Isn't it lovely?

      — Разве это не прекрасно? — десятилетний Чимин с маленькими щёчками и счастливой улыбкой на губах смотрит на своего лучшего друга, когда Чонгук присел рядом с ним. Пак указательным пальцем показал на бабочку, которая лежала на асфальте.       — Хён, я думаю, она мертва, — ответил Чонгук, его глаза расширились, и Чимин, как он часто делал, погладил мальчика по волосам, и Чон потянулся к прикосновению. Пак сладко улыбнулся своему тонсену.       — Это не значит, что она уже не прекрасна. Посмотри на неё, Гук, её крылья всё ещё расправлены и имеют красивый красный цвет, — Чимин звучал нежно, но он серьёзно следил, чтобы Чонгук смотрел и слушал.       — О, я вижу, — Чон всегда слушал, что говорит Чимин, это то, что старший так сильно любил в нём, мальчик заставлял его чувствовать себя важным и любимым. Он знал, что Чонгук никогда не оставит его и не ослушается. Пак был уверен, что младший сделает для него что угодно. — Она так прекрасна. Как и ты, хён.       За это Чимин чмокнул щёку Чона.       — Спасибо, Гук-а.       — Разве здесь не опасно? — Чонгук был неуверен. Единственное, в чем он был уверен, что его мать убьёт его, когда узнает, где он ходит. Ему было тринадцать, а Чимину — пятнадцать.       — Самое худшее, что может случиться, если ты упадёшь и разобьёшь себе голову, — ответил Чимин.       Чон сглотнул. Он понимал, что старший таким образом шутит, но иногда то, как говорил Чимин, пугало его.       — Почему мы здесь? — спросил Чонгук, и Пак положил палец ему на губы, чтобы приглушить его голос.       — Помнишь придурка Сонджуна? — спросил Чимин с широкой улыбкой, напоминающей оскал акулы.       Чон кивнул. Сонджун был парнем, который всегда издевался и гнобил Чимина за то, что он похож на девочку и был маленького роста. Чонгук ненавидел его, но ещё больше он ненавидел тот факт, что он был слишком молод и мал, чтобы сделать что-то.       — Ну, мне тут одна птичка напела, что ему нравится сидеть здесь на крыше и курить, — ответил старший, и они оба продолжили идти вдоль края крыши, и вот он, Сонджун, сидит на краю, его ноги свисали, а он сам курил, глядя вдаль.       — Мы должны уйти, пока он не увидел нас, — прошептал Чонгук, пытаясь заставить друга развернуться, но у Чимина появился сумасшедший блеск в глазах, когда он направился слишком большими шагами к другому парню. Сонджун обернулся как раз тогда, когда Чимин достиг его, но он продолжил сидеть, не особо впечатлённый. Парень снова повернулся спиной к двум другим присутствующим на крыше.       — Что вы двое забыли на крыше? Вы заблудились ил... — он был прерван изумленным криком Чонгука, когда Чимин внезапно сильно толкнул Сонджуна, и тот упал вперёд. Сигарета упала вниз, пока сам парень, потерявший равновесие, успел ухватиться за край крыши вовремя, чтобы не упасть, но он свисал на самых кончиках пальцев, побелевших от большого усилия не упасть и не умереть.       Чонгук быстро подошёл к Паку, который просто стоял, пока Сонджун плакал и умолял Чимина помочь ему.       — Чимин, пожалуйста! Прости! Я был козлом, но, прошу, не дай мне упасть!       Младший почти дошёл до двух парней, когда Чимин сделал маленький шаг вперёд, наступая на руки Сонджуна, который кричал в агонии и, не выдержав, отпустил и упал.       Чон просто посмотрел через край, где лежало безжизненное тело Сонджуна, вокруг него образовалась лужа красной жидкости. Кровь. Чонгук отшатнулся назад, приземляясь на задницу, и в шоке уставился на своего лучшего друга.       — Что ты наделал?       Чимин наконец-то повернулся к нему с пустым выражением лица, прежде чем опустился на колени перед Чонгуком, улыбаясь, как обычно.       — Плохие люди должны быть наказаны. Он был таким уродливым, а теперь посмотри на него. Он прекрасен.       Чон просто смотрел на своего лучшего друга всё ещё в шоке.       — Чонгук-а, ты же никому не расскажешь, верно? Ты же не поступишь так со мной, да? Ты ведь мой лучший друг.       Чонгук посмотрел на старшего, у которого было самое красивое лицо, которое он когда-либо видел. Шелковисто-коричневые волосы, которые были чуть светлее, чем его собственные, мягкие щёки и пухлые губы. Чон смотрит на столь любимое лицо и тихо шепчет:       — Это был несчастный случай.       Чимин счастливо хихикает и бросается на Чонгука, заключая младшего в объятия, как он часто делал.       Той ночью Чонгуку снились кошмары о том, как Чимин сталкивает его с крыши. Конечно, весь район был шокирован тем, что молодой Шин Сонджун упал с крыши старой фабрики. Но опять же, Чимин держал руку Чонгука, сжимая её всякий раз, когда кто-то спрашивал Чона о произошедшем, но Чонгук никогда не сможет предать своего прекрасного Чимина.       — Ты придёшь сегодня вечером? — семнадцатилетний Чонгук повернулся к своей девушке Джиа, играя с её красивыми волосами цвета лесного ореха, которые выглядели шелковистыми и обрамляли её утонченное лицо. На секунду Чон подумал, что сегодня пятница, и у него с Чимином появилась традиция, что каждую неделю, каждую пятницу они ходили к Тони за пиццей, но хоть один раз он мог и отменить встречу.       — Но это наша традиция, — Чимин надул губы, ему было девятнадцать, у него были красивые светлые волосы, он подрос, а его внешность стала лишь прекраснее. Иногда Чимин забывает, что этот парень был пухлым милым брюнетом, которого он знал многие годы. — Это из-за Джиа, не так ли?       На лице Пака было видно раздражение, пока Чонгук молчал, не зная, говорить или нет. Они стояли в переулке между школой и пекарней рядом с ней.       — Чонгук-а, посмотри на меня, — Чимин может быть и старше, но Чон уже перерос его на пару дюймов, поэтому ему нравилось, что когда он обнимает младшего, приходится задирать голову, глядя на Чона своими красивыми кошачьими глазами. — Ты меня больше не любишь?       — Конечно, люблю. Я люблю тебя, хён, больше всего на свете, — ответил брюнет почти как по команде. Чимин лукаво улыбнулся.       — Тогда порви с ней, — ответил старший, всё ещё игриво улыбаясь.       — Н-но я не могу. Я встречаюсь с ней четыре месяца и... — младший нервно рассмеялся, но Чимин просто погладил его по голове и прижался лицом к крепкой груди.       — Терпеть её не могу, Чонгук-а. Если что-то делает меня несчастным, ты же избавишься от этого, так ведь? — прошептал Чимин, его глаза безумно блестели.       Чонгук глубоко вздохнул.       — Я даже не знаю, как я...       — Приведи её в полночь к озеру, и я помогу тебе убрать её из нашей жизни, хорошо? — сказал Чимин не особо вопросительным тоном.       — Ладно.       Чонгук чувствовал себя плохо. Джиа была взволнована, когда он сказал, что хочет пойти к озеру. Парень не был уверен, что задумал Чимин, но тот сказал, что поможет. Вероятно, даст моральный пинок, в конце концов.       — Гуки, это прекрасно. Смотри, луна отражается в воде. Так красиво, — Джиа притянула его к себе, чтобы вместе полюбоваться видом.       — Джиа, — повернулся к ней Чонгук, глубоко вздыхая. — Думаю, мы...       — Извини, Джиа, но вы расстаётесь, — Чонгук и Джиа повернули головы к Чимину, который держал руки за спиной.       — Что? Чонгук, что это значит? — сердито спросила Джиа.       — Он хочет порвать с тобой. Ты лишняя в нашей жизни, — холодно сказал Пак.       — Какого хрена ты решаешь за него? Почему ты одержим моим парнем? — выплюнула Джиа. — Блять, давай уйдём отсюда.       Чонгук посмотрел на свою девушку. Ладно, бывшую девушку.       — Чонгук-а, — Чон теперь оглянулся на Чимина, который как обычно сладко улыбался ему. Его хён действительно выглядел как ангел, особенно сейчас, при лунном свете. — Пожалуйста, отойди от неё.       Младший оглянулся на девушку, но остался на месте.       — Чонгук-а, — голос Чимина стал более взволнованным. Парень начал подходить ближе, и его рука, которая была за спиной, дернулась, демонстрируя довольно большой нож. — Посмотри на меня.       Чонгук не испугался ножа в руке своего лучшего друга, но услышал, как Джиа ахнула позади него.       Чимин, подойдя к младшему, протянул руку к его волосам, и тот инстинктивно потянулся к прикосновению, как делал это в детстве.       — Мне нужно убедиться, что она больше не будет мешать тебе. Нам. Ты же всё ещё любишь меня, да?       — Больше всего на свете, — ответил, как робот. Чон привык это говорить.       — Тогда, пожалуйста, отойди и не поворачивайся, пока я не скажу тебе, — сказал Пак, проводя большим пальцем по щеке Чона.       — Чонгук, ты же не будешь делать, что он тебе говорит?! Он явно хочет сделать мне больно, — умоляюще закричала Джиа.       Чон посмотрел на неё. В его глазах не было видно ни одной эмоции, и он сделал, как сказал ему Чимин: отошёл и отвернулся.       Затем последовало множество звуков. В основном, это были крики Джиа, которая просила о помощи у Чонгука, затем громкий стук — она, должно быть, упала на землю — затем куча просьб от Джиа к Чимину, громкий звук, который Чонгук не смог определить, а после тишина. Он услышал шаги позади себя, и мягкая ладонь легла ему на плечо, сжимая его.       — Ты хорошо справился, Чонгук-а, — Чимин обнял его со спины, и Чон наконец развернулся и увидел, что произошло позади него. Джиа лежала на расстоянии нескольких футов, нож торчал из её живота. — Ты всё ещё любишь меня, да?       — Больше всего на свете, — монотонно ответил Чонгук. Он смотрел на мёртвое тело Джиа, крепко сжимая хёна в своих руках.       Чонгуку двадцать лет. Он заканчивает печатать нужные документы, сидя в библиотеке, перед зимними каникулами, когда его телефон зазвонил.       — Алло?       — Чонгук-а, — он мог слышать нотки обиды в голосе своего парня. Чимину двадцать два, и он чуть ли не скулит. — Когда ты вернёшься?       — Меня не было два часа, а не два года, — ответил Чонгук, но уже начиная собирать вещи, ведь он знал, что Чимин не тот тип людей, которые любят ждать. Тем не менее, он любил его. Больше всего на свете. Были дни, когда он оглядывался назад, размышляя о своей жизни. После смерти Джиа люди по всему городу чуть ли с ума не сходили, искали девушку повсюду, но Чимин сказал Чонгуку, что они должны были похоронить её глубоко в лесу, и, как всегда, младший сделал всё, как было сказано Паком.       Они так и не нашли её. Все жалели Чонгука, были добры к нему, думая, что его девушка исчезла, возможно, убита, и он был парнем, переживающим горе. Но они не знали правду. Они не знали, что он отвернулся от неё, когда она умоляла его спасти её, или как похоронил её глубоко в земле, смывая с себя её кровь в ту же ночь.       В ту же ночь он плакал в своей спальне, оплакивая смерть девушки, но Чимин внезапно поцеловал его в мокрую щеку, затем его губы соединились с губами Чона, и тот забыл о своём горе. Он позволил себе восхищаться приятным ароматом Чимина и его мягкими губами. Пак оттолкнул его, взяв на себя инициативу, раздевая их обоих. Той ночью Чонгук позволил Чимину убить его девушку и заняться с ним сексом. Они вместе покинули Пусан, как только Чонгук закончил школу.       — Но я скучаю по тебе и думаю, что сделал кое-что плохое... — Чонгук быстро выбежал из библиотеки.       — Что ты сделал? — он знал, что Чимин был немного вспыльчив, и пока он был в хорошем настроении, волноваться было не о чем, но иногда Пак позволял своей уродливой стороне побеждать.       — Банни меня поцарапала, — ответил старший безразлично. — Она больше не была прекрасна.       — Я скоро приеду.       Чонгук прибыл в их квартиру и сразу побежал на кухню. Чимин сидел спиной к младшему, который медленно приблизился, заглядывая за плечо старшего. Их кошка Банни была испачкана в собственной крови, а её симпатичный белый мех был липким от алой жидкости.       — Чимин, что ты наделал? — голос Чонгука дрогнул.       — Смотри, Чонгук-а, она снова прекрасна, — сказал блондин, радостно размахивая кошкой в руках.       Чонгук вздохнул.       — Да, она... Прекрасна. Как и ты...       Чонгуку двадцать шесть. Он провёл кончиками пальцев по волосам блондина. Глаза Чимина закрыты, и ресницы красиво откидывали тень на его круглых бледных щеках. Его губы были такими же пухлыми, но более матово-розовыми, чем его естественный оттенок. Чонгук нанёс ему на губы немного помады, как делал это в течение последних нескольких недель.       — Что же тебе одеть сегодня, хён? — бодро спросил Чонгук, разворачиваясь к шкафу. — Хм, может быть, огромный бежевый свитер, который ты так любишь?       Чон приподнял тело старшего и сменил его рубашку на свитер, после аккуратно укладывая его на простыни. Брюнет провёл пальцами по лицу любимого блондина, останавливаясь на ране на горле.       — Мой прекрасный, прекрасный хён.       Чонгуку двадцать восемь, и он смотрит на мёртвую девочку, лежащую на земле перед ним. Красный красиво растекся в стороны, как крылья, по асфальту.       — Разве это не прекрасно? — прошептал Чимин ему на ухо.       — Прекрасно. Как и ты, хён, — улыбнулся Чонгук.