Месть теней

Спрингтрап лежал, как он сам чувствовал, на чём-то жёстком и холодном. Рана жутко тянула, разнося боль по всему телу, словно в кровь попал яд. Из-за всего этого зайцу виделись разные картинки, быстро сменявшие друг друга в хаотичном порядке, словно вырезанные из киноленты чьей-то жизни кадры. Но один такой эпизод прочно засел в памяти. Вокруг обрисовались земляные края глубокой могилы, роль мертвеца в которой играл сам робот. Над ним же, встав против света, нависли семь темных фигур, у самой дальней из которых глаза горели ярко-алым. Ему казалось, что он слышит их невнятные разговоры, и, судя по голосу, говорила девушка. Затем одна из теней протянула тонкую руку и слегка докоснулась до головы робота длинными холодными пальцами, от чего тот невольно дернулся. — Он жив… — послышался тот самый довольно-таки знакомый женский голос. Постепенно эти два слова, отдаваясь эхом в ушах, стали звучать более реальными, живыми. Земляные стены исчезли, а тёмные нависавшие силуэты стали приобретать яркие краски и знакомые очертания. Только тень с красными глазами наоборот, стала становиться прозрачнее, пока не исчезла вовсе. Скоро вместо чёрных фигур робот узнал аниматроников, а именно: Мангл, Той Фредди, Той Бонни, Той Чику, Фокси и Марионетку, чьё ледяное прикосновение и привело его в чувства. — Ты очнулся! — радостно воскликнула лиса, когда Спрингтрап, преодолевая боль, с трудом открыл глаза. — А разве со мной что-то не то происходило? — спросил заяц, перебираясь из лежачего положения в сидячее. В памяти творился какой-то сумбур, из-за чего он никак не мог вспомнить, что с ним было до этого. — Ты не помнишь? — удивлённо спросил Той Фредди. — Ты побежал за Бонни, когда тот с дуру-ума ломанулся в коридор. Затем, как мы поняли из твоих слов, на него напал Кошмар, а ты получил от когтей этого медведя глубокую рану и с трудом дополз в главный зал, после чего отключился. Потом ты неделю провалялся без сознания в бреду, постоянно неся какую-то чушь, и теперь, наконец-то, очнулся. — Подожди, что? Неделю?! — в шоке уставился на медведя Спрингтрап. — Да, неделю, — подтвердил тот. — Вот это да… Погодите, а где же Голден и Чика? — окончательно пришёл в себя заяц, оглядывая комнату. Как оказалось, находились они все в комнате Мангл. — Понимаешь… — немного замялась Маринет. — Пока ты был в отключке, они решили вдвоём обойти пиццерию. Ну, на случай, если найдут что-нибудь, что могло бы помочь с Кошмаром. Но через час они так и не вернулись, хотя наше здание можно обойти и за полчаса. А сами мы не решились идти и искать их… — Да, поскольку тебя одного не оставишь здесь, а как показал опыт, этот монстр вполне может справиться с несколькими разом, — добавил Фокси. — Чем дальше — тем хуже… — обречённо выдохнул Спрингтрап, кое-как поднявшись на ноги. Вдруг из глубины коридора раздался громкий звон стекла, эхом разнесшийся по всей пиццерии. — Я ведь не один это слышал?! — нервно пискнул Той Бонни. В ответ все лишь молча кивнули. — Может, это наши? — задала вопрос Мари и, не дожидаясь ответа, вышла в коридор. — Да ты-то куда пошла?! — крикнула ей Мангл, но кукла, словно загипнотизированная, продолжила идти, пропустив эти слова мимо ушей, и скрылась за поворотом. — Мы должны вернуть её, пока не стало слишком поздно! — воскликнул Фокси и хотел было направиться следом, но все остальные ухватили его за руки и дёрнули назад. В следующую секунду там, где скрылась Мари, раздался пронзительный крик, а затем резко оборвался. — Минус один… — в оцепенение проговорил Спрингтрап. — Зачем вы остановили меня?! Я мог бы помочь ей! Мы могли бы помочь ей! — разозлился Фокси. Несмотря на то, что говорил про всех, наезжал он почему-то исключительно на Спрингтрапа. — Да пойди бы ты сейчас туда, с тобой бы стало тоже, что и с Маринет! Как ты не понимаешь?! — вконец взбесился заяц. Он подошёл к лису и, схватив его за горло, благодаря своему большому росту поднял его над полом, одновременно злобно прошипев сквозь зубы, смотря пирату прямо в глаза — Я пытаюсь помочь вам не попасться в лапы Кошмара и спасти ваши жалкие жизни, но вы упорно отказываетесь следовать моим простым советам, из-за чего от вашей десятки осталось всего лишь пятеро. Даже взятый каждый по отдельности из Тоев оказывается умнее, чем вы, более опытная шестёрка. — Спрингтрап, отпусти его! Он же сейчас задохнется! — в испуге воскликнула Той Чика. Фокси и вправду начинал задыхаться, судорожно ловя ртом воздух. Заяц разжал хватку, и лис рухнул на пол, держась за горло и сверля робота ненавистным взглядом. — Нам лучше идти в главный зал. Там, где больше света, Кошмар реже показывается, — холодно бросил Спрингтрап присутствующим. Все молча последовали за ним, а Фокси, всё ещё испытывая ненависть, пристроился в конце группы. — В кой-то веки все спокойно добрались, — с какой-то облегченностью в голосе проговорил Той Бонни, когда они вышли в главный зал. — Кажется, не все… — приглушенно выдавила Той Чика. — То есть? — насторожился Спрингтрап. — Где Фокси?! — дошло до Той Фредди. — Я же слышал, что он шёл за мной! А теперь он пропал! — Замечательно! Меньше, чем за полчаса, мы потеряли двоих! Просто потрясно! — в отчаянии крикнул заяц и рухнул на ближайший стул. Он закрыл лицо руками и издал полурык-полувой, точно дикий зверь. — Может, он просто отстал?.. — боязливо предположила Мангл, садясь рядом с ним. — Не знаю… Я уже ни в чем не уверен… — чуть слышно отозвался робот. — Даже если и отстал, то можно считать, что он уже в лапах Кошмара. И я даже не хочу думать о том, кого в следующий раз похитит это чудовище… — Ну, уж точно не меня, — усмехнулась лиса. — Как раз этого я и боюсь… — всё так же тихо произнёс он, чтобы остальная троица его не услышала. — Я боюсь, что в качестве следующей жертвы он выберет именно тебя. — Но какой ему от меня толк? Я ведь не отличаюсь ни силой, ни хитростью, ни ловкостью… — Но вот эмоциями — да, — перебил её Спрингтрап. — По сравнению с остальными, ты самая эмоциональная. И это может быть как хорошо, так и плохо. В нашем случае это как раз таки плохо. Он может попытаться сыграть на твоих эмоциях, а в гневе, как я слышал, ты становишься свирепым зверем. Вызвав твою ненависть, он может заставить тебя что-то сделать с остальными. Может, даже убить… — Я очень надеюсь, что он не пойдёт на такое… — судорожно сглотнула Мангл. — Но почему ты так волнуешься именно за меня? — Не знаю… Просто я… Я не могу это объяснить! — слегка взволнованно воскликнул он и тут же, смутившись, отвернулся. — И всё-таки? — настаивала лисица. — Ты не такая, как они… — глубоко вздохнув, начал он, повернувшись к ней. — Все они потеряли человека в себе, стали более жестокими, словно машины для убийства. Они утратили сострадание, оставив только умение чувствовать страх, боль, ненависть и слабую радость. Даже твои друзья. Не отрицай — сама прекрасно об этом знаешь. И только ты сохранила человечность, только тебе не доставляет удовольствия смотреть на то, как охранник мучается и истекает кровью после очередной охоты. Только в тебе остались все эти эмоции — сострадание, жалость, искреннее счастье… Всё это завидно для одних, и в тоже время привлекательно для других… — Как, например, для тебя? — хитро ухмыльнулась Мангл. — Можно и так сказать… — спокойно ответил заяц, однако лиса заметила, что тот слегка покраснел. — В тебе ведь тоже остались человеческие эмоции и чувства, верно? — Да. Несмотря на весь произошедший ад, я не стал очередной безжалостной машиной, коим меня считают другие. Просто я стараюсь им таким казаться, чтобы иметь хоть небольшую власть среди них. А иначе, я думаю, ты понимаешь, во что может всё вылиться? — Изгнание, презрительные взгляды, разговоры за спиной… — грустно протянула Мангл. — Я пережила это уже через пять лет после перерождения. Мои друзья и вправду стали более жестокими и бесчувственными, даже Той Чика, которая при жизни и мухи бы не обидела. Я с того момента стала избегать их, а они стали относиться ко мне более прохладно. Но я не понимаю, почему именно мы… — Пережитые в детстве травмы, — чуть заметно улыбнулся Спрингтрап, смотря на лисицу. — Мы оба с тобой пережили потерю родственников по той или иной причине. На ком-то подобное сказывается в худшую сторону, делая человека безэмоциональным, закрытым, а то и вовсе доводит до самоубийства. Но кому-то удаётся справиться, хоть и не без последствий. Мы же застряли где-то посередине. В нас появилась некая жестокость, а у меня до кучи ещё и сумасшествие, но в тоже время мы всё ещё обладаем яркими чувствами, эмоциями… — Ты точно не был психологом при жизни? — с наигранным недоверием спросила Мангл. — Нет, уверяю тебя, — усмехнулся он в ответ. — Спрингтрап! — вдруг позвал Той Фредди. Заяц, удивлённо подняв длинные уши, тут же встал и подошёл к нему. — Что случилось? — Посмотри туда… — медведь указал на шатающееся нечто в коридоре. Его очертания и окраска очень сильно напоминали… — Голден?! — негромко крикнул Спрингтрап, делая один шаг ближе к роботу в коридоре. Медведь никак не среагировал и продолжал пошатываться. — А точно ли это ты… — протянул заяц, и всё-таки сделал ещё один осторожный шаг. Это оказалось роковой ошибкой. В мгновение ока Голден рассыпался в пыль, которая поднялась в воздух и превратилась в плотный чёрный дым, заволакивающий весь коридор. — Прячьтесь! — выкрикнул Спрингтрап и, наполовину выскочив из дыма, рухнул на пол, удерживаемый чёрной когтистой лапой. Мангл, не послушав предупреждения, бросилась на помощь, ухватив зайца за руку. — Помогите мне! — крикнула она. Троица быстро оказалась подле неё, и они, ухватившись за обе руки Спрингтрапа, стали пытаться вытянуть его. Но как бы все четверо не упирались, Кошмар был явно сильнее, и вместе с жертвой норовил утащить и остальных. — Отпустите, иначе вам тоже крышка! — крикнул заяц, осознавая всю ситуацию. — Нет, мы не можем допустить, чтобы и тебя схватили! Мы не отпустим тебя! — запротестовала Мангл. — Тогда я сам… — и прежде, чем кто-либо успел что-нибудь сообразить, Спрингтрап отпустил их руки, и Кошмар рывком затянул его в дым. Чернота тут же исчезла, а из напоминаний о жертве очередного нападения остались только три чётких царапины от когтей на кафельном полу… — Нет… Нет, нет, нет! — в отчаянии вскричала Мангл, упав на колени перед злополучным коридором. Слезы вновь покатились по её щекам. Единственное существо, которое понимало её, пыталось помочь — его больше нет… Последняя надежда испарилась на глазах в клубах чёрного, густого дыма… Путей к спасению больше не осталось…