ЗМиМ Замок Дроу

* * * * *

      Великолепный, просто роскошный зал с высокими потолками. Стены богато украшены барельефами со сценами из жизни дроу. Вот там ассасин бьет в спину зазевавшегося человека аристократа. Вот ткачихи прядут шелк, забирая паутину прямо от паука. А вот Госпожа наказывает кнутом своих рабов.       Сквозь огромное окно во всю стену виднеется статуя Ллос, и отблески фиолетового свечения заставляют статую как бы проявлять эмоции. Блик – и ехидная улыбка пляшет на ее губах, блик – и брови нахмурились, еще блик – и в глазах застывает злорадство.       Трон, высеченный из обсидиана, стоит прямо напротив окна. Он украшен вырезанными пауками и инкрустирован хрусталем. Властная женщина сидит на троне, заложив нога на ногу, ее руки с шикарными длинными ногтями покоятся на его ручках. Ее ноги облачены в высокие кожаные сапоги чуть ли не до самых бедер. Платье из черной кожи пускает блики, будто оно сделано из латекса. Женственные изгибы ее шикарного тела платье ничуть не скрывает, а даже подчеркивает.       Платиновые волосы мягко струятся по плечам. Кончики волос, окрашенные в красный, мягко гармонируют с украшениями фиолетовой отделки. Волосы настолько легки, что, когда она слегка двигает головой, они начинают парить в воздухе. Диадема в виде паука из черного металла и девятихвостая плеть из живых змей довершают образ матриарха дроу, темной Госпожи Ардулайн, главы великого дома Нокудуис.       Высокие двери распахнулись, и подгоняемый пинками в тронный зал влетел темный эльф в потрепанном костюме отравителя. Тихий вкрадчивый голос, произнес: — Пленники доставлены, Ваша Несравненность. — Ступай и скажи Xune (Зани), пусть принесет яд. — Будет исполнено, — и не различимая тень выпорхнула из тронного зала.       Ардулайн поднялась с трона и плавно пошла по ступеням к пленнику, стоящему на коленях. Стук ее каблуков казалось вгонял в транс, настолько ритмично и гибко она шла. — Теперь, когда все приготовления сделаны, пора приступить к обещанному гостеприимству, избранный Ллос, — в начале мягко, а потом, чуть ли не прошипев последние слова, сказала она. — Ты гадаешь, как же я смогла узнать и успеть первой? Кто тебя предал? Как приятно видеть твои терзания, но это только начало — я хочу сломать тебя. Преданный раб, не могущий сказать слово или даже допустить мысль о том, чтобы поднять бунт. Вот кем ты станешь, — прошептала она ему в ухо своими обворожительными губами и щелкнула плетью рядом с его дернувшейся ногой. — Ты должен понять, что надежды нет и тебя предали все, кто только мог, — явно наслаждаясь сказанным, проговорила она. — Малышка Ку была первой, ее ненависть горит пламенем в ночи, но продавать информацию она не забывает. Не может она пойти против ремесла своего дома Бариунд — борделей и доносов. — И плетка щелкнула на сантиметр ближе к пленнику. — Спасенный тобой герой, — она почти выплюнула это слово, — не может мужчина быть героем, промолчав о темных знаках на камне знания. Не мог он не распознать из-за дальновидения, но он боялся новой встречи со мной. — И она торжествующе улыбнулась, мысль о том, что ее кто-то боится, явно доставлял ей удовольствие. — Твой джинн, которого ты выкупил в Паучьем Провале, даже и не думал сказать тебе, что Малышка Ку работает на меня, — она обошла меня по кругу, ее полная грудь мягко пружинила в такт ее чарующим движениям. Эльф уставился на нее не отводя глаз. — Верно, ты подвластен мужским желаниям, плохой раб, я выбью это из тебя. — Кнут ударил в миллиметре от ноги. Жало змеи из кнута успело коснуться ступни, и эльф вздрогнул от ощущения. — Ты поддаешься, это хорошо, уже очень скоро ты будешь молить меня о смерти. Но я знаю, что ты бессмертен и не убью тебя. Ты будешь рабом всю следующую вечность. Забудь о своем бессмертии, оно тебе не поможет, пусть темное отчаяние охватит твою душу. Подумай о том, что я могу с тобой сделать, — и острые когти прошлись по его руке, оставляя кровоточащие царапины. — Ты думаешь, что я неудачница, которая развалила свое государство и надеешься, что я допущу ошибку в отношении тебя? — Отвернувшись к окну и любуясь переливами света на статуе Ллос, задумчиво сказала она. — Ах, надежда – коварный дар лживого Бога. Скоро и он оставит тебя. Это была не ошибка, а отличный многоуровневый план — многоходовка. — Сказала она, приблизив свое лицо к его лицу. — Дом Алеафин, оскорбивший меня своим бездействием, когда моему дому нужны были новые рабы, почти пал под пятой Ваэруна. Это было на пользу мне, — отчаянно шептала она. — Дом Иверхарн, пал жертвой дварфов, ибо они стали мне мешать, — убежденно и вдохновенно проговорила она, поигрывая плетью, не сводя взгляда с лица эльфа. — Конечно, без них в городе стало не хватать еды, драконы ополчились на меня и забрали золотую шахту. Но я достигла своей цели, — горделиво вскинула голову она. — Не веришь в мой великий дар планирования? — Разозлилась она, заметив легкую улыбку на лице пленника. И кнут с размахом ударил по спине, вздрогнувшего эльфа. Эльф сразу как-то сник и попытался отползти. — Ты наверняка притворяешься, скованный своей глупостью и лелеешь надежду притвориться покорным. А потом в какой-то момент подло ударить меня. Твои надежды пусты, — с презрением, красуясь, вещала она. — Дом Аркехум провел ритуал полной неуязвимости для меня, жаль, что это привело к падению дома и почти полному разрушению его территории, но они становились слишком сильны и думали, что получили ключ ко мне. Ха, ничтожества, я здесь, а их больше нет. — Удары плети засвистели около эльфа, и путы свалились с его рук. Во время нанесения ударов ее платье еще больше обнажило ее соблазнительное тело с длинными ногами. — Держи жертвенный нож, — она протянула обсидиановый кинжал в красных подтеках эльфу. — Я дам тебе шанс ударить меня, и, когда ты попытаешься вонзить клинок в меня, ты познаешь эту жизнь. Поймешь, что я все, а ты ничто... Я даже дам тебе твои яды, они настолько слабы и убоги, что я их даже не замечу, — ввернула она. Дверь в зал распахнулась, и очень странная женская фигура вошла в зал: точеная девичья фигурка просвечивала через прозрачную накидку, не скрывающую ничего от пытливого взгляда. Даже белье, украшенное пентаграммами. Упругие локоны от темного к золотому цвету обрамляли ее такое трогательное лицо. А вот руки были очень странными – от предплечий шли зауженные крылья. В руках она несла склянки с ядом. — О, Зани, наконец то! — И кнут ударил девушку чуть ниже спины, вызвав крик боли— Мне долго пришлось дожидаться. — И Ардулайн повернулась к пленнику. — Держи свой яд, а я пока приму нужную позу. Надо, чтобы ты понял, что все твои усилия – ничто, вся твоя изобретательность – ничто, есть только моя воля, и ты должен служить ей, забыв о своих желаниях. — И она легла на алтарный стол возле окна. Пленник о чем-то крепко задумался, взял кинжал, аккуратно и со знанием дела смазал его ядами и занес руку с кинжалом над будто беззащитным полуголым женским телом.