С действия фика прошло уже несколько лет. Реборн, наконец, избавился от проклятия радуги и стал самим собой - лучшим киллером в истории. Цуна вырос, и уже его было не отличить от Примо, разве что рыжей взлохмаченной шевелюрой. Он принял свою участь и стал образцовым боссом, способным защитить свою семью даже от падения метеорита. Вот именно тогда Реборн вспомнил о том, что Цуна ему кое-что должен…
* * *
Вчера Хранители колец Вонголы собрались в свой тесный кружок. Точнее хотели собраться. Хибари как обычно ответил на их дружественный призыв всем знакомой фразой и послал собравшуюся компанию ко всем чертям. Но они и без Облака умудрились напиться в стельку. В этот вечер Хранители решили посетить Diana Night Club - ночной клуб в пригороде Венеции, прогремевший на всю Северную Италию своими откровенными шоу, жаркими девушками, огненной выпивкой и зажигательной музыкой. Цуна и представления не имел, как он добирался до дома. Последнее, что помнил Хранитель кольца Неба, было то, что Риюхей «Во имя ЭКСТРИМа!!!» содвигал Десятого к еще одному неисчислимому бокалу с абсентом; биты давили на уши, воздух, пропитанный дымом кальянов, пересекали зеленые лучи лазера, а стройные полураздетые танцовщицы синхронно спустились с шестов вниз головой, словно змеи, что вызвало бурю восторженных эмоций у зрителей. Под утро Джудайме, шатаясь, завалился в свою квартиру. Она находилась в одном из тесно расположенных венецианских домов старой планировки. После изучения истории и искусства в Италии ему полюбилась Венеция. Десятому нравились её гондолы, узкие улочки, по которым он мог бродить часами, и, конечно же, яркие и красочные карнавалы. По правилам босс должен был жить в Семейном особняке, но Цуна пренебрег уставом. Он хотел жить в Венеции. Так же Десятый отказался от надоедающей охраны. Семья была недовольна, но уступила своему непреклонному боссу. Квартира была просторной, с высокими потолками и большими окнами, выходящими на канал. Семья постаралась, чтобы она импонировала своему владельцу. Квартира была отделана в спокойных и выдержанных тонах. На паркетном полу лежали турецкие светлые ковры с длинным мягким ворсом, ступни запросто тонули в них. Стены завешаны картинами Ван Гога – любимого художника Цуны. Семья заплатила большие деньги, чтобы заполучить эти произведения искусства, дабы угодить боссу. Кухня и столовая были оборудованы по последнему слову техники, хоть и Десятый редко готовил что-то сам. Чаще он обедал и ужинал в дорогих ресторанах, обсуждая деловые вопросы, касающиеся семьи. Не верилось, но Цуне было всего восемнадцать лет. Из немощного стеснительного подростка он превратился в серьезного взрослого человека, завешанного ответственностью и проблемами. Хранитель кольца Неба слишком рано повзрослел. Самым посещаемым им местом в квартире был кабинет. Там Цуна проводил большинство вечеров. Недавно он стал надевать очки при работе с бумагами - глаза быстро уставали и болели. На окне в кабинете висели тяжелые бархатные шторы фисташкового цвета. Большой стол из древесины ореха. Мягкое удобное кресло из кремовой кожи. Многочисленные книги, диски с классикой. Шкафы и стеллажи, также выполненные из орехового дерева. Даже пальма уместилась в одном из углов. И, конечно же, неисчислимые горы бумаг, которые он разгребал каждый вечер. Но сегодня дела подождут. Если сказать, что голова у Цуны болела - значит, ничего не сказать. Она просто раскалывалась. Кое-как добравшись до софы, стоящей в обширной гостиной, он на ходу скинул пиджак, ослабил петлю галстука, избавился от туфель из дорогой кожи, брюк и носок. С пуговицами на рубашке он так и не смог совладать и попросту забил на этот предмет одежды. Укладываясь на мягкую софу, Десятый издал вздох облегчения. Наконец-то его голове стало лучше. Завернувшись в плед, Цуна провалился в спасительный сон.* * *
- Ну что, Никчемный Тсуна. Пора отдавать должок, - ухмыляясь, вымолвил Реборн, наставляя на спящего парня пистолет.* * *
Проснулся Десятый поздно. Открыв глаза, он увидел, что за окном совсем стемнело. Боль в голове исчезла и вообще он чувствовал себя обновленным. Потянувшись, он встал с софы и направился к холодильнику. У Тсуны было весьма странное ощущение. Но он никак не мог понять, в чем же дело. Дойдя до кухни и отыскав своего холодного друга, Десятый покопался в нем и нашел желаемое. Обычная холодная вода с добавлением лимонного сока была для него спасением. Цуна с наслаждением сделал несколько больших глотков. Утолив жажду, он повернулся и зашагал к гостиной. Сам для себя сделав выходной от работы, он желал отдохнуть и расслабиться у телевизора, музыкального центра или газеты. В коридоре парень прошел мимо огромного зеркала и машинально взглянул в него. Все как обычно. Но тут кое-что повергло его в шок. Тсуна вернулся и еще раз пристально посмотрел в него, молясь, чтобы это были только галлюцинации. Но это было не так. На него из зеркала смотрела хорошенькая девушка. Рыжие локоны до середины спины, широко распахнутые карие глаза, длинные и объемные ресницы, пухлые губы. Грудь примерно второго размера торчавшая из-под рубашки, которая была ей большой на несколько размеров. И плюс стройные длинные ноги. Тсуна прикоснулся к себе. Тоже сделало отражение. Сглотнув, парень решился на последнюю проверку. Он приподнял свою рубашку и отодвинул ткань трусов. Его мужского достоинства и след простыл. «Господи Иисусе!» В ужасе Цуна закричал. Даже голос был девичий. Звонкий и красивый. - Чего кричишь, carina? (прим. автора. carina в пер. с итал. – милая) – спросил мягкий незнакомый голос. Чувствовалось, что его владелец едва сдерживал смех. Цуна повернулась в испуге и увидела своего бывшего учителя. Реборн стоял в дверном проёме, оперевшись на косяк плечом и одной рукой, а другую руку держал в кармане брюк. Всё та же шляпа, оранжевая рубашка и строгий черный костюм. Плюс сладкая ухмылка на тонких губах и пристальный взгляд, в котором плясали черти и будто полыхал адский огонь. - Реборн! Ну почему когда ты появляешься, проблемы просто сыпятся на мою шею!- закончив, Цуна прижала тонкие пальцы к губам. «О боже! Неужели я, в самом деле, девушка! Нет! Нет!!! НЕТ!!!» Не обратив внимания на её реплику, Реборн произнес: - Знаешь… А ты изменился с нашей последней встречи, - с нажимом на слово «изменился». В глазах киллера горели пугающие искры. Взгляд блуждал по роскошному телу Тсуны, приковываясь то к горящим глазам, то к пухлым губам, то проскальзывая по контуру длинных ног. - Я… Я… Я не знаю, что со мной…И перестань так разглядывать меня! – заметив его взгляд девушка раскраснелась и, скрестив руки на груди, пыталась закрыться от него. - Ну а чего ты хотела? – спросил Реборн, губы которого искривляла злорадная усмешка. Глаза загорелись, будто еще ярче.– Как, по-твоему, должен вести себя мужчина рядом с полураздетой, красивой и сексуальной девушкой, м, carina? - Реборн! Ты! Ты не посмеешь! Я же твой ученик! – всё тем же красивым голосом будто пропела девушка, пятясь назад. Этот киллер пугал её. - Поправка! Ученица. Кстати, на которой висит должок, - Реборн приподнял голову. После этого его выражение лица приняло гордый вид. Ухмылка не сходила с его губ, - Чем будем расплачиваться, carina? - Реборн! Перестань меня пугать! Ты же шутишь, верно? Скажи, что шутишь! – её взгляд так и тонул в черной бездне его глаз. Тсуна моргнула, пытаясь избавиться от наваждения. Плохо получилось. - Не хотелось бы огорчать тебя, но я не шучу, – киллеру видимо нравилось играть с ней в кошки-мышки. Он был хозяином положения. - Нет, Реборн! – женское сознание уже полностью выместило мужское самообладание Тсуны. Он ничего не ответил, но выпрямившись, снял шляпу и аккуратно положив её на рядом стоящее трюмо, двинулся к девушке всё с тем же выражением лица. Ухмылка. Горящие глаза. В пути он легким, но четким движением ослаблял петлю своего тонкого черного галстука. Рыжая, попятившись, попыталась сбежать, но в одно мгновение была прижата к стене. В последний миг она успела поставить руки перед собой. Грудь киллера была твердой, под мягкой тканью рубашки чувствовались мышцы. Реборн был выше её, и Тсуне пришлось приподнять голову, чтобы посмотреть в его глаза. Казалось, вся эта ситуация только забавляла его. Не отрывая взгляда от её глаз, Реборн одним резким движением убрал ладони со своей груди и завел их выше головы девушки. Теперь они, сдержанные сильной хваткой, были бесполезны. Киллер склонился к девушке. Какого-то сантиметра не хватало до сближения их губ. Его спокойное дыхание обжигало кожу. А свободная рука пропускала сквозь пальцы её мягкие локоны. Тсуна всеми клеточками ощутила щекотливость своего положения. С ней стали твориться странные вещи. Пытаясь ухватиться за последний шанс, девушка собрала все силы своего духа и твердым взглядом посмотрела в насмешливые глаза Реборна. Её сердце билось как заводное, еще и ускоряя свой бит. - Послушай. Давай просто перестанем играть в это. Ты же пришел зачем-то верно? Так говори. – Она придала своему голосу как можно больше твердых и деловых нот. Усмехнувшись и улыбнувшись еще шире, киллер склонился к её уху. Его губы почти касались его. - Это не игра, carina. И пришел я за тобой, понимаешь, - сладким гипнотизирующим шепотом ворковал Реборн. Видимо он имел какую-то власть над девушкой, потому что ноги её стали будто ватные, а всё тело заныло. - Реборн! Ты что не видишь, что я против! Прекрати! – девушка старалась уцепиться за уходящую надежду. Ведь её самообладания надолго не хватит. Она уже начинала сдаваться, уступая его настойчивости. В этот момент свободная рука Реборна скользила по бедру девушки, двигаясь вверх. Его пальцы ощущали нежность её кожи, гладкой словно атлас, а от аромата её волос он просто терял голову. Медленно, едва касаясь кожи пальцами, самый лучший киллер продолжал, уже приподнимая рубашку. Живот напрягся, как только его нежные пальцы провели по нему. По телу пробежали мурашки. Тсуна издала тяжелый, прерывистый выдох. Понадеявшись на фортуну, девушке каким-то образом удалось вырвать одну руку из оков. В следующий миг квартиру огласил звонкий звук пощечины. Но даже и ей не удалось сбить улыбку с губ Реборна. Он впился в лицо девушки самодовольным взглядом. Киллеру нравилось это выражение. Горящие злостью и смущением глаза сияли на алом лице. Полуоткрытые пухлые губы. Пытаясь отгородится от него, действие девушки произвело обратный эффект. Он решил заполучить её, сломить волю, во что бы то ни стало! - Смирись, ты на сегодня - моя награда, - Реборн произнес это полунасмешливым тоном, но нетерпящим возражений. В следующую минуту произошло что-то весьма необычное. Не успела Тсуна и глазом моргнуть, как уже была запрокинутой на плечо к Реборну. Для киллера она была сущим перышком. Её голова висела где-то внизу. Наконец, поняв, что с ней только что произошло, Цуна начала лупить Реборна своими маленькими кулачками везде, где могла достать, но никакой эффект это не приносило: - Слышишь ты! Озабоченный Аркобаленно!!! Поставь меня на место! – истерические крики отдавались эхом в каждой комнате. - И не подумаю! Отпускать такую добычу, как ты, по-моему, является высшим преступлением, - видимо, этот маленький спектакль нравился киллеру. С такой легкой на его взгляд ношей, он обошел квартиру, двигаясь в направлении спальни. Когда до Тсуны дошло, куда Реборн её несет, девушку прошиб холодный пот. Она начала отбиваться еще яростнее, дергаясь почти всем телом. - Отпусти!!! - Подожди, милая, я почти у твоей кровати, - Реборну нравилось ощущение, что он загнал её в угол. Он чувствовал себя счастливым, трепя ей нервы. Тсуна поняла, что из его сильных рук не ускользнуть. Мозг девушки работал в ускоренном режиме. В её голове уже проскальзывали картинки весьма пошлого содержания, но она не дала им завладеть собой. Тсуна придумала план побега. Как только Реборн опустил её на мягкую воздушную кровать, девушка рванула с места что есть мочи. Но тут же её левая кисть была схвачена, и Тсуна снова лежала на кровати. Над ней уже нависал Реборн. Она и не поняла, как всё произошло. Это заняло всего доли секунд. «Он что, читает мои мысли???» Такое положение вещей снова заставило залиться её лицо краской. Уже хуже, чем у стены. И кое-что пришло на ум девушке. Истина заключалась в том, что ей уже не сбежать. Тсуна перевела взгляд, ища его глаза. Наткнувшись на них, она пожалела, что посмотрела в них. Они были полны страсти, горели, обжигали её, девушка настолько утонула в них, что забыла, как дышать. Наконец, вспомнив что ей всё же необходим кислород, Тсуна глубоко вздохнула. «Он и гипнотизировать умеет???» Её руки опять были бесполезны. Так же как и ноги. Реборн снова вывел из строя всю её оборону. Ну и что с этим делать спрашивается?.. - Ты не посмеешь, - тихим дрожащим шепотом произнесла Тсуна, боясь хоть на мгновение отвести взгляд от его темных глаз. - Ты сама меня попросишь, carina, - он до сих пор смеялся над её слабостью. В следующий миг Тсуна ощутила на своих губах его дыхание. Девушка крепче стиснула зубы и сжала губы. Она была уверена, что сквозь такую защиту он не пройдет. Реборн ухмыльнулся: - Вы позволите? – официальным тоном произнес он, всё ещё обжигая кожу девушки. Она никак не могла не поддаться соблазну и всё-таки произнесла - Ни в коем случае, - только она хотела бы это сказать и показать свой торжествующий вид. Но руша все её планы на полуслове, Реборн прервал реплику поцелуем. Он был сладким, томным. Сначала губы Реборна были мягкими, теплыми, но по мере увеличения настойчивости, они твердели. Но ощущения были намного лучше. Чувствовалась страсть, которую он старался выразить, и что-то еще, но девушка не могла понять что именно. Рыжая и не сопротивлялась. Этот киллер свел её с ума. Ей было всё равно на то, что минут пять назад Тсуна считал себя парнем. Теперь она - девушка, а значит, запретов нет. Тем более как можно отбиваться от таких волшебных поцелуев, будто прожигающих насквозь. Реборн перестал держать её руки. Ощутив свободу, они даже и не пытались оттолкнуть его. Наконец, оторвавшись от неё, Реборн снова улыбнулся: - Попалась, - промолвил он, прикасаясь губами к уголкам её губ и пропуская мягкие локоны сквозь тонкие музыкальные пальцы. - Как я понимаю, сопротивление бесполезно? – еле-еле Тсуна выговорила эту фразу. Этот чертов киллер действительно знал, что делал. На мгновение ей показалось, что на свете больше ничего не существует, кроме него. Но девушка постаралась отогнать наваждение. Реборн не сдержал смешок: -Совершенно верно, - его губы уже вовсю покрывали поцелуями её шею. Потом его язык прошелся до её уха. Не сдержавшись, он обвел его контур. - Давай же, скажи мне, что ты хочешь, - Реборн, наверно, в действительности хотел свести её с ума. У него это почти получилось, но в последний момент девушка взяла себя в руки. Она придумала еще один план побега. Но для этого ей понадобятся кое-какие жертвы. Надеясь на чудо, она прошептала: - Поцелуй меня Её голос был мягким, осязаемым, Реборн мог попробовать его на ощупь. Только своим голосом она взяла его в плен. Если бы она сейчас сказала, чтобы он спрыгнул с крыши, киллер непременно сделал бы это. Но он слишком быстро её раскусил. Чувствуя себя и проигравшим, и победителем, Реборн ухмыльнулся про себя. «Неужели она и вправду думает, что в состоянии сбежать от меня?» Это веселило его. Ни много ни мало, её приоткрытые соблазнительные губы сводили с ума. Реборн во всю фантазировал, представляя какими мягкими и податливыми они будут, теплыми и безумно сладкими на вкус. Наконец, киллер произнес: - Всё, что пожелаешь, - без промедления Реборн впился в её губы. Они даже были намного слаще, чем он себе представлял. Реборн был удивлен, когда ощутил её руки на своих волосах. Они легко прикасались к ним, пропуская пряди между пальцами. Тсуна подкупала его своими невинными, но дарящими такое наслаждение, прикосновениями. Только оторвавшись от её губ, он уже скучал по ним. «Прихоть, » - подумал он полувопросительным тоном, - «но такая восхитительная…» Реборн не мог оторвать взгляд от её полуопущенных ресниц, розоватых щек, алых губ и от нежной молочной кожи. Девушка казалась хрупкой, словно хрустальной. Бывший Аркобаллено прикасался к её коже очень бережно, нежно, даже боялся задеть её своим неровным дыханием. Жар тела обескураживал, лишал последнего самообладания. Реборн проводил кончиками пальцев по контуру её губ, скул, глаз, еле-еле касаясь мягкой кожи. Он был ослеплен, словной смертный, увидевший богиню. Она забрала последнее, что у него осталось. Его каменное сердце. Девушка вновь заставила его биться. Быстрее, сильнее. Еще не придя в себя, киллер почувствовал, как Тсуна попыталась приподняться. Она мягко отстранила его, чтобы изменить положение. Сев на воздушную перину, Тсуна, словно в нерешительности, протянула руку к нему. Маленькая ладонь не вмещала и половины его лица. В этом жесте было что-то такое нежное, красивое, Реборн сам того не ожидая, попал в её сети, запутался в них, а острые крюки впились в кожу, не давая выбраться. Взглядом она исследовала всё его совершенное лицо, пока не наткнулась глаза. Они что-то таили в своей непроглядной глубине, заставляя отвернутся. «План? Какой еще план! Всё к черту!» Смутившись, но без возможности оторвать взгляд своих медовых глаз, она произнесла: - Я не понимаю, что ты творишь. Ты сводишь меня с ума… Ошарашенный её маленькой исповедью, Реборн притянул Тсуну к себе, сжав в объятиях и медленно покрывая лицо девушки поцелуями, промолвил: - Совсем наоборот. Мia preferita (прим. автора. mia preferita с итал. перев. как «моя любимая»), это ты лишила меня разума. В этот раз Тсуна своими ладошками, едва прикасаясь и обхватив его лицо, позволила себе первой поцеловать его. Её язык проник в его рот, а пальцы запутались в волосах. Тотчас киллер слетел со всех катушек. Яростно целуя её и покусывая мягкие губы, он справлялся с мешающимися пуговицами на её белоснежной рубашке. Едва совладав с первыми, Реборн не сдержал своего желания и одним движением оторвал оставшиеся. Глухой звон упавших на деревянный паркет пуговиц раздался в стенах комнаты. Всё еще помня о её отчаянной хрупкости, Аркобаленно нежным движением обнажил узкие плечи. Его руки мягко скользили по спине девушки, заставляя всё тело Тсуны пробиться сладкой дрожью. Не дав передышки едва оторвавшись от полных губ, киллер осыпал поцелуями её шею, ключицы, выступающие из-под кожи. От яремной впадины его язык прочертил дорожку вдоль шеи до подбородка. Каждый мягкий изгиб её тела, который он ощущал подушечками своих пальцев или языком, приводил его в восхищение. Тело Тсуны было потрясающим произведением искусства. Девушка казалось такой нереальной, почти волшебной. Если бы не прерывистое тяжелое дыхание и жар обжигающей кожи, он счел бы её иллюзией, так кстати посланной ему самой судьбой. Лаская Тсуну хаотичными прикосновениями, киллер обхватил грудь девушки. Она была в одно и то же время мягкой и упругой. Тонкая молочного цвета кожа не скрывала вен, исчертивших её тело, придавая особый шарм. Налитые розовые соски игриво торчали, заставляя нецензурные картинки проноситься в мозгу Аркобаленно. Сжав их, он услышал, как из губ Тсуны вырвался несдержанный стон. Немного выгнув спину, она движением тела принуждала его к действиям. Рукой Реборн прокручивал один сосок, сжимая его между пальцами, а своим языком он ласкал другой. Успешно доставляя ей неземное наслаждение, киллер втянул сосок в рот и немного прикусил его. Тсуна охнула, прижимая к себе Аркобаленно. Кончик его языка очерчивал дорожки по окружности соска, пока рукой киллер сжимал грудь. Проведя пальцами по плоскому животу, он вновь нашел её мягкие губы своими. Девушка в ответ как можно крепче притянула его в объятия. Стараясь не отстать от Реборна, рыжая своими дрожащими пальцами пыталась справиться с неподдающимися пуговицами на его рубашке. Уголки губ Реборна потянулись вверх. Наконец после долгих усилий, она стянула её. Теперь его оранжевая покоилась на полу рядом с белой. Кожа киллера была горячей, обжигающей, но удивительно мягкой. Девушке нравилось исследовать её, проводя своими пальцами по рельефным мышцам. Напоследок проведя по её нижней губе языком и повалив Тсуну на мягкую кровать, Аркобаленно Солнца избавил рыжеволосую от последнего предмета одежды. Та в свою очередь с готовностью развела ноги как можно шире, тяня руки к кожаному ремню на его брюках. Пальцы дрожали, не сразу справляясь с несложным механизмом. Реборн своей ладонью провел по гладкой стройной ноге, внутренней поверхности бедра. Прикрыв свои карие глаза, закусив до боли нижнюю губу, дрожа всем телом, девушка ждала сладострастного момента. Её запах совсем избавил Аркобаленно от остатка самообладания, и он в нетерпении расстегнул ширинку и избавился от брюк. Когда Реборн без труда вошел в неё, Тсуна не удержала стон и выгнула спину. Пару мгновений киллер дал ей привыкнуть к себе, осыпая поцелуями, а потом начал двигаться. Мягко, сдерживая себя. Дыхание девушки стало чаще, глубже, горячее, с её губ то и дело срывались стоны, становясь всё громче. Тсуна все ещё обнимала Реборна и от наслаждения впилась в его спину длинными ногтями. Теряя самообладание, он стал двигаться быстрее, увеличивая темп. Из губ Тсуны послышались сладкие стоны. Они околдовывали Реборна, были для него лучше всякой музыки. Ему нравилось, что Тсуна слетела с катушек от наслаждения. Она старалась войти в его ритм, плавно покачивая бедрами. Чтобы получить больше удовольствия, Тсуна обхватила его длинными стройными ногами. Аркобаленно принялся осыпать её поцелуями, едва касаясь её дурманящей кожи губами. Прижав свой лоб к её, киллер шептал ласковые словечки: - Моя маленькая девочка, моя любимая, моя милая. Моя. Только моя. – Ворковал Реборн над девушкой. Его слова сводили Тсуну с ума. Она боялась лишиться разума. Его нежные прикосновения, наслаждение, которое он дарил ей, всё это доводило её до исступления. Скоро Тсуна больше не могла сдерживать крики. Видя, что она скоро кончит, Реборн ускорился. Аркобаленно поймал её ладонь и сцепил пальцы в замок. В ответ Тсуна только сильнее скрепила их. Уже через пару мгновений, казавшиеся вечностью, их обоих пробила словно электрическая волна, подобная десяти молниям. Тсуна, выгнув спину словно кошка, издала последний вскрик наслаждения и старалась притянуть киллера к себе ближе. Ей хотелось, чтобы он навсегда остался с ней. Навеки. Реборн чувствовал, как обмякло её тело. Он легко поцеловал девушку в переносицу, дав насладится собой внутри, и вышел из её лона. Кровь летела по его венам с невероятной скоростью, а сердце будто билось где-то в районе висков. Реборн окинул Тсуну взглядом. Неровно вздымающаяся грудь, прикрытые медовые глаза, рыжие волосы, разлетевшиеся по подушке. Она была сейчас в тысячу раз нежнее, слабее, намного более хрупкой, чем раньше. Ни секунду не раздумывая, Аркобаленно лег рядом и притянул Тсуну к себе. Девушка пододвинулась ближе, прижалась к его груди, слушая, как бьется сердце. Тук-тук, тук-тук… Своей рукой киллер ласкал её спину, невесомо проводя пальцами сверху вниз. Сколько прошло времени? Час, два, несколько минут? Это не имело значения… Конечно, он понимал, что так не может продолжаться целую вечность. Освободив Тсуну от своих объятий, Реборн встал. Четким движением он натянул брюки, рубашку, застегнул каждую пуговицу и затянул петлю галстук. Посмотрел на её лицо. Ухмыльнувшись, он склонился и просто чмокнул её в губы. - Спи… Спи, carina. – то ли от усталости, то ли от его гипнотизирующего голоса, веки девушки потяжелели. - Не уходи. Останься, – прошептала она. - Я никуда не уйду, bella mia ( прим. автора bella mia в перев. с итал. «моя красавица» ), я всегда буду с тобой, обещаю, - он с легкостью сказал это, зная, что на утро Тсуна-парень не вспомнит ничего из этого вечера. Ведь он отдавал, точнее, отдавала, свой должок в седьмой раз. Но этот станет последним. Так решил он для себя. Он приподнялся и зашагал к выходу. В дверном проеме Реборн оглянулся и последний раз посмотрел на девушку, стараясь впечатать её себе в память. Рыжей волной рассыпавшиеся карамельные волосы. Приоткрытые губы, припухшие от его поцелуев, спокойное дыхание. Глубокие карие глаза, блестевшие любовью к нему. Лежа в постели и засыпая, она улыбнулась: - Я буду ждать тебя, - промолвила девушка, смотря на его красивое лицо. В ответ он лишь ухмыльнулся и заставил себя покинуть её квартиру, боясь, что уступит и останется.* * *
Наверно, вы думаете, почему самый лучший киллер сделал это. «Реборн сошел с ума?» - Может быть. «Он впервые в жизни влюбился?» - возможно. Но это так и останется только его тайной. Прода))))) http://ficbook.net/readfic/91009