Схема

Смерть. Слово это со звонким треском костей и рваной людской плоти оседает в голове у разведчика. Он боится. Боится почувствовать присутствие самой настоящей смерти: как костлявая рука раздирает ещё не застывшее сердце, и утягивает собой во мрак, из которого выбраться уже никак невозможно. В этот, такой бесконечный для солдата, но короткий по времени отрезок, надежда дохнет в недрах его веры в счастливую судьбу, сменяясь явлением лишь самого отчаяние с диким инстинктом самосохранения. Хоть и последнее воистину бессмысленно. Однако не для него. Разведчик бьётся из-за всех сил, с ясным пониманием, что перестанет дышать через считанные пары секунд. И в таком дерьмовом, но его мире растворяется последний слезный вопль мертвеца. Остыть в гримасе ужаса — таково предназначение героически падшего война разведкорпуса. — Мик, стой! Я уже слышала такой крик! — вцепившись в форменный плащ, Саша пыталась остановить юношу. Он чувствовал её сбитое дыхание, и дрожь от кончиков пальцев до самых пят. С недоумением, что могло так сильно напугать эту девчонку, Аккерман чуть нахмурившись непроизвольно по привычке сжал челюсти, отчего его контурные и почти мертвецки впалые скулы, становились более острыми. Нынешняя ситуация не располагала для мозгового штурма, однако, дела шли критически плохо, чтобы оставаться в стороне. Титаны ни с того ни сего ринулись в сторону командора и его отряда. Вероятно Эрвин Смит надеялся, что добыча проглотит наживу. Может так оно и было, но почему-то в итоге он сам ею оказался. И идиоту ясно, что последствия его опрометчивых решений, расточительная потеря солдат и ресурсов очень сильно могут сказаться в дальнейшем на разведке. «Эгоистичный оратор» У Аккермана доверие к разведкорпусу оставляло желать лучшего. Особенного к капитану, мать его, чистые ручки. После суда, паренёк с трудом сдерживался, дабы не раскрасить это грёбанное выражение лица. Опустив клинки, он обратил внимание на Браус. — В моих лесах! Так кричит загнанный в угол зверь, ему нечего терять, и только поэтому нужно быть в сотню раз осторожнее! Отец говорил, что к окончанию охоты тем более нельзя недооценивать добычу, а сохранять бдительность! — Тогда, я должен найти Эрена — констатировал Аккерман — План командора провалился, вероятно сейчас будет сигнал об отступлении. Но даже если нет, не думай ввязываться в бойню. В таком положении это более чем бессмысленно становится пушечным мясом. Если, конечно, Эрвин Смит не захочет завести эту титаншу в новую ловушку, наплевав на своих людей. — Ты сомневаешься в намерениях командора? — шёпотом спросила осторожно девушка, озаряясь по сторонам. Если кто из старших застанет их за этим разговором, трибунал обоим обеспечен — Но жертвы тех солдат не были напрасны, мы её почти поймали! — Ну, конечно. — рассекая со свойственным шумом воздух, парень выставил лезвие в паре сантиметров от виска девушки, указывая на солдат, что в тщетных попытках пытались остановить титанов. — Оглянись, — Холодный взгляд серых льдинок смотрел будто сквозь Блаус. Сердце забилось бешенно, и она с нескрываемым страхом то ли от клинка, то ли от самого его носителя осторожно подняла глаза. Такая модель поведения товарища ей кардинально была не по вкусу. Конечно, очень многое зависило от текущей ситуации. В штабе он часто делился с ней едой, помогал на тренировках. Вот только, когда они оказывались в опасности, а Эрен находился вне поле его зрения, этот радушный хоть и холодный парень становился словно своей скрытой черной личностью. Брат словно был его предохранителем, что и так всем стало ясно, после битвы за Трост. И выносить такое поведение Саше, а доставалось почему-то всегда именно ей по каким-то сомнительным случайностям, паршивее всего. Особенно, когда его Эрен в опасности. — если ты и вправду не настолько тупая девка, которая кроме как брюхо набить ничего не ставит выше, то должна понять происходящее вокруг. Вон те бравые ребята. Они сражаются за благо человечества, по крайней мере пытаются, утешая мыслями, что все не зря. Думаю, ты уже знаешь, кто-то из них никогда не вернётся домой, кто-то оставит здесь ноги, руки, или своих товарищей. Хотя исход для них мог быть совсем иной, если бы они с самого начала не были приманкой. Мне, конечно, плевать, ибо каждый из нас знал на что идёт. Но почему мы должны быть кормом по приказу человека, который выше нас лишь по солдатскому рангу, когда основная концепция этого грёбанного разведкорпуса — исследование внешнего мира? — опустив клинок, он прошёлся глазами по нескольким трупам на поляне. Их доедали титаны. — А, точно, я забыл девиз этого дерьма! Без жертв же и желаемого не достичь, так ведь? Но не стратегия ли самого командора Эрвина избегать скопление титанов, дабы минимизировать потери? — Тише тише — истерично махая руками, и прикладывая палец к губам пыталась Браус заставить молчать Аккермана — Если нас услышат… — То что? Чёрт возьми, я называю вещи своими именами, и не собираюсь говорить правду тише чем, она есть — зацепив тросы за крепкую ветку, парень кинул через плечо — Не лезь на рожон. — и направился в сторону крика. Толстые листья ударяли по лицу, а ветер слезил глаза. Мик с бешеной скоростью рвался за женской особью, разъедая взглядом её мускульную спину. «Подожди ещё немного, я вытащу тебя из этой сучки!» сто раз прокручивал эту фразу парень внутри, уверяя себя что так и будет. Ведь как может быть иначе? Он не представляет свою жизнь если будет иначе. Для Аккермана это как вырвать душу без шанса на жизнь. Он не допустит смерть родного человека. Ни в этой жизни, ни в какой либо ещё. Тросы нагревались от трения, газ заканчивался, но ярость и воля были неисчерпаемы. Он резал её плоть, с каждым ударом сильнее, с каждым маневром быстрее. Лезвия менялись одно за другим, нетерпение вызволить брата сопровождались горловым рыком, напоминающий звериный. И все-таки ему удалось положить её на колени. Вот только последний замах, оборвался провалом. Она кристаллизировала свое уязвимое место. С болезненной отдачей в спине и в кистях, Аккерман зацепился обрубленным клинком за ближайшее дерево. — Тварь, почему же лезвия тебя не берут?! — обратив на себя внимание титанши он быстро, с не присущей ему агрессией, что начал затуманивать разум стал менять использованный металл. — Я знаю, Эрен, ты ещё жив! Ещё немного, осталось совсем чуть-чуть, ты только дождись! Неожиданный отвлекающий удар титанши прошёлся мимо Аккермана, однако стал неплохой его разрядкой. Кора сыпалась мелким древесным дождем, а женская особь, собрав всю свою скорость в кулак, ринулась вперёд прочь. — А ну стоять! — прорычал юноша, однако резкое соприкосновение чьей-то руки и его твёрдого торса ввёл парня в лёгкий ступор — Что…что вы? — Отступи, пока — ооо этот приятный бас своего ублюдка-капитана Аккерман узнает из тысячи. — или твой мозг окончательно перестал функционировать? «Ещё слово из пасти этой мрази, и я за себя не ручаюсь» с великим трудом сдерживал в себе ярость Мик, дабы «ради общего блага» не вестись на прямые провокации коротышки. Но выбить дерьмо из этого тирана у парня ещё более загорелось желание, только потому что он и был прямой причиной данного положения Эрена. Перегруппировавшись Леви отпустил юнца, занимая удобную позицию для обзора ситуации. — Держи дистанцию на уровне полёта. Сука вымотолась, и стала медленнее. — Леви скользнул взглядом на юнца, улавливая знакомые приятные черты лица. — И есть ли смысл за ней гнаться? Я видел по пути сюда останки титаньего дерьма Эрена с прокушенным затылком. Скорее всего он уже мертв. — Нет, он жив! Эта титанша разумна, более того её цель не убить Эрена, а поймать. Иначе она раскусила бы его пополам! — это прозвучало явно за гранью дозволенной субординации между по подчиненным и командующим, но в данный момент ему было в принципе плевать на военный устав. — С чего такая уверенность? Она могла его проглотить, и сейчас он уже переваривается в её кишках. — его голос был достаточно спокоен, чтобы каждая клетка собеседника начинала вскипать. — Что за вздор?! Эрен жив, я знаю! Если бы… — чуть замешкавшись, парень поднял свои холодные глаза, на эту физиономию словившую кирпич, вновь обдумывая стоит ли сейчас дерзить начальству, или же оставить «сладкое» напоследок. Однако, Мик должен ему высказать, просто потому что это целиком и полностью вина этого короткого ублюдка — Если бы вы отнеслись с полной ответственностью к защите Эрена как вам было приказано, этого бы не случилось. Сложно было прочитать эмоции капитана, когда удивление от дерзости сопляка больше напоминало ужас. И что-то было гнетущее и устрашающее в его ледяном взоре, отчего Аккерман успел на мгновение пожалеть о сказанных словах. — А ты, я посмотрю даром времени не терял, уже успел свалить свой косяк на других. Подтерать Йегеревскую задницу твоя привилегия. Я лишь его капитан, и я не могу спасти всех. Эрен не единственный солдат, чтобы защищать его одного. К тому же, каков смысл в его существовании как надежды человечества, если он себя спасти не может? — поравнявшись с юнцом, Леви продолжил — Насколько помню, ты один из его друзей? Ну так заткнись и следуй моим приказам ради общей цели — вырвать из пасти сучки Эрена, но не убивать, пока. — Но она наших положила сколь.! — Молчать! — осек его мужчина — Не с тобой я замочу эту тварь. Ты, бестолочь, годишься лишь на приманку. А вот и приказ, выполняй. Униженный собственный капитаном, Мика пропустил мимо ушей его словесный понос, концентрируюясь на деле. Снизив позицию полета, и взяв на себя роль отвлекающего, он с хорошей скоростью маневрировал около её стоп и голеней. Было бы прагматичнее для обоих подрезать сухожилия, но вмешиваться парень все же не стал, этого не было в приказе. Кто знает, вдруг между делом титанша изменит радиус движений, и сконструированный план капитана, основанный на его анализе противника, не будет выполнен. Что было ясно, Леви хорошо уловил предсказуемость её движений. Посему, оставаясь наблюдателем боевого «шоу» Мик перегруппировался на безопасное расстояние. Как и ожидалось, обманный замах кулаком, и вот уже мужчина в своей особой боевой позиции лезвий, будто серебряный волчок преодолевает за считанные секунды вытянутую руку монстра, врезая сталь в глаза противника. Она настолько за ним не поспевала, что ещё бы мгновенье и он вызволил бы предателя из титаньей шкуры. Лезвия разлетались в пух и прах, хотя его удары приходились на один клинок в три раза больше, чем нужно. И только еле слышное «черт» смог из себя выдавить Мик, пытаясь не потерять силуэт сильнейшего, а точнее демона. Повалив титаншу на землю, Леви перерезал сухожилия руки, отчего та открыла путь прямиком в затылок. В голове паренька пронеслось опрометчивое «Сейчас!» и в последний момент предвидя, что этот желторотик, конечно же, не упустит шанса героически применить попытки достать ту тварь, мужчина среагировал быстро. — Не смей! — еле успев, Леви оттолкнул на мгновенье опешившего от своей ошибки юнца, подставив под удар левую лодыжку. Стоила ли ему эта ошибка такой боли ради куска идиота, он не знал. Но дело было сделано, и Леви не забудет этот звонкий хруст собственных костей, как и пожалеть об этой ситуации, изнывая от предстоящей ночной боли, что спровацирует и без того приевшуюся бессоницу. Подрезав замки челюсти титанши капитан подхватил Йегеря, окутанного в слюнной кокон. — Эй, сваливаем! — чуть покачиваясь на приземлившейся ветки из-за легкого головокружения и боли в ноге, приказал капитан. А после двинулся в направлении свежих сигнальных ракетниц. С облегчением выдохнув, последнее, что узрел Аккерман в лесу гигантских деревьев, так это кровавые поляны, и столбы пара исходящего из плачущей женской особи. Два дня спустя. Штат разведкорпуса После пятьдесят седьмой вылазки за стену были огромные потери солдат, настолько, что это сильно сказалось на рабочей силе. Рядовых распределили на отряды кто-то: занимался провиантом, починкой повозок, дежурством на кухне и замке, вычищал конюшни, а кто-то рассылал нашивки умерших родственникам. Последнее требовало выдержки. Какого-то черта со вступления в разведку именно на Мику повесили эту должность. Может из-за того, что он хорошо разбирался в местностях города, или из-за того, что он единственный из всех не был против. Хотя будут ли спрашивать посредственного новобранца о выполнении приказа? Ведь это закалка. Коль не способен, так сваливай. И даже не смей называть себя солдатом, после этого. Каждый раз сердце пропускало удар, когда близкие закатывались горькими слезами, оплакивая сына или дочь. В штаб возвращаться не хотелось, там было ещё хуже. Нагнетающая тишина в замке элементарно давила. В такие дни никто и не смел говорить об павших товарищах, разве что незаметно пролить слезу в их память, и ждать своей очереди отправиться к отцу Господу. Многие зарывались с головой в книги, дела, работу, и были мечтателями о лучшем мире, потому что реальность слишком сурова для них. И Аккерман зарубил на носу, нельзя привязываться к тем, кто может не вернуться обратно в стены. Нельзя привязываться к слабым, нет. Он смотрел на своих сослужителей, которые теряли товарища, любимого человека, или друга с неописуемым страхом. Он боялся, что когда-нибудь будет на их месте. Что когда-нибудь ему от Эрена или Армина останется одна маленькая нашивка. Заводя коня в стойло, Мика заметил, что конюшнями левого крыла так до сих пор никто и не занимался. Сбросив плащ и форменную куртку, он принялся вычищать деревянные половицы. Ему нужно было забыться в какой-нибудь рабочей обстановке, лишь бы не думать о том, что он из-за свой собственной слабости мог снова потерять Эрена на вылазке. К тому же убирать дерьмо за братьями младшими, не такая уж и плохая работа. А ещё замена утренней тренировке, которую он пропустил по случаю приказа доставки нашивок. Шел четвёртый час, вены на руках взбухли из-за перенапряжения, а рубаха пропотела и пропахла конним навозом и грязью. И как только мысли об Эрене, проскальзывали в голове юнца, он с новой силой загребал дерьмо лопатой, раздирая мозоли на ладонях в кровь. «Не бывать этому, ни разу!» твердил он себе. Теперь Мика должен отдать должное этому коротышке, если бы не он… То Аккерман всё равно бы вытащил Эрена, ценной собственной жизни! Натаскав соломы и воды в каждую из ставень, парень снял рубаху и обтёр более менее чистым рукавом запотевшее лицо. Уже темнеет скоро ужин, а есть хотелось с самого утра. — И сколько в тебе силы, а? — поинтересовался Йегерь, между делом угостив свою кобылу оставшемся огрызком морковки. От неожиданного голоса Аккерман обернулся, застав эту родную улыбку брата — Эрен, тебе лучше? — подойдя ближе он хотел было проверить чистой тыльной стороной руки нет ли у него температуры, вот только друг увернулся от него как огня. — Стой стой стой стооой. Для начала, сходи-ка ты в душ, Мик от тебя розит за метр! — закрывая нос выставил одну руку парень, на что Аккерман чуть не рассмеялся от скорченной рожи брата. — Прям за метр? А ты представляешь, вот именно сейчас, я так хочу тебя обнять! — в злорадной ухмылке, не дав возможности тому ускользнуть, об зажал его в крепких объятиях. — Придурооок!!! Я только помылся! — рев Йегеря и отбивание от телячьих нежностей друга, которые давались ему непросто, так как в росте преобладал Мик услышал наверное весь замок — Прекрати!!! Отдышавшись от смеха, Аккерман отпустил брата и заботливо потрепал и так взъерошенные волосы на макушке. К этому времени уже присоединился и Армин. Какой-то идиот поручил ему перетащить тяжеленный ящик с тросами от парадных ворот до самого подвала. Армин и тяжёлый груз это же просто недопустимо, учитывая слабые кости и худую мышечную массу паренька. Он не так давно надорвали из-за этого спину. — Ребята, — жадно глотая воздух пытался отдышаться парень — нам…это. — но не успел он договорить, как Мик перехватил тяжеленную коробку и направился в сторону штаба. — Пора на ужин? — успев подхватить обессилившего друга под локоть, спросил Йегерь — Фух…верно. Пройдя в пыльное и прохладное помещение, парень сразу почувствовал озноб, так как до сих пор находился без рубахи. Поставив ящик на ещё одну из железных полок, Аккерман брезгливо отмахнулся от пыли, и почему-то в этот момент он жутко напомнил Армину капитана. И вправду. Мика с раздражением выносил эту путаницу его с коротышкой. Кому не помоги на вылазках все благодарят сначала этого ублюдка, и только потом узнают юнца, когда оправятся от страха и разуют свои слепошарие рожи. Бесило ли это Аккермана? Воистину. Его до чертиков бесили их сходства, как говорили, в бою и даже немного во внешности. Если Аккерман больше своей смазливой мордахой и мягкими аккуратно подстриженными менее коротко от стандарта волосами напоминал девчонку, то капитан был скорее складный примечательный на внешность настоящий мужчина, закаленный кровью и боями. Парня раздражало всё в Леви, посему солдаты из чувства собственого самосохранения не рисковали озвучивать свои мысли на счёт их сходства. Армин решил последовать их примеру. — Кстати Мик, командор хотел тебя видеть перед отбоем. — протянув рубаху и форменную куртку с плащом, Армин кивнул в знак благодарности — Спасибо за помощь. — Эм…ну хорошо. — немного недоумевая ответил Аккерман. Зачем он мог понадобился Эрвину Смиту в такой поздний час. Наверное, это по поводу женской особи и составление детального отчёта. Но ведь обо всём должен был распинаться перед ним коротышка. Хотя они работали вместе и показания обязаны давать оба. Ещё и нагоняй за самоволку влепят. А наказание выбирать будет, конечно же, сама чистоплюйная морда. Блеск.