В Мереди два бокала шампанского, а в Леоне литр виски.
Бастия смотрит в потолок и даже там, как ему кажется, розовые волосы. Это не те блядские, как у Бленди, а такие красивые, с нежным и глубоким оттенком. Сама Мереди красивая и нежная. Она даже пахнет чёртовым миндалем.Сладкий запах миндаля, навевал ему мысли о несчастной любви.
Это не та зависть к Грею, в которого влюбилась Джувия. Это, как думает Леон, полный пиздец. — Я за шампанским, — Мереди прерывает разговор ребят и уходит. Леон подрывается, садится ровно и перехватывает бокал с виски. Девушка проходит между ним и столом, касаясь рукой его. О да. Леон жмурится, радуясь этому недокасаниюблять. Ох, чёрт. Взгляд Леона затуманен и если вникнуть, то он хочет уйти за ней, с ней, к ней. Как угодно. Джерар сидит напротив и усмехается. Леон недовольно цокает, смотря на эту парочку. Хоть у Фернандеса со Скарлетт всё хорошо. Он помнит первый месяц, когда Джерар с Мереди заявились к нему в гильдию, чтобы вступить. Леон не докурил, а потушил сигарету о свои чувства. Через неделю они на пару с Фернандесом напились. Это мягко сказано. Они весь вечер и всю ночь проговорили о наболевшем. Что он врёт? Джерар заливал про Эрзу и про то какой же он мудак! Леон сдерживал порывы уйти в квартиру напротив гильдии. В квартиру Мереди, если уточнять. И сейчас такой счастливый Джерар лишь кивает в сторону кухни, а Грей лишь фыркает. Помнится Фуллбастер высказал Леону о том, что тот просто слабак. Пусть будет так. Леону двадцать шесть. У него бессонница, таблетки и недокуренные сигареты. Ах, да. Ещё тупая боль в районе сердца. Сколько он склеил баб? Сколько их было? Мереди — не все бабы. Мереди это маленькая, хрупкая девочка. Которую нужно любить. Любить не так как их всех, а нежно. Не драть на столе в его кабинете, а именно любить и только на шёлковых простынях. Не хватать за волосы, рвано целуя, а зарываться пальцами в её нежные локоны, целовать медленно и глубоко, так чтобы он оторвался, спросив сколько будет дважды два, а она шептала его имя. Сжимать её в объятьях, прижимать к себе. Сажать на колени и вдыхать запах миндаля. Определённо, Мереди это цветок миндаля. Такой же нежно-розовый. Только распустившийся, но чертовски привлекательный. Леон боится. «Чего, блять?!», — орёт Грей. Леон пожимает плечами и затягивается очередной сигаретой с ментолом. Он подрывается с дивана, в который раз блять, и уходит. — Я на кухню, — хрипит Леон, скорее для себя, чтобы в очередной раз не струсить.***
Мереди вздыхает, прижимая к себе две бутылки игристого. Чем она думала и что она думала? Что Леон побежит за ней? Ага, как же. За окном зима, такая же холодная и колючая, как Леон. Леон в принципе соткан из противоречий. Даже его платиновые волосы перечат тёмным глазам. У Мереди замерзли пальцы, бутылка, которую она держала, была очень холодной. Она морщится от самой себя. Неужели он обратит на неё свое внимание? Ага, как же. Леон кажется ей чем-то далеким и недосягаемым. Луной. Такой же светлой, как и его волосы. Мереди смотрит на снег за окном, такой белый и пушистый. А Леон? Даже имя его вызывало непонятную дрожь, заставляя нервно сглатывать и краснеть. Он же один такой? Девушка вздрагивает, услышав как чиркнула зажигалка позади неё. Леону хорошо. Хорошо, от того, что он видит. Пышные, густые волосы, тонкие запястья и чертовски манящий запах. Он готов подойти ещё ближе, чтоб вдохнуть и раствориться. Только вот, кто он такой чтобы подходить? Леон затягивается, пытаясь потушить свои чувства и протрезветь. Он ловит её взгляд, такой родной и теплый изумруд. Мереди прикусывает щеку изнутри. Как можно быть таким идеальным? Нужно всего лишь быть Леоном Бастией. Ага, как же. — Вы опять курите? — Финстон морщится, ей нравится, когда от него пахнет морозной свежестью, его одеколоном и мускусом. Но не сигаретами. Леон завис и сломался, смотря прямо в её глаза. Блять. Недокуренная сигарета одиноко брошена в раковину. — Вы же не докурили, — шепчет Мереди, смотря на него снизу вверх. Он не слепой, блять. Ясно? Ей никогда не нравилось, что он курит. — Я бросил, — хрипит Бастия севшим голосом, то ли от волнения, то ли от возбуждения. Девушка смотрит, как он выкладывает из карманов чёрных брюк тонкие сигареты и зажигалку и глупо улыбается. Мереди почему то хочется смеяться и плакать. Вот он, стоит такой идеальный. Леон напоминает ей белого медведя. Большого и тёплого, такой, какой сейчас. Леон смотрит исподлобья на неё, рука путается в волосах. Блять. Если она так будет улыбаться, то он готов весь мир выкинуть в эту чёртову раковину. — Пойдемте, — говорит Мереди, подходя к проёму. Бастия поджимает губы. Какого хуя, эта чертова столовая такая огромная? Больше всего ему хочется дотронуться до неё. Это из-за алкоголя, ну или из-за нехватки никотина организму. К черту сигареты, есть Мереди. Ещё откуда взялось это чертово обращение на «вы», бля? — Ты, — хрипит Леон, смотря уже прямо на неё. Будь что будет. Он не резиновый, ясно? — Что? — удивленно хлопает ресницами Мереди, прижимая холодные бутылки к груди. — У меня есть имя, — уже твёрдым голосом говорит Бастия, подходя ещё ближе. — И у нас не такая большая разница в возрасте… Мереди глубоко втягивает воздух, еле-еле держась на ногах. Боже. Он ещё ближе. Леон забирает две бутылки игристого, он видит, как она дрожит. Не от холода, блять, а от него. Если бы он знал. Леон всё ещё близко стоит в чёртовом проёме рядом с ней. Стоит только протянуть руку, и она коснется его рук. — Леон. Бастия еле стоит на ногах. Боже. Он жмурится. Почему так хорошо? В груди нет больше этой тупой боли, а есть приятное тепло и чёртова нежность. — Пойдём, — улыбка у него такая же красивая, как и он весь. Леон сжимает её ладонь в своей. Мереди сдерживает радостный крик, переплетая их пальцы, на что он перехватывает бутылки в другую руку и сжимает ещё сильней.***
Когда очередная кружка с чёрным кофе уходит у него из-под носа, а вместо неё ставится кружка с горячим чаем, Леон ещё сильнее улыбается, смотря тёплым взглядом на Мереди. На что она тихо хихикает и уходит, кутаясь в большой кашемировый свитер Леона, унося с собой горький кофе, сладкий запах миндаля и свежий запах ранней весны.