Детский страх

      Как он мог так глупо попасться? Какой из него учитель для Аанга? Он ведь даже не может защитить сам себя… Но ведь их было гораздо больше, это была засада, приготовленная отцом.       А ведь он вправду думал, что стал сильнее, увереннее в себе, что теперь его не пугает отец, его младшая сестра… никто не вправе диктовать свои условия ему, он больше не тот маленький глупый мальчишка, который забивался в угол от одного только взгляда Озая.       Точно надо было взять кого-то с собой, хотя бы этого надоедливого парня с бумерангом. Как его там? Сокка, да? Знал же, что не стоит идти самому в такое темное время, еще так сильно отдаляться от группы. Это было попросту нечестно, так как напали на Зуко человек так десять, если не больше. Они спокойно поджидали его, потом обезвредили, зная, что молодой принц сможет отбиться. Не смог. Удар в спину. Это так предсказуемо для народа Огня. Так подло. Именно они всегда таким образом нападали. Большой стаей на одного беззащитного, еще и тихо, как крысы.       Зуко прекрасно знал путь. Обратно. Домой. Удивительно, да? Где они раньше были? Во время изгнания. Он ведь мечтал об этом. Чтобы он вернулся домой обратно. Но не в качестве пленника. Но в этот раз принц Огня был совсем один. Дяди тут нет, который мог бы помочь ему. Он сам предал собственного дядю ради жалкого покровительства отца, который без лживой поимки Аватара не принял бы его. Как же эти очевидные мысли теперь ранят. Как же он был глуп. Что тут сказать, ребенок. Но к чему теперь эти глупые размышления? Наверное, потому что весь путь в королевство Огня ничего не остается делать, только размышлять над жалким существованием. Ну, а что он сделает теперь? Тут целая армия. Хах, приятно думать, что отец наконец признает его силу, послав за ним столько солдат. Но зачем так волноваться? Надоедливого сына нет, который только и мешался под ногами все это время, выискивая родительской любви и признания, сам принц для него умер, живи и радуйся, продолжай строить планы по уничтожению царства Земли и дальше, в чем проблема твоя? Неужели месть за такую глупую ложь, придуманную Азулой?       Его бросили в камеру. Нет, швырнули. Грубо впихнули туда, толкнув на грязный, залитый водой пол, давно прогнивший. Если бы ему сказали еще в детстве, что он будет гнить в королевской темнице, Зуко бы возмутился и ни за что не поверил в такую наглую ложь. Теперь это казалось вполне нормальным, что собственный отец собирается бросить его здесь на пожизненное существование. Он уже столько ошибок наделал в своей жизни, столько опозорил своего отца, заставил ненавидеть себя уже в который раз. Удивительно, как Озай его не сжег на месте.       Зуко считал, что в этот раз ему хватит уверенности противостоять своему отцу. Да, он не сможет бороться с ним в этой жалкой клетке, но уж теперь он не зависит от своего родителя, не боится его. Он не трус, Джао не прав, больше никакого страха перед самим лордом Огня он не испытает. Ни за что.       Точного времени проведения здесь он не помнит. Ему подкидывали какие-то жалкие объедки, которые он не ел, да принц Огня ни за что бы воду отсюда пить не стал. В этом месте враг может поджидать где угодно, даже в самой несчастной луже. Сон для него стал чем-то столь желанным и недосягаемым, так как здесь спать тоже не вариант.       Озай не спешил его навещать, занят был разработкой плана по истреблению всего бедного народа Земли, который страдал сейчас от тирании нации Огня больше всего. Зуко не надеялся на то, что ребята пойдут его вызволять, наверняка они подумали вообще, что он сбежал, что внедрился к ним специально, а сейчас находится в сговоре со своим отцом. Он все же знал, что ему таки не доверяли до конца. Малейшее подозрение…       Устало подняв голову, принц услышал шаги, а потом и увидел фигуру у камеры, которая стала открывать дверь. Зуко вскочил.       — Лорд Огня хочет видеть тебя, — презрительно сказал человек.       Зуко понял, что это его шанс. Он быстро атаковал своего противника, думая, что сбил его с ног, но тот не растерялся и быстро схватил беглеца, скрутив руки и потащив к залу. Вскоре присоединились и остальные, дабы принц уж точно не смог сбежать. Отец точно просчитал возможный план побега. Вот черт. Как бы Зуко не вырывался, как бы не старался применить магию огня, он был бессилен. Отчасти его голод был тому помехой. Он слаб, который день не спал, не ел. Какое тут может быть сопротивление? Жалкая попытка, над которой сейчас только посмеялись. Опять унижение…       Его привели в зал, где величественно сидел отец. Никогда не спутает Озая ни с кем другим. Он был особенным человеком среди остальных. Высокий и широкоплечий, что ж, признаться честно, его королевская мантия всегда украшала лорда Огня. Красивые черты лица родителя больше не трогали Зуко. Его сын больше не вздрагивал от одного присутствия отца в одном помещении с ним, больше не пугало. Хотя сам Озай не выглядел злым, сохранял хладнокровие. Зуко знает, что он сдерживается. До последнего сдерживается.       — Недалеко мой сынок убежал, — Озай презрительно взглянул на бывшего принца. Будто на какую-то чернь. — Какой же ты трус. И сдохнешь им.       Зуко швырнули на пол. Нет, он больше не склонит перед ним своей головы, никогда сын не посмотрит больше щенячьими глазами на своего папочку, которого некогда безмерно уважал и чтил, ради которого был готов наплевать на всех остальных, отречься от всего, но только быть рядом с ним. Никогда такого не будет больше!       Он с ненавистью взглянул на своего отца, с полной уверенностью в том, что больше не боится медовых глаз, не боится того, что будет в дальнейшем с ним.       Озай встал, медленно спускаясь к своему нерадивому сыну.       — Стоило тебя удавить еще раньше, — хмыкнул лорд Огня. — Когда ты родился. Самой глупой моей ошибкой было, которую я когда-либо совершал, что позволил тебе жить взамен твоего деда.       Зуко заскрипел зубами, смотря в глаза своему отцу.       — Что такое? Теперь ты не боишься меня?       — Нет, — с полной уверенностью и ненавистью заявил принц. — Никогда.       — Правда? — с притворным удивлением спросил Озай, а потом ухмыльнулся, ударив его ногой в лицо и отшвырнув от себя на пару метров, впечатав сына в колонну. Зуко вскрикнул, почувствовав боль в спине, обессилено рухнул на пол, стараясь подняться.       Они были тут не одни. Все высокопоставленные военные маги Огня тоже были здесь. Как и всегда. И они смотрели на это, наслаждались его унижением. Снова. Взгляды их прикованы к этому. Они с восхищением смотрят на своего лорда, который ставит в очередной раз сына на свое место.       — Встань, — приказным тоном сказал ему Озай, приближаясь к Зуко.       Но он не мог, слишком слаб. Ну, а если бы и захотел, все равно не получилось бы. Как бы Зуко не пытался подняться, руки не выдерживали, он снова падал. Поэтому, когда отец приблизился к нему, подросток быстро среагировал, пытаясь атаковать огнем, но получил очередной удар ногой, который прошелся в этот раз в грудь. Принц упал на спину, а весь боевой настрой вмиг исчез из его взгляда. В нем снова плескался страх перед отцом. Почему так? Почему это происходит?       Озай рассмеялся, увидев обезоруженного сынка. Ему то и делать ничего не пришлось, он вмиг сломал его волю и некогда присутствующую смелость, которой Зуко так длительно и упорно добивался. Ведь вся проблема его была в страхе перед отцом, но ведь не только она… любовь.       — Ты слаб, — заявил Озай. — Я ненавижу слабых людей. А ты позоришь наш род, — прорычал гневно лорд Огня, наступая ногой сыну на лицо и надавливая.       — П-прекрати! — прокричал Зуко, зажмурившись. Боль… боль прошлась по всему телу.       — Что ты говоришь? Я не слышу тебя. Что это еще за жалобный писк? — с особым удовлетворением ухмыльнулся отец. — От былой уверенности не осталось и следа. Ты жалок и глуп, Зуко.       Принц схватил его за ногу, пытаясь отстранить от себя, но Озай лишь сильнее надавил ногой на лицо, вжимая в пол.       — Твои дядя и мать здорово промывали тебе мозги этой глупой чепухой о равенстве народов и жизни в мире и согласии, — схватив сына за волосы и подняв, прорычал лорд. — Твой бездарный дядя никогда не мог добиться уважения отца, именно поэтому трона ему было не видать, а твоя мамаша никогда ничего не мыслила в политике, да и о мире она не шибко то знала. Не знала, как у нас все устроено, поэтому совала нос всегда туда, где был ты. Она всегда держалась за тебя, а ты все время прятался под юбкой матери, избегая серьезных проблем, избегая меня. Почему твоя сестра лучше тебя? Потому что она не пряталась за мамочку при каких-либо проблемах, она их решала, — рыкнул мужчина. — И даже после ухода Урсы ты никак не поменялся, — он тяжело вздохнул, проведя рукой по его шраму, оставленному самим же Озаем.       Зуко резко отреагировал, вспоминая тот день, вспоминая изгнание и ненависть отца, ненависть Зуко к самому себе и к окружающим… Перед глазами мелькали все моменты, что произошли с ним все эти три года страданий и саморазрушения. Огонь снова вспыхнул в нем. Огонь ненависти и презрения к человеку, который и не растил его, а только унижал и никогда не любил, ставил его сестру выше всегда. А те моменты, что он встретил Аанга и его друзей… а его дядя?       — Не смей трогать! — крикнул Зуко замахнувшись рукой с огнем на отца.       Озай без малейших усилий перехватил руку сына, блокируя удар.       — Ты хочешь снова? Хочешь еще один красивый шрам, который будет украшать твой второй глаз? — его губы растянулись в сумасшедшей ухмылке, но его отец был далеко не психопат. Он и вправду хозяин Огня. Он может контролировать каждое его движение. А все почему? — Ты все еще боишься меня, принц Зуко. Ты не сможешь меня убить, ты не сможешь причинить мне боль. А твой драгоценный дядя Айро никогда не станет тебе отцом, — сжав его шею. — Что бы ты там не говорил, но ты зависим от меня, несчастный мальчишка, зависим от моих слов, тебе всегда было важно, что я скажу. Я это ценю, — оскалился Озай. — Что ж, скажу, что твое отражение моих молний впечатлило меня. Впервые за всю твою жалкую жизнь ты показал, что хоть чему-то научился.       Зуко не понимал его речей. Что отец хочет сказать? Чего тянет время? К чему все эти разговоры? Все давно должно быть решено, а он должен давно был сгореть заживо, лишь бы потешить этих стариков, которые мечтают увидеть принца таким. Жалким.       Озай развязывает пояс и скидывает с себя мантию, оголяя прекрасное тело. Он схватил сына грубо за волосы и подтащил к паху. Зуко с ужасом осознал, что его собственный отец хочет с ним сделать, поэтому сразу же воспротивился этому.       — Либо ты сосешь, либо я сожгу тебя. И не пощажу, — рыкнул мужчина. Он серьезен, он уверен в своих словах. Да все присутствующие в этом зале уверены в этом.       Принца охватил удушающий страх. Боже, это самое худшее, что может сделать с ним его отец. Никакой шрам не сравнится с этим. Он готов на еще одну Агни Кай, но не это. Только не это. Зуко отворачивается, вертит головой, но Озай резко поворачивает к себе ошарашенного подростка, заставляет посмотреть на половой орган внушающих размеров. Да он же ему рот порвет! Будто его отцу не все равно на это.       — Соси, — с рыком повторяет он, нахмурившись.       — Нет, — с вызовом смотрит в глаза лорда Огня.       Такой ответ не устраивает его, поэтому Озай силой заставляет взять член в рот. Грубое подчинение выбило его из равновесия, Зуко закатил глаза, давясь собственной слюной. Член скользил в его горле, перекрывая кислород. Дичайший страх охватил принца, который всеми силами пытался отстраниться, царапая руки отца, вырываясь. На глазах выступили слезы, а к горлу подступил ком тошноты.       — Чертова сука! — прорычал в гневе Озай, когда Зуко все же удалось вынуть член изо рта. — Даже взять в рот нормально не можешь!       Парень начал откашливаться, пытаясь выровнять дыхание. Он чуть не задохнулся. Его тело подрагивало от страха. Хотелось лечь на пол и снова заплакать. Как в детстве. Но он уже не маленький мальчик, которого пугал его отец. Почему сейчас с ним такое происходит? Озай также унижает его. Жестоко унижает и наказывает за свое предательство, за свою ложь… Жестокость и беспощадность преследует весь его чертов род. Вспоминается мать… милая мать, что оставила его так рано. Так не хватает теплого родительского крыла и утешения. Но не в нем.       — П-прекрати, — тяжело дышит Зуко.       Но Озай не слушает его, снова хватает за волосы, подтягивая к себе, снова заставляет взять в рот. В этот раз не так резко, но он торопился, поэтому хотел, чтобы его сынок взял глубже как можно скорее, чтобы принести ему как можно больше удовлетворения. А удовлетворение на его лице вмиг отразилось. Так грязно, так пошло… какая мерзость. Его собственный отец получает удовольствие от унижения, но ведь не просто от словесного или физического. Он насилует его. Заставляет проводить языком по горячей плоти, вылизывать головку, обводить, слизывая смазку. Тошнота. Ничего больше.       — Даже твоя мать так сосать не могла, — усмехнулся Озай, опуская глаза и смотря на подростка, наблюдая за бушующим гневом в его взгляде при упоминании Урсы. Он прекрасно знал, что это больная тема для мальчика. Маленького мальчика, ведь Зуко по-прежнему оставался им. До сих пор.       Лорд Огня почувствовал резкую боль, мгновенно среагировав на это и ударив наглого принца по голове.       — Совсем страх потерял?! Еще раз укусишь, я спалю твои чертовы волосы, мальчишка! — процедил мужчина, со всей силы вмазав Зуко в ту же колонну.       В ушах зазвенело от боли, Зуко не мог различать больше звуков, голосов тех отвратительных стариков, что с удовольствием наблюдали за его унижением. Но отец говорил четко, его голос с болью раздавался в голове. И, кажется, он снова был зол на него. Почему всплывают мысли о детстве? Он не помнил того, чтобы отец вообще когда-нибудь не злился на него.       Глупо было полагать, что отец оставит его в покое после того укуса, нет, это лишь еще сильнее раззадорило его. Где-то на середине Озай не вытерпел и сам начал толкаться в его горло, проталкивая член, который уже с легкостью скользил внутри.       Зуко не мог понять своего отца, не мог понять его желаний, возможно, они были, но являлись до этого момента тайными. Молодой принц не мог с точностью сказать, что сейчас происходило с лордом Огня, сошел ли он с ума в этот момент, либо же что-то такое возникало еще в далеком детстве, эти наклонности, это возбуждение, что вдруг возникло к нему. Так быть не должно. Не должно. Но оно есть.       Озай притянул его к себе плотнее, изливаясь в горло, заставляя сильнее закатить глаза.       Зуко отстранился, кашляя, почувствовав, что хватка отца ослабла, а потом и вовсе полную свободу, когда сильная горячая рука мужчины не держала его.       Он откашлялся, взглянув с надеждой на заинтересованного в продолжении лорда. Нет, не ждать ему конца, ведь Озай настроен конкретно сломать его, подавить волю принца, хотя куда там дальше? Зуко не в силах отползти на два метра, а уж какое оказать сопротивление?       Нетерпеливо срывая на нем одежду, Озай не выдерживает и сжигает ее, пугая тем самым подростка, который, от вида его огня, приходит в ужас. Этот огонь… Если бы он его усилил хоть на немного, то точно бы опалил нежную кожу, снова принес бы ту боль.       — Что? Вспоминаешь тот день? — удовлетворенно улыбается Озай. — Я тебе на всю жизнь оставил напоминание того, что не стоит злить отца?       Зуко вновь хотел напомнить ему, что он никакой не отец, раз не смог нормально детей своих вырастить, потому что от Азулы толку никакого все равно нет, она выросла монстром, его копией, ходячей машиной, которая сносит все на своем пути, ну, а он. Что вообще можно сказать про него? Поломанная судьба несчастного ребенка, который страдал от тирании Озая все это время.       Из гневных раздумий вывел голос лорда Огня, который шептал ему что-то.       — Ложись, — губы его растянулись в улыбке. Оскале.       Зуко не был намерен выполнять то, что он ему прикажет. Но Озай только этого и ждал. Только и ждал, когда его сынок вновь ослушается своего родителя, вновь не будет подчиняться ему, а сам Озай вновь будет наказывать его за непослушание. Ему это все больше нравится.       Удар в лицо, и Зуко лежит на полу, яростно смотря ему в глаза. Он в безысходном положении, но при этом готов снова сопротивляться. Мило, но уже как-то надоело наблюдать за его жалкими попытками избежать надругательства.       Озай грубо хватает его за колени и раздвигает ноги, осматривая тело своего сына, проводя по нему рукой.       — Если будешь сопротивляться, я оставлю тебе уродливый шрам от груди до живота. Хочешь? — вновь разозлился он.       Никакой ласки, поцелуев, ничего подобного не было. Только жестокое и грубое проникновение. Его смазкой была кровь. Принц задыхался от боли, он думал, что умрет прямо здесь, тело все било дрожью, а сам он пытался увернуться, высвободиться от крепких рук отца, что зажимали его руки над головой. Боже, какая невыносимая боль, которая заставляла его буквально зажиматься, пытаться согнуться. Он кричал на весь зал, истошно вопил и дергался, рыдая, захлебываясь в слезах боли и страданий.       Озай переворачивает его на живот, придавливая своим телом к холодному полу. Он схватил сына за подбородок и крепко сжал, заставляя смотреть на эти ужасные лица, пока он вдалбливается в сына, получая настоящее удовольствие от процесса.       Зуко смотрит на злые улыбки присутствующих в этом зале людей, от которых его тошнит. Неужели в людях нет ничего человечного? Неужели нет капли сострадания или хотя бы отвращения ко всему тому, что происходит на их глазах? Почему они улыбаются? Почему ничего не делают? Почему?       Картина расплывается. Становится трудно дышать.