Ты самый синий свет

В сером утреннем свете Хэнк обнаружил праздничную открытку, оригинально оставленную на столе, рядом с которым он днем ранее обнаружил Коннора. Открытка представляла собой простой кусок белого картона с кричащей надписью С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, которая была составлена из цветных букв, вырезанных из газет. «Старый нелепый полицейский юмор», — подумал Хэнк, и не подумав улыбнуться. На ней не было подписи, да и не то чтобы она была нужна — он мог представить лица своих благодетелей и так. Гэвин, ухмыляющийся как сумасшедший. Смеющийся Бен с искорками сочувствия в глазах. Крис, слишком новенький, чтобы понимать, почему это было отвратительной идеей, и просто желающий быть частью всеобщего веселья. Какими бы не были их мотивы, ситуация все еще жалила его. Казалось, он потерял способность чувствовать себя обиженным, забивая на их заметки об алкоголизме и общей неопрятности, прямо как Сумо не обращал внимания на летающих вокруг него мух, лишь изредка отмахиваясь от них хвостом. Но это — это было достаточно, черт возьми, обидно. И это даже близко не было чем-то, что можно было просто выбросить из головы. Хэнк взглянул на часы. Семь тридцать, воскресное утро. Идеальное время, чтобы хоть немного вразумить своих коллег.

***

 — Ебучие трусы, каждый из них, — выругался Хэнк после того, как бросил телефон на кухонный стол. У него хотя бы не было этого идиотского экрана, которые были так популярны во времена его молодости, разбивающиеся, стоило посмотреть на них секундой дольше. Все подозреваемые — друзья, если он все еще мог называть их так — упорно отрицали покупку ими секс робота, а этот засранец Гэвин даже осмелился предположить, что Хэнк сам заказал андроида, как только напился до беспамятства. «Если бы», — промелькнуло в голове. Мысли вернулись к пистолету, заряженному одной-единственной пулей и дожидающемуся его в шкафу. Если бы в нем было столько легкомыслия, чтобы пьяным страдать такой ерундой. Так, а теперь-то что? Очевидно, единственной благоразумной идеей во всей этой ситуации оставалось прочтение политики возврата Киберлайф. Вообще-то, к андроиду не прилагалась гарантийная карта, но наверняка Хэнк мог объяснить ситуацию? Он готов был поспорить, что в мире было достаточно придурков, чтобы такие ситуации случались время от времени. «Лучше написать, это избавит хотя бы от части неловкости». Хэнк вновь поднял телефон, готовясь зайти на сайт Киберлайф. Однако, прежде чем успеть сделать это, он был прерван уже знакомым голосом. — Доброе утро, Лейтенант. Как я могу удовлетворить вас сегодня? Хэнк вздрогнул от неожиданности. Он не встречал Коннора, пока шел из спальни в кухню: андроид спрятался после неудачи. Должно быть, те пару часов, пока Хэнк спал, он провел стоя в каком-нибудь темном углу без единого движения, словно статуя. Хэнк уже начал прокручивать в голове свой монолог. Он ответит, что лучшим удовольствием, которое только мог доставить ему андроид, было бы съебись он туда, откуда пришел, и перестань быть его проблемой. Но стоило ему, готовому сказать это, посмотреть на Коннора, как мысли застыли. Прошлой ночью Хэнк был слишком пьян, чтобы тщательно осмотреть андроида. Вернее сказать, Коннор рассказал о своем предназначении сразу же, как только мужчина вернулся домой, однако, только сейчас он осознал, что даже если бы андроид промолчал, одежда наверняка выдала бы его. Пару месяцев назад одно из открытых дел завело его в ночной клуб с андроидами. Хэнк смутно припомнил, что все мужские модели были одеты в… достаточно откровенную одежду. Теперь казалось, что даже их одежда была лучше той, в которую был одет Коннор. По меньшей мере достойнее. Сейчас образ андроида состоял из черного облегающего топа, длины которого не хватало, даже чтобы прикрыть живот. Две передние части были соединены между собой атласной лентой, а ткань на сосках оказалась заменена сеткой — серьезно, как Хэнк мог пропустить это раньше? В дополнение на нем были не менее узкие боксеры, зашнурованные по бокам. И погодите, неужели это… Хэнк обошел Коннора, чтобы взглянуть на него сзади, после чего поспешно вернулся обратно. Да. Гребаная дыра на задней части трусов. «Просто блядское приглашение». Мужчина даже и не догадывался, что подобная одежда может существовать, и, по правде говоря, предпочел бы никогда не знать. Теперь андроид смотрел на него с вопросом в глазах. Если задуматься, это успело стать привычным выражением его лица. — Слушай сюда, — сказал Хэнк со спокойствием, и малую часть которого не испытывал в действительности. — Сейчас я объясню тебе, что мы сделаем. На задворках сознания промелькнул вопрос, зачем он утруждает себя объяснениями, но это казалось настолько правильной и логичной идеей, что он продолжил:  — Мои друзья очень тупо подшутили надо мной и купили мне секс-андроида. Тебя. Коннор уставился на него, ничего не говоря, только перебирая пальцами ленты на нелепом костюме. Хэнк продолжал. — А еще они ебаные трусы, раз не хотят признавать свой розыгрыш и забирать тебя обратно. Поэтому сейчас я собираюсь связаться с Киберлайф и вернуть тебя, чтобы они могли, ну, знаешь, поставить тебя на полочку и отдать кому-то, кто во всем этом действительно заинтересован. — Политика Киберлайф не предусматривает перепродажу дефектных моделей, — заметил Коннор как бы между прочим. — Чего? — Хэнк посмотрел на него с явным непониманием в глазах, на секунду отвлекаясь на длинные пальцы андроида, которые продолжали играться с веревками на боксерах. — Я буду выведен из эксплуатации, а все мои части будут использованы заново. В сознании Хэнка тот час вспыхнула слишком яркая картина того, как пальцы Коннора отсоединяют от его кистей, один за другим. — Они убьют тебя? — вырвалось быстрее, чем он успел остановить себя. — Конечно нет. Я не живой, поэтому технически я не могу быть «убит», — голос Коннора был до идеала ровным и безэмоциональным. Внимание Хэнка все еще было приковано к его пальцам, которые, наконец, отпустили ленты. Теперь они тряслись. — Твою мать, да ты дрожишь. Не знал, что ты можешь… так, — сказал Хэнк совсем тихо, машинально подходя ближе и беря в свои руки его обнаженные запястья. Кожа была холодной на ощупь, а еще ненатурально гладкой, без единого волоска — он даже не мог покрыться гусиной кожей, — но дрожь, которую чувствовал Хэнк под пальцами, делала его слишком похожим на человека. — Большинство моделей не могут. Однако я — передовой прототип нового типа секс-роботов, которые имеют несколько новых особенностей, чтобы казаться более реалистичными, — объяснил Коннор. — Например? — спросил мужчина с нездоровым интересом, неохотно отпуская чужие руки. — Рецепторы, симулирующие боль. Некоторые владельцы предпочитают иметь данную особенность в своих роботах для удовольствия. Перед тем, как Хэнк успел переварить предложенную информацию, Коннор продолжил:  — Недавние исследования показали, что количество изнасилований сократилось на 22% после внедрения секс-роботов. Данное улучшение должно увеличить этот процент еще больше. Голос звучал идеально ровно, несмотря на то, что дрожь то и дело проходила по его телу. — То есть ты хочешь мне сказать, что если бы я изнасиловал и избил тебя, это пошло бы на пользу человечеству? — в его голосе отчетливо слышался скептицизм. — Вы не можете изнасиловать меня, — возразил Коннор. — Для этого я должен иметь способность согласиться или отказаться, ни одной из которых я не обладаю. Ей богу, это был один из самых странных диалогов в жизни Хэнка. Тем более перед тем, как он выпил утреннюю чашку кофе. — Не желаете кофе? — спросил андроид, будто читая мысли мужчины. Глаза Коннора были полны серьезности, а его тело, закованное в этот глупый и откровенный наряд, все еще слегка тряслось. Тем не менее, Хэнк, стараясь не смотреть на губы андроида — ради всего святого — пришел к решению. Довольно иррациональному, идущему наперекор всей возможной логике, но интуитивно кажущемуся единственным верным. Оно не задевало его чувство долга — ведь даже после того, каким отвратительным копом он был последние несколько лет, он оставался полицейским. А они, как известно, никогда не пренебрегают этим чувством. — Вообще-то, кофе был бы отличной идеей, — ответил Хэнк после недолгого молчания. — Но обо всем по порядку. Коннор выжидающе смотрел на него, и мужчине пришлось сделать глубокий вдох. С одной стороны, это было похоже на решение оставить или вернуть в магазин ненужную кухонную утварь, однако с другой… По какой-то неподдающейся логике причине Хэнк чувствовал себя так, будто от его решения зависела судьба целой вселенной. — Во-первых, ты никуда не уходишь, — начал мужчина. — По крайней мере до тех пор, пока я не пойму, что с тобой делать; и это точно не тот вариант, где ты возвращаешься в Киберлайф, и они разбирают тебя на части. — Во-вторых, эти вещи… — неопределенным движением он указал на топ и боксеры Коннора, — должны сгореть.