Месть теней

Мангл подошла самой последней ко всей компании и с трудом протиснулась между Фредди и Той Фредди. То, что из себя представляли теперь Кошмар и Шон, было совсем не похоже на тех монстров, что до этого чуть было не устроили массовую расправу. Вместо Кошмара на полу распластался медведь темно-фиолетового цвета, со странными, светящимися зубами и небольшими когтями. На нем был цилиндр и бабочка того же цвета, что и он сам, от чего это украшение было практически неразличимо. На месте же Шона лежал невысокий заяц, очертаниями напоминающий Той Бонни. Он был абсолютно чёрный, а его зубы и коготки так же по непонятной причине светились. — Этого… Этого просто не может быть, — оторопел Спрингтрап. — Ты их знаешь? — даже не повернувшись к нему, спросил Голден. — Да… Их настоящие имена — Шедоу Фредди и Шедоу Бонни. Как же я сразу не догадался! Эти двое регулярно появлялись в той комнате, где я все тридцать лет торчал. Они часто издевались надо мной и шутили, насколько я беспомощен, что не могу выбраться наружу, — с лёгкой ненавистью ответил заяц. — Давайте-ка свяжем их обоих и приведём в чувства. Мне очень интересно знать, о чем они думали, когда напали на вас. Голден и Фредди, следуя распоряжениям Спрингтрапа, крепко связали обоих аниматроников и усадили у стены. — Да очнись же ты! — рыкнул заяц, несколько раз ударив по лицу тёмного медведя. — А?.. — наконец отозвался тот. — Достучались! — победно выдохнул Спрингтрап. Затем он встал перед Шедоу Фредди и, еле сдерживая презрение, ненависть и ярость, спокойным голосом заговорил — И так, Шедоу. Нам бы всем очень хотелось узнать, какого черта происходило? Зачем вы нападали на всех, а затем пытались убить? — Ты думаешь, я так тебе и сказал, недоубийца? — фыркнул тёмный. Заяц на подобную выходку не ответил, а подошёл к связанному и со всей силы дёрнул край верёвки, стянув медведя до предела. — Тебе не стоит выпендриваться и разбрасываться оскорблениями, Шедоу, — присел перед задыхающимся роботом Спрингтрап, расползаясь в жуткой улыбке. — Ведь я помню, как вы подшучивали надо мной, когда я был беззащитен и слаб перед вами. А ты, между прочим, всегда выступал зачинщиком подобного развлечения. И я в любой момент могу напомнить тебе об этом и перерезать твою глотку… — Тогда ты всё равно ничего не узнаешь! — О нет. Поверь, узнаю, — злорадно усмехнулся заяц, проведя концом ножа по подбородку медведя. — Твой дружок Шедоу Бонни, насколько я знаю, более сговорчивый, чем ты, и разболтать мне его не составит особого труда. Но я уверен, что ты знаешь больше, чем он, так что мне нужен твой ответ. — Убийца в тебе никогда не заткнется! — презрительно бросил Шедоу. — Поверь мне, убиваю я крайне неохотно. Мне по горло хватило того инцидента. Но если понадобится, то я пойду на это, — рыкнул заяц, встал и немного отошёл от связанного, давая тем самым ему больше свободы. — Что ж, хочешь знать всю правду, да?! — злобно проговорил тёмный, после чего его рот исказился в ехидной улыбке. — Хорошо, я расскажу тебе и всем остальным, что двигало мной перед нападением. Я замышлял всё это очень давно, наверное с того момента, как узнал, где ты скрываешься, Спрингтрап. На мой взгляд, твоя смерть в костюме не была достаточным наказанием за шесть убийств. Я вообще надеялся, что ты сгинешь в роботе после такого, но ты, на удивление, крепко зацепился за свою никчёмную жизнь. Я долго не мог придумать, каким изощренным способом отомстить тебе сполна, пока не увидел твою реакцию на упоминание этих самых убийств тридцатилетней давности. Ты тогда сильно взбесился и был готов бросаться буквально на всё, что движется. После этого случая я начал копать в этом направлении, продумывая различные сценарии. И наконец придумал… Я, как ты сам знаешь по моей телепортации, умел владеть довольно неплохими магическими способностями, которые и использовал для облика Кошмара. Я решил похитить тех, кто пострадал от твоих рук — Фредди, Бонни, Чику, Фокси, Марионетку и Голдена. Когда я это сделал, то решил забрать и тебя, поскольку очень хорошо знал твой характер. Тоев я оставил в покое только лишь из-за ненадобности. Всё это время главным героем проблемы, главной целью, был ты, Спрингтрап, и только ты. Мой план состоял в том, что я заставлю тебя под моим контролем убить абсолютно всех. Сначала самое дорогое тебе — Мангл, следом твоих шестерых жертв, а затем и Тоев, чтобы свидетелей не было. И после всей этой мясорубки я хотел заставить тебя смотреть на результат, чтобы ты осознал, что вновь совершил массовое убийство. Я лишь не подумал о том, насколько твоё чёртово сознание сильное, что смогло перебить мой контроль, когда ты увидел Мангл — вот было главной моей ошибкой. Шедоу умолк и с интересом стал ждать, как отреагирует Спрингтрап. Заяц же был ни жив, ни мёртв. Он просто стоял и смотрел на медведя ошарашенным взглядом, не в силах высказать ни слова. — Я всю жизнь был изгоем, никогда не имел друзей. Чем бы я не занимался, у меня ничего не выходило, всё валилось из рук. Я потерял всю семью, сошёл с ума и оборвал ни в чем не повинные жизни. И после всего этого ада я оказался заживо разодран механизмом робота, в котором теперь запрета моя душа… — медленно и отчётливо проговорил Спрингтрап, глядя в глаза своего врага. Его пробивала мелкая дрожь от с трудом сдерживаемой ярости, а нож в руке был сжат с такой силой, что, казалось, вот-вот сломается. — По твоему, я не достаточно получил от своего проклятого существования?! Даже не жизни, а банального существования! Я столько раз хотел умереть, столько раз пытался убить себя, но каждая такая попытка оканчивалась абсолютно одинаково — я оставался в живых, как бы не хотел этого! А ты, подумав, что знаешь обо мне всё, решил полностью уничтожить меня! Да смерти для тебя мало будет! Заяц вдруг громко и низко зарычал, как дикое животное, его глаза — вернее глаз, поскольку второй был травмирован — почернели, а вместо зрачков засветились желтоватые точки. Робот угрожающе встал, а затем резко бросился на медведя. — Спрингтрап, успокойся! — крикнул Голден, неимоверным усилием удерживая яростно рвущегося в бой зайца. — Пусти меня! Это так просто ему с рук не сойдёт! Я его убью! Я выколю ему глаза и вырежу язык, после чего живьём выверну его наизнанку, переломав сначала все кости до единой! — вопил Спрингтрап, от пробуксовывания на одном месте сильно расцарапав когтями пол. Голден, опасаясь за здоровье себя и окружающих, вырвал из рук робота холодное оружие и поднял его высоко над собой, чтобы тот не достал. — Хватит беситься! — предпринял последнюю попытку медведь. — Верни мой нож! А не то обещаю, что и тебе жить останется недолго, — рычал заяц, пытаясь вернуть свою вещь. — Ай, да черт с ним! Я разорву этого урода голыми руками! — Так, хватит! Мне это надоело! — рявкнул Голден и со всей силы толкнул Спрингтрапа от себя. Тот от неожиданности по инерции отступил несколько шагов назад и, не удержавшись, упал на пол, сильно ударившись головой. — Идиот! Ты что творишь?! — стоная и держась за затылок, крикнул на него заяц. — Я, конечно, робот, но всё равно прекрасно чувствую боль! — Это единственное, что может тебя успокоить! — Чья бы корова об этом мычала, а твоя б молчала, Голден! — в ответ бросил Спрингтрап, немного привставая. — Тебя самого из-под контроля Кошмара вывело только то, что я ударил тебя ножом! — Я тебя самого сейчас прирежу! — прикрикнул медведь, для достоверности сказанного немного повертев отобранное оружие. — Ну давай! Вперёд! Чего же ты ждёшь?! — вызывающе ответил заяц и, забыв про боль, подскочил с пола. — Чего ты не убил меня раньше, когда тебе выдалась такая возможность? Кошмарика побоялся, да?! Я ведь вам нужен был только для того, чтобы спасти ваши шкуры! А после вы бы меня просто убили, даже не подумав о хоть какой-нибудь благодарности! Вы все просто машины для убийств — ни больше, ни меньше. Вы жаждете только крови и мести, даже не задумываясь о чувствах других, об их муках! Из спокойных детей вы превратились в эгоистичных уродов! — Мы являемся эгоистами и машинами для убийств настолько же, насколько и ты! — зарычал Голден и, сделав выпад, и впрямь попытался убить Спрингтрапа, но по неумению промахнулся. Заяц вовремя отпрыгнул в сторону и сильно ударил по вытянутой руке медведя, от чего тот тут же выронил оружие. — Ай! Ты мне руку решил сломать?! — воскликнул он, потирая ушибленное место. — А ты меня убить хотел! Хотя какая разница, ведь ушиб и смерть — одно и тоже! — съязвил Спрингтрап, подбирая нож. Затем, окинув присутствующих, в особенности Шедоу Фредди, ненавидящим взглядом, направился в коридор. Будучи уже у самого выхода из главного зала, он обернулся и прошипел сквозь зубы — Какими бы живыми вы сейчас себя не считали, внутри вы мертвы уже многие годы. — Мертвы внутри?! — непонимающе воскликнула Той Чика, смотря туда, где скрылся Спрингтрап. — Не забывай, что он поехавший, — безразлично бросил Фредди. Он, отойдя ненадолго до этого, уже вернулся с бинтами в руках, поскольку некоторые раны у аниматроников всё-таки не исчезли. Каждый отмотал себе небольшие части, так как для маленьких ран большой повязки было не нужно. Мангл же взяла себе довольно длинный кусок бинта, которым обмотала раненую шею, а оставшейся частью решила замотать отсутствующий глаз. — Этот гад чуть руку мне не сломал! — ворчал Голден, проверяя конечность на предмет работоспособности. Тут Мангл вспомнила про Спрингтрапа. Ведь он тоже пострадал от Шедоу Фредди, даже больше, чем остальные! И чтобы там он не говорил, она, в отличие от других, не была обижена на него, ведь прекрасно понимала, что слова эти относились к кому угодно, но не к ней. Лиса знала, что просто так пойти и помочь зайцу ей никто не позволит — как ни крути, а злиться и обижаться остальные не разучились. Поэтому она незаметно подобралась к отложенным в сторону бинтам и, пока остальные были заняты, схватила первый попавшийся, после чего поспешно убежала в коридор. Скрывшись за поворотом, она перестала бежать и пошла уже спокойно. В коридоре, как обычно, стояла темнота, лишь слегка рассеиваемая доходившими откуда-то лучиками света. Мангл шла, заглядывая в каждую комнату, но Спрингтрапа нигде не было. Как будто он сквозь землю провалился! Вскоре единственной непроверенной комнатой осталась только её собственная, что находилась дальше всех. Туда она и направилась. Лиса тихой поступью подкралась к дверному проему своего обиталища и аккуратно заглянула внутрь. Спрингтрап действительно был здесь. Он сидел на полу с абсолютно безразличным видом и, держа правой рукой нож, с силой надавливал острием в бинты на левой. — Ты что делаешь?! — в ужасе вскрикнула Мангл и, подбежав к нему, убрала оружие в сторону. На том месте, где конец лезвия впивался в его руку, показалось расползающееся алое пятно. — Мангл? — чуть удивлённо спросил заяц, откладывая нож. — А ты почему не с остальными? — Не хочу находиться в компании тех, кто ненавидит тебя, — отозвалась она. — К тому же, я принесла бинты. — Это, в принципе, не особо было нужно. Оно и так пройдёт, — глянув на разодранное в клочья плечо, махнул он рукой. Однако, увидев недовольное лицо Мангл, сдался. — Ладно. Если тебя это так волнует, то дай мне бинты, и я перевяжу плечо. — Я лучше сама. Тебе будет неудобно. — Да не… — хотел было запротестовать Спрингтрап, но под серьёзным взглядом лисы замолк. Мангл села сзади него и начала аккуратно наматывать бинт, стараясь не задеть рану. Повязка протягивалась от плеча, проходила по груди под рукой и со спины вновь шла к плечу. — А что насчёт глаза? — обеспокоенно спросила лиса, когда закончила бинтовать рану. Ведь Спрингтрап не открывал глаз с того момента, как Кошмар ударил его. — Всё в порядке! — попытался заверить её заяц, но голос был совсем неспокойный. — А если честно? — настаивала Мангл. — Я ведь правильно понимаю, что ты от меня не отстанешь, пока я не скажу правду? — обречённо вздохнул он, на что лисица кивнула. — Я ничего не вижу им… Робот всё-таки открыл левый глаз. Зрелище это было не из приятных. Как только Спрингтрап открыл его, изнутри обильно потекла багровая кровь, струйками стекая по щеке к подбородку. Сам же глаз, на удивление, всё ещё был на месте, однако полностью почернел — даже точки не горело. Фактически, это было равносильно тому, если бы глаза не было совсем. — И ты говоришь, что всё в порядке?! — ужаснулась Мангл. — У тебя глаз разбит в хлам! — Не привыкать, — безразлично вздохнул он. Лиса же была до невозможного возмущена подобным его поведением. Она взяла остатки бинта, присела перед ним и, вопреки его отнекиваниям и протестам, сделала повязку, похожую на свою, которая тут же покраснела, пропитавшись кровью. — Чего-чего, а такого упорства от тебя я никак не ожидал, — немного недовольно буркнул Спрингтрап. — Какая разница, что есть эта повязка, что её нет?! — Есть. Поверь мне, — отозвалась Мангл, садясь сбоку от него. — Так кровь не будет постоянно течь и всюду капать. Да и неприятные ощущения тоже постепенно сойдут на нет. — Ладно, убедила, — сдался заяц. Мангл очень хотелось задать терзающий её вопрос, однако никак не решалась на это, из-за чего между ними повисло неловкое молчание. — Почему, как говорит Шедоу Фредди, ты взбесился, когда он упомянул те убийства? — замявшись, всё же спросила она, отведя взгляд в сторону. — Просто для меня это тоже довольно болезненная тема, — приглушенно ответил он. — Каждый раз, когда кто-то упоминает об этом, перед моими глазами предстают те ужасные картины — трупы, кровь, смерть… Мне даже начинает казаться, что я снова слышу их детские истошные крики и просьбы о помощи. Я осознаю, на сколько совершенное мной ужасно, но в тоже время понимаю, что исправить ничего не могу, что отмотать прошлое назад и не предавать мукам тех детей уже невозможно. Из-за этого меня переполняет отчаяние, которое выливается в агрессию и ненависть. А после своей смерти в роботе я понял наверняка, насколько им было страшно и больно тогда… — Знаешь, я думаю, пора забыть про прошлое, — задумчиво произнесла лиса, в ответ на что Спрингтрап непонимающе уставился на неё. — Вернее, все кошмары и проблемы надо оставить в этом прошлом, просто не вспоминать их. Если оставить только хорошие воспоминания, то, возможно, жить будет легче. — Не знаю… Я пытался, но все эти ужасы всё равно возвращались вновь и вновь, — грустно отозвался тот. Он вздохнул и, прижав к голове длинные уши, немного отвернулся от Мангл, смотря в стену. — Весь этот кошмар полностью затмевает хорошие воспоминания, а другие обитатели этого места, от кого ждёшь хотя бы немного отзывчивости, и вовсе ухудшают ситуацию… Только одному существу в этом треклятом мире я благодарен за то, что меня вытащили из тёмного прошлого… — И кому же? — с интересом спросила лиса. — А ты ещё не догадалась? — он глянул на неё и немного измученно улыбнулся. — Мои мысли перестали крутиться вокруг смерти после знакомства с тобой. Когда ты попыталась убить себя, я впервые испугался за чью-то жизнь. Тогда ты уже показалась мне необычной на фоне остальных… — Скорее, странной… — невесело усмехнулась Мангл. — Нет. Не странной, а именно необычной. А когда я узнал тебя поближе, то был несказанно рад, что в этом далеко не самом приветливом месте есть кто-то, кто похож на меня, а значит и понять сможет. — Забавно, но я чувствовала тоже самое, — слабо улыбнулась лисица. — Даже чувства одинаковые, — усмехнулся заяц. По мере разговора он становился всё более нервным, словно какая-то мысль не давала ему покоя. — И ведь знаешь, я, на самом деле, довольно сильно привязался к тебе. Однако, я никак не ожидал, что подобная привязанность так быстро перерастет в нечто большее… — Большее?.. — заикнулась Мангл. Спрингтрап немного улыбнулся и коснулся ладонью её щеки, слегка поглаживая одним пальцем белоснежное ушко. — Да… Во мне проснулось чувство, которое я давным-давно потерял — любовь, — он помолчал, а затем, немного смутившись, закончил — Я люблю тебя. Что можно было сказать в этот момент о Мангл? Она пребывала в полнейшем шоке, просто тупо смотря в оставшийся глаз Спрингтрапа. Она бы с огромной радостью ответила ему, но язык упорно отказывался слушать свою хозяйку. — Я… Я тебя тоже, — чуть слышно пролепетала лиса. Она, обвив руками его шею, вновь прижалась к роботу, как в тот раз, когда ей приснился Кошмар. Но теперь вместо того ужаса и непонимания, которое тогда управляло ей, Мангл испытывала безграничное счастье, какое она не чувствовала, казалось, всю жизнь. Спрингтрап же крепко обнял её, продолжая поглаживать по ушам. Лисица в этот момент напоминала не робота, а скорее маленький комочек бело-розовой шерсти, ежеминутно поеживающийся. Оба испытывали невероятное, искреннее счастье, что было для каждого из них приятно и в то же время необычно. Они были готовы сидеть так и молчать часами. К чему слова, когда мысли понимаются и без них? Но счастье не может длиться вечно. А особенно в этом привлекающем беды месте… — Куда исчезли пленные?! — вдруг громко разнеслось на всю пиццерию, эхом повторившись ещё несколько раз. Мангл и Спрингтрап от неожиданности подпрыгнули. Чтобы там не случилось, но тон, которым было произнесено восклицание, не предвещал абсолютно ничего хорошего…