что-нибудь другое.       Бинхэ надавил пальцем на простату Шэнь Юаня, и тот выгнулся под ним всем своим стройным телом с громким стоном.       — К-как мне следует называть вас? — задыхаясь, спросил Шэнь Юань.       — А как ты сам думаешь, душа моя? — переспросил его Бинхэ, безжалостно лаская нужную точку внутри Шэнь Юаня, пока тот не принялся насаживаться навстречу, инстинктивно гонясь за удовольствием.       Шэнь Юань ломал голову, как он должен называть императора, и одновременно стонал от наслаждения.       — Как мой супруг назовет человека, за которого он вышел замуж? — спросил Ло Бинхэ, добавляя второй, а вскоре и третий палец.       — М-муж? — попробовал Шэнь Юань.       — Ммм, — согласился Ло Бинхэ.       — Муж, я больше не выдержу, — пожаловался Шэнь Юань, но его сочащийся смазкой член говорил об обратном.       — Если муж больше не выдержит, то почему он так возбужден? — поинтересовался Бинхэ и вытянул руку, чтобы погладить член Шэнь Юаня. Пальцы другой не прекращали двигаться в тугой заднице.       Шэнь Юань захлебнулся стоном — он был забит до отказа. Он и правда больше не выдержит, но император, похоже, не собирался останавливаться. Бинхэ выпустил его член и обхватил рукой бедро. Он вытащил пальцы из его несчастной хризантемы. Шэнь Юань вздохнул с облегчением, радуясь чувству опустошенности, но буквально миг спустя толстая головка члена Ло Бинхэ потерлась о его вход. И она была гораздо толще трех пальцев.       Шэнь Юань потрясенно замер. Мягкие губы прижались к его шее, и голос прошептал:       — Душа моя, тебе нужно будет тужиться, когда я начну. Как будто собираешься сходить в ночной горшок. Это поможет мне войти в тебя. Ты такой крохотный — без этого не получится. Ты меня понял?       Шэнь Юань слабо кивнул, пребывая в ужасе от толщины столпа, упирающегося в его задницу.       — Потужься для меня, — приказал Ло Бинхэ, проталкивая головку сквозь тугое кольцо мышц. Подготовка пальцами едва ли помогла. От напора Ло Бинхэ член у Шэнь Юаня сразу упал, самому ему казалось, что его разрывают надвое. Он трясся и зарывался лицом в подушки, и тужился изо всех сил, немного помогая Ло Бинхэ продвинуться дальше.       — Мы закажем нефритовый член, и ты будешь носить его в себе днем, пока не привыкнешь принимать меня, — Ло Бинхэ с трудом продвигался, шипя от сковывающей его тесноты. Войдя наполовину, он потянулся к члену Шэнь Юаня и вернул его к жизни. От удовольствия его тело немного расслабилось, и Ло Бинхэ удалось протолкнуться до конца.       Шэнь Юань никогда раньше не чувствовал себя настолько заполненным. Он всхлипывал, стискивая зубы, и трясся всем телом от вторжения. Он готов был поклясться, что чувствует Бинхэ в своей глотке. Он прятал лицо в подушках и не мог заметить очертания члена, проступающие сквозь его живот. А вот Бинхэ, подхвативший Шэнь Юаня за талию, это заметил и довольно ощупал выступ пальцами — член под ними пульсировал. Нужно заказать в свои покои большое зеркало — он хотел это видеть. Его огромный член в этом маленьком теле — зрелище невероятно непристойное, и он готов смотреть на это вечно. Маленькая яблочная фея оказалась такой развратной, затягивая его глубже и глубже. Бинхэ хотел бы остаться в нем навечно.       Рыча от страсти, он подхватил одну из ладоней Шэнь Юаня и прижал к его животу:       — Сяо Юань, ты чувствуешь? — спросил он. — Чувствуешь, как я заполняю тебя? Моя маленькая императрица, это единственный член, который ты когда-либо познаешь. Так что познакомься с ним как следует, — он заставил Шэнь Юаня обхватить выступ пальцами, и они одновременно застонали.       Склоняясь ближе, Ло Бинхэ пошло зашептал в алеющее ухо:       — Сяо Юань, ты будешь принимать мой столп... пока твое тело не станет молить о нем. Золотце, я всю жизнь потрачу, но научу тебя любить мой член. Я вплавлю это чувство в твои кости...       Бинхэ мягко двинул бедрами, почти не покидая тело Шэнь Юаня. Тот задрожал от слов, от зловещего тона, от растущего возбуждения, снова наполняющего низ живота. Невероятно, но его тело каким-то образом привыкало к громадному члену, выворачивающему его наизнанку. Шэнь Юань бессвязно мяукал что-то в простыни и покорно принимал все, что ему давали.       — Ты меня понял? С этого дня и до конца жизни ты полностью принадлежишь мне. Целиком и полностью. Твои губы, твои глаза, твой член и твоя тугая, влажная дырка. Каждая. Часть. Тебя. Целиком. И. Полностью. — Ло Бинхэ подчеркивал каждое слово мощным толчком. Он сдержит свое обещание. Шэнь Юань и дня не проживет без его члена.       Бинхэ нагнулся вперед и остановился, зарываясь носом в волосы Шэнь Юаня. Он дождался, пока тот повернет голову, и нежно прошептал:       — Ты меня понял, супруг?       Шэнь Юань кивнул, в его глазах стояли слезы от невыносимого растяжения... и удовольствия. Бинхэ удовлетворенно выдохнул и задал следующий вопрос:       — И кому Сяо Юань принадлежит?       Его маленькая яблочная фея выглядела сейчас неимоверно распутно — алое от румянца лицо, распухшие от укусов губы, зареванные глаза. Его, полностью его. И только Бинхэ будет владеть им, трахать его и сводить с ума.       — Т-тебе, — прошептал Шэнь Юань.       Бинхэ нежно поцеловал его в щеку и осторожно приподнялся над Шэнь Юанем, становясь на колени.       Он вышел до самого кончика, и задница Шэнь Юаня жадно потянула толстую головку обратно. Бинхэ резко загнал член обратно, вышибая из Шэнь Юаня крик. Тело А-Юаня было таким честным, нежные стенки прохода судорожно обхватывали его член.       — А, аа, аа... — выкрикивал Шэнь Юань по мере того, как его муж задавал жесткий темп. Каждый толчок подбрасывал его вперед, и только руки Ло Бинхэ удерживали его на месте, пока тот засаживал в него свой толстый член.       — Пожалуйста, муж, пожалуйста, — молил Шэнь Юань, уже толком не понимая, чего же он хочет — чтобы Бинхэ прекратил? Чтобы он никогда не останавливался?       — Тише, этот муж позаботится о тебе, — ответил Бинхэ, отказываясь замедляться, и заставил Шэнь Юаня снова кончить. И продолжил трахать его сквозь оргазм, не обращая внимания на захлебывающиеся всхлипы. Чем раньше его маленькая фея поймет, что к чему, и как у них все теперь будет — тем лучше. Бинхэ одарит Шэнь Юаня почестями, верностью, любовью и своим семенем, но он точно не собирается отказываться от наслаждения законным супругом, особенно когда этот бедняжка так дергает бедрами навстречу, а его член снова встает — как он и думал.       Нужно как можно быстрее заказать нефритовый столп.       Сегодня его непременно порадует зрелище спермы, вытекающей из задницы Шэнь Юаня. Но все же Ло Бинхэ не мог избавиться от сожаления. Он бы хотел запечатать свою императрицу нефритовой насадкой, пока семя не даст всходы, и даже после, чтобы Шэнь Юань всегда был готов принять его.       Шэнь Юань всхлипнул от наслаждения, пока Бинхэ двигался внутри его содрогающегося тела, и влажный жар утягивал его член глубже и глубже. Ло Бинхэ застонал в ответ и настроился на длинную ночь. В конце концов, это их свадьба, и позор ему, как мужу, если А-Юань сможет завтра встать с постели.