Новолунье

«…Новолунье? Это великолепно! Это - рождение, это - наивность и несмелые мечты… Знаешь, а ты прав, у меня действительно настоящее новолунье!» Владимир откинулся на спинку кресла и потянулся. Ноутбук на его коленях угрожающе накренился, но устоял. Сцепив руки за головой, Владимир закрыл глаза. Воображение оживляло фото молодой белокурой немки с волнующим бюстом и трепетными губами, она кружилась, она протягивала к нему красивые руки с аккуратными пальцами, звала его голосом, который он никогда не слышал. Из груди вырвался такой мечтательный вздох, что Владимир смущённо открыл глаза и огляделся. Его кот сидел рядом на столе и сердито поглядывал на шевелящиеся за головой его сцепленные пальцы. Владимир поёжился от неловкости и вернулся к ноутбуку. На мониторе в нижнем окошке QIP’а выжидающе мигала вертикаль курсора, а в верхнем всё ещё улыбалось ему далёким светом последнее сообщение от Магды. «Мне кажется, что это новолунье должно стать особенным для нас», - пальцы Владимира заскользили по клавиатуре, надёжно и привычно фильтруя разнузданные мысли. – «Через неделю мне предстоит очередная командировка в Нью-Йорк, мы могли бы встретиться …» Владимир занёс указательный палец над клавишей ввода и, помедлив секунду, решительно нажал её. С щелчком письмо скользнуло из нижнего окошка в верхнее, а курсор вернулся в начало листа, нетерпеливо мигая, готовый договориться о подробностях встречи. Перспектива интрижки с прекрасной Нью-Йоркской немкой на фоне рабочих обязанностей приятно волновала. «Только бы согласилась», - желалось Владимиру. Щелчок. Под его сообщением возникли строки. Он наклонился ближе к монитору. «Отличная мысль! Приедешь – сразу напиши мне, и я скажу, где мы увидимся!» - Да, молодчина, девочка! – Владимир взметнул в воздух сжатый кулак. На этот раз ноутбук не выдержал качки, и его повело в сторону. Спохватившись, Владимир дёрнулся за ускользающим оборудованием, и успел удержать его в сантиметре от пола. Правда, при этом крышка захлопнулась, и система дала отбой. Владимиру так не терпелось увидеть Магду, что он написал ей письмо, едва только шасси, подпрыгивая, побежали по аэродромному покрытию. «Давай увидимся завтра в шестнадцать, на Пятой Авеню, у Библиотеки», - предложила Магда в ответ на его полное восклицательных знаков приветствие. Подавляя гримасу расстройства, Владимир отправил «ОК». Встречи, переговоры, поездка на объект… Владимир с трудом дождался, когда по новым законам природы наступит вечер, плюхнулся в кресло своего номера в гостинице и открыл ноутбук. Пока система загружалась, он достал из кармана пачку сигарет, поискал глазами зажигалку, дотянулся до неё на прикроватном столике, - и снова его ноутбук едва не стал грудой запчастей для других ноутбуков, - прикурил. Значок с именем «Магда» горел красным. Немки в сети не было. Весь вечер Владимир ходил вокруг компьютера. Он то присаживался рядом на кровать с пепельницей в одной руке и сигаретой в другой, то нервно скрёб макушку, то водил пальцами по клавишам. Наверное, если б обезьянке в клетку положили какой-нибудь навороченный девайс, она бы вела себя также. Разве что, не курила бы. Было уже два часа утра, но Магда в сети так и не появилась. Ничего не оставалось, как только заставить себя лечь спать. На всякий случай Владимир решил не выключать ноутбук, он лишь отвернул его светящийся монитор и набросил на крышку полотенце. Весь следующий день Владимир провёл, как на иголках. Его организм недовольно бубнил о несанкционированной смене дня и ночи, Магда в сеть не выходила, время двигалось едва-едва, а от тупоумия американских компаньонов хотелось плакать. Наконец, вырвавшись из цепких, но уже пустых разговоров, в восемнадцать ноль-ноль Владимир стоял с букетом чайных роз у здания Библиотеки Нью-Йорка. На протяжении двух с половиной часов он выхватывал взглядом всех светловолосых девушек, что словно солнечные зайчики мелькали то тут, то там, среди разглядывающих витрины, шатающихся бессмысленно, спешащих куда-то. Вскоре начали зажигаться вечерние огоньки, характер толпы поменялся, потянуло океанским бризом, изрядно сдобренным выхлопами автомобилей. Раздосадованный, Владимир вернулся в отель. По пути он воткнул букет в урну у лифта, и поднялся к себе. Улегшись на кровать, Владимир пододвинул к себе ноутбук, и невидящим взглядом уставился в монитор. Час спустя значок около имени Магды вспыхнул зелёным, и почти сразу пришло письмо. Владимир едва не отломил крышку ноутбука, подскочив на кровати. «Извини, что не смогла прийти! Мне очень неловко. Надеюсь, ты простишь меня? Давай встретимся завтра в это же время, у Флейтарон Билдинг…» Назавтра Владимир с букетом странных, приторно пахнущих цветов, которые вместо роз порекомендовал ему продавец, стоял у подножья знаменитого Утюга. Магда не появилась. Так прошла неделя. Каждый вечер, ровно в шесть Владимир, накормленный накануне очередной порцией извинений и отговорок, посещал одну за другой достопримечательности Нью-Йорка и мысленно отвешивал себе тумаки. В последний день своей командировки Владимир решил никуда не ходить, несмотря на очередное искреннее раскаяние Магды после вчерашнего, и новый адрес для встречи. Ноутбук был выключен, а его хозяин лежал на кровати, головой между двух подушек. Глядя в потолок, Владимир лениво перелистывал вечер за вечером, букет за букетом, толпу за толпою. Уже на третий вечер он понял, что слова на экране могли быть написаны чьей угодно рукой, и не стоит тешить себя надеждой, что девушка пряталась где-то за стволами деревьев или припаркованными машинами и наблюдала за ним, смеясь. Её могло вообще не быть в Нью-Йорке. Да и девушки как таковой могло вообще не быть. Романтичные письма мог посылать кто угодно: мужик, ребёнок, старушка… Старушка? А ведь каждый раз, когда он приходил на встречу, неподалёку крутилась какая-то старушка! Владимир даже сел на кровати при этой мысли. Так всё просто? Не может быть. А и впрямь, интересно! Неужели его догадка верна? Взглянув на Время, Владимир убедился, что ещё успеет к месту очередной встречи – Уолл Стрит, 60. Спешно собравшись, он выбежал из отеля, поймал такси и почти вовремя оказался у роскошного здания Deutsche Bank’а. Никаких старух поблизости пока не наблюдалось, но Владимир твёрдо вознамерился дождаться любую подозрительную бабку и прижать её как следует. Морально, разумеется. Шесть тридцать… Ага. Вот какая-то идёт. Не торопясь, к Владимиру приближалась странного вида старушенция. Она не глядела вокруг, в её руках болталась кошёлка, а глаза то злобно сощуривались, то безумно таращились. Владимир пригляделся. «Не может быть!» - подумал он. – «А ведь бабка-то опять та же!» На вид ей было лет шестьдесят пять, поэтому собственно старухой её назвать было трудно. Но после всех стараний детских сказочников, Владимиру трудно было судить объективно, так что, «как принято у нас», любая нехорошая пожилая женщина автоматически становилась старухой. Старуха поравнялась с ним и прошла мимо. Немного поразмыслив, Владимир решился окликнуть её: - Магда! Ещё шаг по инерции, и бабка остановилась. Владимир почувствовал внезапный порыв вдохновения и уверенно произнёс: - Что же вы, Магда. Я ж ведь жениться хотел… Магда неуклюже развернулась и сощурилась на Владимира. - Так и женись, кто тебе мешает? – проскрипела она голосом, который Владимир совершенно не мог связать с красивой немкой на фотографии. - Это вы были на фото? – не зная, что ответить, спросил Владимир. Немка поёжилась, тряхнула кошёлкой и ответила: - Племянница моя. - Я понимаю, глупо, конечно, задавать этот вопрос, - Владимир пытался говорить тактично, но незнакомый язык не слушался, и всё хотел скатиться до уровня неопределённой формы глагола и существительных без каких-либо окончаний. – Но мне просто интересно, зачем вы это сделали? Ведь вы же знали, что я часто летаю в Нью-Йорк? Выбрали бы кого-то без такой возможности и издев… то есть, и переписывались себе на здоровье. Бабка выпучила глаза, и подковыляла к Владимиру. - А чтоб интереснее было, - ответила она. Владимир покачал головой. Но вдруг у него появилась внезапная мысль: - А племянница ваша… - Замужем она, и дети есть, - грубо поломала зародившуюся было надежду Магда. - Ладно, фрау Магда, - вздохнул Владимир. – Пора мне. Вылет рано утром. Спасибо за непрошеное развлечение, век не забуду. - А и зачем забывать? – бабка вдруг вцепилась в его рукав. – Оставался бы. Будем с тобой гулять, беседовать. А жить у меня можешь. - Да вы что, Магда! – Владимир попытался вырваться, но старуха крепко держала его. – Не хочу я, спасибо! - Оставайся, и женись на мне, как и хотел! Владимира внезапно обуяла паника. Он с силой выдернул руку из костлявых пальцев бабки и бросился наутёк. В пять утра Владимир уже сидел в зале ожидания. На нескольких языках скучающий женский голос объявил о прибытии Берлинского самолёта. Через время Владимир увидел первых сонных пассажиров, потянувшихся сквозь стеклянные лабиринты в соседний зал. И вдруг Владимира словно подбросило. Среди людей была Магда, точнее, та девушка, которую он привык видеть на фото в окошке QIP’а. Владимир вскочил и помчался, поскальзываясь на зеркально-чистом мраморном полу, к прозрачной стенке, разделяющей залы. Белокурая девушка с волнующим бюстом и трепетными губами, свойственной немкам тяжёлой походкой, шагала через зал, катя за собой на длинной ручке чёрный чемодан. Через плечо её был перекинут ремень сумки, в каких обычно перевозят животных. Сквозь тонкую сетку торчала рыжеватая шерсть. На левой руке девушки светилось обручальное кольцо. Всё это Владимир успел разглядеть за те несколько секунд, что немка проходила вдоль прозрачного участка стены, к стеклу которого он прижался. В самолёте назад Владимир всё думал и думал об этой истории, и ему было очень жаль, что девушка оказалась бабкой, а племянница – чьей-то женой. Сцепив руки за головой, он закрыл глаза. Красивая белокурая немка кружилась у него перед глазами, протягивала к нему руки… а за ней стояла бабка Магда со свадебным букетом! Владимир оторвался от спинки кресла, тяжело дыша. Самолёт уже летел сквозь комья облаков, свет был притушен, а сосед слева тихонько похрапывал во сне. «Ну, уж нет», - подумал Владимир. – «Больше никаких знакомств по интернету!» Глотнув пива из банки, заправленной в сетку переднего кресла, Владимир прижался лбом к холодному стеклу иллюминатора. Повсюду серой массой бурлили облака, едва уловимый сигнальный огонёк на крыле пробивался красным. Наступало утро. Новое утро без всяких немок. *** Двенадцать лет спустя, в день первого весеннего новолунья, Владимир вновь встретил её в Нью-Йоркском аэропорту в сопровождении старой безумной немки и кудрявого пуделя. Алматы, 2008 год