Ангелам тоже бывает скучно, если с ними не играть?

Ропер пристально смотрел на недовольную мордашку сидящего перед ним парня, скользил взглядом по лицу, изучая и стараясь заметить малейшие изменения эмоций. Однако бесстрастный взгляд того был устремлён в стену, куда-то за спину Ричарда. В нём ничего нельзя было прочесть. Ничего. Чёртов предатель! Роперу хотелось заставить его кричать, молить о пощаде. Поставить на колени, осторожно, но болезненно, провести лезвием по нежной бледной коже, обагрить её алыми каплями крови. Хотелось делать с ним всё, что только придёт в голову, лишь бы выжать из него хоть какие-то эмоции. Роперу едва удавалось бороться с желанием отвесить парнишке пощёчину, но взгляд Джонатана был настолько холодный, что на фоне всей этой ситуации казался даже грустным, создавая образ жертвы, которую и так безжалостно потрепала жизнь. В мужчине трепетали разные чувства. Вроде бы хотелось убить за неверность, прикончить самым мучительным образом. Но тогда перед глазами всплывал раненый облик Пайна, каким он был после того, как спас чужого сынишку. Что же он творит, чёртов предатель! Мужчина за ворот рубашки потянул гадкого мальчишку на себя, желая его хорошенько встряхнуть и выбить из головы всю дурь, словно отец провинившегося сына. Да вот только, увы, это бы не помогло. Спустя секунду Ричард скривился в отвращении: у Джонатана не было ни былого отпора, ни огня в зелёных глазах. Лишь смирение. Где же вся та жажда мести, когда ей самое время вырваться на свободу? Где?! Ропер толкнул парнишку обратно на стул, демонстративно поправляя ворот рубашки и испепеляя того взглядом. Чёртов предатель! Вечный девиз «верь всем, но не доверяй никому», с которым Ричард жил большую часть своей жизни, начал подводить. Он поверил, — нет, доверился, — Джонатану и что из этого получилось? Ропер был в замешательстве, ведь простой администратор смог провести его. В голове не укладывалось, как он мог это сделать и с чьей помощью? Может, роль сыграло его обаяние и умение разговаривать с людьми, вести диалог в нужное ему русло, убеждать? Что бы это ни было, будь ты проклят, Джонатан Пайн. Чёртов предатель! А Джонатан смиренно смотрел на бывшего босса, периодически переводя взгляд на грязную стену. Он ждал. Он всю свою жизнь чего-то ждал: в детстве — заботы; в Каире, видимо, чуда; потом, пока жил у Ропера, возможности связаться со своими. Вот и сейчас Пайн ждал, но сам не понимал чего. Тот просто понимал — всему своё время. Надо ждать. Чутьё не подвело: тот почти не пострадал и даже был отпущен живым. Осталось последнее, после чего Джон будет больше не нужен — сделка. Надо пережить её и всё. Но что-то в душе предательского мальчишки даже не шептало, а кричало о том, что не может всё так просто закончиться. Не может. И, несмотря на это, парень стойко держался, не показывал истинных эмоций. Ему нельзя, ведь он — чёртов предатель. Перед тем, как отпустить Пайна, Ропер склонился к нему, заглянул в глаза. Вроде бы, лицом к лицу, а лиц не видно. Только глаза. Зелёные, но при том меняющие свой цвет в зависимости от обстановки, предательские глаза напротив. Ричард на секунду задумался о том, что они идеально подходят парню. Они такие же, как и он, — хамелеоны. Не зря говорят, что глаза — зеркало души. Джонатан Пайн живой, — пока ещё живой, — тому пример. Чёртов предатель… Опустив руки и выдохнув, недавний босс отошёл от бывшего подчинённого. Сквозь зубы процедил второй раз условия сделки и, не дожидаясь администратора, покинул помещение. Шёл тот быстро, почти бежал. Прочь, прочь оттуда. «От предательства не убежишь, Ричард Ропер» — хохотал внутренний голос. И, как вы можете знать по себе, это та ещё гадина. Ничего хорошего ведь не скажет, ничего. Будет только смеяться и подначивать. Это была карма за всё, что совершил Ропер? За все истязания жены и слуг, которые всегда считались лишь игрушками. Сломаются — не беда, всегда можно приобрести новых. Возможно, за всё это сразу. Наказание явилось в виде ангела-Джонатана, который так умело скрывал истинную сущность. А ведь он приглянулся Ричарду, находясь тому полной противоположностью, ведь нрав, как может быть известно, у того был таким, что порой сам дьявол позавидует. Не долго длился триумф от сделки. Деньги оказались переведены на счёт Пайна, Ричард был связанный и сидел в машине, а Анжела Бёрр победно улыбалась, испепеляя машину взглядом. И, как бы этого не хотелось, предательства на Джонатане не были закончены. Те, с кем должна быть заключена сделка, выгнали полицейских из машин, объявляя Ропера своей собственностью. Гадкие предатели! Он, Ричард, прекрасно понимал, что если пару минут назад ему светила тюрьма, то сейчас сама Госпожа Смерть стала собираться в гости. Последнее, что он увидел перед неконтролируемым припадком ярости — всё тот же бесстрастный взгляд Джонатана. Может он, Ропер, и знал повадки людей, читал их словно открытую книгу, но прочесть Пайна он не мог. Для Ричарда мальчишка оставался загадкой, книгой, которую легко прочесть, но невозможно открыть. Слишком сложно подобрать нужный ключ. Ах, глупый, глупый гений Ропер! Он ведь и не догадывался, какие планы вынашивал за своим безразличным видом его бывший подчинённый! Неожиданно для всей, в том числе и для заключённого, машина остановилась и босса грубо из неё вытолкнули, пихнули прямо на встречу стоящему рядом Пайну. Тот лукаво, словно хитрый лис, задумавший стянуть лакомый кусочек, улыбался, сжимая в руке ключи от наручников, что сейчас серебряными браслетами блистали на руках Ричарда. Слабые надежды ударили в голову Ропера крепче терпкого вина. Щенок! Настолько привык быть тенью кого-то, помогать во всём и всем, что даже сейчас готов был освободить убийцу возлюбленной. Глупый, глупый гений Ропер! Все эти мысли были настолько наивными и казались столь детскими, что могли бы заставить Пайна рассмеяться. Ну уж нет, больше никакой помощи. Хватит. Он и так выдержал многое. — Ричард Ропер, — лучезарно улыбнулся Пайн, взяв бывшего босса под руку, чтобы не сбежал, — с этого момента и на протяжении всего того времени, что ты должны был бы… — он внимательно осмотрел людей, которые едва не прикончили Ричарда, — с этого момента ты будешь работать на меня. Всё понятно? Ричард подавился воздухом, когда услышал такие слова от Джонатана. Он не привык слышать столь властный тон от бывшего подчинённого, больше походившего на ангелочка. Но ему больше ничего не оставалось, как покорно кивнуть, в то время, когда в душе бушевал ураган. Щенок! Сумел не просто провести Ропера, но и поменяться с ним местами! А ведь сейчас его взгляд всё тот же, что и пару с ней назад: почти бесстрастный, но с долей насмешки. Тогда Ричард считал, что это самолюбование и высокомерие, но сейчас от отчётливо понимал — Джонатан насмехался. Насмехался над ним. Над его первой и, видимо, единственной, попыткой доверять кому-либо. Чёртов предатель! Но нельзя было и отрицать того, что он был поражён и даже сражён до глубины души столь расчётливым поведением человека, который ещё недавно был с ним на одной стороне. А был ли вообще? Не важно. Да, определённо, Ропер был восхищён. Будь это в его власти, он бы даже сделал Пайна самым приближенным к нему человеком за ум и смекалистость. За то, что он умеет сдерживать тот огонь, то адское пламя, что полыхает у него внутри, скрывать это за маской полного безразличия и за холодным взглядом светло-зелёных глаз-хамелеонов. — В этот раз ты меня сумел обмануть, но не советую радоваться раньше времени. Считай, что я сам позволил тебе это сделать. Позволил себе быть преданным, Джонатан, — натянул наглую ухмылку тот и облизал губы. Но… ох уж этот Пайн! Он даже не дрогнул. И, спокойно улыбнувшись в ответ, прошептал что-то, что отдалённо напоминало «теперь ты в моей власти, Ричард Ропер». — Это угроза или констатация факта? — вскинул бровь заключённый, но был проигнорирован. Вместо этого его молча потянули в номер, диктуя, как он теперь будет одеваться, что есть и где жить. Что ж, кажется, с этого дня можно навсегда забыть про покой и размеренную жизнь. На все замечания и указания Ропер лишь безучастно кивал и, судя по всему, даже пропускал мимо ушей. Переодевший в более скромную одежду, он вышел из номера. Спустя минуту в дверном проёме мелькнула светловолосая макушка Пайна, после чего он показался полностью. В руках у него были ключи от наручников, в которые вновь нарядили Ричарда. — Отныне и навсегда, ведь именно столько я бы провёл в тюрьме, я весь твой, Эндрю, — расплылся в наигранно-слащавой улыбке Ропер, — что прикажешь мне, то я и сделаю, — продолжал он, не отводя взгляда от ключей. Он напоминал дикую кошку, которая выжидала момент для нападения. — О, нет. Я знаю тебя. Ты позволил себя узнать. И ты совершенно не такой. Выполнять приказы — не твой конёк. Нет, — на лице расцвела улыбка. Такая, какая может быть лишь у одного человека — Джонатана Пайна. Этот мальчишка… Этот мальчишка всё больше и больше приводил Ричарда в замешательство. Если он знает, что пользы от него не будет, то зачем же тогда вытащил из машины и спас от, казалось, неминуемой смерти? Вот это всё сильнее напоминало игру в шахматы, где один гений старается обыграть другого. Пока большинство фигур на стороне Джонатана, но Ропер не собирается уступать. Он мог поклясться, это ненадолго. Он любой ценой обыграет этого гадкого парнишку в его собственной игре. Поставит мат даже с одной фигурой. Будь уверен, чёртов предатель. Ричард ждал каких угодно действий со стороны Пайна: удара; нового предательства. Но не этого. Джонатан просто взял и расстегнул наручники… — Ты на пару часов свободен. Лети, демон, — Пайн так посмотрел, что взгляд сам кричал «сваливай и больше никогда не появляйся тут». После чего он развернулся и ушёл, оставив Ропера наедине с мыслями. Вот оно что. Нашему ангелу тоже бывает скучно, если с ним не играть? Пара недель и Ропер вернётся к нему с новой игрой, новыми правилами. И тогда Джонатан может не рассчитывать на победу. Его фокусы уже не пройдут. Три — придумать план. Два — найти сообщников. Один — наведаться к старому другу. Игра началась.