Отнеси меня домой

0. Всё произошло так внезапно. Буквально только что Шерлок преследовал преступника, а уже в следующую секунду оказался лежащим в луже на земле, задыхаясь от пронзительной боли в ноге. Не хорошо. Детектив хрюкнул, пытаясь выпрямиться, осторожно отталкиваясь от тротуара. Плечо болело в том месте, куда пришёлся удар, но это беспокоило его меньше всего. Малейшее движение ноги заставляло его шипеть от боли и замирать, стараясь не двигаться. Видимо, при падении он как-то неправильно приземлился, и теперь валялся посреди какого-то Богом забытого переулка, не в состоянии ни пошевелиться, ни догнать со всех ног удирающего преступника. Блестяще. — Шерлок! — услышал он вдалеке знакомый голос. Мгновение спустя детектив заметил размытый дождём силуэт Джона, остановившийся у входа в переулок. — Я здесь! — крикнул он. Шаги Джона гулко отдавались от мокрого тротуара, пока он бежал к своему другу. Он опустился на колени, критически оглядывая Шерлока с ног до головы. — Моя нога, — ответил Шерлок на безмолвный вопрос, указывая на повреждённую лодыжку. У него перехватило дыхание, когда Джон экспериментально подвигал ей. — Нам нужно добраться до «скорой». Я смогу лучше осмотреть тебя там, — сказал Джон. Он обвил спину Шерлока, обхватывая его под мышкой. Другая его рука скользнула Шерлоку под колени. — Что ты творишь? — изумлённо спросил Шерлок, инстинктивно напрягаясь. Тот криво улыбнулся ему: — Ну, ты ведь не можешь идти сам, не так ли? — только и сказал Джон, прежде чем поднять детектива на руки — и нет, Шерлок НЕ вскрикнул, когда он это сделал, ясно? — и крепко прижать Шерлока к груди, поднимаясь на ноги. На мгновение в голове Шерлока воцарилась блаженная пустота; все его чувства сосредоточились на соседе по квартире — скрытую силу в крепко держащих его руках, тепло, исходящее от его небольшого тела, несмотря на холод, слабый мускусный запах, смешанный с запахом пота и хозяйственного мыла, который Шерлок почувствовал, уткнувшись носом в шею Джона. Видимо, Шерлок был не в себе, — возможно, от боли, — но он не смог удержаться и прижался к Джону ближе, ища тепло и утешение. Он почувствовал, как Джон прижал его к себе ещё крепче, даря чувство безопасности и защищённости, и да, именно так всё и должно было быть. Именно так. Они слишком быстро добрались до машины скорой помощи. Джон усадил его на задний бампер, чтобы как следует осмотреть лодыжку, — да, определённо растяжение, — и хотя было очень приятно, когда Джон так осторожно и заботливо прикасался к его ноге, это и в сравнение не шло с тем чувством безопасности, которое Шерлок ощущал у него на руках. Так началась миссия Шерлока «любыми способами заставить Джона носить меня как можно чаще». 1. Прошло около месяца, прежде чем Шерлок решил привести свой план в действие. Ему нужно было немного подождать, чтобы Джон ничего не заподозрил. Обдумывая свой замысел, он пришёл к двум выводам: Во-первых, он не мог симулировать болезнь или травму. Джон — доктор, поэтому заметит обман в считанные секунды. Во-вторых, из-за первого пункта он должен был удостовериться, что, причиняя себе вред, чтобы Джон поднял его на руки, он не подвергал себя слишком большой опасности. Ему не нужны были долговременные или постоянные проблемы. Поэтому три дня назад Шерлок перестал есть. Конечно, он делал столь длительные перерывы между приёмами пищи уже не в первый раз, — например, во время расследований, — но он всегда знал свои пределы. Если он начинал чувствовать слабость, то всегда съедал что-нибудь, чтобы поднять уровень сахара в крови. Но на этот раз Шерлок поклялся не делать ничего подобного. Если он хочет, чтобы Джон снова поднял его на руки, ему придётся потерпеть. Шерлок решительно проигнорировал лёгкую дрожь в руках, доставая карманную лупу. Он открыл её и посмотрел через стекло на пятна крови на ковре. Через пару секунд его зрение затуманилось, а перед глазами замелькали разноцветные круги. Он быстро заморгал, пытаясь сфокусировать зрение, но у него ничего не вышло. В голове всё плыло, затуманивая мысли и сознание. Его затошнило. За его спиной нерешительно прозвучал голос Джона: — Шерлок? Ты в порядке? Неопределённо хмыкнув в ответ, Шерлок закрыл лупу и встал. Это была ужасная идея. Как только он поднялся на ноги, комната накренилась набок. Весь мир на несколько мгновений погрузился во тьму, и Шерлок почувствовал, что падает. Краем сознания он смутно заметил, как чья-то рука поймала его, а затем другая рука нежно коснулась его лба, обхватывая щёку. Медленно, но верно всё снова начало возвращаться в фокус; свет буквально хлынул ему в глаза, освещая темноту. Что-то тёплое прижималось к его спине — или, скорее, он лежал на чём-то очень тёплом. Шерлок издал недостойный стон, полностью открывая глаза, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на нависшем над ним обеспокоенном лице своего соседа. Выражение беспокойства на лице Джона сменилось облегчением. Он откинул со лба Шерлока несколько непослушных прядей и едва заметно улыбнулся. — Ты напугал меня, — сказал он. — Я в порядке, Джон. Перестань волноваться, — возразил Шерлок, хотя, учитывая то, как дрожал его голос, тот вряд ли ему поверил. На мгновение он подумал о том, чтобы оттолкнуть руку Джона от своего лица, но решил, что ему нравится ощущение пальцев Джона на своей щеке. — Конечно, — усмехнулся тот в ответ. — Когда ты в последний раз хоть что-нибудь ел? — Три дня назад. Брови Джона поползли вверх, и он испустил долгий страдальческий вздох. Без всякого предупреждения он притянул Шерлока ближе и с лёгкостью поднял его на руки, надёжно прижимая к своей груди. И, конечно же, Лестрейд решил, что сейчас самое подходящее время вернуться на место преступления. — Итак, Шерлок, что ты дума… Эмм, что здесь происходит? — спросил он, с любопытством глядя на сложившуюся картину. — Шерлок — идиот, — мягко сказал Джон, игнорируя тихий возмущённый звук, изданный Шерлоком в знак протеста. — Он не ел три дня, и я бы хотел это исправить. В ответ на неодобрительный взгляд Лестрейда, Шерлок лишь надулся ещё сильнее и прижался к Джону поближе. — У меня в машине есть несколько энергетических батончиков. Подойдёт? — Вполне. Джон вышел вслед за инспектором из дома жертвы и направился к полицейской машине за упомянутыми батончиками. Шерлок позволил своим глазам закрыться на несколько драгоценных минут, наслаждаясь объятиями Джона и почти ошеломляющим чувством дома, которое его доктор излучал так просто. И Шерлоку это определённо нравилось. 2. С тех пор, как Шерлок намеренно устроил голодовку, Джон начал следить за тем, чтобы он ел регулярно (даже если это был просто небольшой перекус, а не полноценный приём пищи). Сначала Шерлок сопротивлялся, но затем всё же сдался — в конце концов, было приятно, что Джон так заботится о нём. Не то чтобы он признался в этом кому-нибудь (даже самому себе). И вот сейчас он стоит на кухне и готовит им с Джоном тосты («Завтрак — самый важный приём пищи за день, Шерлок»). Он недовольно нахмурился, намазывая ломтик клубничным джемом, задаваясь вопросом, как Джон мог выносить столь скучное занятие. О, и теперь у него на халате пятно. Блестяще. Раздражённо фыркнув, он закрутил крышку банки. И тут ему в голову пришла идея. Он задумчиво посмотрел на банку, после чего слегка подбросил её, прикидывая вес. Затем перевёл взгляд на свои босые ноги, слегка пошевелил пальцами и медленно ухмыльнулся. Пара сломанных пальцев никому не повредит, не так ли? Ну, образно говоря. Естественно, перелом любой кости является болезненным. Но сломанные пальцы были не такой уж серьёзной проблемой. Сделав глубокий вдох, Шерлок отступил от стола, поднял банку повыше… …и с размаха бросил её. Только вот приземлилась она не на пальцы ног, а на саму стопу. Как только Шерлок издал короткий болезненный вопль, Джон тут же вскочил с кресла и оказался на кухне. — Что случилось? Шерлок выдохнул через нос, слегка приподнимая повреждённую ногу. Плакать он, конечно, не собирался, но это было чертовски больно. Он не думал, что это перелом, но место удара уже начало опухать, а в скором времени на нём явно «расцветёт» красочный синяк. Вспомнив, что, вероятно, было бы неплохо ответить на вопрос Джона, Шерлок загадочно произнёс: — Твоё варенье, — и кивнул в сторону чудом уцелевшей банки, катящейся по полу. — Давай-ка посадим тебя в кресло, чтобы я мог осмотреть твою ногу, — сказал Джон, сокращая расстояние между ними и приобнимая Шерлока за плечи. — Ты сможешь дойти до него? Шерлок молча покачал головой, прижимаясь к Джону поближе. Надеясь, что его сосед не станет уделять этому слишком много внимания. Так же легко, как и в предыдущие два раза, Джон поднял Шерлока на руки и понёс в гостиную. Усадив Шерлока в кресло, доктор опустился перед ним на колени, беря его стопу в свои нежные руки. Шерлок то и дело шипел, пока Джон ощупывал место удара, пытаясь определить степень повреждения. Когда через несколько минут Джон отпустил его ногу, Шерлок обнаружил, что ему сразу же стало не хватать этих нежных прикосновений. — Нужно приложить лёд, наложить повязку и поднять ногу повыше. Я не думаю, что она сломана, но мы всё же понаблюдаем за ней пару дней, — с улыбкой сообщил Джон. — Тебе следует быть осторожнее. Если бы это был первый раз, когда Джон говорил ему это! Шерлок неопределённо пожал плечами. — Осторожность — это скучно. Услышав это, Джон рассмеялся. Он похлопал Шерлока по колену, встал и направился на кухню за льдом. Если безрассудство вызывало столько внимания — которого Шерлок иногда так отчаянно жаждал — со стороны Джона, то быть осторожным действительно было скучно. 3. — Я пойду с тобой в бар. Джон уже просунул одну руку в рукав куртки, но, услышав эти слова, тут же замер. — Что, прости? — недоверчиво спросил он. Шерлок закатил глаза. Как же он ненавидел повторяться! — Я сказал, что пойду с тобой в бар. Джон отмер и, наконец, надел куртку полностью. — Ты никогда не ходишь в бар. И это правда. Шерлок никогда не ходил с Джоном в бар. Общение определённо не было его призванием, особенно общение с людьми, которых он ненавидел или просто терпел, да и пить он не особо любил. Из-за алкоголя у него затуманивался разум и болел живот. Как такое могло кому-то нравится? Он мог с лёгкостью вспомнить каждый раз, когда видел Джона, вернувшегося из бара, спотыкающимся о собственные ноги или глупо хихикающим, а иногда и обнимающим унитаз в течение нескольких часов. Такой вариант развития событий казался Шерлоку не особо привлекательным. Но, если он правильно разыграет карты, то сможет заставить Джона отнести его домой. — Ну, сегодня я пойду. Джон явно собирался что-то сказать, но затем передумал. Вместо этого он молча направился к лестнице, откуда до Шерлока донеслось приглушённое «Тогда пошли». Вскоре после этого, когда они вдвоём вошли в бар, Лестрейд даже не стал скрывать своего удивления. — Шерлок? — воскликнул он, уронив челюсть на пол и вытаращив глаза. — Бога ради, что ты здесь делаешь? Шерлок смерил Лестрейда свирепым взглядом, снимая пальто и шарф, и так и не потрудившись ответить на столь глупый вопрос. Джон тоже снял куртку и занял место между инспектором и своим соседом. — Сказал, что тоже хочет пойти, — пожал плечами Джон. — Не объяснил, зачем. — Хм. Ну ладно, — сказал Лестрейд, беря свой стакан и допивая янтарную жидкость. Он наклонился вперёд и повернул голову к Шерлоку. — Ты уверен, что тебе не будет скучно? Шерлок не счёл нужным отвечать и на этот вопрос. Вместо этого он покачал головой, оглядывая бар, считывая информацию о посетителях. Ему никогда не надоедало наблюдать за людьми; кто знает, вдруг один из них окажется убийцей. Было бы здорово, не так ли? — О, Джон! Я так и думала, что ты придёшь вскоре после Грега. Внимание Шерлока тут же переключилось на подошедшего к ним бармена — миловидную женщину лет сорока пяти, явно знавшую Джона и Лестрейда. Джон одарил женщину дружелюбной улыбкой, от которой Шерлок почему-то скрипнул зубами. — Привет, Лил. Рад тебя видеть. — Тебе как обычно? — спросила та. Джон утвердительно кивнул и что-то промычал. — А тебе что, красавчик? Всё, что Шерлок смог сделать, это тупо уставиться на неё. Как ни странно, он не продумал эту часть плана. И теперь он понятия не имел, что заказать. Он бросил взгляд на Джона, на что тот вопросительно изогнул бровь. Прочистив горло, Шерлок выдавил: — То же, что и ему, — он кивнул головой в сторону своего соседа. — Будет сделано, — подмигнула Лил, уходя за напитками. Шерлок лениво постукивал пальцами по столешнице, одновременно прислушиваясь к многочисленным разговорам вокруг, в том числе Джона и Лестрейда. Они не говорили ни о чём важном — о любимых футбольных командах, о плохих отношениях инспектора с женой (Шерлоку было немного жаль Лестрейда, ведь он всё же уважал его), и о свиданиях Джона. — Ну, — пожал плечами тот. — С Шерлоком мне всегда есть, чем себя занять, так что я даже думать о свиданиях не успеваю. И если Шерлоку и стало немного не по себе из-за услышанного, показывать он этого не собирался. Лил вернулась с напитками, и Джон поблагодарил её, вернувшись к разговору с Лестрейдом. Шерлок подозрительно посмотрел на свой стакан, принюхиваясь к содержимому, и слегка сморщил нос. Затем поднял стакан к губам, сделав большой глоток… …и тут же поперхнулся. Он в жизни ничего более горького не пробовал! Как Джону мог нравиться столь ужасный напиток? — С тобой всё в порядке? — спросил Лестрейд, едва сдерживая смех. Джон улыбнулся ему, но в его глазах явственно читалось сочувствие. — Не туда пошло, — соврал Шерлок, вытирая слюну с подбородка бумажной салфеткой. Что ж, всё оказалось сложнее, чем он думал; ему всё ещё нужно было допить почти три четверти пинты. И он сделал это, несмотря на жгучую горечь во рту. А затем он заказал ещё. И ещё. И ещё. После четвёртой пинты Шерлок уже едва мог держать глаза открытыми. Всё поплыло: его зрение, его мысли, волосы Джона, которые отливали золотом в свете люминесцентных ламп. Так. Стоп. Прекрати даже думать об этом. Очевидно, рот Шерлока эту мысль решил проигнорировать, потому что он вдруг глупо хихикнул и стукнулся головой о стойку, а затем: — Джон, — пробормотал он, с усилием поднимая руку, пока его пальцы не коснулись виска соседа. — Твои… твои волосы… мягкие… На заднем плане прозвучал чей-то смешок. Очевидно, Лестрейда. — Ты ведь совсем не умеешь пить, не так ли? — посмеиваясь, спросил инспектор. — Лучше я отведу его домой, — криво усмехнувшись, сказал Джон. Даже прохладный воздух не смог помочь Шерлоку хоть немного прийти в себя. Ну, а про ходьбу и говорить нечего. Он пытался сосредоточиться на том, чтобы ставить одну ногу за другой, но они явно отказывались его слушаться. Он несколько раз споткнулся, едва не повалив Джона на асфальт, и каждый раз, когда это происходило, он начинал смеяться. Потому что это было смешно. Он не знал, почему. Может, Джон знает. — Почему… почему я смеюсь, Джон? — спросил Шерлок, едва шевеля языком. Он споткнулся о трещину на тротуаре и снова глупо захихикал. Джон только вздохнул: — Потому что ты, Шерлок Холмс, пьян как чёрт, вот почему. Давай. И в ту же секунду ноги Шерлока оторвались от асфальта, свободно болтаясь в воздухе. Шерлок парил над землёй, и это было чудесно. Нет ничего лучше, чем ощущать себя легче пёрышка и быть окружённым теплом и стабильностью, а именно — Джоном Ватсоном. Шерлок, будучи не совсем в здравом уме от переизбытка алкоголя в крови, решил, что прижаться к Джону и провести носом по его шее будет замечательной идеей. — Ты хорошо пахнешь, — пробормотал он, уткнувшись кончиком носа в точку пульса Джона. — И твоё… твоё сердце бь… бьётся очень быстро. Ответа Джона Шерлок уже не услышал, задремав в его тёплых объятиях. 4. Шерлок, вообще-то, не собирался засыпать на диване. Хотя «на» диване, на самом деле, не было правильной формулировкой, потому что на диване были только его ноги и ступни. Остальная же его часть лежала на полу, вывернувшись под невероятным углом, а под голову вместо подушки была подложена рука. Именно в таком положении нашёл его Джон, спускаясь по лестнице и потирая заспанные глаза на следующее утро после их последнего дела. Джона всегда поражал тот факт, что Шерлок мог заснуть практически в любой возможной позе, если на него наваливалась усталость; обычно это происходило после особенно сложных дел. Сколько он уже так спал? Может, сначала он задремал на диване, а затем просто… каким-то образом сполз на пол? Не в первый раз раздражённо вздохнув, Джон босиком вошёл в гостиную. — Шерлок, — негромко позвал он, слегка подтолкнув ногой своего соседа в плечо. Когда ответа не последовало, он попробовал ещё раз, чуть громче. Шерлок лишь издал тихий стон, даже не шевельнувшись. Как бы Джону не хотелось просто оставить детектива лежать так и позволить ему потом жаловаться на боль в спине и затёкшие мышцы, — на самом деле, это даже послужило бы ему уроком, — он просто не мог оставить Шерлока лежать на полу. Ему было бы гораздо удобнее в мягкой постели. Он опустился на колени перед спящим другом и переместил его в более сидячее положение. Джон ощутил знакомую успокаивающую тяжесть, когда голова детектива склонилась набок, прямо на его плечо. После этого было довольно сложно маневрировать телом Шерлока из-за его… трудного положения, и Джон мысленно поздравил себя с тем, что смог поднять его на руки, не уронив. Было бы довольно неприятно проснуться в таком положении, не так ли? Шерлок инстинктивно обвил его шею руками, прижимаясь к нему ещё ближе. Джон с трудом подавил улыбку. «Совсем как большой, долговязый, прилипчивый кот», — думал Джон, неся детектива в его спальню. Джон толкнул дверь ногой, прижимая Шерлока к себе чуть крепче, стараясь не потерять равновесие. Увидев, что его постель не заправлена, Джон улыбнулся чуть шире, поскольку теперь ему не придётся оставлять Шерлока спящим поверх одеяла. Джон осторожно опустил его на матрас. Потребовалось несколько мгновений и нежных прикосновений, чтобы Шерлок ослабил свою удивительно сильную хватку на его шее. Доктор укрыл его, подоткнув одеяло, и легонько похлопал по плечу, собираясь уходить. Но вдруг замер. Он стоял, молча глядя на спящего Шерлока, теперь свернувшегося калачиком на боку, крепко прижав к себе подушку и тихо посапывая. Затем, не задумываясь, Джон наклонился и легонько поцеловал Шерлока в лоб, едва касаясь губами кожи. Слава Богу, Шерлок не проснулся. А затем Джон буквально выскочил из комнаты, делая вид, что ничего не было. 5. Может, ему приснилось? Он был почти уверен в том, что ему это приснилось. Потому что Джон не мог поцеловать его. Это было просто невозможно. Даже если это был всего лишь маленький поцелуй в лоб. Почти как поцелуй на ночь. Шерлок усмехнулся и, старательно не обращая внимания на румянец, заливший его щёки, — Шерлок Холмс никогда не краснеет, ясно? — осторожно отмерил какую-то дурно пахнущую жидкость в стоявшей перед ним колбе. Это было нелепо. И румянец, и поцелуи. Как бы сильно Шерлок ни хотел, чтобы последнее было правдой, факт оставался фактом: его чувства к Джону навсегда останутся безответными, и он просто должен с этим смириться. Но легче от этого не становилось. Желание закричать, завопить и закатить истерику становилось всё сильнее. Шерлок поджал губы, отодвинул стакан с кислотой в сторону, тяжело опёрся о стол и поставил на него пустую колбу с чуть большей силой, чем требовалось. Сейчас у него не было совершенно никакого настроения для экспериментов. Самое время хорошенько надуться, решил он, драматично закутываясь в халат — так типично для Шерлока. Подол халата зацепил колбу, стоявшую на столе, и смахнул её на пол, от чего та разлетелась на десятки осколков. А затем Шерлок оказался настолько глуп, что сделал шаг и наступил ногой прямо на один из осколков. — Твою ж, блять, нахуй! — вскрикнул он, невольно позаимствовав выражение у Джона. Он посмотрел вниз, глядя на капающую на пол кровь. — Шерлок, что… О! — Джон материализовался из ниоткуда и уже поднимал Шерлока на руки, тот и глазом моргнуть не успел. У него даже не было времени насладиться тем, что его несут, потому что Джон доставил его к дивану слишком быстро, после чего тут же бросился за аптечкой. Шерлок как раз устраивался на диване поудобнее, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в ноге, когда Джон вернулся. Он опустился перед Шерлоком на колени и положил на пол старое полотенце, прежде чем взять его ногу, чтобы рассмотреть её поближе. — Что ты сделал на этот раз? — спросил он, с лёгким намёком на улыбку в голосе. Шерлок закатил глаза и слегка дёрнулся, почувствовав, как стекло сдвинулось внутри пореза. — Уронил колбу, — сказал он. Потом, подумав, добавил: — Хорошо, что она была пустая. Не думаю, что миссис Хадсон оценила бы дыру от серной кислоты в своём полу. У Джона вырвался смешок, и Шерлок невольно улыбнулся. Он зашипел и закусил губу от острой боли в ноге. Одной рукой Джон крепко сжимал её, пытаясь остановить кровотечение, а другой с помощью пинцета с хирургической точностью вытаскивал осколок. У Шерлока перехватило дыхание, когда Джон чуть отодвинулся, разглядывая зажатый пинцетом кусочек стекла. Затем он завернул его в угол полотенца, чтобы не потерять, и опустил ногу Шерлока на пол, пытаясь найти что-нибудь, чтобы вытереть всё ещё стекавшую на пол кровь. — Тебе следует быть осторожнее, — привычно сказал Джон. Он улыбнулся Шерлоку, вытер его рану и начал осторожно забинтовывать, заставив того буквально задохнуться от боли и рефлекторно согнуть ногу. — Осторожность — это скучно, — машинально ответил Шерлок, и его одновременно позабавило и огорчило то, насколько старой была эта их совместная шутка. Забавно, потому что это показывало то, насколько они с Джоном близки. И больно, потому что из-за этого складывалось впечатление, будто они никогда не смогут выйти за пределы этой лёгкой дружбы. И снова Джон усмехнулся, закрепляя повязку на его ноге. Он встретился взглядом с Шерлоком, слегка улыбнулся ему и сказал: — Всё готово. Но не наступай на неё следующие несколько часов, хорошо? Наверное, было бы неплохо сказать что-нибудь в ответ, напомнил Шерлоку его разум, но он не мог заставить себя открыть рот. Он едва заметно кивнул, а затем слегка наклонил подбородок и пристально посмотрел на Джона, не отводя взгляда, наблюдая за движением его кадыка, когда тот сглотнул. Чем дольше они смотрели друг другу в глаза, тем больше расширялись зрачки Джона; и Шерлок не мог отвести от них взгляда. Ну, сейчас или никогда. Он резко наклонился вперёд, обхватывая лицо Джона руками, и поцеловал его. Целовались. Они целовались. Шерлок Холмс целовал Джона Ватсона. И Джон Ватсон целовал его в ответ. Прикосновение губ Джона к его губам было даже ещё более волнующим, чем Шерлок мог себе представить. В его животе словно порхали бабочки, а сердце гулко билось о грудную клетку, словно пытаясь вырваться на свободу. Он слегка ахнул, почувствовав, как язык Джона медленно обвёл его нижнюю губу, прежде чем погрузиться в тёплый, манящий рот. Джон настойчиво прижался к нему, обхватив пальцами запястья Шерлока и потянув его руки вниз, чтобы переплести их пальцы. Он слегка склонил голову, углубляя поцелуй, и Шерлок последовал его примеру, пытаясь опереться на диванную подушку, не отрываясь от Джона. Он чуть сдвинул ногу, прижав ступню к полу… …и тут же издал короткий болезненный вопль. Он дёрнулся вперёд, наваливаясь на Джона и отправляя их обоих на пол. Доктор тяжело приземлился на спину, смягчая падение Шерлока. — Я же сказал тебе не опираться на неё, — пробормотал он, почти беззвучно застонав от боли. — Заткнись, — с усмешкой огрызнулся Шерлок. Он наклонился к Джону и снова поцеловал его, заставляя замолчать и проглотить любые саркастические замечания прежде, чем тот успеет произнести их. +1 — То есть… — сказал Джон. — каждый раз, когда ты был болен, или ранен, или… — Пьян? — Шерлок скривился. Конечно, в данном случае цель оправдывала средства, но это всё ещё был один из его самых нелюбимых экспериментов. — …всё это было просто частью плана, чтобы заставить меня… поднять тебя на руки? — Джон выжидающе уставился на Шерлока. Детектив съёжился, стесняясь признать абсурдность своего плана вслух. Он почти ожидал, что Джон рассмеётся над ним или… ну, что-нибудь в этом роде. Потому что это на самом деле было абсолютно нелепо. Ради Бога, он был взрослым мужчиной и вёл себя так по-детски в своём стремлении понравиться Джону. Но Джон — добрый, замечательный, милый, удивительный Джон — только улыбнулся и нежно положил руку на колено Шерлока. Детектив застенчиво посмотрел на доктора сквозь ресницы. — Ты мог просто попросить. И тут они оба рассмеялись, и Шерлок поразился тому, насколько всё было просто. Насколько комфортно им всегда было вдвоём, и насколько легче могли бы пройти последние несколько недель, если бы он не был столь сдержан в своих желаниях. Как бы он ни любил решать запутанные головоломки и сложные задачи, он был безмерно благодарен за то, что почти всё, что касалось Джона, было так блаженно просто. Но больше всего ему нравилось то, как просто было наклониться и украсть с улыбающихся губ его доктора поцелуй. Не прошло и нескольких секунд, как Шерлок вновь очутился в надёжных объятиях Джона, пока его несли в спальню. Ухмылка Джона была слишком дикой, и Шерлок не смог подавить лёгкую дрожь от нарастающего возбуждения, волнами пробежавшегося по его позвоночнику и жаром растёкшегося по всему телу. Как и всегда, от Джона исходило самое соблазнительное тепло, и Шерлок мог бы свернуться калачиком и утонуть в нём навсегда. Он чувствовал только тепло. Тепло простыней на своей обнажённой спине. Тепло губ Джона на своей уже разгорячённой коже. Тепло, исходящее от объятий Джона. Тепло огня в его жилах, воспламенившее его душу. Его сердце горело от любви к Джону Ватсону, и сердце Джона, казалось, горело от любви к нему в ответ. Тепло было тем, чего он жаждал, впервые задумав свой план, и тепло было тем, что он обрёл.