Солнце, скрытое в облаках

Вэнь Жохань никогда не был заинтересован в ком-то или чем-то. Его власть — всего лишь кучка трусов, боявшихся умереть. Но продлят свою жизнь они максимум на пару лет, пока не взбесят кого-то из его сыновей. Почему-то он не сомневался, что все сгорят в огне Вэнь из-за Вэнь Чао. Жохань ни к кому никогда не испытывал чувство доверия. Максимум, что он мог проявить — это презрение. Но сейчас, прямо в этот момент, сам Глава Вэнь горит в огне, пытаясь оторвать взгляд от изящных черт лица, пусть и детских, длинных черных волос и мальчишеских пальцев, перебирающих струны. Но даже со всей своей властью и могуществом Вэнь Жохань мог лишь смотреть издалека и наблюдать, как из мальчика растет юноша. Быстро, но во взгляде всегда сохранялась эта детская невинность, и запах сандала продолжал преследовать мысли Главы Вэнь. Но наблюдать беспрерывно Жохань не мог, что раздражало слишком заметно. Он посылал людей, подкупал их, пытаясь узнать все, что хотел. Лань Чжань рос тихим юношей, скрывая свои интересы, состояние и мысли. Подчинение правилам, идеальный порядок, белая налобная лента. Но он всегда чувствовал чье-то присутствие, чей-то пристальный взгляд и непонятное чувство защиты(?). От того самого мальчика, по крайней мере, от эмоций, которые были частыми гостями, не осталось и следа, та детская невинность сменилась обычной глубиной золотистых глаз, исчез один из самых дорогих людей, пропал огонь в глазах. Но все изменилось на соревновании лучников. Лань Ванцзи видел высокомерный, но величественный силуэт Главы Вэнь, был возмущен, сжимал кулаки, потому что это было ужасное неуважение не только к его дяде, но и к остальным Главам. Именно тогда Ванцзи узнал, что Вэнь Жохань не со всеми так высокомерен. Когда Второй Нефрит ушел, почти бежал, с поля, сжимая ленту в руке, он чувствовал столько стыда и злости, что побелели костяшки пальцев, а лицо стало ещё бледнее. — Не устраивайте из этого трагедию, вы же никогда не были обрезанным рукавом, — Лань Чжань ощущает тяжесть на своем плече и рефлекторно дёргается, чтобы сбросить с себя руку. Он не трогает чужих людей. Но когда Нефрит повернулся и взглянул в глаза побеспокоевшему его, он впервые за столько лет со дня смерти матери испытал настолько сильный шок. Ему показалось, что это от гнева ему чудится что-то. Глава Вэнь не мог покинуть поле, а если и мог, то точно не для того, чтобы сказать одно предложение. Ведь даже ребенок знал, что Лань Ванцзи ограничивается уважительными сухими ответами. Тем не менее, Вэнь Жохань сказал ещё пару слов, на которые Лань Чжань только кивнул. Все действительно изменилось.

***

Теперь Второй Нефрит совершенно не знал, что должен думать. Ему до сих пор не нравились деяния Цишань Вэнь, но он заметил, что все сыр-боры возглавлял Вэнь Чао. Именно Вэнь Чао, а не Вэнь Сюй. Глава Вэнь не был настолько глупым человеком, чтобы не видеть поведения своего сына и его бездарности. Нет, Ванцзи не оправдывал. Никогда никого не оправдывал. Но после соревнования лучников он встречался с Жоханем намного чаще, в нескольких случаях даже лично, напрямую. Их мимолётные фразы, взгляды. Лань Чжань стал говорить больше, но незаметно. Однако, иногда даже Второму Нефриту становилось не по себе от цепкого взгляда. Кто знал, во что это может вылиться? Вэнь Жохань чувствовал, как судорожно дышит под ним юноша, как сжимает кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Мужчина целовал бледную кожу не очень сильно, но часто. Кусал, оттягивая кожу медленно зализывая. Он не хотел, чтобы на А-Чжаня ругался его дорогой дядя, если увидит. Одежда начинала липнуть к разгоряченным телам, но избавляться от нее пока что не было желания. Мужчина любил раскрывать секреты медленно, неторопливо, с лукавой улыбкой и прищуренными глазами. Влажный язык касается я к между ключицами юноши, и тот сильнее закусывает палец. Он надеется, что рана на руке от этого пройдет уже на следующий день. Они лежат на траве, сокрытые одними лишь листьями. Запыхавшиеся, в распахнутых ханьфу, с растрепанными волосами, и Вэнь Жохань хочется вечно вот так нависать над Ванцзи и смотреть в его золотые глаза, в которых наконец появился тот самый огонь, в то время, как от самого Главы Ордена Вэнь веет пеплом. Золотые глаза смотрят, как падает тень от листьев на красивое лицо сверху. Мужчина длинными ногтями убирает из черных волос листочек, уже успевший застрять там, и наклоняется за ещё одним поцелуем. Тягучим, долгим. Они агрессивно цепляются друг за друга, потому что это их сознательный выбор, но... Но всё имеет привычку быстро меняться. Они вряд-ли это признают, продолжая так жить. Пока в один момент Облачные Глубины не поглотит огонь. И огонь в глазах обоих потухнет. И солнце скроют облака.