Приятный кошмар

Стоял солнечный, и весьма приятный день. По улице прогуливалось множество народу. Тьма тьмущая. Подруку шли влюблённые пары. О чём-то спорили группы молодёжи. Играли в салки дети. Глокта неподвижно сидел на своей скамье под тенью раскидистого дерева, которое покрывало холодком достаточную площадь. Очень много народу вышло полюбоваться солнцем в тот день. Время от времени кто-то спешил к скамье Глокты. Но увидев его, сразу терялся, отходил, буд-то и вовсе не собирался сходиться. - "Я отпугиваю их, как чума. Они меня бояться, но и мне некчему их общество. " - спокойно размышлял инквизитор. Он привык. Давно привык, что люди его бояться. Он закрыл глаза и о чём-то задумался. Задумался сильно, что и не заметил мелькнувшую рядом тень. - Простите сер, можно с вами присесть? - в воздухе прозвучал звонкий, но с нотками хрипловатости голос. Занд не сразу откликнулся. Он даже и не понял, что случилось. Глокта открыл глаза, и окинул нарушителя спакойствия беглым взглядом. Девочка... лет тринадцать - четырнадцать, не больше. Бледная, как молоко. Тощая, но жилистая. Волнистые волосы, свисающие до поясницы. Растрёпанные, но шикарные, тёмные. - Сэр... - опять повторил голос. - А... да. - спокойно сказал инквизитор, поджимая губы. И опять думая о своём. После ещё несколько минутного нахождения в нерване, Глокта решил ещё раз осмотреть соседку. Шея с хрустом повернулась, и не безболезненно. Босые, пыльные ноги. Синяки. Шрамы. Ссадины. И огромная, дедская улыбка. - Не страшно со мной сидеть? - хмыкнул Занд, искоса поглядывая на девчушку. - А должно? - спросила собеседница. Инквизитор в ответ лишь нешироко развёл руками, не выпуская трость. - А почему... должно быть страшно? - опять спросила девочка. Глокта хмыкнул. Ох уж эти дети. - Вы обычный человек. - Разве? - с нотками наигранного удивления вытаращил глаза Глокта. - Ну, вы такой-же как и все. Всмысле, как человек. Глокте захотелось рассмеяться. Знала бы она кто он, что делает, что сделал... не была бы такого мнения. Но она знала, знала прекрасно, вот только Глокта об этом не знал. Свист. Шмяк. И девочка, всё ещё улыбаясь, растягивая на скулах кожу, стала потирать макушку. Камешек прилетел. - Вот засранец! - надулась девочка. Но её надутости было незаметно. - Спасибо. Она благодарно кивнула. И побежала в сторону, от куда прилетел камешек. - Подожди! - окликнул Глокта. - Ага? - отозвалась девочка. - Как тебя зовут? - Аидис. - Аидис... - Занд растянул имя, словно пробуя его на вкус. Аидис. Девочки уже не было. А он всё растягивал это имя. Оно показалась ему вкусным, как сочное яблоко, которое он как-то съел давно утром. Прошёл год, два, три. Потом ещё. Встреча хоть оставила и приятный осадок, но стала забываться. Глокта хромал по лестнице, корчась от боли. Архитектор приказал переловить членов какой-то банды, о коей инквизитор не раз слышал. Банда крестьян, требовших вернуть их собственность, которая перешла короне. Одного вреде поймали, Занд шёл на допрос. По обыкновению он вошёл в комнату, захлопнул дверь. Секутор накаливал инструменты, а Иней калякал признание. На стуле, который уже многих повидал, сидела девушка, лет так на двадцать выглидившая. Признание уже давно лежало перед ней. Но подписывать она отказывалась, не смотря на угрозы и на описания тех страданий, которые доведёться пережить. Неожиданно в душу инквизитора закралось сомнение, которое росло, и росло и росло. Возникало лёгкое чувство узнавания. Где-то он видел, он видел, но где? Наконец узнал. Узнал те глаза, те волосы, цвет кожи, шрамы... и то самое яблочное имя. Аидис. - Я сам! - выкрикивает Глокта под удивлённые взгляды Инея и Секутора. Они уже не практики, но всё ещё в масках. И научились довольно многому. - Я сам! *** Глокта сидел при свете свечи, и зло смотрел на признание, лежащее на столе. Признание, как признание. Разбой, воровство, вымогательство... Обычное признание, но подпись не стояла внизу. Да и подписать было некому. Глокта схватил бумагу. Скомкал. Швырнул в камин. Опалившись, она загорелась в пламени, пару раз подпрыгнув. Аидис умерла. Не вынесла большой потери крови. Однако, ничего не сказала. Не подписала. Умерла с улыбкой на лице. - Аидис. - яблочный вкус разнёсся по рту, стоило повторить это имя. Занд потянулся за чистым листом. Обмакнул перо в чернильницу. И стал выводить линии. Он не рисовал прежде, но портрет вышел на ура. Он выводил каждую мелкую линию... он рисовал Аидис. Но не ту, которую увидел недавно. Железную, неистовую, волевую, непробиваемую. А ту, что встретил в первые... И теперь, иногда просыпаясь после очередного кошмара, он смотрел на свой портрет. И тут же кошмар становился приятным. - Аидис. - сладкое имя.