Резкий щелчок, молниеносный взмах хлыстом, и голова манекена взрывается острыми осколками. Мгновенный разворот на острых каблуках-шпильках и... снова взрыв. Тучи пыли взвились в воздух, но не задели девушку дроу в ярко-розовом облегающем костюме. Ее движения были плавными и гибкими, легкими и сочными. Удары сыпались точно в цель. Широкий замах, замысловатое движение руки, и сразу пять манекенов разлетаются на куски, поднимая в воздух тонны осколков и трухи. Поднялась пыль столбом, и куски полетели в разные стороны, но Джакииль это абсолютно не задело: она, рисуясь, сделала колесо, серией перекатов ушла в другой конец тренировочного зала и застыла статуей, внимательно изучая свой остро-наточенный маникюр.
— По-моему, мне надо сменить цвет лака, ультрамариновый уже устарел. Надо попробовать строгий стиль, в виде цвета свежей крови. Как думаешь, Сельдсниир?
— Как можно мне, мужчине, иметь своё мнение, не то что высказывать его, — чопорный дворецкий склонился в поклоне, выражая показную покорность, несмотря на то, что в голосе его прозвучали нотки сарказма.
— Не прибедняйся, ты со мной, сколько я себя помню. И хоть ты всего лишь мужчина, но я готова выслушать от тебя любые комплименты. К тому же моя несомненная красота очень важный предмет для обсуждения, — она ослепительно улыбнулась.
— При всем уважении к матери дома, — при этих словах с лица Джакииль сползла улыбка, — я думаю, что есть другие темы для разговора, более важные здесь и сейчас.
— Перестань называть меня так, — она еще сильнее нахмурилась и смерила Сельдсниира презрительным взглядом.
— Но вы же матриарх дома и к тому же скоро родите, — пожал плечами он, — так что такое наименование полностью соответствует старым традициям.
— К черту эти замшелые правила, я строю свою дорогу, не будь я Джакииль из дома Нокудуис. А что до ребенка, Богиня не велит от него избавляться, но я скоро рожу и забуду об этом нелепом инциденте, — она провела пальцем между своих полных грудей и погладила уже налившийся животик, — нельзя же портить такое замечательное тело.
— Моя несомненно красивая госпожа, осмелюсь напомнить, что согласно обычаям дроу именно ваш муж должен заниматься мальчиком, но он же правитель и не будет как обычный мужчина-дроу вести хозяйство.
— Ты говоришь о каких-то мелочах, не достойных моего внимания. Значит, если не отдам мужу, так отдам тебе, — она в раздражении махнула рукой, и хлыст резким звуком ударил по полу. — Так что ты не прав, ногти важнее.
— Боюсь, вашему мужу это может сильно не понравиться, — тихо проговорил он себе под нос, щелкнул пальцами, и осколки поднялись с пола и начали складываться обратно в манекен.
— Главное, чтобы это нравилось мне, — она горделиво вскинула подбородок, продемонстрировав точеную шею, — а муж не стена, подвинется.
— Муж хоть не стена, но муж опора, и если сдвинуть её, вся так нежно лелеемая красота может рухнуть в бездну, — подал голос я, решив выйти из тени.
Скулы задергались на прекрасном лице Джакииль, отражая ее злость и волнение. Она резко бросила взгляд на меня, сжимая и разжимая кулаки. Еще секунда и казалось, что она атакует меня, но она смогла взять себя в руки и остановиться. Резко вдохнув и выдохнув, она разжала кулаки, и хлыст с гулким стуком выпал из её руки.
— Что же, муж мой, ты виноват передо мной, так что нам надо поговорить, — уже спокойным тоном, в котором лишь очень тонкое ухо уловило бы нотки надвигающейся грозы, произнесла она, — пройдем-ка в Бордовый зал.
— Я подготовлю закуски, мать дома, — Сельдсниир склонился в поклоне, но был вынужден быстро отскочить, чтобы прущая тараном Джакииль не снесла его, отдавив ноги острым каблучком.
Высокие потолки, готичные окна, вид из окна на бегущую вдали реку. Уютные высокие кресла, и диван без подлокотников, но с высокой спинкой. На маленьком зеркальном журнальном столике стоит два бокала с красным вином. Повсюду пуфики, торшеры, бра и маленькие подушки. На первый взгляд казалось, что это будуар какой-нибудь знатной леди из светлой Империи, только вот вид открывался на подземную реку, освещение было бордовым, кресла были фиолетовыми, а диван кроваво-красным. В общем, типичный зал для приема гостей высокорожденной аристократки-дроу.
— Этот зал, я так люблю его. Я устраивала тут приемы и чаепития для моих слуг. Это место навевает такие теплые воспоминания, — она мечтательно улыбнулась. — Знаешь, почему я привела тебя сюда? Чтобы брызги твоей крови дополнили оттенки дивана. — её голос прошел все стадии от мягкой задумчивости прямиком в стадию девятибалльного шторма. — Ты, мужчина, как ты мог сделать мне ребенка без моего разрешения?!
— Я могу и не такое сделать с тобой, особенно после того, как я, не останавливаясь, повышаю мощь нашего государства, заключаю союзы, добываю еду и становлюсь истинным повелителем всех окрестных земель, а ты все портишь, предаваясь самолюбованию, — я развалился на диване и пригубил терпкое вино из хрустального бокала.
— Ты не понимаешь, красота — моя сила. Все любят прекрасную Джакииль и мои наряды, а ты испортил её, — и она указала пальцем на свой живот.
— Беременность сделала тебя красивее. Добавила чуть мягкости твоим чертам. Сделала формы более округлыми, — я поиграл бровями и пригубил ещё вина, — а вот то, что ты творишь за моей спиной... Почему я получаю от других домов помощь, а от тебя только претензии? Почему твои акции в мою поддержку вылились только в новые портреты для тебя? И почему, наконец, ты общаешься с демонами?! — я уставился в её прекрасные глаза и не отрывал взгляда, в ответ она начала нервно смеяться.
— Тебе смешно? Э, нет, ты просто запуталась в своей же лжи, а значит, ты слаба, — и я впился ей в губы крепким поцелуем.
* * * * *
Крепкий кофе, сытный завтрак и услужливый чопорный дворецкий. Утро было тихим и семейным. Джакииль молчаливо разрезала омлет, я задумчиво смотрел в окно, смакуя утро моей очередной победы.
— Простите, что отвлекаю Вас от завтрака, уважаемый сюзерен дома Нокудуис. — Сельдниир прервал мое ленивое утреннее созерцание. — Дом готов выплатить еженедельный налог, и он передал мне бумаги.
К вам присоединилось 5 драйдеров
Получено 500 золота.
— Также дом Нокудуис передает Вам информацию по расположению золотой и серебряной шахт.
— Просто замечательные новости для этого утра, — я откинулся на спинку кресла, неспешно обдумывая эту авантюру с усмирением строптивой. Как же хорошо, что я последовал советам малышки Ку, успокоился, все продумал, остыл… и сварил
Помаду сексуального возбуждения Эх, моя любимая алхимия, в очередной раз ты выручила меня, подарив победу над гораздо более сильным соперником. Вернее соперницей, и я провел рукой по открытым плечам Джакииль. Как же мне повезло с супругой, красивая, сильная, но главное не искушенная в интригах. Она идет напролом, там где надо затаиться, и на этом я ловлю её уже не первый раз.
Как же мудра Богиня, что свела именно с ней, все остальные матриархи давно бы заставили меня работать только на их счастье. И лишь с Джакииль я могу быть независимым, да ещё и старшим супругом. Достаточно было поцеловать её специальной помадой, и она потеряла контроль. Все просто и легко, жаль, что подобное средство я могу применить только к ней.
Что же, похоже, я понемногу становлюсь настоящим дроу, скрытным интриганом, что не стесняется использовать свои преимущества для победы. Как странно, в свою бытность алхимиком, я не сильно любил вникать в хитросплетения интриг и управление государством, оставляя войска на героя Аэлемара, а экономику на сэра Персиваля. А сейчас я прямо смакую этот вкус загадок, людских эмоций и тайн. История этого домена оказалась ничуть не менее захватывающей, чем занятия алхимией.
Но даже от любимого дела стоит отдыхать, и поэтому я любовался своей женой и предавался безделью. Ещё пять минут, и я встану и пойду слушать мудреные разглагольствования своего учителя Рикаса и плавать в бездне сознания Видящего Вилкаша. Мужское общение — это то, что мне сейчас нужно. Но пока я все ещё тут: наслаждаюсь покоем и остываю от диких эмоций.
